Знаешь, а ведь на самом деле они не сумасшедшие. Они просто женщины.

Жить, чтобы бороться каждый день.



Ты всего лишь пустая ядовитая улыбка.



К чёрту Драму, пошли обдолбаемся!



Он не милый, он изумительный.



Люди вечно все портят.



Есть кто-то для каждого.



Секреты причиняют боль.



Без обид, но ты воплощаешь всё то, что я в этом мире презираю.



Зачем кончать с собой, когда ты можешь быть влюблена?



Я никогда не была на пижамных вечеринках, поэтому принесла водку.



Секс в моём доме еще не изобрели!



Лузер — это не эмоция.



Ты рассказываешь мне проблему, мы пьем водку, проблемы нет.



Если тебя кто-то любит, разве это что-то меняет?



Нет. «Бля» — это хорошо. «Бля» — это поэтическое выражение невысказанности души.



Смысл не в пункте назначения, — а в самом приключении.



— Зачем это беспокойство? — Какое? — Забота о людях.



Если он изменил тебе, милая, то, вот, что нужно всегда помнить о мальчиках: если накрасить змею они и её трахнут.



Они улыбаются, когда ты звонишь им, но у них нет времени позвонить тебе.



Мы все одиноки, и все, что нам нужно — это тот, кто обратит на нас внимание.



Все довольно легко, когда у тебя ничего нет, потому что у тебя ничего не смогут отнять.



Ты играешь на кларнете, а меня хотят мужики. Это талант, подруга!



Это ужасно. Если ты не можешь рассказать об этом своей лучшей подруге, это не ужасно. Это полная жопа, мать твою!



счастливыми нас делают вовсе не те, от кого мы этого ждем.



Я смотрю на многих людей, но это не значит, что я с каждым хочу познакомиться.



Мир не заканчивается этим маленьким полем, на котором мы танцуем. Я хочу весь мир.


Если она из-за тебя пыталась покончить с собой, это не значит, что она не хочет тебя видеть!



— Знаешь, на мне ведь даже трусов нет. — Чувак, в Лондоне никто не носит трусов!



— Что ты делаешь, кода тот, кто любит тебя, доводит тебя? — Нужно попытаться его разлюбить… — А это возможно? — Нет… .



Простейшие создания, девушки, ага. Трогай ее, она поймет, что ты хочешь ее. Если не станешь — она начнет думать, что она страшная.


х: Что это? у: Это гренки. х: О, ясно. Но почему они черные…? у:… мне больше нравится афроамериканские.



— Я пытаюсь молиться своему Богу, Кейс! — Ух ты, а он тебя слышит? — Надеюсь нет. Иначе он узнает сколько я вчера таблеток съел. — А ты говори тише.



— Слушай, здесь все одинаковые! Все геи! — Да? — А девочки тоже геи? — Послушай, здесь все геи — геи, пошли отсюда нахрен!



Если я хочу нарисовать дом, я не хочу чтобы кто-то рассказывал на что он должен быть похож.