люболь*

Он мне порой вздыхал: «ох, мужик ты, юлька,
Можно и выпить и поговорить за боль.
Как хорошо, что как пишет твоя Полозкова,
Нам никогда не пройти через… бля…. Люболь!»

Он мне порой звонил очень поздно ночью
Пьяный в говно и в сердцах материл всех нас:
«что ж вы за бабы такие! Скажи мне точно!
Вы же не женственны! Просто второй спецназ!»

Он подставлял плечо, когда я ревела,
Крепко сжимал за плечи, тихонько тряс.
И, как мужик, под влиянием слез несмело
Мне повторял: «ну-ну-ну… ты же мой спецназ».

Мы и « на баб ходили» и «баб снимали».
Спали в одной постели, забыв про пол…
Мы напивались вместе в его печали
И заедали сладким моих козлов.

Он мне в последний раз позвонил в июле.
Что-то кричал типа: «жаль, быть нельзя с тобой!»
Стало так холодно. Звезды вдруг с неба сдули.
Он замолчал. А потом прошептал «Люболь?»…