Счастливого дня рождения, дорогой. Глава десятая.

Глава 10. Безумие.

17 января. 19:52.

День уже шел на убыль, когда молодая счастливая пара подъехала к воротам своего уютного загородного дома. Всё небо заволокли, словно вороны своими крыльями, черные тучи, но непогода ничуть не повлияла на приподнятое настроение этой семенной пары.

Из автомобиля легко выбралась веселая маленькая блондинка, чем-то напоминающая героиню пособий об идеальной семейной жизни. Укладка её не вызывала ничего, кроме безмолвного восхищения, улыбка девушки была будто выведена рукой художника-гения, синие глаза смотрели с материнской теплотой, взмахи ресниц, казалось, просчитывались красавицей заранее, а голос лился подобно журчащей реке – тихо и плавно.

Молодой человек, вышедший из черного Мерседеса вторым, выглядел полной противоположностью этой чарующей блондинке. У него безумным блеском горели серые глаза, темно-каштановые волосы взъерошились от ветра и потеряли любой намек на ухоженность. Под глазами залегли темные синяки, но ничто не мешало этому мужчине бесконечно радоваться жизни.

Еще вчера он думал, будто его милая супруга мертва и корил себя за многие опрометчивые поступки: мужчина не успел попрощаться с женой, не проводил её в последний путь, изменил с малознакомой женщиной. И он был готов ненавидеть себя за каждое из совершенных им событий, если бы сегодняшним утром жена не встретила его на кухне с той самой идеальной улыбкой на лице.

Весь день молодая пара провела в городе: они заехали во многие магазины, пообедали в дорогом ресторане французской кухни, посетили выставку классического искусства, столь любимого маленькой блондинкой, и, наконец, вернулись домой.

Мэри не затихала всю дорогу, даже сейчас, вынырнув из машины, она умудрялась мило щебетать о чем-то наивно-веселом, Леон же просто улыбался ей и ощущал себя бесконечно наполненным, хотя, стоило признаться, его душу глодало несколько вредных червячков. Мужчина все-таки выловил в памяти название агентства торжеств и первым делом пробил его в интернете – таких местечек оказалось много – фантазия тех, кто брался организовать креативный праздник, оказалась довольно скудной, - но номер телефона ни одного из них не походил на тот, что хоть и слабо, но запомнил Леон во время своего звонка.

Также молодой человек вспомнил сотрудника милиции Дмитрия Иванова – записную книжку он просто обленился искать - и набрал номер 33 отделения милиции Московского района, так же найденный в интернете. Ему сухо ответил незнакомый (да и откуда бы он был знаком) голос, поинтересовавшийся целью звонка. Леон бегло подумал, что если бы он звонил в милицию по важному вопросу, и ему ответили бы столь безразличным и даже презрительным тоном, то он, скорее всего, перестал надеяться на поддержку вовсе.

- Позовите Дмитрия Иванова, - с дрожью попросил Леон, всё ещё думающий о голосе собеседника.
- Невозможно, - быстро отозвался тот. - Такие у нас не числятся.
- Может, проверите? – с надеждой взмолился парень.
- Я прекрасно знаю всех, подчеркиваю, всех сотрудников нашего отделения. Среди них нет Дмитрия Иванова.
- Извините.

Леон нажал на кнопку сброса и вздохнул. Он предугадывал такой результат заранее, но имел какую-то наглость надеяться на лучшее, что, в его случае, было именно худшим вариантом, вновь возвращающим молодого человека к странному воскрешению любимой женщины.

- Левочка, - супруга незаметно подкралась к мужчине и поцеловала его в макушку, - с тобой вновь что-то не так. Тебе не понравился наш день?
- Понравился, - улыбнулся Леон, оборачиваясь к Мэри и зажимая ту в своих объятиях.
- Жаль, что мы не успели в оперу. – Лицо Марии чуточку помрачнело, а губы её супруга немного передернулись, но быстро вернулись к прежней благодушной улыбке.

Леон пока не понимал всего происходящего, но крепко ощущал, что в нем что-то щелкнуло или перемкнуло. Размеренная жизнь в светлых тонах сегодня не выглядела столь привычной, но мужчина впервые поймал себя на мысли, что он безумно устал от внешнего и внутреннего спокойствия. Думать об урагане страстей в тот момент, когда только оправился от мысли о гибели своей супруги, казалось дикостью, но эти мысли никак не получалось искоренить или вывести табачным дымом, и Леон весь вечер курил у окна, пытаясь прочувствовать взорвавшие его эмоции.

Ему почему-то жутко надоело это монотонное однообразие, постоянные спектакли и оперы, которые Леон ненавидел с ранних ногтей, ежедневные сервированные столы и ужины в лучших ресторанах города. Ему надоел свой идеальный пробор, искусно творимый Мэри каждым новым утром. Мужчин был удивлен и не понимал себя, но его радовало скорее не воскрешение супруги, а вся та загадочность, что связана с ним и с бредом самого молодого человека.

Он отвернулся от окна и посмотрел на любимую Мэри совершенно иным взглядом. И увидел женщину, будто одержимую идеальностью в каждой детали, прическа которой была всегда собрана и ровна – даже после бурно проведенной ночи Мэри бежала в ванну и что-то делала с растрепавшимися волосами, от чего те вновь превращались в произведение искусства, нерушимое даже сном. Молодой человек заметил, как Мария смахивает невидимую пылинку с книжной полки и любуется результатом, заметил ее улыбку, глаза, губы. Он вспомнил о её желании не рожать детей и быть вечно молодой, никогда не стареть и не седеть из-за своих наследников. Она напоминала мужчине героиню черно-белых фильмах, где уставший муж возвращался домой к восторженно встречающей его жене, разве что не блестящей от изящества и великолепия каждой детали своей внешности.

Леон пока не понимал всего происходящего и уж тем более не мог объяснить себе, с чего решил найти недостатки в столь великолепной женщине, но с каждой новой затяжкой очередной «минус» сковыривал непонятную рану на сердце молодого человека, заставляя ту кровоточить и саднить.

- Левочка, нельзя столько курить, - послышался милый голос позади молодого человека.
- Да, милая, - Леон затушил сигарету о подоконник и выкинул окурок на улицу щелчком пальцев, заставив Мэри приоткрыть рот от удивления. – Родная, а я никогда не говорил тебе, что ты похожа на героиню американских фильмов шестидесятых годов?
- Почему? – Мария разгладила одну ей заметную складку на простыне и улыбнулась.
- Ты такая же милая, эталонная и неподдающаяся критике.
- Спасибо, Левочка - девушка чмокнула супруга в щеку.
- Почему ты называешь меня Львом? – неожиданно повторил Леон фразу, некогда сказанную несуществующим милиционером Ивановым.
- А что такое, дорогой? – Маленькая складочка вновь залегла меж бровей, но даже она выглядела естественно и не портила женский облик.
- Просто я – Леон.
- Но такого имени вообще нет в русском языке, - тепло поправила его Мэри. – Так называла тебя лишь мама и то просто потому, что ей не нравилось имя «Леонид», выбранное и без её разрешения записанное твоим отцом. Тебя даже друзья никогда не называют Леоном. Такого имени нет, милый.
- Ну, тогда пускай будет хотя бы Леонид! – почему-то жутко вскипел мужчина. – Да и ты сама… Ты же просишь называть себя Мэри.
- Почему ты ругаешься? – непонимающе захлопала ресницами девушка. – Просто ты мой маленький львенок.
- Которому ты покупаешь домашний костюм в стиле шестидесятых годов. А на кармане свитера этого костюма вышито шрифтом шестидесятых годов «Львенку», то есть Льву, а не Леону, которого не существует в природе вовсе, - подытожил молодой человек и отвернулся от бесконечно моргающей жены.

Он не видел, что та чуточку улыбнулась и посмотрела на спину супруга материнским взглядом, который будто шептал: «всё идет так, как нужно».

Леон же очень хотел сменить позу или хотя бы дойти до ванны и помыться, но тело быстро охватывала усталость, и мужчина не рискнул подняться из-под теплого одеяла. Он так и уснул, неудобно подложив под бок ладонь и ненавидя себя за открытие себе же глаз на действительность его жизни.

18 января. 10:36.

Молодой человек легко распахнул глаза этим солнечным утром и прищурился от бившего в окна света. Мужчина отчетливо помнил, что Мэри задергивала вчера шторы, но те почему-то оказались несколько неряшливо раздвинуты, впуская в комнату утро.

Мужчина задумался над своим вчерашним поведением и неожиданно осознал всю глупость своих мыслей и слов. Он решил, что Мария невероятно обиделась на супруга, и хотел было вскочить с кровати и направиться на кухню, но взгляд в очередной раз запнулся об обстановку в помещении.

Не лежали на тумбочке очки, не было книжки, исчез крохотный флакончик духов. Зато на столике Леона покоилась полупустая бутылка виски, а на полу валялся стакан, жидкость из которого пролилась на белоснежный ковер и оставила на нем рыжеватое выделяющееся пятно. Ещё Леон заметил раскиданные на полу вещи и мгновенно с ужасом начал рассматривать рубашку с небольшим бардовым пятнышком на ней. Мужчина вскочил на ноги и подбежал к одежде, отбрасывая стакан в сторону неловким движением ноги и чуть не падая от этой неосторожности, и достал из нагрудного кармана бумажку с телефоном Киры и кусочек фотографии Мэри.

- Вашу мать, - едва различимо прохрипел он, выбегая из комнаты.

Весь первый этаж был усеян кусочками фотокарточек и открыток. Глаз молодого человека нервно дернулся, а пальцы начали судорожно чесать брови, рискуя расчесать лицо до крови. Нервное потрясение, испытанное Леоном, оказалось слишком велико. Мужчина уселся на лестничные ступеньки и тупо разглядывал пол, за несколько часов не сдвинувшись со своего места вовсе.

Почему-то он был уверен, что если сейчас наберет номер похоронного агентства, то ему ответит та приятная брюнетка, а Дмитрий Иванов с охотой пообщается с Леоном по телефону. Почему-то парень знал, что кашне не окажется ни на вешалке ни в комнате, а Кира поднимет трубку и вспомнит старого знакомого, с которым недавно напилась и провела одну единственную ночь.

Всё вернулось на круги своя, возвращая и Леона в привычное состояние озадаченности и испуга. Мужчина так и расчесывал свои брови, иногда царапая лоб выросшими за эти дни ногтями, и бездумно смотрел на усеянный клочками прошлого пол. Нервный тик всё не проходил, а окончательно доказала безумие Леона его странная улыбка, теплая и чуть ироничная, с которой мужчина рассматривал окружающий его хаос.