Ожидающий битвы. Пролог.

Пролог.

«Это сколько же мне лет дадут, если схватят?!» - несветло размышлял я, пробегая по темной улице. За спиной шуршала листва, в освещенных окнах горели неяркие огоньки приглушенного шторами света. Этот милый семейный уют, гармония природы и вечернего города и… преступник, несущийся вперед. Я бы назвал его даже идиотом, портящим такую волшебную картину, но к себе я испытывал в основном теплые чувства.

Как назло развязался шнурок на кроссовке и норовил опутать ступню ядовитой змейкой, а падать в такой момент мне хотелось меньше всего. Но и останавливаться, чтобы завязать болтающуюся веревочку грязно-серого цвета, не было возможности.

Правы те, кто говорят, что путь преступника начинается с детства и ранней социальной жизни.

Родители бросили меня черт пойми на кого, а если быть точным, то на детский дом. Кто-нибудь знает, как выглядели эти учреждения у нас несколько лет назад? Лучше и не знать, потому как кроме грязи, отвращения, ненависти к воспитанникам и прочего дерьма я не запомнил ничего светлого. Зато первые навыки я получил именно там.

В десять лет мелкие кражи у одноклассников, в пятнадцать – чуть не попался за драку, потом армия и специально выбранные горячие точки – благо судимостей не было, - что тоже не способствовало ничему хорошему для дальнейшего расклада моей жизни. Позже держал полрайона в страхе за свой не совсем спокойный характер, славящейся импульсивностью и некой буйностью. А сегодня я убил человека. Или даже двоих?

Посадят, конечно. Детдомовских сажают с удвоенным удовольствием. Еще и все мелкие стычки с ментовкой вспомнят. Судимостей до сего момента не было, но оскомину ментам я уже набил. А у того – уже мертвого – парня мать, по-моему, шишкой какой-то была. В прокуратуре, что ли, работала. Вот как бывает: мама трудится на «благо» страны, а сын в темной подворотне ночами промышляет. А виноват буду я.

Четкая картинка вырисовалась в моем мозгу, и я выругался.

Может, есть смысл вернуться на место преступления и сдаться с поличным? Нет, тогда точно посадят. Никому ведь неинтересно, почему я решил этого ублюдка прикончить. А уж поняв, что мне еще и плевать на его смерть, и раскаяния в слезах от меня не допросятся, вообще рассвирепеют. И пойду я в колонию бревна валить. Если доживу до того момента. Знаю я нашу систему наказания. Не дамся я им живым! Уеду куда-нибудь подальше, домик заброшенный откопаю. Деньги на билет, кажется, есть.

Я постучал себя по нагрудным карманам в поисках документов и с ужасом осознал, что они тоже остались рядом с убитым. Как и нож с моими отпечатками. Вот растяпа, еще бы уснул рядом с трупом. Зато нащупался мобильный. Не сбавляя ходу, я, старательно щуря глаза, набрал номер своего приятеля.

- Алло, Сань, у тебя можно перекантоваться? Нет. Извини.

Очередное «нет». Так называемые друзья уже давно поняли, что я им ничего хорошего не принесу. Я умею только бить и ненавидеть. Чему учили, извините. Зато как «припугнуть урода какого-нибудь», так названивают мне. Я же сильный, я же друг. А в тюрьму и передачу не перешлют, и на письмо не ответят. С уголовниками общаться – статус ломать.

А если Светке позвонить? Дура, конечно, но любит искренне и впустит переночевать. Правда, ни горячо мне от этого, ни холодно. Все равно найдут. Да и семья у нее огромная, там бы место для воздуха отыскать. С другой стороны, лучше так, чем сразу в ментовку.

- Светик, солнышко. Не пустишь переночевать?
- Глебушка, а у меня вся семья в сборе. Ты же знаешь… Что-то случилось? – волнительно промурлыкало на том конце провода.
- Нет, ничего. Пока.

Теперь точно тюрьма. Оно и к лучшему, видимо. Еда есть, без работки и ночлега не останусь, заточку сделаю – никто не страшен. Вернусь уже остепенившимся, буду ужас наводить на окружающих.

Не хочу в тюрьму!

Неожиданно сзади кто-то покашлял. Я резко обернулся, готовясь к атаке, но человек, неразличимый из-за ночной темноты, спокойным голосом отчеканил:

- Если захочешь жить – пойдешь со мной.
- Куда идти?!
- Дай мне руку – покажу.

Мне, честно говоря, уже стало безразлично на всяких извращенцев, которые не могут отвести человека в нужное место, не потрогав за ладонь. И кто это вообще такой? Следил, что ли? И если он знает об убийстве, то почему не проявляет ужаса, не ругается, не названивает стражам порядка? Денег хочет или еще чего? Да и плевать. Видимо, это и называется спасением.

Позже я понял, что мои размышления на корню неверные, и лучше бы меня поймали простые человеческие милиционеры, легко продающиеся за пару взяток.

___

*Смеюсь*. Не ждали, а я опять со своими "хочу". Хочу, буду, попробую. Не пойдет - удалим, пойдет - продолжим. Девиз данного рассказа: "Вспомнить всё". Некоторых героев, события, действия и пейзажи. Обещаю, что героев того рассказа, куда я втащу бедного Глеба, я трогать не буду. Только немного поделюсь их судьбой, не переходя на главные действия.
Ну а если жест "писанины" не пройдет, то я и удалю без сожаления :)