Вернулся...

...Вернулся...Уткнуться лицом в открытый треугольник ворота рубашки, дышать твоим запахом, хранить под ладошкой каждый удар твоего сердца. Обнять сильно-сильно, до боли в руках, чтобы ты засмеялся со словами «Не надорвись». И рассказать.

Все рассказать, сбиваясь то на шепот, то на крик, то, внезапно замолкая, собираться с мыслями и вновь говорить.

«…Так скучала. Безумно, бесконечно, больно. Неделя тянулась словно месяц. А как холодно было дома без твоего тепла. Кровать ледяная, я не спала на ней… Она большая слишком для меня одной, еще и липкое одиночество разместилось на твоей подушке. Мы ведь будем спать сегодня крепко обнявшись, правда? А пустота! Она собиралась в углах комнат и каждый вечер всю неделю шелестела шторами и капала из крана… Господи, как хорошо, что ты вернулся!

А вчера… Знаешь, вчера было особенно плохо. Он приходил. Тот другой, кто когда-то очень давно заполнял душу. Внезапно. Так просто взял и пришел. Я его не звала, веришь? Не знаю зачем он появился… Мне так страшно было без тебя, один на один с ним. Он так смотрел, словно хотел утопить во взгляде. Будто от его глаз наше прошлое должно измениться. Говорил-говорил-говорил… Я не слышала, да и не хотела. Я боялась, боялась его, боялась этого взгляда пронизывающего, колющего, но такого жалостливого. Мне страшно было от чувств, которые полыхали внутри, сжигали болью воспоминаний… Кажется, он об этом что-то говорил… Не помню…

Ненависть распространялась по всем клеточкам тела жарким пламенем. Невыносимо душно стало, а перед глазами заплясали черные мушки. Я кричала…звала тебя, понимала, что ты не услышишь. Но… Почему-то все равно звала. И такая слабость в коленях после.

Очнулась от горечи на губах, он целовал меня. Целовал губы, лицо, шею и снова что-то говорил-говорил. Так противно стало, я ударила его. Первый раз в жизни ударила человека по лицу, вложив в эту пощечину всю силу, всю боль, все чувства, которые когда-то пережила по его вине. Ты знаешь, он отшатнулся… Сказал: «Ты такая чужая», - и опустил глаза. Он не придет больше.
Я чужая, да. Я твоя. Только теперь запятнанная его губами. Скажи, ты простишь?»

Глупая, знаю, что скажешь, что не за что прощать, что не виновата, но ведь его покалечишь. А я не смогу сделать ему больно, до сих пор не могу… И монолог этот – глупый самообман. Мне не хватило смелости.
***
- Не надорвись, - смеешься. – Как отдохнула без меня?
- Все хорошо. Я так счастлива, что ты вернулся, - заглядываю в твои золотисто-янтарные глаза. – Ты не передумал на мне жениться?
- Что ты, маленькая. Каждый день думаю и жду ответа, - хитрая улыбка.
- Согласна, - шепчу тебе на ухо, стоя босиком на цыпочках с растрепанными волосами в желтой футболке.