серия Окна

Первый снег. Такой чистый, легкий,
Падает не торопясь.
Я иду по городу, а снег закрывает грязь.
Он оседает на ресницах,
И тает – краснеют глаза.
И так легко притвориться,
Что у меня на снег аллергия,
Усталость и душевная дистония.
Как хорошо, что в неделе 7 дней, а не 8,
Через 2 дня кончается осень,
А еще через месяц – год.
/он был ужасно не сносен./
Просыпаюсь в 6 утра,
По вечерам так болит голова,
И кажется,
Что мир распадается на сотни мельчайших осколков.
Разноцветных. Калейдоскоп бы.
В детстве игрушка – убежать от реальности,
Где пьяный отец избивает пьяную мать.
А потом бьет стекла,
И плачет.
Сижу на подоконнике и смотрю, как гаснут окна.
Люди мирно идут спать.
А когда отключают электричество,
Все подбегают к окнам,
И я знаю, что мое величество
В этот момент не так одиноко.
А еще мне нравится,
когда с утра у гаражей седые крыши,
Или балкон белым узором вышит,
Значит – зима и шапка с пумпоном.
И взять где-нибудь бы купоны,
С огромной надписью СЧАСТЬЕ.

28.11.2010
By Шельма

***
Смотреть сверху на фонарь,
На танец белых слепых мух под его светом.
Пить мед – расплавленный янтарь,
А по ту сторону окна
Подоконник залепило снегом,
Волнуется и плачет чье-то эго,
А чье-то веселится оголтело.
А если прислониться к стеклу носом,
То от дыхания останется сердечко.
/Мои мысли не пользуются спросом,
Да и предложение хромает./
А потом сердечко пропадает.
И нос такой холодный-прехолодный,
Что кажется, упади снежинка –
Она, наверно, не растает.
Люди по утрам такие сонные смешные.
Вмерзают в остановки.
Курят на ветру.
Дыханьем греют пальцы ледяные,
Спят в автобусе, пока он едет в темноту.
А я еду и смотрю, как оживает город.
Сейчас еще он не распорот
Сотнями следов людей, машин
Оживающих витрин.
По утрам люди все живые:
Без масок. С сеточкой морщин.
Не смотрят с высоты своих вершин,
И может думают, о том кого любили…

29.11.2010
By Шельма

***
Где ты?
Я пишу тебе письма на замерзших стеклах автобусов,
Или на запотевшем окне в квартире.
От передозировки валерьянкой руки, как на шарнирах,
Мысли со скрипом,
А взгляд потухший, как у рыбы,
Которая от отчаяния выбросилась на берег.
И стыдно так после своих истерик.
Это теперь называется – холерик,
А не просто «истеричная одинокая баба».
«Ну мы и дурочки!»- после ссоры говорит мама.
Отец в трубку орет о том, что я шалава.
Мне всего 19. А я уже так устала.
Где ты?
За 5 дней до весны как-то грустно бегают трамваи,
Между домами с пустыми окнами-глазами.
В одном из которых торчит моя тень.
Ну, давай же, снайпер с соседней крыши.
Я твоя цель.

23.02.2011
By Шельма