сигарета

он сказал мне, что когда куришь, то это схоже с чем–то сверхчеловеческим. в смысле, когда куришь, то стоит представить, что сигареты – это люди. ты куришь людские жизни, а они становятся пеплом. ты – бог. ты отмеряешь жизненный срок. поэтому курение так затягивает. затягивает потому, что именно в эти краткие минуты ты можешь понять, что тебе нет никакого дела до всего остального. только сигареты. только люди.только процесс сжигания жизней.
вот так он мне сказал, вновь затягиваясь и вновь выпуская дым изо рта. ну а что же такое тогда дым, спрашиваю я. и тогда он мне говорит. он говорит, так спокойно и умиротворенно, что дым – это души, которые бог отпускает за их страдания. он говорит, протягивая мне сигарету, предлагая закурить. я беру её, смотрю на неё и спрашиваю. спрашиваю, кто он – тот, чью жизнь я сейчас «скурю». имеет ли значение, кого представлять?
тогда он пожимает плечами и говорит: «попробуй представить меня». он говорит, что хоть быть богом и занятное дело, но от этого рано или поздно устаешь. он говорит, что был бы не против, если бы его сожгли. и тогда я убираю сигарету в карман и говорю, что я не курю. что, быть может, когда – нибудь. когда – нибудь я захочу стать богом. но не сейчас. нет. не сейчас. не сейчас. и тогда он засмеялся. засмеялся, как смеются от души. на скамейке в старом парке. под тихим листопадом. на скамейке, где сидели мы. где он был богом. богом, который отдал свою жизнь мне.