Счастливого дня рождения, дорогой. Глава тринадцатая.

Глава 13. Побег.

19 января. 22:01.

Всем развлечениям когда-то приходит вполне логичное завершение. Леон ехал по вечернему шоссе и чуть щурился от света встречных фар, слепящего глаза. Мужчина испытывал смутное чувство стыда и терзался своим поведением и проведенным временем с Кирой. Он не мог понять, как превратился в глупого мальчишку, способного лишь бегать по клубам и поддаваться на предложение зашить какой-либо предмет в нижнее белье, только бы уличить погибшую супругу в обмане.

Кстати, сережка покоилась в нагрудном кармане новой рубашки Леона, на которой уже сейчас неприятно натирали швы и начали появляться вылезшие нитки – мужчина в очередной раз убедился, насколько важно качество вещи и её ценовая категория. Молодой человек не собирался соблюдать планов брюнетки, впрочем, припрятать вещь на «черный день» не мешало, пускай Леон и не верил в то, что чудесное воскрешение Мэри не было простым бредом.

В дополнение к спрятанной сережке Леон решил еще и запомнить наизусть номер телефона самой Киры, а после позвонить ей и пообщаться – если всё происходящее являлось лишь галлюцинацией, то и номер телефона не соответствовал бы действительной Кире.

Мужчина добрался до ворот своего дома и заметил прикрепленную к ним записку. Леон вылез из автомобиля и сорвал бумажку.

«Ленечка, горничная оставила ключи у меня в доме. Рита».

Леон развернулся и направился в дом напротив, где жила одинокая богатая пятидесятилетняя вдова, частенько стремящаяся мило улыбнуться молодому соседу или зайти к нему за «солью» в одном купальнике. Мужчина позвонил в звонок, и под мелодичную трель открылась дверь. На пороге стояла Маргарита Петровна кокетливо поправила свой высветленный локон и, якобы случайно распахивая полы шелкового халата, чуть выставила вперед ногу в туфельке сорок третьего размера.

Женщина улыбнулась Леону и передала ему ключи, интересуясь, где пропадает Мэри, на что мужчина с присущим ему спокойствием убедил Маргариту в кратковременном отъезде супруги. Честно говоря, парень уже и сам не знал, верить ли в чудо воскрешения или найти объяснение случившемуся в собственных проблемах с реальностью.

Молодой человек вошел в дом и вздохнул. Комнаты сверкали от чистоты, исчезла вся пыль, все напоминания о разорванных на клочки фотографиях, но Леон перестал чувствовать себя здесь спокойно. Как будто даже запах восстал против него и вместо привычной свежести отдавал приторностью чистоты и дорогих ароматизаторов, так любимых всеми горничными.

Леон не стал проверять драгоценности или документы, то ли веря в честность прислуги, которая затребовала за свою работу и так баснословную сумму, то ли просто ленясь, то ли безразлично относясь ко всем материальным ценностями. Мужчина открыл холодильник и долго смотрел на заполненные полки, на которых полностью отсутствовали уже готовые или быстроготовящиеся блюда. Пришлось Леону взять какой-то пожухлый зеленый перец и без особого удовольствия попытаться отужинать им.

Мужчине было совершенно нечего делать. Он слонялся по всем комнатам, переставлял какие-то вещи, несколько раз промыл лицо и идеально зазубрил семь цифр домашнего номера Киры и одиннадцать – мобильного. Кажется, даже телефон Мэри не был выучен настолько хорошо, как этот.

«Зачем мне это? – раз за разом задумывался мужчина, прикуривая очередную сигарету и дымя прямо на диване в гостиной. – Что я получу? Мэри больше не оживет, я лишь зря верю в возможность очередной встречи с супругой».

И все-таки невесомая сережка оттягивала кармашек рубашки, а номер телефона крутился перед глазами.

Леона начало невыносимо клонить в сон, а в носу засвербело от приторного запаха ароматизаторов. Мужчина быстренько помылся, не в силах даже струями холодной воды смыть с себя усталость, разделся, небрежно скидывая вещи прямо на пол, и укутался в одеяло, в мгновение забыв о любых желаниях припрятать вещь хотя бы под собственную подушку.

20 января. 09:13.

Леон привычно распахнул глаза и уставился в потолок пока ещё неосознанным взглядом. В комнате стоял сумрак, смешанный с неприятной духотой, хотя мужчина помнил, как не задернул вчера шторы и не закрыл окно.

Мужчина посмотрел на себя в отражении зеркала и неожиданно подумал, какой пошлостью является зеркальный потолок. Закончить свои размышления – да даже начать их – молодой человек не успел, потому как взгляд «споткнулся» о бугорочек человеческого силуэта, лежащий слева от Леона.

Сердце предательски ударилось о ребра, стремясь навсегда покинуть это безумное тело. Рядом на подушке разметались светлые длинные волосы, и только сейчас парень понял, что в плечо ему уткнулась теплая щека. Он скосил взгляд в сторону и отказался воспринимать происходящее. В глазах поплыло, а на душе стало так худо, как никогда не бывало до этого.

Рядом лежала Мэри. Её ресницы подрагивали во сне, а на губах расплылась теплая улыбка. Леон, никогда не верящий в Бога, неожиданно попытался вспомнить строчки из молитвы к нему и воспроизвести их по памяти. Губы тревожно дергались, пока мужчина шептал что-то, похожее на «боже, спаси меня от этого». Пальцы свело непонятной судорогой, и молодой человек боялся даже дышать, чтобы то ли не спугнуть видение, то ли не позволить ему вновь проникнуть в голову.

Между тем Леон неловко повел плечом, и Мэри удивленно приоткрыла глаза и потянулась. Девушка одним движением пригладила волосы, вновь возвращая им привычную идеальность, и поцеловала окаменевшего парня в плечо.

- Доброе утро, любимый, - хихикнула девушка.

Мужчина молчал и лишь шептал молитву к Богу, совсем не похожую на настоящую, но бесконечно правдивую и наполненную страхом. Мэри нахмурилась и надула свои губки, целуя Леона ещё раз в плечо.

- Левочка, ты чего?
- Что мы делали вчера? – вместо приветствия прошипел молодой человек. Он до боли в скулах стиснул зубы и напряг руки.
- Ничего особенного, - удивилась Мэри, - пролежали весь день в кроватке.
- Потому что я болел и бредил? – усмехнулся мужчина, рывком поднимаясь с постели.

Он рассматривал горящими от безумия глазами маленькую встревоженную женщину, прижимающую к своему телу кусочек одеяла, и не знал, хотел ли он этих галлюцинаций вовсе. В душе притаилась ненависть, которой не должно было быть места у опечаленного человека. Впрочем, Леон вдохнул новую жизнь и сейчас не ощущал себя убитым. И ещё парень знал, что он, обязан разрешить всю эту неразбериху с «недолгой» смертью супруги. Леон взглянул на пол и выматерился, заставив Мэри в ужасе громко вздохнуть, - рубашки, разумеется, не лежало, а значит, и маленькая сережка не смогла бы стать доказательством или опровержением случившегося. Но кроме серьги у Леона были и другие надежды на спасения от сумасшествия.

Парень схватил мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал домашний номер Киры. Мэри тихо вопрошала, что случилось с Леоном, и даже попыталась дотронуться до плеча супруга ладонью, но парень отстранился и до боли вслушивался в редкие гудки.

- Алло, - без особой радости отозвались на том конце.
- Добрый день, - учтиво поздоровался Леон, - я говорю с Кирой?
- Утро, а не день, - недовольно откликнулся знакомый ехидный голос. – Возможно, и с ней.
- А поточнее?
- А поточнее – к математикам, - огрызнулась девушка. - Что вы хотите?
- Я Леон!

В трубке замолчали, видимо, не восприняв такой бесконечной наглости ранним утром от непонятного Леона. Мэри склонила голову и с грустью рассматривала своего встрепанного мужа. Женщина не решилась поинтересоваться у него целью и причиной звонка этой Кире, решив оставить все вопросы на потом.

- Я рада, - наконец прошипела Кира. – Что вам от меня в 9 утра нужно?!
- Нет, я Леон, - с уже утихающей надеждой выдавил парень.
- Мне плевать на это. Хоть табуретка.
- Подожди, - примирительно забормотал мужчина. - Мы разве не пили вместе несколько дней назад?
- Зачем?!
- А вчера не встречались? Ты не отдавала мне сережку?
- Ненормальный, - хмыкнула Кира и отсоединилась.

Леон вслушивался в нудные гудки и был готов разорваться от противоречивых чувств. С одной стороны, номер оказался действующим и принадлежащим реальной Кире – этот колкий голос было невозможно спутать с каким-либо иным, - с другой же стороны, девушка не признала своего недавнего знакомого и отказалась вести с ним разговор. И парень не мог понять: почему?!

- Любимый, что с тобой? – с тревогой в голосе спросила Мэри.
- Кажется, я схожу с ума.

Леон распахнул окно, впуская в комнату чистый воздух и солнечный свет, и опустился на пол, подобрав под себя колени, без интереса рассматривая одну и ту же точку. Мэри вопрошала супруга о проблемах, долго носилась рядом с мужчиной и пыталась разговорить его, чуть ли не рыдая от безысходности, но Леон так и не сдвинулся с места.

Наконец, Мария устала пытаться что-либо вытянуть из своего мужа и отправилась вначале в ванную комнату, а после – на кухню. Парень, оставшийся в уже привычном одиночестве, осмотрел мобильный телефон и с ненавистью швырнул его в сторону стены.
От холода кожа покрылась мурашками. Время шло тягуче и медленно, вновь раскалывалась голова, и резало виски, но Леон не поднимался из своей неудобной позы, предпочитая физическое неудобство моральному. Всё окончательно смешалось в одно яркое цветастое пятно: люди, события, слова, разговоры. Мэри не могла быть жива, но именно она сейчас включила воду на кухне и что-то мыла, напевая себе под нос тихую песенку. Кира не могла забыть Леона, но ответила на его звонок пренебрежительно и отстраненно. Всё не могло идти так, как шло. Но ничего невозможно было изменить.

Леон вновь царапал зажившие царапины, раздирая подсохшую корочку на бровях и больно проводя по старым ранкам. В голове стояли неприятные мысли, и парень всё никак не мог отделаться от них. Молодой человек рассматривал такую знакомую комнату и чуть ли не кричал от страха, не понимая, какие изменения произошли и какие ждут его в дальнейшем.

Неожиданно глаз зацепился за нечто блестящее, лежащее под кроватью. Леон не проявил любопытства и отвел взгляд, но блестящая вещь вновь сверкнула, издеваясь над измученным человеком. Мужчина протянул руку вперед и дотронулся до маленького предмета с круглым камешком и острым окончанием. Пальцы вытащили вещь наружу, и сердце в очередной раз ухнуло вниз, к пяткам, мешая дышать и застилая глаза туманом.

На ладони лежала маленькая сережка с небольшой жемчужиной, блестящая на солнечном свете от счастья – кажется, она была рада показаться Леону на глаза.

«Значит, это обман, - адским хороводом крутилось в мужской голове, - Мэри врет. Она жива… Но это невозможно… Как? Зачем?! А Кира? Кира тоже обманывает?! Я позвоню ей».

Мысли скакали по черепной коробке, разрывая виски резкими ударами и набухшими враз венами. Леон добежал до мобильного телефона, но тот грустно лежал у стены, улыбаясь разбитым экраном.

Парень ворвался в кабинет, где лежал один из многих стационарных телефонов, и поднял трубку. Что-то помешало мужчине сразу набрать Кирин номер и устроить девушке настоящую истерику, и Леон просто вслушивался в звуки, разносящиеся из трубки. Мэри говорила с кем-то – наверное, с подругой, - по телефону. В трубке противно шипело, но это не мешало разобрать женских фраз.

-… сидит в комнате, - окончила Мэри какую-то фразу.
- Ну и как он? – с интересом спросила подруга, голос которой тонул в шипении.
- Он? Ничего не понимает, но выглядит шокированным.
- Может, остановишься? Ты и так напугала его двойным воскрешением.
- Ну уж нет, - с обидой отозвалась Мэри. - Нужно довести всё до конца.
- Не вижу в этом смысла, - в голосе появились странно знакомые нотки. - Я бы кое-что изменила.
- Кира! – воскликнула Мэри. – Прекрати самодеятельность! Один раз ты уже отошла от нашего плана!

Леон отбросил от себя трубку, словно та могла ужалить его в пальцы или ухо. Теперь сердце просто билось в груди с такой частотой, что парень начинал задыхаться. Леон заметался по кабинету раненым зверем и постоянно натыкался то на письменный стол, то на книжный стеллаж, не видя перед собой предметов вовсе.

Мэри была жива. Хуже того, Кира, когда убеждала Леона в неестественности смерти его супруги, не предполагала, а знала это наверняка. И они с Мэри были заодно. Но кем приходилась Кира Марии? Почему они задумали какой-то план против него? Почему? За что?! Каким образом?!

Леон моментально вспомнил тело Мэри, лежащее в морге, и то, как ему показалось, будто оно двинулось. Но мужчина тогда списал это на зыбкость и туман в глазах от слабости и слез. Молодой человек схватил себя за горящую шею и понял кое-что одно. Леон прекрасно вспомнил свои сборы на кладбище к супруге: вот мужчина почистил ботинки, затянул галстук, надел пиджак. И вышел. На нем в тот день не было никакого шарфа, и Кира просто не могла найти его на земле!

Никаких случайностей не было. Всё оказалось заранее продуманным планом, в котором Леону предоставлялась роль молчаливой напуганной жертвы.

- Какая у Мэри была причина так поступить? – едва шевелил губами молодой человек, забегая в спальню. – Деньги? Я мог отдать ей все. Нелюбовь? Неужели Мэри так сильно возненавидела меня, что решила свести с ума?! Что я сделал?

Леон быстро оделся в первую попавшуюся одежду и достал из ящичка стола в кабинете запасные ключи от автомобиля. Внизу вновь напевала какую-то песенку Мэри, и Леон не хотел даже видеть её сейчас.

Он, конечно, мог просто подойти с ножом и потребовать объяснений у супруги, мог припереть её к стенке, заставить рассказать о планах, но Леон не смог бы сейчас даже посмотреть в эти лживые голубые глаза, которые за его спиной наверняка издевались над глупым супругом.

Ещё больше мужчина не понимал, зачем Кира, играющая на стороне Марии, открыла ему многие карты жены, и какая польза от всего этого спектакля самой Кире? И когда она нарушила какой-то совместный план? И не было ли это нарушение сделано ради спокойствия Леона?

Леон решился на дальнейшее развитие действий. Он выглянул в открытое окно на покрытую небольшим слоем снега улицу и вылез наружу, вначале цепляясь руками за карниз, потом нащупывая ногами решетку на окне первого этажа. Всё началось вполне удачно, но в следующую секунду вторая нога соскользнула со скользкой поверхности и потянула парня к земле, из-за чего Леон больно ударился боком о стену и расцарапал руку, надеясь схватиться пальцами за какой-нибудь выступ.

Мужчина не совсем удачно упал на снег, но, не считая боли в ногах, на которые он приземлился, да в разодранной руке, состояние было сносным. Леон, охваченный непонятным желанием сбежать, вручную открыл гараж и ворота, после чего быстро влез в салон своего автомобиля, с облегчением вдыхая аромат кожи.

Мерседес разъяренно зарычал и вылетел из гаража, сметая на своем пути очередные садовые фигурки. Машина уже неслась по дороге, превышая все допустимые ограничения скорости, когда обескураженная Мэри выбежала на улицу и с ужасом увидела открытые двери гаража, смятые фигурки, след шин на снегу.

Мэри прижала руки к груди и закусила губу, но после возвела глаза к небу и попыталась смириться с временным побегом супруга.