...Зови меня просто Рауль... (5)

Неприятная сцена так явно всплыла перед глазами, что Рудольф непроизвольно передёрнул плечами. Мужчина схватил чашку с кофе и торопливо сделал несколько больших глотков. Горячая жидкость неприятно обожгла язык и скатилась горлом вниз. Рудольф с силой зажмурил глаза. Он никогда не любил это ощущение.

Посмотрев несколько секунд в окно и улыбнувшись правым уголком рта так внезапно возникшему солнцу, Рауль с каким-то трепетом вновь вернулся к былым воспоминаниям. Почему-то вдруг отчаянно захотелось вспоминать её, помнить всю, до последней черты некогда любимого лица.

Память не приносила боли, она всегда несла в себе лишь тяжёлый, отчасти трагический отпечаток. А ещё, в такие моменты хотелось курить в два раза сильнее обычного. Только и всего. Больше ничего не случалось. Ни обречённых вздохов, ни яркой полоски ненависти, ни скупой мужской слезы. Просто становилось тяжело на душе да хотелось затянуться. Ненадолго и быстро проходило, но всё же.
Мужчина отложил дорогую подарочную перьевую ручку цвета слоновой кости и отодвинул подальше разложенные бумаги.

***

– Нико, иди, ты свободен. – Рауль прожёг взглядом неприятного мужчину. Парень с благодарностью посмотрел на пришедшего Рудольфа и поспешил удалиться.
– Эй, в чём дело, – толстяк пытался сфокусировать свой взгляд на дерзком красавце. – Или ты пришёл на замену. Подойди-ка поближе мальчик, я рассмотрю тебя. Мы втроём славно повеселимся.

Он мерзко расхохотался, похрюкивая, и бесцеремонно притянув к своему лицу девушку, смачно поцеловал её в плотно сжатые губы. Она вздрогнула и отчаянно забилась в его объятьях. Рауль побледнел. Это была Николь. Одним шагом он преодолел расстояние, которое разделяло их и, с силой схватив за ворот это жалкое подобие мужчины, резко рванул его вверх, поставив на ноги. Бесцветные глаза с ужасом уставились в ярко изумрудные, пылающие негодованием и презрением.

– Послушай меня, – медленно проговорил Рауль, не понижая тон. Его голос был спокойным, но таким леденящим, что в жилах стыла кровь. – Ты сейчас избавишь это заведение от своего присутствия раз и навсегда. А если тебе дорога твоя жизнь и репутация в частности, то ты никогда больше не попадёшься мне на глаза, даже случайно.

С этими словами Рудольф разжал ладонь, и толстяк повалился на диван, тяжело дыша. Затем Рауль протянул руку Николь.

– Пойдём, – коротко приказал он ней. Девушка торопливо схватила его пальцы, как будто от них зависела сейчас её жизнь. Она прислонилась к его плечу, и Рауль почувствовал, как её тело бьет мелкий озноб. Мужчина внимательно посмотрел на неё и понял, что Николь пребывала в полуобморочном состоянии. Ни слова не говоря, он вывел её на улицу и усадил в автомобиль.

Через двадцать минут Николь пила горячий чай на его кухне и восторжённо рассматривала своего спасителя. Казалось, он не обращал на неё никакого внимания. Рауль несколько раз прошёлся по своей довольно таки немаленькой мансардной квартире, пять раз взглянул на красивые золотые часы на смуглом запястье, а затем, ничуть не смущаясь её, брезгливо снял с себя рубашку и бросил её на пол. Николь замерла, не смея даже пошевелиться. Тем временем невозмутимый Рудольф уже успел облачиться в свежую, коричневую с чёрными узорами, сорочку.

– Не жди меня, ложись спать, и не стесняйся, – наконец мужчина обратился к ней. – Там телевизор, там ванная, а там гардеробная. – Рудольф махнул рукой куда-то в сторону, но Николь не могла насмотреться на его удивительные глаза, лукаво мерцающих из-под тёмной россыпи ресниц. Он приблизил к ней своё лицо и дотронулся рукой до лба.
– С тобой всё в порядке? – cерьёзно спросил Рауль. Все слова мигом застряли в горле, и девушке не оставалось ничего, кроме как утвердительно кивнуть.
Николь провела взглядом уходящего мужчину своей мечты и завистью вдохнула приятный парфюм.

Фойе «Бритта» слепило глаза количеством золотых красок и зеркал. Пройдя вовнутрь, Рауль столкнулся с Нико. Торопливо мужчина отвёл официанта в сторону.

– Я не слишком долго отсутствовал? – поинтересовался он.
– Ну, как сказать, – парень поднял кверху брови. – Эльвира Филипповна уже начала волноваться.
– Этот придурок уехал? Концертов больше не устраивал?
– Что вы, свалил сразу, тихо как мышь.
– Так я и думал.
– Рудольф Давидович, я даже не знаю, как и благодарить вас. Ещё чу-чуть и не сдержал бы себя.
– Не знаешь – не благодари. К слову, это было мерзкое зрелище. Надеюсь, это маленькое происшествие останется между нами?
– Разумеется, Рауль Давидович, о чём речь.

Рудольф добродушно улыбнулся светловолосому коренастому парню и ловким движением запихнул в кармашек его формы несколько стодолларовых купюр. Официант возмущённо замотал головой.

– Нико, – оборвал его Рауль, – дочке на шоколадку , от меня. Он подмигнул молодому человеку и зашагал в сторону vip-зоны, предварительно подозвав к себе охранника. Нико с благодарностью посмотрел вслед удалявшемуся мужчине.
– Ну что, соскучились без меня? – Рауль ослепительно улыбнулся и выглянул из-за увесистых букетов цветов. Женщины ахнули. Остаток ночи прошёл гладко и без конфузов. Ближе к утру, Эльвира отправилась домой, а Рудольф с Натали в гостиницу.

В квартиру мужчина вернулся около восьми. Николь мирно посапывала на огромной белоснежной кровати, свернувшись клубочком на самом краю. На ней была его любимая футболка тёмно-синего цвета. Рауль прищурился и, улыбнувшись, поплёлся в душ. Он был уставший, растрёпанный, но довольный. К удивлению для себя, Рудольф обнаружил, что его вчерашняя рубашка постирана, высушена и идеально отглажена. Пожав плечами, мужчина потянулся и скрылся в ванной комнате.

За чистую рубашку Рауль отблагодарил Николь вкусным завтраком. Его мама всегда великолепно готовила, поэтому с детства научила сына готовить всякие вкусности. Рудольф предавался этому занятию ради забавы, даже не подозревая, что в будущем будет сражать наповал этим девушек. Кто сказал, что только к сердцу мужчины путь лежит через желудок? После трапезы Николь вновь уснула. Пережитый стресс явно давал о себе знать. Оставив для неё записку, мужчина поспешил на работу, уже и так порядочно опаздывая.

***

В дверь постучали. Это был Олег.
– Рудольф Давидович, прости, что помешал, но мне нужна твоя помощь.
– В чём же, – Рауль внимательно посмотрел на него.
– В выборе специалиста по переводу деловой корреспонденции.
– Почему бы этим не заняться отделу кадров?
– Нет, в этом вопросе я действую самостояетльно. – Рудольф насмешливо взглянул на друга. – Ну почти. Так что, поможешь или нет? – Он махнул толстой папкой.
– Ну давай тащи сюда своих кандидатов. Но у нас ровно полчаса, затем совещание.
– Да знаю я, – проворчал Олег Витальевич.

***

Эльвира позвонила около десяти утра. Её голос был сонным, но явно взволнованным.
– Рудольф, – без вступлений обратилась она к нему, – у тебя девчонка?
– Какая ещё девчонка? – не понял Рауль.
– Николь, какая же ещё.
– С чего ты взяла? – он прошептал что-то заглянувшей Лине, прикрыв динамик ладонью.
– А с того, что она не вернулась сегодня. Я звонила клиенту, он сказал, что ничего не знает и оставил её в «Бритте». Я же не дура, Руди, ну?
– Не называй меня так, Эл, прошу. Ну что за глупое сокращение. Да, у меня твоя девчонка. Спит.
В воздухе повисла пауза.
– Послушай, Эл, я тут кое-что решил и мне надо это с тобой обсудить.
– Хорошо, – неуверенно произнесла брюнетка.

Они встретились во время обеденного перерыва в одно миз столичних ресторанов.

– Я такой голодный, ты даже не представляешь, – протараторил Рауль, пожирая глазами сочный средней прожарки стейк.

Эльвира подозрительно сузила глаза и наблюдала за мужчиной, сложив руки перед собой на груди. К блюдам , заказанным для неё Рудольфом, она даже не притронулась.

– О чём ты хотел поговорить?
– Ах, это. Ну, вобщем, я хочу выкупить у тебя контракт Николь.
Глаза «мамочки» округлились.
– Ты с ума сошёл! Зачем тебе это нужно?
– У меня есть на то свои причины.
– Существуют правила. Это невозможно. – Подытожила Эл.
– Значит, сделай исключение для меня. – Рауль отложил приборы и в упор посмотрел на женщину.
– Послушай, Рудольф, – Эльвира прегнулась через столик и понизила голос, – не ввязывайся. Одно твоё слово –никто пальцем к ней не притронется, будешь одним единственным у неё.
– Да я не хочу с ней спать, я думал, ты это поняла после нашего разговора!
– Я то поняла , но других причин не вижу!
– Мне её жалко, – тихо, но твёрдо произнёс Рауль.
– Что?! – брюнетка не скрывала своего недоумения. – Ты видел её два раза и уже успел проникнуться к ней таким сочувствием. Да что с тобой такое?!
– Да! И мне этих двух встреч хватило, чтобы понять, что она не хочет заниматься этим. Это что с тобой такое, ты же никого не заставляешь насильно якобы?!

Женщина побагровела от гнева.

– Не надо, Рудольф! Ты лучше всех знаешь, как я дорожу своей репутацией и не потерплю таких обвинений!
–Тогда объясни мне в чём дело, чёрт возьми! – Рудольф начинал выходить из себя.
– Хорошо, – уже спокойно произнесла Эльвира , сделав глубокий вдох и подозвав официанта.
– Лучшего вина, которое у вас имеется. Красного сладкого, немедленно! – повелительно обратилась она к официанту.

Женщина закатила глаза, а затем, облизав пересохшие почему-то ненакрашенные в этот раз губы, начала рассказывать

– Я встретила её, когда Веронике было 14, при весьма необычных обстоятельствах. В тот день я безнадёжно застряла в пробке, и мне ничего не оставалось, как лениво рассматривать прохожих. Но вот одна сцена особенно привлекла моё внимание. По дороге шёл мужчина, хорошо выпивший, но чисто, хоть и бедно одет. Он громко ругал девушку и толкал её в спину, осыпая ворохом упрёков и проклёнов. Из его весьма несвязной речи, я поняла, что девочка эта – его дочь, сбежавшая от него и бессовестно оставившая отца. Девчонка плакала, но не пыталась вырваться. На её лице читалась такая безысходность и отрешенность, что я вздрогнула. Я сразу обратила внимание на её модельную внешность. Она была очень привлекательна, несмотря на поношенные лохмотья и заплаканное лицо, у меня-то глаз-алмаз в этих делах. – Рудольф напрочь позабыл про мясо и ловил каждое сказанное женщиной слово. – Не знаю почему, но я проследила за этой странной парочкой. Предчувствие привело меня в захламлённую однокомнатную квартиру на первом этаже запущенной пятиэтажки. Дверь была незаперта, и я вошла. Меня поразила та грязь и вонь помещения: ободранные стены, потолок покрытый гарью, валявшиеся пустые бутылки. Как только я вошла, плачущая девочка бросилась передо мной на колени и слёзно начала умолять спасти её. На детские вопли из комнаты вылетел «отец» и с размаху ударил её кулаком в живот, затем в лицо. Потом он намотал её длинные волосы себе на руку и потащил в спальню, не обращая никакого внимания на меня. Из комнаты доносились глухие удары. Секунды мне хватило, чтобы опомниться и броситься на помощь малышке. Он замахнулся и на меня, но осмотрев дороговизну моего наряда, не посмел. И тогда я предложила ему сделку.
– Сделку? – Рудольф удивлённо поднял брови.
– Именно. Я хотела, чтобы он отказался от девочки, а я бы удочерила её. Но эта сволочь оказалась не такой глупой. Он разрешил забрать её, но за это требовал деньги. Целых 4 года до её совершеннолетия этот гад тянул из меня себе на выпивку, чёртов пьяница. Проще было придушить его где-то, но я же тоже человек. Веронику я отправила учиться в Европу, предварительно разочаровавшись в ней.
– Разочаровавшись?
– Да.
– Я совершенно ничего не понимаю, – пробормотал Рудольф. Эльвира усмехнулась.

– Мне понравилась эта девочка сразу же. Я вырвала её из того ада, сняла для неё номер в лучшей гостинице. В тот вечер мы сидели и пили вместе чай, когда я осторожно решила расспросить о её семье. Она ничего не говорила, сказала только, что отчим насиловал и бил её постоянно.
– Но она же ведь…
– Да. Она обманула меня. Я показала ей, какой может быть красивой жизнь и сказала, кем ей придётся работать, она согласилась.
– Но, может быть девочка просто была напугана, поэтому и соврала тебе, чтобы избежать побоев да и вообще всей этой кошмарной жизни.
– Не знаю, возможно. Но то, что отчим её не насиловал – это точно. Я приносила ему деньги лично. Моего визита он ждал, как праздника. Всегда гладко выбрит, чисто одет, надушен и, самое главное, трезв как стёклышко. Мужик он Богом то обиженный, но задушевный был. Он мне всегда клялся, что не притронулся к ней и пальцем. А плакал сколько и извинялся постоянно, когда деньги забирал. Да и повесился он из-за Вероники тоже. А в девочке я со временем увидела и любовь к деньгам, нарядам и красивой жизни. Вобщем, не верю я ей.
– Глупости! Эльвира, ты же взрослая женщина. Твои рассуждения необоснованны. Мужик хороший был, задушевный, ты хоть слышишь себя, что ты говоришь!

Эльвира сама видела нелепость своих выводов, понимала она и то, что от Рудольфа всего не утаить.

Осушив очередной бокал, она тряхнула головой.
– Эх, чёрт с тобой! Знаешь же ведь, что не люблю выворачивать душу наизнанку, а так и подталкиваешь к этому. Конечно же, всё это пустяки. Ну, соврала со страху – с кем не бывает, ну подписала контракт от безысходности – понимаю. Но ведь, Рудольф, я ведь из-за неё со своим третьим мужем развелась. А любила его страшно, поверь мне!
Мужчина присвистнул от удивления. Было видно, что Эльвира не юлит и не пытается что-то скрыть.
– Да. Соблазнила она его, ты представляешь! Такая маленькая была, дрянь, а всё же! Через полгода после нашей встречи я её к себе в квартиру забрала. Хотела, чтобы ребёнок понял, что это такое полноценная семья! Только ребёнок оказался далеко не душкой, а я – полной дурой. Вернулась я домой раньше обычного, а она извивается вокруг него, целует, мурлыкает всякие милые глупости. Я две минуты в дверях за этой картиной наблюдала, пока не дошло до самого горячего. А я ведь привязываться к ней начала, понимаешь, – голос мамочки дрогнул.
– Это правда? – Рудольф пребывал в лёгком оцепенении.
– Увы, для меня горькая, для тебя чистая. И, тем не менее, я не стёрла её в порошок, не выставила на улицу. Я достала контракт и спросила её ещё раз. Клянусь тебе, я готова была разорвать его и больше никогда не видеть эту дешёвку. И теперь её ответ очевиден для тебя, не правда ли. Я наплевала на чувства и решила делать то, что у меня получается лучше всего – деньги.
– Но, она не хочет этого. Я вижу, я могу ясно это различить.
– Родной мой, жизнь научила эту маленькую сучку быть хорошей актрисой, поверь мне. Поэтому, подумай хорошенько, прежде чем принимать такое поспешное решение.

Из ресторана Рауль выходил пошатываясь. Он не знал, что делать со всем потоком обрушившейся на него информации. Машину он вёл неторопливо, то и дело одной рукой потирая правый висок. В какой-то момент в нём что-то щёлкнуло и он, резко повернув роль, направился к дому. Наверное, он выглядел пугающе, потому что, когда ворвался в квартиру, девушка подпрыгнула от испуга и вскрикнула.

– Почему ты ещё здесь? – резко спросил её он.
– Я понимаю, что это неудобно, но … , - Николь замялась, а мужчина заставил её замолчать нервным движением руки.
– Я спрашиваю, почему ты ещё здесь?
–У меня нет ключа, чтобы запереть квартиру. Ты не оставил, – тихо ответила она, поджав губы.

Рудольф и вправду забыл оставить ключ и сейчас винил себя за такую оплошность.

– Скажи, – неожиданно произнёс он, буравя её пронизывающим взглядом, – тебе нравится то, чем ты должна заниматься?
Секунд десять она молчала.
– Отвечай, – Он повысил голос и нахмурился.
– Нет, – Николь произнесла это почти шёпотом, отводя глаза.
–Учти, я не потерплю лжи! – Рудольф приблизился к ней
– Нет! – в тон ему воскликнула она и посмотрела в его глаза. Сколько отчаяния, страха и боли было в этих карих огнях. Нет, он не мог ошибаться.
– Иди, – уже спокойно произнёс Рауль и, отвернувшись от неё, щёлкнул кнопкой электрического чайника, напевая себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик.

Девушка стояла в растерянности и даже потрясении. Всего несколько мгновений назад в его изумрудах громыхали грозы, а теперь он спокойно занимается своими делами. Каким ещё может быть этот дьявольский мужчина! У неё захватувало дух от его многогранности.

– Иди, – наконец строго повторил Рудольф, – дверь там.
– Спасибо за всё, – выпалила девушка и стремглав бросилась к выходу.

Его насмешливое «Всегда пожалуйста» донеслось до неё каким-то эхом, и она вдруг явно представила, как он саркастически улыбнулся одни уголком рта. От этой то ли насмешки, то ли ухмылки внутри всё замерло и Николь, раскрасневшись, бросилась по лестнице вниз, игнорируя лифт.