Любовь в кожаном переплете. Гл.1. прода)

Связь оборвалась, и в телефоне раздались короткие гудки.
-Дима, что с твоим лицом?- забеспокоилась тетя Лида.
-А что с ним?- не понял Дима.
-На нем что-то похожее на отчаяние. Это ведь была твоя жена? Какие-то проблемы?
-Ничего серьезного!- постарался успокоить старушку Дима.- Не переживайте!
Тетя Лида не поверила его словам, но дальше расспрашивать не стала.
Дмитрий, молча, встал со стула, сгреб в охапку дневник и прижал его к сердцу. Небольшой электронный разряд кольнул грудь, заставляя волосы на макушке подняться дыбом.
-Да-да! Конечно!- засуетилась женщина.- Ты заходи ко мне! А то забыл совсем свою бабулю!- пригрозила она пальцем.
Молодой человек обнял ее и одарил двумя крепкими поцелуями в обе щеки.
-Ты словно прощаешься…- насторожилась тетя Лида.
-Что вы?!- Дима отпрянул и заглянул в старые мудрые глаза.- Я просто очень за вами соскучился! Я вам еще надоесть успею!
-Ой! Прямо таки…- отмахнулась старушка, - иди уже!
Дима еще раз поцеловал ее и пулей вылетел из квартиры. Он так бодро шел к двери, полный решимости, хотя он старался не задумываться о том, на что можно эту решимость направить. Ему казалось, он способен свернуть горы. Но это состояние длилось не так уж и долго: ровно до того момента, как за ним с характерным звуком захлопнулась стальная дверь подъезда. Впрочем, один выход в замкнутом пространстве вселяет куда большую уверенность, нежели тысячи направлений и дорог.
Дыша, словно марафонец после длинной дистанции, Дима вертел головой в разные стороны в поисках чего-то, что ему самому было неведомо. Жадно хватая воздух, он прислушивался к звукам окружающей среды. Создавалось впечатление, что он находился не в центре города, а где-то далеко за ним. Птицы тихонько напевали свои последние песни перед наступлением холодов, ветер лениво гонял листву им в такт. Звуки машин, голоса людей – все это просто исчезло из его сознания. На бесконечно малый отрезок времени мир стал спокойным. Но после него все возвращалось на место как видео после паузы, поначалу немного неуверенно, но затем резко и остро.
Дима также вернулся в это пространство и это время. В голове зашуршали мысли, абсолютно все были вопросительными. Спустя короткое время боевых действий между ними, власть захватил один вопрос, впрочем, от этого Диме легче не стало.
-Что, черт побери, делать?- спросил он вслух на всякий случай.
Случай оказался совершенно не тем, и ответа не последовало. Переваривая в голове информацию с видом глубоко озадаченного человека, он поплелся к небольшой лавчонке под деревом. Пыль не щадила его черных ботинок, оставляя белые следы на носках. Всем своим весом молодой человек плюхнулся на лавку, которая жалостно скрипнула. Упершись в толстый ствол, он уставился на книгу в своих руках, кожаный переплет которой был щедро усыпан царапинами. Дима не ожидал увидеть другое, Лиса всегда была неаккуратной, словно мальчишка: вечно разбросанные вещи, предметы женской гигиены на кухонном столе, даже нижнее белье в Диминой комнате. Он улыбнулся своим воспоминаниям. Эта женщина принесла намного больше счастья, чем он мог себе представить. Но оно так резко ушло вместе с ней, что в сердце преобладали лишь горечь и обида.
Глубоко вздохнув, Дима дрожащими пальцами расстегнул застежку и раскрыл дневник. Перед его взором предстала первая страница, полностью исписанная черными строчками. Да, это был ее почерк. Он до последнего надеялся, что это всего лишь какая-то ошибка, но эти листы были исписаны ею лично.
У Лисы был бы красивый почерк, если бы она не мчалась по листу с бешеной скоростью. Она часто не дописывала до конца последнюю букву, «а» было довольно сложно отличить от «о», а «е» и «с» и то выглядели совершенно одинаково. Буквы то прыгали вверх, но немного проваливались на нижнюю строчку, то были округлыми и мягкими, то острыми и колючими. Лиса очень похожа на свой почерк, не зря же существует такая наука, как графология.
Дима снова вздохнул и начал читать:
«Здравствуй, дорогой читатель! Я не знаю кто ты, хотя надеюсь, что это будешь ты – Дима, поэтому буду обращаться к тебе. Я оставила свой дневник под паркетом в нашей квартире, хотя ты наверняка уже знаешь. Интересно сколько тебе сейчас? А сколько мне? Жива ли я еще? Полюбил ли ты снова? Надеюсь, что да. Наверняка ты очень зол на меня, или был очень зол (ведь я не знаю, сколько времени прошло с нашего расставания).
Знаешь, в детстве, когда воспитатели в дет. доме читали мне книги, я мечтала тоже стать писательницей. Глупо, правда? А может и нет, каждый мечтает в детстве о будущем, и я тоже когда-то умела мечтать.
Незадолго до нашей встречи я нашла эту замечательную вещицу, которую ты сейчас держишь в руках. Мне захотелось что-то написать, но ничего кроме рассказа о моей жизни не получалось. Как вышло, оно было к лучшему. Я специально оставила первый лист чистым, чтобы потом написать послание для того, кто может его прочесть. В итоге, послание оказалось для тебя.
Я не уверенна, что ты захочешь все это прочесть. Да и вообще надеюсь, что ты его никогда не найдешь. Хотя я лгу… Я просто хочу еще раз напомнить о себе. Я ведь эгоистка, ты сам так говорил.
И сейчас, сидя буквально на чемоданах, я пишу тебе это послание. Ты наверняка задаешься вопросом, почему я ушла? Потому что только в этот единственный раз мне не захотелось быть эгоисткой. Все-таки любовь делает людей мягче. Да-да, ты прекрасно видишь. Именно любовь. Ведь я так сильно тебя любила, что просто сходила с ума. Мое сердце болело все больше и больше, когда я видела как порчу тебя. Я разрушала тебя медленно и болезненно, шаг за шагом, разрушая при этом себя. Пора это прекратить! Я не хочу тебя портить! Я словно паразит, уничтожала тебя изнутри. Прости меня! Я так много сделала в жизни ошибок. Каждый раз я оставляла после себя только хаос, и сейчас я должна остановиться. Возможно, ты не понимаешь, что я имею в виду, ведь ты любил меня не меньше. Если ты прочтешь, то ты поймешь, ты обязательно все поймешь… и надеюсь, простишь. Хотя решать только тебе, стоит ли снова связываться со мной. Снова врываться в этот ад, в котором мы прожили с тобой 4 года… нет, не 4, ты же не сразу полюбил? Вот и я тоже. Но точно сказать не смогу, когда ты стал ядром моей беспорядочной планеты. А ты можешь вспомнить? В прочем не стоит вспоминать, ведь ответа я не узнаю.
А к черту все эти сопли! Я хочу, чтобы ты это прочел! Я хочу, чтобы ты снова побывал в аду! Потому что это мой ад, и я ужасная эгоистка…
Просто, я действительно тебя любила, и мне нестерпимо больно покидать тебя. Но это необходимо.
Прощай!
П.с.: надеюсь, в следующей жизни мы сможем быть вместе.»
По гладко выбритой щеке Димы скатилась слеза. Он все это время считал, что никто для нее, просто еще один проходящий любовник. Лучше бы он так и считал, было не так больно, не так странно, когда она исчезла. Он в сердцах закрыл дневник и швырнул его на землю.
Немного поразмыслив, он все же поднял его, заботливо протерев от пыли собственным рукавом, и поплелся на работу. В офисе атмосфера была тяжелая, все молча пялились в экраны, изредка бросая косые взгляды на Диму. Он примерно представлял, какая бойня здесь была после его ухода. Его светлую голову посетила дельная мысль, что не стоило так спешить: и начальник остался бы доволен, и жена не поднимала кипишь. Но как говорится: «хорошая мысля приходит опосля», и Дима тоже иногда этим страдал, особенно если дело касалось Лисы.
Он обреченно уселся за свой стол, на котором покоилась большая стопка бумаг, доселе ему незнакомая. Значит, добрый дядя начальник решил помочь ему работкой. Дима глубоко вздохнул. В этот день таких вздохов было слишком много, и он решил с этим завязывать. Снова окинув взглядом присутствующих, он задержался на Алексее, который с совершенно умиротворенным видом пил чай, что-то периодически печатая. Дима не смог сдержать улыбку. В приподнятом настроении он принялся за кипу бюрократии на его столе.
После эмоционального начала трудового дня, молодой человек с огромным удовольствием погрузился в работу, в которой все было ограниченно рамками законодательства и ничего нового придумывать не приходилось. За этим занятием он и не успел заметить, как пролетело время. Краешком глаза Дима заметил, как Валерий Петрович стал суетливо крутиться вокруг стола, укладывая все в идеальный порядок, педантичности этому человеку было не занимать. Взглянув на часы, Дмитрий с удовольствием обнаружил, что рабочий день закончился. Выключив компьютер, он спокойно поднялся, захватил свою папку, в которую предварительно заботливо уложил дневник в кожаном переплете, и поспешно удалился, кинув на прощание лишь безличностное «До свидания!».
Снова душная маршрутка, уставшие люди, злой водитель. Снова дом, лестница, дверь. Снова жена за плитой и горячий чай на столе.
Дима, изнуренный бешеным ритмом этого дня, с облегчением сел на мягкий уголок.
-Спасибо за чай, - тихо сказал он.
-Не за что, - коротко отрезала Маша, хотя прошлой холодности Дима в ее голосе не услышал.
-Уже не злишься?- осторожно спросил он.
-Немного остыла.
Что говорить дальше никто из них не знал. На кухне звучало лишь шипение масла на сковородке. Дима взял в руки чашку с чаем и отпил немного.
-Знаешь, - прервала тишину Маша, - я ведь ничего не знаю о твоем прошлом. И решила, что злиться не имею права. Но… мне правда хочется знать кто эта женщина по имени Лиса.
-Я ее любил, - прямо ответил Дима.
-Уверен, что в прошедшем времени?- все, также, не поворачиваясь к нему лицом, продолжала она.
-Нет.
-Так честно…
-Я тебе никогда не врал, и сейчас не собираюсь.
-О том, что любишь, тоже не врал?
Маша повернулась к нему лицом, в ее глазах сияла надежда.
-Я же сказал: ни-ког-да, - спокойно отвечал Дима.
Снова повисло молчание. Теперь была его очередь прогонять тишину. Дима это отчетливо понимал, но говорить о Лисе пока не хотел. Именно сейчас он понял, что должен прочесть ее дневник, чтобы окончательно ее понять и отпустить.
-Понимаешь, - осторожно начал он, - с ней было очень тяжело. Нет… нам было очень тяжело друг с другом, не смотря на наши чувства. Я до сегодняшнего дня даже не понимал, что она меня любит. Когда она ушла, мне не хотелось жить. Но через год я встретил тебя, такую теплую и понимающую. У меня не было другого выхода, кроме как влюбиться в тебя. Ты не оставляешь шансов. Если бы тебя не было в моей жизни, я бы закончил не очень хорошо.
Маша кивнула в знак одобрения.
-Когда я буду готов, я расскажу тебе все о Лисе… Но не сейчас.
Маша снова кивнула и развернулась к плите. Дима поставил чашку на стол, тихо встал и подошел к ней вплотную. Он без слов выключил газ, убрал из ее рук лопатку и вдохнул запах ее волос. От них пахло фруктовым шампунем и французскими духами, который Дима подарил своей жене на ее прошлый день рождения.
-Я люблю тебя, - горячо прошептал он, - правда, люблю…
Маша сжала его ладони в своих, словно пытаясь удержать. Затем она почувствовала как ее шею стали покрывать частые поцелуи. Дима трепетно одаривал ее ласками, все больше и больше распаляя огонь в их телах.
В этот день они поужинали гораздо позже обычного.