...Охотница...(20 часть)

***
- Сима, что за глупости ты говоришь, какие домогательства? Мне что не могут оказывать просто знаки внимания, да и вообще откуда ты взял , что это букеты от Золотова?
- Запомни , Паула, запомни , он никогда не оказывает просто знаки внимания. Откуда я взял? А ленты , Паула, ленты. Опять эти красные ленты и полевые цветы , опять, Господи, - Симон схватил волосы руками и отчаянно замотал головой.
***
Я во все глаза смотрела на поразительную перемену в друге, и решительно ничего не понимала. Было очевидно , что его выдержка и ледяная невозмутимость дала брешь , но больней всего было осознавать, что тараном была я. Впервые за долгие годы, я отчётливо почувствовала, что совесть моя вовсе не умерла , как я думала, а просто мирно спала, свернувшись калачиком, где-то на задворках обтрёпанной души , и вот теперь, в самый подходящий для неё и ужасный для меня момент, она лениво потянулась и открыла глаза, протягивая руки к Симону. Поддавшись внутреннему импульсу , я бросилась к итальянцу, который уже сползал по стене
- Сима, Симочка, ты что , Боже мой, да что ж это такое
Мужчина в отчаянии сидел на полу , не обращая никакого внимания ни на меня ни на первичные признаки моей зарождавшейся истерики. Я ещё никогда не видела его таким. Почти полностью уничтоженным и раздавленным , этот царь, этот бог, в человеческом обличии сейчас был скован горем и тоской, отпечатавшихся на его всём теле , застывших в каждом мускуле и пряде волос, живое воплощение боли, не иначе. Симон положил руки на колени, пряча в них своё лицо и тихо раскачивался со стороны в сторону , как сумасшедший. Он не издавал ни звука, не кричал , не ругался, не шептал, не плакал наконец. Абсолютная немая тишина , пронизана мучением , была пугающей и приносила мне неимоверные страдания.Я не могла понять , что происходит, не могла понять , каким образом обычные букеты могут так испепелить и преобразить человека в отменном настроении и умеющим превосходно владеть собой.
- Прости, я, такой жалкий сейчас, не смотри на меня , - итальянец наконец поднял на меня свои тёмные глаза , в которых клубилась тайна, тайна , которую я не знала , но которая сейчас раной кровоточила в его душе , столько терзаний , сколько смятения, противоречий я нашла там . Не в силах больше просто так наблюдать, я стремительно опустилась на колени возле него и обняла , как ребёнка, успокаивая и повторяя, как в бреду
- Ты что, ты что, глупый. Ты не можешь выглядеть жалким, нет. Мне просто больно , больно вдвойне, понимаешь, это мне нужно просить прощения, я чувствую себя такой виноватой, такой виноватой. Я же понимала , какие чувства ты испытываешь к Золотову , чувствовала вашу внегласную вражду , ты меня даже предупреждал , а я …дура, дура!!!Я не имела права , я многим обязана тебе, да что там, я обязана тебе всем, своим исцелением, верой, силой, стойкостью, это ты научил меня всему…
Я быстро шевелила пересохшими губами , шепча слова раскаяния. И если бы у меня была возможность в тот момент, я бы не задумываясь вернула время назад и отвергла бы Матвея. Отвергла бы в ущерб себе, своей любви, чувствам , я бы пережила, я сильная, но не такой ценой. Видеть лучшего друга, человека, который вернул тебя к жизни в таком состоянии, видеть как ему плохо – это было самым ужасным наказанием для меня . Симон просто не мог быть той ценой, которую я готова была заплатить за своё счастье, просто не мог, я бы этого не допустила. Лихорадочную меня , превал итальянец, едва улыбнувшись и уже спокойно сказав
-Ну что ты , дурочка , ты же ведь ничего не знала. А мне следовало бы тебе сразу всё рассказать, а не играть в Мадридский двор . Рассказать и предоставить тебе выбор вместе с решением.
Он уже взял себя в руки , лишь на пару минут показав свою слабость, и только лишь глаза выдавали колючую печаль и резали без ножа. Я знала, как это тяжело справиться с собой, когда внезапно цепляешь, казалось бы уже зажившую рану, знала и восхищалась его мужеству. *Он же мужчина, так и должно быть*-скажете вы, но нет… Они ведь тоже люди , и зачастую , слабее и эмоциональней женщин внутренне. С самого детства их учат скрывать свои чувства, прятать эмоции, прятать слёзы и изображать из себя гранитную непробиваемую стену , надёжное укрытие. Да это так , но иногда им тоже нужно давать возможность выплеснуть все отяжелевшие чувства . Я всегда понимал это , поэтому плачущий мужчина , придавленный настоящим горем никогда не был для меня ничтожеством . Наоборот я восхищалась , что он может быть настолько сильным, чтобы показать свою слабость. Симон был именно таким. Он спокойно заглянул мне в глаза , и помог встать
- Паула , поднимаемся, а то мы и вправду развели тут непонятно что , - попробовал выдавить из себя весёлый тон
Я опёрлась о его сильную руку . Повернулась к зеркалу, наспех вытирая размазанные глаза и поправляя волосы. Выработанные рефлексы. Я понемногу тоже успокаивалась , не могла позволить себе раскиснуть, ведь я всегда была под стать Симону
- Пошли на кухню , мне нужно выпить и многое рассказать тебе, - тихо но твёрдо произнёс он . Не спеша мы вышли из спальни.
- У тебя есть водка? , - итальянец пронзил меня взглядом, как только мы очутились в огромной с блестящими покрытиями кухне. Водка у меня была
- Да в баре, но ты точно уверен, что это удачная идея? , - осторожно спросила я.
Он не ответил. Бесшумно достал из бара прямоугольную красивую бутылку , затем извлёк рюмку. Налил до краёв и залпом осушил, даже не поморщившись.
- Знаешь, а я ведь даже и не догадался, что у вас что-то было с Золотовым , я это только в комнате понял, осенило, как говорят.
Я покраснела , и опустила глаза , как первоклассница , даже не понимая почему так реагирую. Его голос был чистым и ровным, без упрёков , язвинки , он просто говорил.
- Симон, я…
Он не дал договорить, наливая попутно себе вторую рюмку
- Паула, я прошу тебя, не надо. Ты сейчас собираешься просить прощения, а за что , даже понятие не имеешь. Ты удивительная, и абсолютно не виновата . Ты же просто человек, женщина , красивая и умная, а он мужчина , тоже красивый и умный , жалко , что подлец только. Но это всё естественно, такова природа, понимаешь
- Да я понимаю…вернее, я ничего не понимаю, Сима , - обессилено выдохнула я и растерянно взглянула на него.
Он опять улыбнулся, тепло и нежно
- Я сейчас тебе всё расскажу , всё от начала до конца, только ты выслушай и не перебивай, ладно?
Я кивнула.
- Я знаю, Паула, тебе известно, что такое первая любовь , - я сглотнула, - именно от её разрушений я спасал тебя. Но знаешь, она ведь разной бывает, и у каждого своя . Не знаю , почему так но я навсегда связан со славянскими девушками, наверное судьба. Мне тогда был 21 год , молодой, если не сказать совсем юный. Красивый , полон сил. Итальянец из зажиточной семьи, захотевший повидать мир.То лето я никогда не забуду, оно до сих пор мне снится , понимаешь. Мы с друзьями объездили много стран, захотелось посмотреть и Россию, ведь она стольким славится, непобедимая и гордая. К вам сюда тогда было очень сложно попасть, абсолютно невозможно, но знакомые в управлении и партии, благодарность за сотрудничество, всё получалось как нельзя лучше. Эта поездка была очень короткой, тайной и опасной , мы не думали тогда, кровь бурлила , а душа жаждала приключений. Италия ведь была нацистской страной в годы войны, и если бы не могущественные покровители и благосклонность моего рода к коммунистам долгое время , я бы так и не встретил свою любовь. Прости , не хочу нагружать тебя деталями
-Ничего, ничего, - мои губы тихо шевелились, в то время , как мужчина продолжал изливать свою душу
- Я ведь до тех пор и не любил то , наверное у каждого своё время. Я был сладким , ни в чём не нуждающимся мальчиком, который жил в своё удовольствие , ни к чему особо не стремился и привык только пользоваться. Я случайно толкнул её на Банковском мосту в Питере, и едва удержал от падения. Именно в тот момент мир перевернулся, перевернулся правильно, я уверен. Тогда, когда я заглянул в её серые глаза с лёгкими вкраплениями голубого. Светловолосая худышка – казалось в её бездонных глазах пряталось осеннее небо и вся Россия . Её звали Вера. Так символично, правда.
Он тяжело вздохнул и замолчал на мгновение , вновь наполняя рюмку. Было очевидно, что воспоминания ему даются с трудом , очень тяжело и мучительно. Звонко поставив опустевшую склянку на стол , продолжил
- Да её звали Верой. Сколько нежности и любви я вложил в это имя, как только услышал его. Теперь я не верю в любовь с первого взгляда, хотя и точно знаю, что она существует. Проверил на себе же. Наш роман и чувства развивались стремительно, подобно распускающемуся цветку, повинуясь, улаживались в самые короткие сроки. Прощание с ней было мучительно , но я не сдавался. Во мне было столько решительности, сил планов на будущее. Именно ради неё я в совершенстве выучил русский , и говорю почти без акцента , и именно благодаря ей я неразрывно связан с этой землёй. Отец помог мне устроить с ней переписку и мы жили теми чернильными строчками, умещающимися на затёртой бумаге. Но я не жалею, Паула, нет, это было лучшее время моей жизни, лучшее, чёрт возьми…А потом, потом я узнал , что она беременна , моя Вера беременна от меня представляешь, то письмо я кажется получил в понедельник, и радость моя была безгранична… Ребёнок от любимой женщины, которая отвечает тебе взаимностью, ваш ребёнок , ваше творение , изваяние вашей крови и плоти, что могло быть лучше. Но она боялась , в её стране это было позорно, страшно, Вера была в растерянности, плакала терзалась, эту боль я читал между строк её писем . Я загорелся идеей забрать её оттуда, вырвать из тех сомнений и прижать к себе, пожалеть, почву для её отъезда пришлось готовить очень долго, но я справлялся, воодушевлял её, она теряла надежду, но ради меня была готова на всё. А время, время, его всегда так не хватает . Конечно же её семья узнала , это было невозможно не заметить, - речь Симона становилась всё быстрее, боль моя была безгранична и я отчаянно вслушывалась в слова , - узнали её друзья, соседи. Представляешь что это было. Катастрофа, все отвернулись от неё , все кроме меня , и знаешь она меня никогда не обвиняла после. Потом , Паула , произошло самое ужасное , - голос итальянца натянулся подобно гитарной струне и лопнул , срываясь на крик , - потом её избили , когда она возвращалась домой. Чтобы другим был урок , ребёнок от чёрного , да ещё может быть отпрыска нацистов в прошлом , тогда люди такого не прощали, тогда не прощалась нестандартная любовь , та, которая не улаживается в рамки, палитурки и твёрдый переплёт. Она потеряла её, нашу дочку , а я так хотел девочку, чтоб на Веру была похожа, так хотел, - одна слеза скатилась по его щеке, потом ещё одна, быстро смахнул их, - Я всё же забрал её оттуда , здесь мы её выходили, она поправилась.Но мысли о ребенке не покидали её светлую голову , я это видел по муках в родных глазах. Она больше не могла иметь детей , а кто женщина без материнства , худшее , что может случиться – это утерянная возможность быть мамой. Мы долго думали, рассуждали плакали вместе , но любить друг друга не переставали, наоборот наша связь становилась крепкой и зрелой. Вскоре мы решились , мы решили удочерить девочку, непременно в России , Вера хотела, чтобы хоть что-то напоминало ей о Родине , родным местам. Она не помнила плохого, умела забывать и прощать – редкое благородство. Я же хотел , чтобы девочка была похожа на неё , и чтобы сердце и душа её были тоже оттуда , оттуда, где остались сердце и душа моего кровного ребёнка