Возвращение Ангела (глава 29)
Глава 29
Октябрь 2004 года
Минусинск
Этот день прапорщик Шейнов не забудет, наверное, никогда в жизни, ибо именно в этот день на него, как ни странно, отовсюду сыпались милости с судьбы. Причём, объяснить самому себе причину такого расположения небесной канцелярии он не мог.
А началось всё с утра. С того самого пасмурного утра, когда он очень удачно уволок с продовольственного склада замороженный окорок, на котором стояло клеймо 1945. Задумываться о том, что свинья, ногу которой он успешно принёс домой, умерла полвека назад, не хотелось. Тем более, что ему самому, дай Бог, достанется только какая-нибудь жалкая рулька…
Он глубоко вздохнул и, пристроив поудобнее мясо, надолго впал в прострацию, задумавшись «о чём-то близком и родном»…
Была, помимо игры на баяне, у старшего прапорщика одна странность. Частенько этого человека можно было видеть с пузатым вещмешком за плечами, горестно бредущим пешком в сторону леса, ставшего теперь чуть ли не заповедным из-за рассказов об оборотне. Что он там делал и почему, когда возвращался, мешок был пуст, не знал никто. Предполагали разное. Кто-то говорил, что он таким образом избавляется от старых вещей, кто-то уверял, что он держит на болотах поросёнка и откармливает его помоями с кухни. Весельчаки шутили: Шейнов ходит искать клад, а в мешке носит провизию, чтобы задобрить духов, его охраняющих. Суеверные офицерские жёны шептались о том, что прапорщик знается с нечистой силой – недаром он был единственным, кто не боялся надолго уходить в лес… Именно уходить, а не уезжать...
Правду знал только сам Шейнов, но делиться ею был не намерен…
Итак, в то достопамятное утро он преспокойно пилил на заднем дворе своего убогого покосившегося домишки замороженное мясо. Пилил он его старой ржавой ножовкой по металлу, и пилил бы дальше, если бы не одно «но»…
- Эй, мужик, - услышал он и обернулся. Прямо перед ним стоял, облокотившись о покосившийся от старости забор, мужчина, одетый в кожаную куртку с меховым воротником, джинсы и тёплый свитер. Выговор мужчины с головой выдавал в нём выходца из Краснодарского края, где довелось горе-прапорщику пару раз отдыхать у родственников жены. – Заработать хочешь?
Шейнов подозрительно окинул глазами незнакомца, поневоле проникаясь к нему уважением. Что-то благородное, по мнению прапорщика, сквозило в чертах его лица – какая-то смелость, открытость… Благородство, одним словом… Да и не может быть сволочью человек, который ему, особо нуждающемуся, предложил посильную помощь…
Естественно, заработать он хотел! Что там надо сделать? Машину из грязи вытолкать? Или помочь найти, где на ночь остановиться? Или найти кого? Да ради Бога…
Отчего бы не помочь хорошему человеку и одновременно не подзаработать? На еду, опять же…
Отерев руки о грязные штаны – камуфлированные, от старой формы, Шейнов засеменил в сторону незнакомца…
- Никитиных знаешь? – спросил тот, протягивая ему зелёную бумажку, при виде которой прапорщик тихо застонал, словно впадая в гипнотический транс…
«Не фальшивая ли? - опасливо подумал он. – Проверить надо будет, чтобы, в случае чего, у обменника не загребли… Мало ли! Доверяй, да проверяй».
- Виктора Саныча с супругой? – уточнил он на всякий случай, не спуская глаз с изображения американского президента.
«Хороша, стерва, - подумал он. – Как моя зарплата, наверное…»
- Их, - доверительно улыбнулся тот, разминая в коротких пальцах, напоминающих сосиски, купюру…
Она шелестела, переливалась и, казалось, звала прапорщика: «Возьми меня… Возьми… Ну же… Ну… Ну… Да, да, возьми… Возьми, сказала…»
- Знаю. Кто же их не знает. Уважаемые люди… - сглотнув, подтвердил он.
- Дом, где живут, показать сможешь?
- Дом-то? Могу… Отчего же…
- Пойдём?
И всё, что ли? Только за то, чтобы он ему показал дом Никитиных – такие деньги? Гм… Что-то тут не то. Положительно, не то… Хотя, ему-то какая разница? Попросил показать – покажет. От него не убудет…
Бросив тоскливый взгляд в сторону мяса, Шейнов запер ворота и, как Сусанин, повёл незнакомца дворами… Идти до дома, где жили Никитины было всего ничего, но, чтобы неожиданный благодетель не подумал, что он, старший прапорщик Шейнов, задарма получил свои деньги и не решил их забрать обратно или просто не отдавать, честно водил его кругами больше получаса, пока, наконец, устав от таких перемещений по старому городу, не указал ему на дом Никитиных, видневшийся вдали…
- А Вы родственник их будете? – уточнил он, желая развлечь своего благодетеля разговорами.
- Почти. Их внучка – моя жена… - кратко ответил тот.
- Лариса-то? – переспросил Шейнов. – Видел её пару раз… Даже разговаривал… Хороший человек – по всему видать… А что же это вы не вместе с ней приехали?
О том, что пару раз клянчил у неё в долг, он скромно умолчал.
- Дела задержали.
- Дела-то? Да-а, дела… А вон и дом их… - и, умильно заморгав глазами, спросил. – Денег-то дадите?
Странно, но денег ему почему-то дали… Ошалев от счастья, Шейнов проводил Никитинского родственника до ворот дома, где его жена как раз развешивала бельё, и, удостоверившись в том, что всё в порядке, с чистой совестью покинул их, оставив самостоятельно решать семейные вопросы…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Илья шёл по чистым, но безнадёжно разбитым и кривым улочкам окраины Минусинска, приноравливаясь к семенящим шажкам человечешки, которого пришлось выбрать в провожатые. И повсюду виднелись убогие деревянные домишки, так не похожие на те, что он привык видеть в коттеджном городке… Чем-то это место напоминало ему «мёртвую» деревню близ Карпат, но, в отличии от того «гиблого» места, здесь повсюду чувствовалась жизнь. Медленная, ленивая, вяло текущая жизнь провинциалов.
Наличники на окнах, чистенькие заборчики, покрашенные масляной краской, лай собак, похоже, живо реагирующих на его попутчика…
Долго что-то идти… Но ничего. Ничего! Главное – он её нашёл… Почти нашёл…
Ему, как в тумане, припомнился вечер в ресторане «Босфор». Всего неделя прошла, а как наяву это было – ледяной взгляд Игоря, пронизывающий его с головы до ног…
«Что ты ей сказал? – его хриплый, злой голос до сих пор отдавался в ушах. – Что ты ей сказал? Что? Убью, гн…да! Ну?»
А он улыбался. Улыбался, понимая, что после разговора, подслушанного им – разговора Ларисы и Назара – она больше к Игорю не вернётся. Не вернётся, хоть убей…
Убей… Убей… А если... А если убьёт? Из мести, из чувства оскорблённого самолюбия? Просто убьёт, как Алису? Что тогда? Что тогда…
Надо что-то делать! Надо… Её надо найти…
Как умалишённый, он лихорадочно вспоминал… Старые связи…
Октябрьская железная дорога… Она не полетит самолётом. Она их ненавидит. Только поездом. Направление…
Направление отыскалось всего за несколько часов. Из Москвы Илья, на верхней «боковушке» у туалета поехал в Питер, но предположить, где могла находиться Лариса, не смог. И только спустя полдня узнал – она отправилась в Киров… Время было упущено. Её поезд ушёл… Но зато он узнал, что конечным пунктом её «путешествия» является Абакан… Туда! Непременно – туда.
Но и с Абаканским поездом вышла «оказия». По какой-то загадочной причине билетов на этот поезд из Кирова не было. Вообще ниоткуда не было… Пришлось возвращаться в Москву, и оттуда ехать в Абакан прямым поездом… В итоге – потеря во времени…
Он точно знал, куда она едет. И к кому… У него – человека, который знал о ней всё, было время поразмыслить над этим. Город под названием Минусинск ничего ему не говорил, кроме того, что она гостила там лет двадцать назад. Она – там. Он знал. Он чувствовал…
Он непременно приедет за ней. Особенно – теперь, когда она обижена на Игоря. О, обиженная женщина – это страшно… Безумно страшно… Нет силы, равной по разрушительности той, с которой разочаровавшаяся в любви женщина начинает всё сметать со своего пути! Да, это так…
Он непременно расскажет ей о своих чувствах. Совсем как в тот день, когда совсем уж было собрался это сделать, но помешал Игорь. Он расскажет, как несколько лет следил за её жизнью, превратившись в её тень. Как любил молча, на расстоянии… Как мечтал о том дне, когда они, наконец, будут вместе. И как этого дня дождался…
Всё будет… Непременно будет…
Жаль только, что он не умеет так красиво говорить, как Игорь. О да, тот всегда умел запудрить мозги… А женщины… Женщины, как известно, любят ушами…
Нет, он не мастак говорить. Зато он умеет чувствовать… И она поймёт и оценит его чувства. Обязательно! Всенепременно. Особенно – теперь, когда Игорь навсегда уйдёт из её жизни…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Мир, определённо, сошёл с ума. Одно дело – увидеть перед собой любимого мужа, который, несмотря на мой побег, менее любимым не стал, и совсем другое – шефа… Его-то каким ветром сюда занесло? Ураганом, разве что, как фургончик Элли из «Волшебника Изумрудного города» в Волшебную страну… Только вместо пёсика Тотошки его сопровождал старший прапорщик Шейнов, человек-загадка… Неразгаданная тайна, нерастраченная грусть… Нет, правда! Без слёз не взглянешь на такого вот защитника Отечества Российского. А ещё говорят что-то по поводу нашей армии… Хотя, если не кривить душой, то и на Украине таких кадров в избытке наберётся…
Нет! Шейнов – это индивидуум. Уникум.
Пару дней назад я краем глаза увидела, как Шейнов у сарайчика запихивает в вещмешок банки с тушёнкой, явно «армейского» происхождения. Поначалу я не придала этому значения, полагая, что он пытается таким образом обеспечить питание своей семье, но когда через неделю злополучный прапорщик собирал по дороге сухари, просыпавшиеся из равного полиэтиленового пакета, мне стало интересно, для чего они ему понадобились. Складывалось впечатление, что аппетит у Шейнова был даже не волчий, а медвежий. Он постоянно был озабочен решением вопроса провизии, хотя сам питался одной лапшой быстрого приготовления, которую закупал в магазине в немереных количествах…
Чёрт… А, может, он сатанист какой-нибудь? Хотя, вряд ли… Интересно, куда он девает всю эту еду, которую носит в лес? От жены, что ли, прячет на тот случай, если она выгонит его из дома? Не исключено… Или он всё-таки как-то связан с «оборотнем»? Я горела желанием узнать, что же скрывается под рассказами об оборотне. Наверняка, это был какой-нибудь секретный объект, который нельзя было показывать никому из посторонних… Я была уверена, что прапорщик каким-то образом связан с государственной тайной, но каким – не представляла. О том, чтобы приличной девушке лазать по лесу и сопоставлять факты, речи быть не могло. Оставалось только ждать и из окна наблюдать за Шейновым и слушать сплетни об оборотне… Ох, как же мне хотелось узнать, какую же военную тайну прячут сибирские леса! Новое ядерное оружие? Бред… Место падения метеорита? Тоже вряд ли… Место высадки инопланетян? Нет, это уже дурдомом попахивает…
Чего греха таить – я попыталась «втереться в доверие» к прапорщику, но ничем хорошим это не закончилось – он постоянно у меня «сшибал мелочь», но говорить о том, что творится в лесу, упорно отказывался. Поняв, что он будет молчать до второго пришествия, я переключилась на его жену, но та только жаловалась на мужа-пропойцу… Нет, эти люди будут молчать до последнего…
А, может, и нет никакой тайны?
Медленно отходим от темы мистики и возвращаемся к делам насущным. Делам в виде Ильи…
Поговорить… О чём? О моём долгом отсутствии на работе? Разве что… Ну что же, не буду пользоваться своим положением пока ещё жены владельца журнала, в котором я, вроде как, числюсь заместителем главного редактора, и просто скажу, что готова покинуть своё место хоть сейчас… Нет, честно! Хоть сейчас заявление по собственному желанию напишу. А на моё место… На моё место порекомендую Давыдова… А что? Нормальный парень. Он, в отличии от меня, явно не окажется сначала в постели у владельца журнала, потом – на Средиземном море, а вслед за этим – в Сибири…
- О чём? – я удивлённо заморгала глазами и тряхнула полосатым полотенцем. – О чём поговорить?
И представилась мне почему-то такая картина… Я войду в свой кабинет (кстати, вспомнить бы, где он находится), сяду в кресло и закурю. Подумав немного, возьму из стопки белоснежной офисной бумаги чистый лист и напишу заявление. На чьё имя писать? На имя Ильи или на имя Игоря? Ильи, наверное. Он же – главный редактор. Твёрдой рукой я выведу строки: «Главному редактору журнала «ХХХ» Ангелу Илье Бериславовичу от Никитиной Ларисы Александровны» После «шапки» появится написанное с заглавной буквы слово «Заявление»… Игорь меня точно убьёт, когда узнает. Все со смеху покатятся, когда узнают, что его любовница, ставшая женой, не просто сбежала, но ещё и не пожелала пользоваться его «благодеяниями»… Убьёт. Непременно убьёт, если найдёт… А пусть попробует найти! «Прошу в соответствии с Трудовым законодательством уволить меня по собственному желанию с…» И дата увольнения. И всё. Коротко и ясно. «Развяжусь» с журналом… И плевать мне на то, что после этого по редакции прокатится волна увольнений. Игорь, наверняка, сохранил список приглашённых на нашу свадьбу… Первыми работы лишатся те, кто более-менее прилично ко мне относился. Костя, например… Ну и пусть. А обо мне кто-нибудь думал? Нет, все только шушукались за спиной, обсуждая отношения с Игорем. Пусть увольняет кого угодно – не мои заморочки. Надоело! Надоели все… Пусть вертятся как хотят. Гори всё синем пламенем…
Заявление я демонстративно оставлю на столе. И исчезну. Навсегда… Чтобы забыть… Чтобы забыться…
Я смерила взглядом Илью, который проигнорировал мой вопрос – просто стоял и смотрел на меня… Почему-то мне не понравился этот взгляд – как тогда, в моём кабинете, когда его «накрыло»…
Что я натворила? Куда меня вечно несёт? Как всегда, навстречу приключениям…
Отец, Игорь… Как странно всё переплелось. Вечное «нужно», «надо», «обязана»… Никому ничем я не обязана. Всю жизнь живу для других. Надоело! Надоело, чёрт побери… Я не марионетка, я живой человек… И я доказала, что кукла может обрезать ниточки, за которые её усиленно дергают. Своим побегом доказала… Надеюсь…
- Лариса, я видел… - он набрал в грудь воздуха и на одном дыхании произнёс. – Я видел тебя с Назаром. Теперь нет смысла скрывать, что Игорь… Что он лишил твоего отца фирмы… Ты ведь поэтому уехала?
Уехала я, допустим, не поэтому. Я попёрлась в Сибирь только потому, что мой дебильный папаша пригрозил убить моего мужа. Пока только пригрозил. А может и убить… Может же…
При мысли об этом мне стало холодно. И лёгкий пуховичок, накинутый поверх футболки, не спасал это этого холода, проникающего прямо в сердце…
Илья – друг Игоря. И он может… Он может рассказать ему, что я здесь. И он, дурак такой, потащится вслед за мной. Или нет, всё может быть ещё хуже. Игорь может знать, что я сейчас нахожусь в Минусинске, и попросил Илью поговорить со мной… Нет, не вариант… Или вариант? Проверим…
- Уехала, - я кивнула головой.
- Лариса, тебе, наверное, интересно, почему я не сказал тебе сразу всей правды…
Не интересно. Абсолютно. Илья мне – никто. И с какой стати я вдруг буду выспрашивать у него подробности жизни Игоря? Что он от меня хочет? Привязался как банный лист – в редакции шагу ступить не давал, теперь вот даже в Сибири достал…
- Правды? – тупо переспросила я, пытаясь деликатно намекнуть ему, что обсуждать свои личные дела с посторонним человеком не горю желанием… Демонстративно наклонившись к дубовому табурету, я вытянула из таза семейники деда и, нарочно долго трясла ими перед лицом Ильи как победоносным красным знаменем.
- Да… - он согласно кивнул, покосившись на сёрую в тёмно-синий цветочек вещь. – Правды об Игоре и о его причастности к краху «Империи», краху твоего отца… Я, клянусь тебе, сделал тогда всё, что мог… Но Игорь… Он был неумолим. Он с самого начала всё просчитал… Даже хвастался, что лично принимал участие в нападении на ту фуру… Он хотел всю фирму себе забрать, но я… Я сумел воззвать к его совести…
- Зачем? – удивилась я.
- Что – зачем? – не понял он. – К совести воззвал?
- Нет. Зачем Вы мне всё это рассказываете?
- А… А разве тебе неинтересно? – его большие серо-голубые глаза стали ещё больше. От удивления, наверное.
- Ничуть, - я равнодушно пожала плечами. – Я в их дела не лезу, и Вам, Илья, не советую этого делать.
- Но…
- А Вы, зачем, собственно, приехали? Неужели, только за этим? В таком случае, Илья, простите, но ехали Вы зря. Если хотите, я угощу Вас чаем. У бабушки бесподобное клубничное варенье… Можете даже остаться на ночь, если не купили себе обратного билета на сегодня…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Прапорщик Шейнов торопливо шагал к дому. Надо же, экое счастье подвалило – целых пятьдесят долларов! Разменять их в «обменнике» - это в магазин сходить можно, а то жена и так пилит – дома жрать нечего, порошок стиральный закончился, детям одеться-обуться не во что… А тут ещё в лес изволь таскаться раз в неделю…
Размышляя о превратностях своей непутёвой судьбы, он шагал по улицам и уже свернул было к родному дому, где дожидался его свиной окорок 1945 года заморозки, как вдруг…
- А вон, мужик какой-то идёт. У него и спросим… - услышал он и оглянулся по сторонам.
По ушице, на расстоянии шагов пяти, двигались две мужских фигуры. Эти люди не внушили ему доверия… Высоченные, чем-то недовольные и одетые явно не по погоде, они неодобрительно разглядывали старшего прапорщика. У одного из них – того, что пошире и пострашнее, рожа явно просила кирпича. Типичная уголовничья морда… А второй… Взгляд второго вызывал почему-то острое желание вытянуться в струнку и, приложив руку пусть даже и к пустой голове, заорать во всю мощь своих измученных сибирскими морозами лёгких: «Здравия желаю, товарищ полковник!» Почему полковник – непонятно. Но до генерала ему явно было далековато…
- Думаешь? – спросил «полковник», бросая на Шейнова пристальный взгляд.
- Точно, Игорь Алексеевич… Явно из местных… Эй, мужик, иди сюда, - позвал «уголовник».
Старший прапорщик опасливо подтянул штаны и сделал нерешительный шаг вперёд, выпятив колесом впалую грудь и изо всех сил пытаясь втянуть живот, чтобы изобразить умудрённого жизненным опытом служителя Отечества, прошедшего сквозь все известные беды и ненастья…
- Заработать хочешь? – спросил «полковник».
Шейнов подозрительно скосил на него глаза и на всякий случай сунул руку в карман, где, сложенная, лежала купюра достоинством в пятьдесят американских долларов.
Странный народ… Вторая «халтурка» за день…
А этим-то что надо? Тоже кого-то поискать? Нет, судя по виду, они кого-то пришили, и теперь ищут место, где бы припрятать труп… Стрёмно как-то…
Шейнов сделал два шага назад…
- Да не бойся ты, - нахмурился «полковник» и, неторопливо открыв барсетку, извлёк из неё купюру достоинством в 100 евро. – Будем разговаривать?
Будем? Ха! Да г…но вопрос! Показывайте своего жмурика, господа офицеры или кто вы там… Покажу, где его схоронить… За такие-то бабки!
- Так точно, будем, - солидно протянул прапорщик, мысленно переводя евро в рублю по какому-то одному ему известному курсу… Это ж сколько бабла…
- Знаешь, где Никитины живут? – спросил «полковник», приводя этим вопросом прославленного прапорщика в состояние стопора. И что же это всем Никитины понадобились? Причём, именно сгодня.
- Знаю, - кивнул Шейнов.
- Покажешь дом?
- Дом? – переспросил он.
- Дом, дом… Они где-то в частном секторе живут…
Ух ты! Так вот как их окраина называется… Очень даже благородно – «частный сектор»…
- Знаю… - зачем-то повторил он.
- Ну вот. Покажешь – получишь деньги… Садись в машину…
Праворульный «крузак», такой же древний, как его владелец, доверия Шейнову не внушал, как и таинственные «дарители»… Не пришили бы…
Но нужда – дело великое. А потому, горько вздохнув, он начал было карабкаться на заднее сидение, но был остановлен «уголовником» и водворён рядом с водителем… Ну вот… Этого ещё не хватало…
- Ты не бойся, - пояснил «полковник». – Я к жене приехал. По дороге разминулись… Внучка Никитиных…
Мизерный ум Шейнова, вконец разрушенный алкоголем, не вынес напряжённой работы мыслей… Сколько же мужей у Никитиной-младшей? И что, оба – законные? А где второй, там и третий… Эх, успеть бы «обернуться» до того времени, как этот третий нагрянет… Чем чёрт не шутит? Всякое в жизни бывает…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Есть ли что-нибудь более жалкое на свете, чем окраина провинциального российского городка? Вряд ли… И всё-таки, каким-то спокойствием и решимостью веяло от этих самых улочек, по которым двигался этот страшный, нелепый и убогий джип… Кому рассказать, где он был и на чём ездил – не поверят… Сфотографироваться, что ли, в полный рост рядом с этим «катафалком»?
Он усмехнулся, вглядываясь в чахлые домики, сиротливо притулившиеся за облезлыми заборчиками…
Некогда…
Ни о том он думает… Вот приедет он к Лариске, к своей жене, и что скажет?
Действительно, что?
Что любит? Да ни в жизнь не поверит она в эту его любовь!
Что жить без неё не может? Что, как одержимый, бросил всё на свете и поехал вслед за ней только потому, что ничего в этой жизни ему не надо без неё.
Всё так. И то, что любит до безумия, сильнее, чем сам себе хотел бы в это признаться. И то, что вокруг всё серым, пустым и ненужным становится, если нет в ней её. И то, что, кажется, он впервые в жизни любит вот так, по-настоящему, не думая о себе, а лишь о ней…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Дорога до дома Никитиных заняла вместе с посадкой ровно три минуты… Картина, открывшаяся глазам Шейнова, была потрясающей. Никитина ползала на коленках возле тела своего «первого мужа», пытаясь привести его в чувство. Но тот не реагировал никак. Даже признаков жизни не подавал…
- Похоже, ментов надо вызывать, - протянул водитель «крузака». – Бытовуха…
- Ничего не надо, - как-то весело ответил «полковник», пытаясь открыть дверцу автомобиля. – Ничего не надо…
Наконец, он справился с дверью и ступил на землю.
- Эй… - нерешительно обратился Шейнов к «уголовнику», который сунул ему мятую «сотку». – А у неё мужей-то сколько?
- Дурак, что ли? – злобно спросил тот, хлопнув дверцей.
Да, что-то он не то сказал.
И вообще, к чему слова? Нужно скорее домой… Везёт или не везёт до трёх раз. Вдруг ещё кто появится?
Октябрь 2004 года
Минусинск
С силой толкнув калитку, Игорь сделал несколько шагов по мощёной дорожке, царапнув взглядом лежащего ничком Илью… «Интересно, чем она его?» - подумал он и, ощупав глазами небольшой радиус, наткнулся взглядом на таз. Обыкновенный эмалированный тазик, допотопный, как и всё в этом провинциальном городке. Когда-то он в таком свои носки стирал, в молодые лейтенантские годы… Да и не только носки…
Странное чувство вдруг взяло его в тиски. Он понял, что не может больше сделать ни шагу…
Так и замер…
И всё-таки, он её нашёл… Странно как-то всё получилось – столько волнений, столько переживаний за эти несколько дней, а вот стоит он перед нею и не знает, что ему делать… Подойти, не подойти…
Илья… Опередил его, всё-таки, подонок. Кто же знал, что он удерёт от него в Абакане? Заметил, козлина, что-то. Определённо, заметил. И сбежал… Хорошо ещё, что нашёлся водитель «катафалка», который не только запомнил Лариску, но и довёз её до дома. Лицо-то запомнил, а вот дом… И «хронь» эта вовремя подвернулась…
Илья… За что же она его, всё-таки?
Что-то колючее упёрлось ему в руку, и, опустив глаза вниз, Игорь увидел, как Володя старательно подпихивает ему букет алых роз, купленный в страшной спешке в Абакане. Крепко стиснув цветы в руке, он сделал решительный шаг по направлению к жене.
Все слова – потом. Сейчас – что угодно сделать, лишь бы она не плакала…
Несколько шагов, и он оказался напротив неё. Той, что звалась его женой. Той, что стала смыслом его проклятой жизни. Той, что больше всего на свете боялся потерять…
Она подняла глаза и вздрогнула, так и оставшись сидеть на стылой земле…
- Замёрзнешь, - улыбнулся он, произнеся это слово как можно увереннее и безумно боясь, что она догадается о том, что он сейчас чувствует.
Её губы дрогнули, брови вопросительно изогнулись, а на лице вдруг появилось какое-то выражение детской беззащитности.
- Иди сюда, - он протянул ей руку, испытывая почти суеверный ужас от того, что она её оттолкнёт.
Взяла… Всё-таки, взяла…
- Чем ты его? - уточнил он, кивнув в сторону распростёртого на земле Ильи.
Неужели, это всё, что он мог ей сказать? Наверное, да… Именно это… С ней нельзя по-другому…
Роняя букет на землю и привычно сомкнув руки вокруг её талии, он потёрся щёкой о её макушку… Всё-таки, это не шампунь… Это волосы так пахнут – какой-то полынной горечью…
- Тазом, - всхлипнув, ответила она. – А чего он…
- Всё, все, - он осторожно отпустил её и отступил на шаг назад, размыкая объятья. – Всё прошло… Прошло, маленькая моя… Ну здравствуй… - и напряжённо посмотрел ей в глаза. Там плескался страх... И радость... И ещё что-то непонятное, туманное...
- Здравствуй… - эхом откликнулась она…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Он приехал… И не было в этом ничего противоестественного, ничего странного…
Всё как будто так и должно быть…
И как только нашёл? Неужели, Надюшка проболталась? Нет, вряд ли... Она - могила...
Мои страхи, мучавшие меня уже несколько дней, испарились куда-то, исчезли, улетучились… Кто знает, может быть, я потом буду об этом жалеть. Но не сейчас…
«Люблю…» - тихо стучало сердце…
«Люби…» - отвечал внутренний голос…
За своими рассуждениями, я, как всегда, потеряла время.
Я смотрела ему в глаза, крепко-крепко сжимая в руке чёрный капроновый носок, который так и не успела повесить на верёвку… Удивительно, что с него вода не закапала…
И тут вышел очередной конфуз, который мог только со мной приключиться. Игорь быстро перехватил мои руки и, прежде чем я успела что-то поделать, они оказались плотно стиснутыми в его сильных пальцах… Наверное, таким образом он хотел… Как это называется? Засвидетельствовать своё почтение… Засвидетельствовал так засвидетельствовал! До конца жизни, наверное, не забудет!
- Ну что ты? – негромко спросил он, и, не успела я опомниться, как взял меня за запястье и попытался поднести мою руку к своим губам. Но делать этого было никак нельзя – в правой руке у меня был зажат мокрый носок. Краешек его даже немного был виден… Я поморщилась и сделала совершенно несчастное выражение лица, отнимая руку и понимая, как смешно, должно быть, выгляжу сейчас в его глазах… Мне же было не до смеха. Действительно, ну что тут может быть весёлого – муж пытается проявить элементарную вежливость, а вместо этого целует кулак с зажатыми в нём носками…
Запоганила такой момент!
От стыда я покрылась краской…
- Никитина! - услышала я до боли знакомый голос. - Ну ё моё... Куда тебя забросило? А это что за тело тут валяется? Это, что, и есть прославленный прапорщик, гроза сибирской тайги и оборотней?
Октябрь 2004 года
Минусинск
Этот день прапорщик Шейнов не забудет, наверное, никогда в жизни, ибо именно в этот день на него, как ни странно, отовсюду сыпались милости с судьбы. Причём, объяснить самому себе причину такого расположения небесной канцелярии он не мог.
А началось всё с утра. С того самого пасмурного утра, когда он очень удачно уволок с продовольственного склада замороженный окорок, на котором стояло клеймо 1945. Задумываться о том, что свинья, ногу которой он успешно принёс домой, умерла полвека назад, не хотелось. Тем более, что ему самому, дай Бог, достанется только какая-нибудь жалкая рулька…
Он глубоко вздохнул и, пристроив поудобнее мясо, надолго впал в прострацию, задумавшись «о чём-то близком и родном»…
Была, помимо игры на баяне, у старшего прапорщика одна странность. Частенько этого человека можно было видеть с пузатым вещмешком за плечами, горестно бредущим пешком в сторону леса, ставшего теперь чуть ли не заповедным из-за рассказов об оборотне. Что он там делал и почему, когда возвращался, мешок был пуст, не знал никто. Предполагали разное. Кто-то говорил, что он таким образом избавляется от старых вещей, кто-то уверял, что он держит на болотах поросёнка и откармливает его помоями с кухни. Весельчаки шутили: Шейнов ходит искать клад, а в мешке носит провизию, чтобы задобрить духов, его охраняющих. Суеверные офицерские жёны шептались о том, что прапорщик знается с нечистой силой – недаром он был единственным, кто не боялся надолго уходить в лес… Именно уходить, а не уезжать...
Правду знал только сам Шейнов, но делиться ею был не намерен…
Итак, в то достопамятное утро он преспокойно пилил на заднем дворе своего убогого покосившегося домишки замороженное мясо. Пилил он его старой ржавой ножовкой по металлу, и пилил бы дальше, если бы не одно «но»…
- Эй, мужик, - услышал он и обернулся. Прямо перед ним стоял, облокотившись о покосившийся от старости забор, мужчина, одетый в кожаную куртку с меховым воротником, джинсы и тёплый свитер. Выговор мужчины с головой выдавал в нём выходца из Краснодарского края, где довелось горе-прапорщику пару раз отдыхать у родственников жены. – Заработать хочешь?
Шейнов подозрительно окинул глазами незнакомца, поневоле проникаясь к нему уважением. Что-то благородное, по мнению прапорщика, сквозило в чертах его лица – какая-то смелость, открытость… Благородство, одним словом… Да и не может быть сволочью человек, который ему, особо нуждающемуся, предложил посильную помощь…
Естественно, заработать он хотел! Что там надо сделать? Машину из грязи вытолкать? Или помочь найти, где на ночь остановиться? Или найти кого? Да ради Бога…
Отчего бы не помочь хорошему человеку и одновременно не подзаработать? На еду, опять же…
Отерев руки о грязные штаны – камуфлированные, от старой формы, Шейнов засеменил в сторону незнакомца…
- Никитиных знаешь? – спросил тот, протягивая ему зелёную бумажку, при виде которой прапорщик тихо застонал, словно впадая в гипнотический транс…
«Не фальшивая ли? - опасливо подумал он. – Проверить надо будет, чтобы, в случае чего, у обменника не загребли… Мало ли! Доверяй, да проверяй».
- Виктора Саныча с супругой? – уточнил он на всякий случай, не спуская глаз с изображения американского президента.
«Хороша, стерва, - подумал он. – Как моя зарплата, наверное…»
- Их, - доверительно улыбнулся тот, разминая в коротких пальцах, напоминающих сосиски, купюру…
Она шелестела, переливалась и, казалось, звала прапорщика: «Возьми меня… Возьми… Ну же… Ну… Ну… Да, да, возьми… Возьми, сказала…»
- Знаю. Кто же их не знает. Уважаемые люди… - сглотнув, подтвердил он.
- Дом, где живут, показать сможешь?
- Дом-то? Могу… Отчего же…
- Пойдём?
И всё, что ли? Только за то, чтобы он ему показал дом Никитиных – такие деньги? Гм… Что-то тут не то. Положительно, не то… Хотя, ему-то какая разница? Попросил показать – покажет. От него не убудет…
Бросив тоскливый взгляд в сторону мяса, Шейнов запер ворота и, как Сусанин, повёл незнакомца дворами… Идти до дома, где жили Никитины было всего ничего, но, чтобы неожиданный благодетель не подумал, что он, старший прапорщик Шейнов, задарма получил свои деньги и не решил их забрать обратно или просто не отдавать, честно водил его кругами больше получаса, пока, наконец, устав от таких перемещений по старому городу, не указал ему на дом Никитиных, видневшийся вдали…
- А Вы родственник их будете? – уточнил он, желая развлечь своего благодетеля разговорами.
- Почти. Их внучка – моя жена… - кратко ответил тот.
- Лариса-то? – переспросил Шейнов. – Видел её пару раз… Даже разговаривал… Хороший человек – по всему видать… А что же это вы не вместе с ней приехали?
О том, что пару раз клянчил у неё в долг, он скромно умолчал.
- Дела задержали.
- Дела-то? Да-а, дела… А вон и дом их… - и, умильно заморгав глазами, спросил. – Денег-то дадите?
Странно, но денег ему почему-то дали… Ошалев от счастья, Шейнов проводил Никитинского родственника до ворот дома, где его жена как раз развешивала бельё, и, удостоверившись в том, что всё в порядке, с чистой совестью покинул их, оставив самостоятельно решать семейные вопросы…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Илья шёл по чистым, но безнадёжно разбитым и кривым улочкам окраины Минусинска, приноравливаясь к семенящим шажкам человечешки, которого пришлось выбрать в провожатые. И повсюду виднелись убогие деревянные домишки, так не похожие на те, что он привык видеть в коттеджном городке… Чем-то это место напоминало ему «мёртвую» деревню близ Карпат, но, в отличии от того «гиблого» места, здесь повсюду чувствовалась жизнь. Медленная, ленивая, вяло текущая жизнь провинциалов.
Наличники на окнах, чистенькие заборчики, покрашенные масляной краской, лай собак, похоже, живо реагирующих на его попутчика…
Долго что-то идти… Но ничего. Ничего! Главное – он её нашёл… Почти нашёл…
Ему, как в тумане, припомнился вечер в ресторане «Босфор». Всего неделя прошла, а как наяву это было – ледяной взгляд Игоря, пронизывающий его с головы до ног…
«Что ты ей сказал? – его хриплый, злой голос до сих пор отдавался в ушах. – Что ты ей сказал? Что? Убью, гн…да! Ну?»
А он улыбался. Улыбался, понимая, что после разговора, подслушанного им – разговора Ларисы и Назара – она больше к Игорю не вернётся. Не вернётся, хоть убей…
Убей… Убей… А если... А если убьёт? Из мести, из чувства оскорблённого самолюбия? Просто убьёт, как Алису? Что тогда? Что тогда…
Надо что-то делать! Надо… Её надо найти…
Как умалишённый, он лихорадочно вспоминал… Старые связи…
Октябрьская железная дорога… Она не полетит самолётом. Она их ненавидит. Только поездом. Направление…
Направление отыскалось всего за несколько часов. Из Москвы Илья, на верхней «боковушке» у туалета поехал в Питер, но предположить, где могла находиться Лариса, не смог. И только спустя полдня узнал – она отправилась в Киров… Время было упущено. Её поезд ушёл… Но зато он узнал, что конечным пунктом её «путешествия» является Абакан… Туда! Непременно – туда.
Но и с Абаканским поездом вышла «оказия». По какой-то загадочной причине билетов на этот поезд из Кирова не было. Вообще ниоткуда не было… Пришлось возвращаться в Москву, и оттуда ехать в Абакан прямым поездом… В итоге – потеря во времени…
Он точно знал, куда она едет. И к кому… У него – человека, который знал о ней всё, было время поразмыслить над этим. Город под названием Минусинск ничего ему не говорил, кроме того, что она гостила там лет двадцать назад. Она – там. Он знал. Он чувствовал…
Он непременно приедет за ней. Особенно – теперь, когда она обижена на Игоря. О, обиженная женщина – это страшно… Безумно страшно… Нет силы, равной по разрушительности той, с которой разочаровавшаяся в любви женщина начинает всё сметать со своего пути! Да, это так…
Он непременно расскажет ей о своих чувствах. Совсем как в тот день, когда совсем уж было собрался это сделать, но помешал Игорь. Он расскажет, как несколько лет следил за её жизнью, превратившись в её тень. Как любил молча, на расстоянии… Как мечтал о том дне, когда они, наконец, будут вместе. И как этого дня дождался…
Всё будет… Непременно будет…
Жаль только, что он не умеет так красиво говорить, как Игорь. О да, тот всегда умел запудрить мозги… А женщины… Женщины, как известно, любят ушами…
Нет, он не мастак говорить. Зато он умеет чувствовать… И она поймёт и оценит его чувства. Обязательно! Всенепременно. Особенно – теперь, когда Игорь навсегда уйдёт из её жизни…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Мир, определённо, сошёл с ума. Одно дело – увидеть перед собой любимого мужа, который, несмотря на мой побег, менее любимым не стал, и совсем другое – шефа… Его-то каким ветром сюда занесло? Ураганом, разве что, как фургончик Элли из «Волшебника Изумрудного города» в Волшебную страну… Только вместо пёсика Тотошки его сопровождал старший прапорщик Шейнов, человек-загадка… Неразгаданная тайна, нерастраченная грусть… Нет, правда! Без слёз не взглянешь на такого вот защитника Отечества Российского. А ещё говорят что-то по поводу нашей армии… Хотя, если не кривить душой, то и на Украине таких кадров в избытке наберётся…
Нет! Шейнов – это индивидуум. Уникум.
Пару дней назад я краем глаза увидела, как Шейнов у сарайчика запихивает в вещмешок банки с тушёнкой, явно «армейского» происхождения. Поначалу я не придала этому значения, полагая, что он пытается таким образом обеспечить питание своей семье, но когда через неделю злополучный прапорщик собирал по дороге сухари, просыпавшиеся из равного полиэтиленового пакета, мне стало интересно, для чего они ему понадобились. Складывалось впечатление, что аппетит у Шейнова был даже не волчий, а медвежий. Он постоянно был озабочен решением вопроса провизии, хотя сам питался одной лапшой быстрого приготовления, которую закупал в магазине в немереных количествах…
Чёрт… А, может, он сатанист какой-нибудь? Хотя, вряд ли… Интересно, куда он девает всю эту еду, которую носит в лес? От жены, что ли, прячет на тот случай, если она выгонит его из дома? Не исключено… Или он всё-таки как-то связан с «оборотнем»? Я горела желанием узнать, что же скрывается под рассказами об оборотне. Наверняка, это был какой-нибудь секретный объект, который нельзя было показывать никому из посторонних… Я была уверена, что прапорщик каким-то образом связан с государственной тайной, но каким – не представляла. О том, чтобы приличной девушке лазать по лесу и сопоставлять факты, речи быть не могло. Оставалось только ждать и из окна наблюдать за Шейновым и слушать сплетни об оборотне… Ох, как же мне хотелось узнать, какую же военную тайну прячут сибирские леса! Новое ядерное оружие? Бред… Место падения метеорита? Тоже вряд ли… Место высадки инопланетян? Нет, это уже дурдомом попахивает…
Чего греха таить – я попыталась «втереться в доверие» к прапорщику, но ничем хорошим это не закончилось – он постоянно у меня «сшибал мелочь», но говорить о том, что творится в лесу, упорно отказывался. Поняв, что он будет молчать до второго пришествия, я переключилась на его жену, но та только жаловалась на мужа-пропойцу… Нет, эти люди будут молчать до последнего…
А, может, и нет никакой тайны?
Медленно отходим от темы мистики и возвращаемся к делам насущным. Делам в виде Ильи…
Поговорить… О чём? О моём долгом отсутствии на работе? Разве что… Ну что же, не буду пользоваться своим положением пока ещё жены владельца журнала, в котором я, вроде как, числюсь заместителем главного редактора, и просто скажу, что готова покинуть своё место хоть сейчас… Нет, честно! Хоть сейчас заявление по собственному желанию напишу. А на моё место… На моё место порекомендую Давыдова… А что? Нормальный парень. Он, в отличии от меня, явно не окажется сначала в постели у владельца журнала, потом – на Средиземном море, а вслед за этим – в Сибири…
- О чём? – я удивлённо заморгала глазами и тряхнула полосатым полотенцем. – О чём поговорить?
И представилась мне почему-то такая картина… Я войду в свой кабинет (кстати, вспомнить бы, где он находится), сяду в кресло и закурю. Подумав немного, возьму из стопки белоснежной офисной бумаги чистый лист и напишу заявление. На чьё имя писать? На имя Ильи или на имя Игоря? Ильи, наверное. Он же – главный редактор. Твёрдой рукой я выведу строки: «Главному редактору журнала «ХХХ» Ангелу Илье Бериславовичу от Никитиной Ларисы Александровны» После «шапки» появится написанное с заглавной буквы слово «Заявление»… Игорь меня точно убьёт, когда узнает. Все со смеху покатятся, когда узнают, что его любовница, ставшая женой, не просто сбежала, но ещё и не пожелала пользоваться его «благодеяниями»… Убьёт. Непременно убьёт, если найдёт… А пусть попробует найти! «Прошу в соответствии с Трудовым законодательством уволить меня по собственному желанию с…» И дата увольнения. И всё. Коротко и ясно. «Развяжусь» с журналом… И плевать мне на то, что после этого по редакции прокатится волна увольнений. Игорь, наверняка, сохранил список приглашённых на нашу свадьбу… Первыми работы лишатся те, кто более-менее прилично ко мне относился. Костя, например… Ну и пусть. А обо мне кто-нибудь думал? Нет, все только шушукались за спиной, обсуждая отношения с Игорем. Пусть увольняет кого угодно – не мои заморочки. Надоело! Надоели все… Пусть вертятся как хотят. Гори всё синем пламенем…
Заявление я демонстративно оставлю на столе. И исчезну. Навсегда… Чтобы забыть… Чтобы забыться…
Я смерила взглядом Илью, который проигнорировал мой вопрос – просто стоял и смотрел на меня… Почему-то мне не понравился этот взгляд – как тогда, в моём кабинете, когда его «накрыло»…
Что я натворила? Куда меня вечно несёт? Как всегда, навстречу приключениям…
Отец, Игорь… Как странно всё переплелось. Вечное «нужно», «надо», «обязана»… Никому ничем я не обязана. Всю жизнь живу для других. Надоело! Надоело, чёрт побери… Я не марионетка, я живой человек… И я доказала, что кукла может обрезать ниточки, за которые её усиленно дергают. Своим побегом доказала… Надеюсь…
- Лариса, я видел… - он набрал в грудь воздуха и на одном дыхании произнёс. – Я видел тебя с Назаром. Теперь нет смысла скрывать, что Игорь… Что он лишил твоего отца фирмы… Ты ведь поэтому уехала?
Уехала я, допустим, не поэтому. Я попёрлась в Сибирь только потому, что мой дебильный папаша пригрозил убить моего мужа. Пока только пригрозил. А может и убить… Может же…
При мысли об этом мне стало холодно. И лёгкий пуховичок, накинутый поверх футболки, не спасал это этого холода, проникающего прямо в сердце…
Илья – друг Игоря. И он может… Он может рассказать ему, что я здесь. И он, дурак такой, потащится вслед за мной. Или нет, всё может быть ещё хуже. Игорь может знать, что я сейчас нахожусь в Минусинске, и попросил Илью поговорить со мной… Нет, не вариант… Или вариант? Проверим…
- Уехала, - я кивнула головой.
- Лариса, тебе, наверное, интересно, почему я не сказал тебе сразу всей правды…
Не интересно. Абсолютно. Илья мне – никто. И с какой стати я вдруг буду выспрашивать у него подробности жизни Игоря? Что он от меня хочет? Привязался как банный лист – в редакции шагу ступить не давал, теперь вот даже в Сибири достал…
- Правды? – тупо переспросила я, пытаясь деликатно намекнуть ему, что обсуждать свои личные дела с посторонним человеком не горю желанием… Демонстративно наклонившись к дубовому табурету, я вытянула из таза семейники деда и, нарочно долго трясла ими перед лицом Ильи как победоносным красным знаменем.
- Да… - он согласно кивнул, покосившись на сёрую в тёмно-синий цветочек вещь. – Правды об Игоре и о его причастности к краху «Империи», краху твоего отца… Я, клянусь тебе, сделал тогда всё, что мог… Но Игорь… Он был неумолим. Он с самого начала всё просчитал… Даже хвастался, что лично принимал участие в нападении на ту фуру… Он хотел всю фирму себе забрать, но я… Я сумел воззвать к его совести…
- Зачем? – удивилась я.
- Что – зачем? – не понял он. – К совести воззвал?
- Нет. Зачем Вы мне всё это рассказываете?
- А… А разве тебе неинтересно? – его большие серо-голубые глаза стали ещё больше. От удивления, наверное.
- Ничуть, - я равнодушно пожала плечами. – Я в их дела не лезу, и Вам, Илья, не советую этого делать.
- Но…
- А Вы, зачем, собственно, приехали? Неужели, только за этим? В таком случае, Илья, простите, но ехали Вы зря. Если хотите, я угощу Вас чаем. У бабушки бесподобное клубничное варенье… Можете даже остаться на ночь, если не купили себе обратного билета на сегодня…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Прапорщик Шейнов торопливо шагал к дому. Надо же, экое счастье подвалило – целых пятьдесят долларов! Разменять их в «обменнике» - это в магазин сходить можно, а то жена и так пилит – дома жрать нечего, порошок стиральный закончился, детям одеться-обуться не во что… А тут ещё в лес изволь таскаться раз в неделю…
Размышляя о превратностях своей непутёвой судьбы, он шагал по улицам и уже свернул было к родному дому, где дожидался его свиной окорок 1945 года заморозки, как вдруг…
- А вон, мужик какой-то идёт. У него и спросим… - услышал он и оглянулся по сторонам.
По ушице, на расстоянии шагов пяти, двигались две мужских фигуры. Эти люди не внушили ему доверия… Высоченные, чем-то недовольные и одетые явно не по погоде, они неодобрительно разглядывали старшего прапорщика. У одного из них – того, что пошире и пострашнее, рожа явно просила кирпича. Типичная уголовничья морда… А второй… Взгляд второго вызывал почему-то острое желание вытянуться в струнку и, приложив руку пусть даже и к пустой голове, заорать во всю мощь своих измученных сибирскими морозами лёгких: «Здравия желаю, товарищ полковник!» Почему полковник – непонятно. Но до генерала ему явно было далековато…
- Думаешь? – спросил «полковник», бросая на Шейнова пристальный взгляд.
- Точно, Игорь Алексеевич… Явно из местных… Эй, мужик, иди сюда, - позвал «уголовник».
Старший прапорщик опасливо подтянул штаны и сделал нерешительный шаг вперёд, выпятив колесом впалую грудь и изо всех сил пытаясь втянуть живот, чтобы изобразить умудрённого жизненным опытом служителя Отечества, прошедшего сквозь все известные беды и ненастья…
- Заработать хочешь? – спросил «полковник».
Шейнов подозрительно скосил на него глаза и на всякий случай сунул руку в карман, где, сложенная, лежала купюра достоинством в пятьдесят американских долларов.
Странный народ… Вторая «халтурка» за день…
А этим-то что надо? Тоже кого-то поискать? Нет, судя по виду, они кого-то пришили, и теперь ищут место, где бы припрятать труп… Стрёмно как-то…
Шейнов сделал два шага назад…
- Да не бойся ты, - нахмурился «полковник» и, неторопливо открыв барсетку, извлёк из неё купюру достоинством в 100 евро. – Будем разговаривать?
Будем? Ха! Да г…но вопрос! Показывайте своего жмурика, господа офицеры или кто вы там… Покажу, где его схоронить… За такие-то бабки!
- Так точно, будем, - солидно протянул прапорщик, мысленно переводя евро в рублю по какому-то одному ему известному курсу… Это ж сколько бабла…
- Знаешь, где Никитины живут? – спросил «полковник», приводя этим вопросом прославленного прапорщика в состояние стопора. И что же это всем Никитины понадобились? Причём, именно сгодня.
- Знаю, - кивнул Шейнов.
- Покажешь дом?
- Дом? – переспросил он.
- Дом, дом… Они где-то в частном секторе живут…
Ух ты! Так вот как их окраина называется… Очень даже благородно – «частный сектор»…
- Знаю… - зачем-то повторил он.
- Ну вот. Покажешь – получишь деньги… Садись в машину…
Праворульный «крузак», такой же древний, как его владелец, доверия Шейнову не внушал, как и таинственные «дарители»… Не пришили бы…
Но нужда – дело великое. А потому, горько вздохнув, он начал было карабкаться на заднее сидение, но был остановлен «уголовником» и водворён рядом с водителем… Ну вот… Этого ещё не хватало…
- Ты не бойся, - пояснил «полковник». – Я к жене приехал. По дороге разминулись… Внучка Никитиных…
Мизерный ум Шейнова, вконец разрушенный алкоголем, не вынес напряжённой работы мыслей… Сколько же мужей у Никитиной-младшей? И что, оба – законные? А где второй, там и третий… Эх, успеть бы «обернуться» до того времени, как этот третий нагрянет… Чем чёрт не шутит? Всякое в жизни бывает…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Есть ли что-нибудь более жалкое на свете, чем окраина провинциального российского городка? Вряд ли… И всё-таки, каким-то спокойствием и решимостью веяло от этих самых улочек, по которым двигался этот страшный, нелепый и убогий джип… Кому рассказать, где он был и на чём ездил – не поверят… Сфотографироваться, что ли, в полный рост рядом с этим «катафалком»?
Он усмехнулся, вглядываясь в чахлые домики, сиротливо притулившиеся за облезлыми заборчиками…
Некогда…
Ни о том он думает… Вот приедет он к Лариске, к своей жене, и что скажет?
Действительно, что?
Что любит? Да ни в жизнь не поверит она в эту его любовь!
Что жить без неё не может? Что, как одержимый, бросил всё на свете и поехал вслед за ней только потому, что ничего в этой жизни ему не надо без неё.
Всё так. И то, что любит до безумия, сильнее, чем сам себе хотел бы в это признаться. И то, что вокруг всё серым, пустым и ненужным становится, если нет в ней её. И то, что, кажется, он впервые в жизни любит вот так, по-настоящему, не думая о себе, а лишь о ней…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Дорога до дома Никитиных заняла вместе с посадкой ровно три минуты… Картина, открывшаяся глазам Шейнова, была потрясающей. Никитина ползала на коленках возле тела своего «первого мужа», пытаясь привести его в чувство. Но тот не реагировал никак. Даже признаков жизни не подавал…
- Похоже, ментов надо вызывать, - протянул водитель «крузака». – Бытовуха…
- Ничего не надо, - как-то весело ответил «полковник», пытаясь открыть дверцу автомобиля. – Ничего не надо…
Наконец, он справился с дверью и ступил на землю.
- Эй… - нерешительно обратился Шейнов к «уголовнику», который сунул ему мятую «сотку». – А у неё мужей-то сколько?
- Дурак, что ли? – злобно спросил тот, хлопнув дверцей.
Да, что-то он не то сказал.
И вообще, к чему слова? Нужно скорее домой… Везёт или не везёт до трёх раз. Вдруг ещё кто появится?
Октябрь 2004 года
Минусинск
С силой толкнув калитку, Игорь сделал несколько шагов по мощёной дорожке, царапнув взглядом лежащего ничком Илью… «Интересно, чем она его?» - подумал он и, ощупав глазами небольшой радиус, наткнулся взглядом на таз. Обыкновенный эмалированный тазик, допотопный, как и всё в этом провинциальном городке. Когда-то он в таком свои носки стирал, в молодые лейтенантские годы… Да и не только носки…
Странное чувство вдруг взяло его в тиски. Он понял, что не может больше сделать ни шагу…
Так и замер…
И всё-таки, он её нашёл… Странно как-то всё получилось – столько волнений, столько переживаний за эти несколько дней, а вот стоит он перед нею и не знает, что ему делать… Подойти, не подойти…
Илья… Опередил его, всё-таки, подонок. Кто же знал, что он удерёт от него в Абакане? Заметил, козлина, что-то. Определённо, заметил. И сбежал… Хорошо ещё, что нашёлся водитель «катафалка», который не только запомнил Лариску, но и довёз её до дома. Лицо-то запомнил, а вот дом… И «хронь» эта вовремя подвернулась…
Илья… За что же она его, всё-таки?
Что-то колючее упёрлось ему в руку, и, опустив глаза вниз, Игорь увидел, как Володя старательно подпихивает ему букет алых роз, купленный в страшной спешке в Абакане. Крепко стиснув цветы в руке, он сделал решительный шаг по направлению к жене.
Все слова – потом. Сейчас – что угодно сделать, лишь бы она не плакала…
Несколько шагов, и он оказался напротив неё. Той, что звалась его женой. Той, что стала смыслом его проклятой жизни. Той, что больше всего на свете боялся потерять…
Она подняла глаза и вздрогнула, так и оставшись сидеть на стылой земле…
- Замёрзнешь, - улыбнулся он, произнеся это слово как можно увереннее и безумно боясь, что она догадается о том, что он сейчас чувствует.
Её губы дрогнули, брови вопросительно изогнулись, а на лице вдруг появилось какое-то выражение детской беззащитности.
- Иди сюда, - он протянул ей руку, испытывая почти суеверный ужас от того, что она её оттолкнёт.
Взяла… Всё-таки, взяла…
- Чем ты его? - уточнил он, кивнув в сторону распростёртого на земле Ильи.
Неужели, это всё, что он мог ей сказать? Наверное, да… Именно это… С ней нельзя по-другому…
Роняя букет на землю и привычно сомкнув руки вокруг её талии, он потёрся щёкой о её макушку… Всё-таки, это не шампунь… Это волосы так пахнут – какой-то полынной горечью…
- Тазом, - всхлипнув, ответила она. – А чего он…
- Всё, все, - он осторожно отпустил её и отступил на шаг назад, размыкая объятья. – Всё прошло… Прошло, маленькая моя… Ну здравствуй… - и напряжённо посмотрел ей в глаза. Там плескался страх... И радость... И ещё что-то непонятное, туманное...
- Здравствуй… - эхом откликнулась она…
Октябрь 2004 года
Минусинск
Он приехал… И не было в этом ничего противоестественного, ничего странного…
Всё как будто так и должно быть…
И как только нашёл? Неужели, Надюшка проболталась? Нет, вряд ли... Она - могила...
Мои страхи, мучавшие меня уже несколько дней, испарились куда-то, исчезли, улетучились… Кто знает, может быть, я потом буду об этом жалеть. Но не сейчас…
«Люблю…» - тихо стучало сердце…
«Люби…» - отвечал внутренний голос…
За своими рассуждениями, я, как всегда, потеряла время.
Я смотрела ему в глаза, крепко-крепко сжимая в руке чёрный капроновый носок, который так и не успела повесить на верёвку… Удивительно, что с него вода не закапала…
И тут вышел очередной конфуз, который мог только со мной приключиться. Игорь быстро перехватил мои руки и, прежде чем я успела что-то поделать, они оказались плотно стиснутыми в его сильных пальцах… Наверное, таким образом он хотел… Как это называется? Засвидетельствовать своё почтение… Засвидетельствовал так засвидетельствовал! До конца жизни, наверное, не забудет!
- Ну что ты? – негромко спросил он, и, не успела я опомниться, как взял меня за запястье и попытался поднести мою руку к своим губам. Но делать этого было никак нельзя – в правой руке у меня был зажат мокрый носок. Краешек его даже немного был виден… Я поморщилась и сделала совершенно несчастное выражение лица, отнимая руку и понимая, как смешно, должно быть, выгляжу сейчас в его глазах… Мне же было не до смеха. Действительно, ну что тут может быть весёлого – муж пытается проявить элементарную вежливость, а вместо этого целует кулак с зажатыми в нём носками…
Запоганила такой момент!
От стыда я покрылась краской…
- Никитина! - услышала я до боли знакомый голос. - Ну ё моё... Куда тебя забросило? А это что за тело тут валяется? Это, что, и есть прославленный прапорщик, гроза сибирской тайги и оборотней?
Санкт-Петербург
Была 03 ноября 2015
Разделы:Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем! »
Если же, несмотря на такую экзекуцию, оный младенец станет проявлять писательские наклонности, то следует попробовать ласку.
Если же и ласка не поможет, то махните на младенца рукой и пишите «пропало». Писательский зуд неизлечим.
/А. П. Чехов в воспоминаниях современников/
Хих, так ему и надо, Илье)))
"А мы ему пл морде чайником..."
Все-таки он редкая ищейка. Как он ее находит то???
А Игорь - молодец, пустил по следу гончую, а потом и сам приехал. А Лариска - тоже молодца)))
съездила "любимому" шефу по фэйсу)))
но самая колоритная фигура - прапор)))
и че ж он в лес то ходит??
Ярди68 04 августа 2011
Ахахах... повезло прапорщику! Удачный денёк!
"А у неё мужей-то сколько?" - эта фраза меня окончательно добила: от смеха слезы потекли!
Надеюсь, сестру не разбудила)))
А я то думала, что Игорь первый приедет, а оказалось, что Илья... но так даже интереснее.
Очень хочется узнать, за что Илья получил тазом))) хихихи... Счастье его ударило)))
Лариска такая клёвая! Никак от белья оторватья не может... А семейники и носок в руке - потрясающе!!!
Ларискино представление об увольнении тоже дорогого стоит!
Володя - тоже молодец! Вовремя подсуетился)
Мне безумно глава понравилась!!! Алён,ты - талант!!! Я даже и представить не могла себе такого развития событий. Что же будет дальше, когда Илья очнется...
Блин, не знаю когда смогу прочитать завтрашнюю главу((( Эх, у бабушки связь плохо берет, но постараюсь найти...
Хороший выходных =***
Olen'ka)) 04 августа 2011
Не чайником - тазиком... Да ну его, надоел! Путается под ногами. Скорее бы дойти до того момента, когда его навестит Счастье, чтобы избавиться от этого персонажа.
По-моему, и шизофреников обострено какое-то внутреннее чувство. Не знаю точно, как это называется, но что-то наподобие инстинкта... И этот инстинкт иногда творит такие чудеса...
А смысл Игорю самому "подрываться", куда-то бежать, когда можно просто "послать гонца", который сам всё сделает... Да он и сам расскажет об этом в следующей главе))
Лариска - боевая девчонка. Такой прыти от неё не ожидал никто - ни Илья, ни Игорь, ни, кажется, она сама...
Прапор? М-мммм... Прапор - фигура интересная, появившаяся в главе не просто так. Небольшой "мостик" к "ангелу". Не в прямом смысле, конечно, а в переносном... Но "мостик" - шаткий, валкий, но хоть какой-то))
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
Конечно, приехал - куда он денется))
Прапорщику действительно повезло - слов нет! Два "рейса", и половина месячного жалования в кармане...
Запутался, бедолага, в Ларискиных мужьях - явились оба в один день, с интервалом минут в двадцать, да ещё не с пустыми руками))
Да, Игорь опоздал немного. Но, может, оно и к лучшему? Кто знает, как бы себя повела Лариска, если бы первым увидела его, а не Илью. Может быть, тазиком по затылку получил бы законный муж, а не "любимый" шеф. А это - неприятно, больно и несолидно))
Лариска становится образцовой домохозяйкой. Готовить и стирать не умеет, но бельё развешивает мастерски и тазики швыряет снайперски - любой позавидует))
Рада, что тебе понравилось! Постараюсь следующую главу выложить в нормальное время. Главное - опять на заработаться до 22х часов и не прийти домой почти в полночь, как привидение...
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
хУХ, НАКОНЕЦ!!!! мне починили компьютер и я потратил все утро на то, чтоб перечитать то, что пропустила.
извини, что не отписалась под прошлыми главами, а пишу сразу сюда!
итак, следуя хорошей сложившейся традиции:
1. Игорь. Я безумно рада, что он приехал к Лиске. хотя, другого ожидать и не следовало))) впрочем, его методы поиска вызвали у меня широчезную улыбку и я осталась довольной в итоге.
2. Лиска. девушка, как обычно поражает меня своей логикой, интуицией, чувственностью и своими таракашками))) умница, что так поквиталась с Ильей!
3. Илья. красавец мужчина и просто шеф Лиски. он бедолага не ожидал такой "теплой" встречи. видимо, радовался, что нашел ее быстрее, чем Игорь, да радость быстро сменилась разбитой физиономией))) я почему-то ликую))) стыдно....
4. Прапор...пока ничего о нем не могу сказать. я на стадии разгадки этого персонажа, но он мне тоже очень и очень нравится.
вот вернулась я на любимый сайт и поняла, как скучала за всеми вами, пока мой комп не подавал признаков жизни!
главы просто МУРРР! ты -умница, талант и еще много-много одобряющих и хороших слов!
с теплом
Little monkey 05 августа 2011
Конечно, соскучилась))
Техника всегда ломается "вовремя" -я сама в этом только что убедилась, когда ползала под столом, подключая и переподключая всё, что только можно...
1. Игорь в своём репертуаре. Оригинальный способ найти жену, правда? Вот оно, ещё одно проявление "мужской логики", которая вдребезги разбивается о женскую.
2. О да, она такая)) А выбросишь всё это из рассказа - и получится что-то серенькое, обыденное.
Лариска - девчонка боевая. Вот и "осчастливила" Илью тазиком! Хорошо, что не Игоря - мне бы любимые читатели такого извращения не простили.
3. Собственно, Илья... В одном он совершенно прав - говорить он точно не умеет. Приехал, деловой такой! Поговорить ему надо... А его, вообще-то, кто-нибудь звал на этот разговор?
4. Прапор... Воспоминание о том времени, когда я работала в военном училище... Настоящий Андрей Сергеевич Шейнов по лесам не бегал. Он вообще до крайности ленив, и заставить его куда-то идти - это утопия! И, кстати, в реальной жизни он, как ни прискорбно признавать, подполковник. Только этим мой персонаж отличается от своего прототипа))
Он забавен, правда? На самом деле, персонаж чисто вспомогательный. Очень поможет Лариске ближе к концу этой "Санта-Барбары"!
Мы тоже по тебе скучали!
И по соседу! И по Стешке!
Но больше, всё же, по тебе))
Спасибо тебе за твои слова. Надеюсь, я не сильно тебя разочарую в конце рассказа...
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. Мужская логика - правильней, женская - интересней. ты нас убеждаешь в этом с каждой новой главой все больше и больше)))
2. да уж, главный герой умирает от рук жены с тазиком - это совсем не весело. но интересно. подумай над этим!
3. Знаю, что разговор всегда получается лучше, если его не планировать и собеседника не ждать. как правило. но Илья с помощью того же тазика))))) стал исключением. а исключения, как известно, только подтверждают правила.
4. Это только ты могла из подполковника сделать прапора!
хух, значит, у этой эпопеи намечается конец?!))) а я то уже думала, что она бесконечна)))
а персонаж хоть и вспомогательный, но безумно веселый!
так приятно, что по мне соскучились. И Соседу приятно (как раз описываю его поцелуй), и Стешке приятно. набросала уже последнюю историю о нем(((
мои слова ты заслужила. ты классно пишешь. у тебя это отлично получается. это талант. а ты собралась меня разочаровывать? ню-ню...))
с теплом
Little monkey 05 августа 2011
1. И я до сих пор не знаю, какой отдать предпочтение))
Нет, знаю... Победит, в итоге, женская! Она на голову разобьёт мужскую и всё равно докажет, что она лучшая...
2. Эх, в следующий раз буду добавлять главы по мере написания рассказа... Сколько хороших идей появляется в процессе!
3. Ох, этот Илья... Скорее бы уже отправить Игоря в мир иной, чтобы "осчастливить" этот персонаж. Но пока его счастье кропотливо долбит термех и сопромат и работает на двух работах.
4. А что? Да он мне никогда не нравился!!! Одни его утренние "заморочки" из серии: "Приходя на работу, ты должна мне доложить, что ты уже здесь..." - чего стоили. Очень надо! Тем более, что на работе я появлялась за полчаса до его прихода. Но я, помнится, оказалась сообразительнее. Напечатала ему записки такого содержания: "Андрей Сергеевич, я уже здесь". И дату. И выдала их ему. Все. Сразу. Оптом. На год вперёд)) Ты знаешь, отвязался))
Конец? Не-ееет... Вернее, не совсем. Ещё пару неделек я помучаю своих читателей. Надо же подготовить торжественное "возвращение" Ларискиного "ангела".
М-ммм... Сосед вылез из-под жасминового куста раньше, чем тот успел облететь! И, кажется, приступил к решительным действиям... Очень хорошо... С нетерпением жду его со всеми его поцелуями))
Уже последнюю? То есть, мне можно радовать моих племянников и приступать к выполнению намеченного? Чудненько, как говаривал А. С. - нет, не Пушкин - Шейнов... Чудненько!
Да ладно, талант... Мне просто нравится описывать те безумные идеи, которые приходят мне в голову.
Не знаю, насчёт "разочаровать", но последняя глава будет не совсем стандартная... Вся надежда - на Эпилог. Надо его исправлять. Причём, в срочном порядке...
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. А не нужно какой-то одной давать предпочтение. ты их смешивай. такой классный микс получается)
2. Да-да-да и рассказ в итоге получается не тем, каким ты его сначала задумала (Мой Сосед таким же оказался)
3. Нееет. Лена просила другого счастья для него. и не смей спешить со смертью Игоря. быть может, она где-то потеряется? в пробке застрянет, например?
4. ))) хорошие у вас с Андреем Сергеевичем были взаимоотношения))
Чувствую, что возвращением Ангела, рассказ не окончится....
конечно приступил. ты же знаешь, что поцелуй, это самый верный способ закрыть девушке рот. А Алиска на нервах вся, вот и принялась говорить без умолку....
наверное, последнюю. хотя, если будет настроение, то и растяну на предпоследнюю)
нестандартная глава? это как? неужели ты уберешь Лискины монологи?)))
з-з-зачем исправлять эпилог? ничего там не трогай! р-р-р-р
Little monkey 05 августа 2011
1. Убойный микс по имени Ангелина - такая же упрямая как папа, и шебутная как мама...
2. Это ещё со времён Льва Толстого, который хотел написать рассказ о декабристе, который возвращается из ссылки. И что получилось? "Война и мир"...
О да! Проходили... В предыдущем рассказе у меня так и не поднялась рука убить главного героя, хотя я неплохо описала горе главной героини. Но читатели настояли, и родилось то, что родилось...
3. В какой пробке? Она из Севастополя в плацкарте приедет, а с вокзала, в целях экономии, пойдёт пешком... Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ну почему я такая болтливая? Ну почему? Почему? А-аааааа!
Спешить надо! Обязательно... Как же, в таком случае, Лариска познакомится со счастливым обладателем обуви 46-го размера?
4. Да просто замечательные!Смешно, но из всего коллектива училища именно он мне нравился больше всех... Самый позитивный человек))
Не закончится! "Ангел" ешё себя проявит во всей красе))
5. Надеюсь, что Алиска воспримет его поцелуй более адекватно, чем Лариска - подобные действия Ильи. Не надо бить его тазом, а потом швырять в машину и везти на вокзал))
6. Хорошо бы! Мои племянники ждут. И я, разумеется, тоже!
7. Да она сплошь будет состоять из монологов. Причём, единственная фраза, произнесённая Лариской, будет такой: "Очень смешно, ! А мог бы убить..."
Думаешь, не исправлять? И оставить как есть, вместе с голубым платьем и звоном колоколов?
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. Ур-р-ра! у них будет дочь! трам-пам-там-рам! я довольна!
2. из этой серии. дневник Декабриста "Отправили в ссылку. жена пошла следом. сволочь! всю каторгу испортила!".
вот так вот, хотим одно, пишем другое, а в итоге получится вообще третье (я в послесловии расскажу, как писала Соседушку)
3. Болтушка моя, милая! цем тебе! значит, на поезде едет! так-так-так....а может, какой-то добрый пассажир нажмет СТОПКРАН? а?)))
4. Ангел-Ангел....а все началось с какого-то кулончика)))
5. Ну как сказать? неадеквата и так в ее жизни хватает (голоса, надписи, потоп). она опомниться не успеет, как он уйдет и точно посчитает себя сумасшедшей.
6. Стешка))) ладно. порадую вас на след. неделе.
7. Он мог бы....я знаю)))
д-да-да...платье зеленое уже было, почитаем о голубом))
Little monkey 05 августа 2011
1. Н-да... Кому - радость, а кому - терпеть проделки этой радости))
2. Это про меня - я так с мужем в академию в прошлом году ездила))
Так и получается! Я тоже напишу послесловие, и читателям станет совсем грустно...
3. Не-е, не может. Она же с благой целью едет. Правда, пока суть да дело, её помощь, к сожалению, окажется уже не нужна. Зато у неё будет Илья - хоть какое-то утешение. Слабое, но всё же...
4. Почему с кулончика? Началось всё со слов: "Сволочь, выплюнь немедленно... Выплюнь, говорю! Подавишься... Мне же за тебя потом отвечать!"
5. Но хоть вернётся? А?
6. Он мог бы! И хорошо, что Лариска об этом не знает, иначе бы подавилась пресловутыми пельменями, найденными в морозильной камере...
И только белого, похоже, читатели так и не дождутся...
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. Ну....у Игоря уже мозг закален выходками Лиски. он стерпит)))
2. Всю учебу мужу испортила?))) умница!
3. Н-да...вот она и благая цель. один умер, другой на безумного смахивает)))
4. )))) ну, да. смелое начало))) и не менее веселое)))
5. кто? сосед? как сказать...вернется....вернее, Алиска упадет в его объятия без памяти, когда он просто покурить выйдет))
6. Пельмешки.....нужно приготовить сейчас на обед)))
хах...белое не для Лиски!
по секрету. вернусь с обеда - выложу главу. только не бей меня сильно за сплошную нелепицу в ней)))
Little monkey 05 августа 2011
1. А Лариска? Ты о ней подумала??? Она, между прочим, тоже человек!!!
2. О да, пришлось сидеть за методичками под моим чутким руководством))
3. На то оно и Счастье!!! Приходит неожиданно, причём, даже для себя))
4. Да... "Сволочь" не особо расстроится - прижмёт уши и заковыляет прочь дожёвывать то, что просили выплюнуть.
5. Откуда упадёт??? Не с балкона, случайно???
Весёленькая сценка... Главное, чтобы наверняка!!!
6. Нужно-нужно! Питаться тоже надо))
Жду с нетерпением вас с Соседом!!! Приятного аппетита))
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. Та ладно. детка же будет с маминой логикой. это значит, что они отлично поймут друг друга на бедную голову папы))
2. хах. заставила мужа учиться, а не без дела по академии слоняться. как ты вообще могла, так испортить все?!)))
3. И бьет косой по спине?))
4. Боюсь,я даже знаю, как это будет))
5. Не. не с балкона. с порога. через куст злополучного жасмина и через ступеньки лететь будет)
6. Пойду обедать. к моей радости, мама у меня дома (отпуск у нее). так, что накормит ребенка. а то он и так ветром сдувается)))
спасибо-спасибо. не уверенна, что встреча-глава будет приятной, но надеюсь на это)
Little monkey 05 августа 2011
1. Поймут они, как же)) Логика-то мамина, а упрямство - папино... Так что, скучать Лариске не приётся.
2. Я как лучше хотела! А он почему-то не оценил))
3. Почему сразу "бьёт"? Одна - камешком, вторая - тазиком, а третья, значит, косой? Гм... Илье пора собирать свой собственный музей орудий пыток))
4. Кто знает, кто знает))
5. О Боже... Бедный куст! Я знала, что ему отведено место в истории, но чтобы такое...
6. Повезло! А я всё больше "сухпаем" питаюсь, наподобие Лариски... Вечно некогда...
Знаешь, я так соскучилась по Соседу, что встречу в любом случае будет приятной!!!
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
1. Н-да....вот и поймет она, как оно, когда такая логика сьедает тебе мозг)
2. Ну да, куда уж ему! свобода то не удалась. жена поехала следом)))
3. Такая у него значит, карма. собирать орудия, которыми его СЧАСТЬЕ хочет в свои сети заманить)
4. Автор знает. уверенна. но держит язык за зубами. и так уж много секретов открыл)))
5. Ох, да там кусты такого насмотрелись. чего стоят только 200 соседских девушек!
6. Вечно некогда....а был муж в отпуске, кормил мяском, котлетками...
ладно. через пару минут выходи ему на встречу. только чур автора не бить!
Little monkey 05 августа 2011
Стоп!
Как - муть? Почему - муть? Совсем не муть!!!!
1. Ох, поймёт! Ох, поймёт))
2. А кто обещал быть рядом в болезни и здравии, в богатстве и бедности... И т. д., и т. п. Вот пусть теперь не жалуется))
3. Угу. Учитывая, что счастье у него специфическое. Я бы сказала - очень специфическое))
4. Болтливый автор! Ай-яй-яй... Но самого главного он пока не скажет...
5. Удивительно, что не облетели от смущения, наблюдая всё это... Но ведь никогда не поздно, верно?
6. И пельменями!!! Сибирскими, между прочим))
Уже бегу, бегу...
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
стоп!
почему - муть? нет, показалось! хотя...и правда, муть!!!
1. Блин,мне уже поскорее хочется почитать об этом понимании.
2. Да, ну...обещать - одно, а учиться под пристальным взором жены -совсем другое)
3. Так! одни разговоры пока об этом счастье! так Илюшка и зачахнет, в ожидании.
4. Точно не скажет? а конфетка? а тортик? а новая глава о Севе? не поможет?
5. Аха. никогда не поздно. в тот момент, когда сад Алиски зачахнет, мы поймем, кто этому причина)
6. Так вот и я о чем! срочно нужно вызывать мужа)))
беги-беги. а я пока спрячусь)
Little monkey 05 августа 2011
Вот почему у тебя получается описывать нежные, трепетные чувства, а у меня вечно получается какая-то дрянь? Вроде, нужно было описать встречу - чувства, эмоции, душевное волнение. А у меня что? Капроновый носок и слова: "Ну ё моё... Куда тебя забросило? А это что за тело тут валяется? Это, что, и есть прославленный прапорщик, гроза сибирской тайги и оборотней?" Спрашивается: и зачем я это впихнула? Сама удивляюсь))
1. Обязательно прочтёшь! Уже на следующей неделе... Ибо вытерпеть 24 главы до рождения Лины не всякий нормальный читатель сможет. Урежем этот период до трёх. Или до двух...
2. Пусть радуется, что я вместе с ним не учусь))
3. Не зачахнет! До главной его подлости осталось всего ничего... А там и Счастье появится...
4. Будет глава - будет разговор)) Так что, за размышлениями о новой главе о Севе подумай, что именно ты хочешь из меня вытянуть, помимо того, какого лешего "ангел" оказался в монастыре!
5. Не виноватая я!!! Так само получилось))
6. Вызовешь его, как же... Разве что "выманишь".
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011
да и трепетные чувства ты описываешь не хуже меня. (вспомни главу о свадьбе).
1. Ну, да! я же не всякий нормальный читатель!. угораздило меня же прочитать первую главу, и этих 28. поэтому, я просто обязана дождаться)
2. Действительно великая радость!
3. Подлость, значит....так-так-так...теперь не буду спать спокойно и думать, что же он затеял!
4. Все хочу вытянуть. краткий рассказ событий до эпилога. А глава будет в понедельник. не охота идти на работу в выходные, чтоб выкладывать ее))))
5. Само-само...все само. и даже я тут - ни при чем!
6. Чем выманивать будешь?
кстати, мужу привет и от меня, и от Севы))
с теплом
Little monkey 05 августа 2011
А мне вечно в голову такое приходит - самой страшно становится... "
"Так" и не надо. Надо лучше, чем эта ахинея, которую я пишу.
"«Никитина, мы проспали! Будильник не прозвонил!» - этот леденящий кровь Надькин вопль заставил меня подскочить в постели… Такими словами встретило меня то праздничное утро…" Романтика-а...
1. 29. Был ещё пролог))
Дождёшься, если тем, куда я еду, интернет будет нормально ловиться!
2. Вот и я о том же.
3. Ничего он не затеял. Он даже не догадывается пока о том, что он что-то затеял... Увы, это будет импровизация...
4. Всё? Всё-всё? Не-ееет. если только постепенно, по мере приближения к основным событиям))
5. Само-само))
6. Минут через 10 передам. Он уже ждёт меня на служебной стоянке - из окна его вижу... Машу рукой..
_А-Л-Ё-Н-К-А_ 05 августа 2011