02.03.11 Давайте побудем немного Нарциссами

Давайте побудем немного Нарциссами? Проснёмся, посмотрим в зеркало на себя, сонную, неумытую, и скажем: "Я красива". Гляди, ведь ты, правда, красивая. Безумно, чертовски красивая.

Натали в этой комнате уже не в первый раз. Ей здесь всё привычно. И серые обшарпанные стены. И старые весы с гирьками. И строгая тётенька в больничном халате, с взглядом уставшей женщины, которой всё надоело: и муж алкоголик, и бездельник сын, который не хочет помогать матери. А ей каждый день приходится приходить сюда, и общаться с такими вот, как Натали. Натали уже знает, что нужно делать. Она выворачивает все карманы, показывает, что у неё ничего нет. И встаёт на весы. Маленькие гирьки в несколько грамм, которые она привязала в ногам, мало что изменили в ситуации, и она так и не набрала нужного веса. Жена алкоголика покачала головой, скривила лицо и записала что-то к себе в журнал. Затем помахала рукой, мол, иди, свободна. Натали немного потерянно смотрит на неё (у неё всегда такой слегка потерянный взгляд) и направляется к двери так, будто не знает дорогу. Высокая блондинка с выступающими косточками уныло шагает по коридору в свою палату. По пути из кабинета она останавливается у большого настенного зеркала: высокая, со светлыми выгоревшими на летнем солнце волосами по пояс, впалыми щеками, слишком сильно выступающими ключицами, с костями вместо рук, обтянутыми кожей, и с такими же ногами. Натали чуть наклоняет голову: она всегда так делает, когда не довольна своей фигурой. Ещё Натали умеет читать мысли других людей, когда те смотрят на неё. Только они у всех почему-то одинаковые. Они все думают: "Толстая. Какая же она толстая". И в следующий раз Натали обязательно что-нибудь придумает, чтобы цифра на весах стала больше, и её выписали из этой психиатрической больницы.

Эмма читает письмо и нервно теребит выбившуюся прядку волос, то и дело краснея. Она пробегает глазами по прыгающим строчкам на душистом листке бумаги, снова возвращается к началу, перечитывает, опять краснеет. И когда Эмма вдоволь начиталась и убедилась, что её не подводит зрение, что ей не кажется, и всё это взаправду, девушка поворачивает голову к зеркальному шкафу. Тщательно себя оглядывает, будто впервые видит. И ей невдомёк, ей никак не понять, где же нашёл автор письма эти эпитеты в ней. Где же солнечные лучи по плечам, когда здесь лишь рыжие кудряшки, нелепо свисающие вниз. Где же он увидел ультрамариновые озёра на месте синюшных распахнутых глаз? Где тот греческий профиль, когда здесь лишь кокетливо вздёрнутый нос? Где расцелованные солнцем щёки, когда тут лишь обычно разбросанные веснушки? Да нет, всё это, видно шутка. И она улыбается, снова перечитывает некоторые строчки, а потом поднимает голову к зеркалу и начинает себя заново разглядывать. Разглядывает с интересом, придирчиво. Да нет, нет, это вовсе не так, он просто льстец и лжец: из зеркала на Эмму смотрела не "восхитительная девушка неземной красоты", а обычная, самая обычная такая рыжуля. С бледной кожей, с веснушками по всему лицу, с кудрявыми медными волосами и слишком большими глазами. Эмма откладывает письмо странного поклонника в сторону и тяжело вздыхает. Нет, нет, ей никак не верится, что она, Эмма, самая тихая и незаметная девочка в классе, может быть для кого-то красивой.

У Вероники небольшая и уютная комната. В ней есть всё, что необходимо девушке: её любимые вещи, старые детские игрушки, которые ей дороги, много альбомов с её старыми фотографиями, комод с вещами, телевизор, ноутбук на столе, листы бумаги, цветные карандаши, тушь и перо для неё. Вероника художник. И рисует она исключительно девушек. И исключительно красивых. Натурщиц ей приводит её старший брат, который знакомится с девушками и предлагает им попозировать своей сестре. Ещё у Вероники есть стена, у которой ничего не стоит. Эта стена обклеена самыми различными фотоснимками, на которых в основном киноактрисы и проходящие мимо дома девушки, которых Вероника фотографирует с окна. Единственное, чего нет в этой комнате - это зеркала. Ни одного. Ни одной отражающей поверхности. Чтобы Вероника не смогла увидеть себя, своё обезображенное лицо. Четыре года назад она попала в аварию, когда возвращалась от подруги на такси. Таксист был пьян и вылетел на встречную полосу, ударился в отбойник, и машину перевернуло несколько раз, загорелся двигатель. Девушка сумела выбраться из машины до взрыва, но, увы, половина лица и рука Вероники, которой она пыталась закрыться от жара, сильно обгорели и теперь обезображены. Так же в лицо девушке попали осколки, которые оставили глубокие шрамы. И сколько бы хирургия не исправляла то, что натворила авария, всё бесполезно. Былую красоту уже не вернуть. Поэтому Вероника никогда не смотрит на себя, точнее на того уродливого монстра, которым она стала. У Вероники небольшая уютная комната, и в ней есть всё, что необходимо девушке. Но за те три года, которые Вероника не выходила наружу, глухие стены комнаты ей изрядно осточертели.

Сейчас красота - это лишь тренд. Лишь внешняя оболочка, обёрточная бумага от конфет. И все почему-то забывают, что конфеты тоже бывают невкусные, и что для каждого любимые конфеты разные. Каждая девушка хочет быть красивой. И каждая по-своему красива. И пусть это всего лишь прописные истины, плевать. Я не учу вас жить, не впихиваю в голову свою идеологию и свой взгляд на жизнь. Но с каких это пор все стали такими эстетами? И почему этот эстетизм заканчивается лишь на beautiful fase? Она может говорить, что у неё толстые ноги, тонкие губы, недостаточно яркие глаза, слишком короткие пальцы, светлая кожа, дурацкие веснушки, эта противная родинка на ноге, чёрт бы её побрал, всю картину портит, эти вечно завивающиеся волосы, и где, чёрт возьми, мои любимые бигуди. И брови у меня не той формы, и живот не плоский, и грудь маленькая/слишком большая/дурацкой формы, а ещё, знаете, реснички на левом глазу не такие густые, как на правом, это тоже меня не устраивает. И всё, абзац, аут, кошмар, ужас. И конечно некрасивей тебя никого на свете нет. Но на самом деле это ведь так просто - быть похожей на нарисованную картинку из журнала, которую кто-то почему-то назвал красивой. Гораздо сложнее быть собой, естественной, настоящей и единственной. Нет, правда, можешь сколько угодно быть недовольна собой, ругать зеркало, гены, маму с папой и свои непослушные волосы, но если кто-то, кто тебя любит, говорит тебе "Ты красива", знай - ты действительно красива. Пусть даже только для этого человека. По-своему, оригинально, единственно так для него красива.

И поэтому, чёрт возьми, давайте побудем немного Нарциссами? Посмотрим сегодня в зеркало и скажем: "Я красива!". Скажем и поверим в это. И влюбимся в ту девочку за серебром зеркала. Хотя бы ради того одного, для кого ты обворожительно красива, несмотря на непослушные волосы и слегка толстые ноги.

К.В.С.