Странная жизнь. Часть 26.

Я опять проспала весь день. Чувствовала я себя уже гораздо лучше. Температуры спала до 37, 5.
Алексей положил возле меня на тумбочку телефон, как будто знал, что никто из моих не знает где я.
Там же на тумбочке стоял термос, как потом выяснилось, с горячим сладким какао и бутерброды с сыром и колбасой. Маленькая записка гласила о том, что Леша на работе и его номер телефона.
Я грустно вздохнула.
Ничего не вышло, я только зря приехала. Алексей очень зол и обижен на меня. Я ничем не могу пробить стену его недоверия. Сама во всем виновата.
Я набрала номер мамы.
- Привет, - тихо сказала я.
- Дочка!!! Где ты есть? Что с тобой? – взволновано в трубку кричала мама.
- Я в Белгороде, - тихо сказала я, - все в порядке, я уже лучше себя чувствую.
- В Белгороде? – она удивленно ахнула, - Что ты там делаешь? Кто тебя выпустил из больницы?
- Я сама ушла, мам. Я приехала к Алексею…- я замолчала
- К Алексею? Это кто? – в мамином голосе звучало все больше и больше удивления.
- Это мой любимый человек Я приеду и все тебе расскажу.
- И где ты сейчас? У него?
- Да, - я тихо вздохнула, - но он меня прогнал. Не простил. Поэтому когда я чуть-чуть окрепну, то вернусь назад.
- За что не простил? – мама выдохнула.
- За то, что я его обманула и предала. Мама, я все позже расскажу, ладно. Давай, папе привет, не волнуйтесь за меня.
- Хорошо, дочка, звони.
Мама повесила трубку.
Я поела и, поднявшись с постели, пошла разглядывать дом, аккуратно опираясь на стены, что бы не завалиться.
Спальня, в которой я спала, находилась на втором этаже.
Первым делом я пошла искать туалет. Я открыла соседнюю дверь и вошла в просторную ванную комнату, отделанную белоснежным и голубым кафелем. В углу располагалось огромное джакузи. По центру стояла красивая белая стенка с полочками и тумбочками под различные ванные принадлежности. В центре, в виде огромного тюльпана, стояла прозрачная раковина. Она казалось такой хрупкой, что было страшно до нее дотронуться, что бы не разбить. Рядом со стеллажом висели белоснежные и голубые махровые полотенца. На столике рядом с раковиной стояли различные пузырьки и флакончики, преимущественно женские.
Внутри больно кольнуло. Сердце тревожно забилось от ревности.
Значит, здесь живет еще и женщина.
Я вздохнула и стала дальше рассматривать комнату.
На небольшом подъеме стоял белоснежный унитаз, на крышке которого лежала голубая накидка.
Мило.
Рядом с унитазом стояла стиральная машина, над которой висела полоска и стояли порошки и все необходимы для стирки вещи.
На противоположной стене стояла гладильная доска с утюгом.
Комната была очень светлая и нежная.
Я решила, что ванна – это то, что мне сейчас необходимо, тем более что я практически два дня не принимала душ.
Набрав воды с пеной, я аккуратно опустилась в ванную. Я сразу почувствовала себя гораздо лучше. Положив голову на полотенце, я закрыла от удовольствия глаза.
Я открыла глаза от ощущения, что на меня смотрят.
Я повернула голову и вскрикнула от неожиданности.
На меня внимательно и с опаской смотрели глаза мамы Алексея.
Я взволновано заерзала в ванной.
- Здравствуйте. Простите, я просто…- я запнулась, - я сейчас вылезу, простите.
- Не спешите, - тихо сказала женщина и вышла из ванной, затворив за собой дверь.
Мне было безумно стыдно.
Я выбралась из ванны, и, укутавшись полотенцем, вышла из комнаты. Я осторожно вернулась обратно в спальню и села на кровать.
Я не знала, как дальше поступить. То ли спуститься и все объяснить маме Алексея, то ли сидеть и ждать.
Я решила ждать.
Через несколько минут раздался стук в дверь комнаты.
- Да-да, - я подскочила с кровати и бросилась открывать дверь.
Открыв дверь, я удивленно смотрела на маму Алексея. Она спокойно вошла в комнату, неся в руках поднос, на котором дымился суп и горячий чай.
- Мне позвонил Алексей и предупредил о тебе, - она улыбнулась, - я принесла тебе покушать. Он сказал, что ты в тяжелом состоянии.
Я виновато посмотрела на нее.
- Простите, за неудобства!
- Не говори глупости, - рассмеялась мама, - давай-ка лучше садись покушай и будем знакомиться.
- София, - представилась я, залазив на кровать.
- Очень приятно, Я Маргарита Вениаминовна.
- Взаимно, - я улыбнулась ей и отправила первую ложку супа в рот. – Ой, как вкусно!
Она улыбнулась в ответ.
- Вы давно с Алексеем?
Я чуть не поперхнулась.
- Я? Нет, мы не вместе, - я опустила глаза.
Мама внимательно посмотрела на меня.
- Уверена?
Я подняла на нее глаза, полные слез, и мне почему-то захотелось ей рассказать о наших с Алексеем отношениях.
- Я приехала к нему, что бы попросить прошение за свое поведение, но он мне больше не верит, и прогнал меня, - слезинка скатилась по лицу и упала в суп.
- За что попросить прощения? – тихо спросила мама.
И я, плача, рассказала ей все, начиная от того момента, как Алексей ухаживал за мной, я ему отказала и он стал встречаться со Светланой, потом, что решил жениться на ней и я уехала, и как мы в итоге встретились спустя два года, и как я некрасиво поступила, не расставшись окончательно с бывшим парнем и обманув Алексея.
Мама внимательно меня слушала.
- Все уладиться, - тихо сказала она в конце, он остынет, - она улыбнулась, - он любит вас.
- Нет, он меня презирает, - я вытерла слезы.
- Он бы не привез вас в дом родителей, если бы презирал.
- Может, он просто не хотел вести меня к себе, потому что у него кто-то есть? – пожала плечами я.
- Тоже может быть, но вряд ли, - мама ободряюще улыбнулась.
- Спасибо, - я улыбнулась в ответ, - я буду очень стараться, что бы он простил меня.
- Никуда он не денется, - она встала с постели, - а теперь спи.


Спустя три дня я уже чувствовала себя отлично, температуры больше не было.
Алексей не проявлял ко мне никакого интереса. Он практически ни слова мне ни сказал за это время.
Я сделала последнюю попытку, когда он принес мне очередной завтрак.
- Леша, - тио сказала я, - ты так и будешь злиться на меня?
Он посмотрел на меня.
- София, я не хочу продолжать этот разговор. Мне он неприятен. И я не собираюсь что-либо менять.
С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
Он не видел, с какой болью я посмотрела ему вслед. Я видела его последний раз.
Вернувшись в Москву, я первым делом навестила родителей, что бы они убедились, что со мной все в порядке.
Сердце было разбито и я, как и обещала, обо всем поговорила с мамой и все ей рассказала. Она плакала и обнимала меня.
Вспоминая наш разговор, я улыбнулась, на душе стало легче от осознания того, что теперь мама знает обо всех моих чувствах к Алексею.
Когда я уезжала из Белгорода, об этом никто не знал. Алексей ушел на работу и я, собравшись, и даже не оставив ему записки, поехала на вокзал и взяла билет.
Всю дорогу домой я проплакала.
Выйдя на вокзале, я твердо решила забыть об Алексее, и всем что нас связывало.