Почти как в сказке...

— Блин! Опять выключили свет! – выругалась Лика, открывая ключом входную дверь в парадную.

Встретила ее полнейшая темнота, липкая и густая, словно политая гудроном сгущенка. Местные бабушки частенько выкручивали лампочки в общих коридорах, посему такая темень случалась не в первый раз. Зачем выкручивали? Все просто. Они таким образом экономили государственную электроэнергию. А заодно и сами не тратились на лампочки для своих квартир.

Девушка, для надежности выставившая вперед руки, медленно пошла вперед. Неожиданно нога за что запнулась, и Лика едва не упала.

— Ай, блин! Понатыкали тут… — Она потрогала лежащее перед ней тело, – …людей. Мамочки! Вам плохо?
— Мне хорошо, — сипло ответил несостоявшийся труп, от которого сильно несло спиртом. – Я решился и сегодня этой дуре все скажу. Она у меня уже вот где сидит. Понимаешь?

Парень показал на горло и сладко зевнул. Лика не понимала, но и не особо озадачивалась по этому поводу. Девушка присела на согнутые ноги и тщетно попыталась поднять алкоголика с холодного пола.

— Нет, ну ты представляешь? – «труп», воспользовавшись ситуацией, быстренько переместил голову на колени Лике. – В ресторан надо – веди; платье увидела — дай; в горы захотела – едем. А я ж жутко не выношу холод. Понимаешь?
— Ага, — на всякий случай кивнула девушка.
— И на морепродукты у меня аллергия, кстати говоря. Распухаю до размеров беляша. Так вот…

Парень неожиданно призадумался и замолчал, а Лика аккуратно потыкала его в бок. Раздался мелодичный храп.

— Блин, — выругалась девушка, у которой от неудобной позы уже затекла поясница. – Вставай давай! Куда тебя вести? Ты здесь живешь?
— Оставь меня тут, — тихо просипел парень.
— Своих в бою не бросаем, — парировала Лика и потащила его за куртку к лифту.

За время путешествия молодой человек одеждой успел вытереть все углы в доме – бабушки сказали бы ему большое спасибо, впрочем, потом все равно обозвали «проклятым наркоманом», — когда цель в виде крошечной кабины была достигнута.

— Какой этаж? – Лика с трудом облокотила недвижимое и похрапывающее тело к не особо чистой стенке.
— А… — собеседник лишь отмахнулся.

В принципе, подумала Лика, если я оставлю его в теплой кабине, то совесть моя будет спокойна. Никто не задавит, а проснется – сам уйдет.

Но тут парень встрепенулся и заговорил вновь.

— Она в печенках уже сидит, понимаешь? Все делал, старался, но нет мне счастья. Теперь со свадьбой заладила. Хочет и все тут! А я молодой, красивый, умный. – Первого и второго все равно было не рассмотреть при отсутствии света, а на третье уповать не стоило, поэтому девушка лишь сосредоточенно кивнула. – У меня, может, вся жизнь впереди! Я в Прагу мечтал слетать, а она мне: «Нет, это не модно!» А если б модно было ставить деревенский туалет в ванной комнате – поставила бы, как думаешь?
— Думаю, нет. Так какой этаж?
— Любой! Собачку себе маленькую купила. Шпик, что ли.
— Может, шпиц? – аккуратно поправила парня Лика, присаживаясь рядышком и отгоняя мысли о теплой постельке.
— Да однофигенственно! Бегает блоха волосатая, орет истерично и жрет, как свинья. А потом весь вечер гадит. А убирать кому? Мне, конечно. Я уж думал выкинуть эту тварь в окно, но этаж-то второй, выживет еще, а мне потом за инвалидом убираться.

Лика облегченно нажала на кнопку с цифрой «два» и дождалась, когда съедутся скрипучие двери.

— А знаешь как назвала?
— Нет.
— Снежок. Какой, нафиг, Снежок?! Большая рыжая задница. Где она такой снежок видела?! Дура! Надоела! И гложет меня, и гложет. Свадьбу хочет, иначе «это не любовь». Я столько денег в нее вбухал, а она все вторит, что нелюбовь!
— Приехали, вылезай.
— Ага, щас! – окрысился молодой человек и поплотнее вжался в кабину. – Я пока не готов. А вдруг выгонит?
— Вот что, — не выдержала Лика. – Готовься, разговаривай, делай, что хочешь, а потом садись в лифт и езжай ко мне. Я на пятом живу. 342 квартира. Отмокнешь в ванной, лимона поешь, авось и протрезвеешь. Все понял?
— Спасибо. Ик!

Парень, пошатываясь, вылез – хотя скорее выполз – наружу и надавил на звонок. Лика с облегчением нажала на свой этаж, напоследок заметив, что «труп»-то попался вполне симпатичный. Волосы темные, волнистые, пиджак модный, хоть и запыленный. Да и лицо приятное, симпатичное.

Она, раздеваясь и разогревая чай, уже представила, как парень придет к ней, как вымоется в ледяной воде, как напьется крепкого кофе, а утром у него проснется совесть. А так как со своей «дурой» он уже расстался, то будет совершенно свободным и открытым для новых отношений. С Ликой, между прочим. Та-то и от Праги не откажется, и суши не любит, и вообще уже устала ждать идеального мужика, которому можно впихнуть своего ротвейлера Кабачка.

Девушка уже дремала вместе с Кабачком, когда в дверь настойчиво позвонили. На пороге стоял тот самый парень, мнущий в руках коробку конфет.

— Всё, — отрапортовал он, придерживаясь за дверной косяк. – Кончена эта мука.
— Здорово, — заулыбалась Лика. – Ну, проходи.
— Да не, я пойду. Я только поблагодарить пришел, что не оставила. Выслушала еще. Вкусные конфеты, из Парижа. Кушай.
— А ты?
— А что я? – парень тяжело вздохнул. – Кончена эта мука, больше не будет дура эта на меня давить… Сделал я ей предложение. Прощай, свободная жизнь.

Он смахнул скупую мужскую слезу и продолжил:

— Тебе, кстати, шпик не нужен?
— Шпиц, — печально поправила обомлевшая Лика и помотала головой.

Ну, хоть конфетами разжилась. Которые, впрочем, съела тут же, запивая их горькими девичьими слезами о несопоставимости сказок и реальной жизни.