балласт.
Кто бы рассказал, не поверила. Никому. Никогда. Что собственная мать так поступит. Я правда по-доброму сейчас завидую тем, у кого полноценная семья, чьи родители помогают своим чадам. Пусть даже им по 30, 40, 50 лет.
Я стала положительно относиться к семейным выходным обедам. Я часто бываю в кафе одна, наблюдаю, вслушиваюсь в разговоры. Бывает даже переживаю ссору влюбленных или негодую по поводу крепкого слова отца, брошенного в сторону малыша. Вижу первое свидание парочки, почему именно первое - объяснить сложно, но угадывается. Мимика, жесты, смешки, милое стеснение и кокетство. Ругаю себя, но разглядываю мужчин, пытаюсь понять по человеку, каков он, пытаюсь угадать, на чем он остановит выбор. Получается. Ликую, чувствуя маленькую победу.
Оцениваю букеты, подаренные девушкам или женщинам со своей, флористической, точки зрения. И радуюсь, улыбаюсь вместе с ними. Зачем? Не объяснить. Хочется влиться, иногда... почувствовать себя частичкой той или иной приглянувшейся семьи.
Вот этой уставшей, без конца курящей женщине так хочется подарить свежую розу. Именно с неубранной рубашкой, со всей зеленью и даже шипами, и именно кремового цвета. Чтобы внести в ее судорожную жизнь хоть каплю чего-то светлого, искреннего и девственного. Нет, я не осуждаю ее, сама тоже курю. Ее разговоры приводят в уныние, да, она чувствует себя властной, самодостаточной, но лишь с собеседником, лишь по телефону она уверена во всех своих словах, во всех рекомендациях и наставлениях. Но стоит ей положить трубку, как эта женщина мгновенно превращается в сжатый комок нервов, в эдакую жалкую женщину. Она часто приходит сюда, пьет много американо, курит крепкие сигареты и, несомненно, тяжелые, женские духи. Мне ее жаль, правда.
Наверное в ней я вижу свою мать. Нет, моя мать не пьет кофе и не курит. Но одиночество также сопровождает ее. Она растеряла много хороших людей на жизненном пути, отказалась от своей дочери, выгнала ее из квартиры. Рассталась с очень влиятельным, но безумно улыбчивым, харизматичным и щедрым человеком. Для нее деньги всегда являлись наивысшей ценностью. Вчера я видела эту одинокую, начинающую стареть, но отчаянно молодящуюся женщину, именующуюся моей матерью. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, не было волнения, хотя мы не виделись три месяца. Присутствовала лишь сухость, безмерная сухость, скупость в словах, действиях, эмоциях. Многие осуждают меня, не понимают, ругают. Но так правда легче! Так проще, я не связана с этим человеком более никоим образом, у нее нет власти надо мной, хотя раньше я напоминала ее собачонку. Я всегда была в ее тени, мужчины обращали внимание сначала на нее, но, пресытившись ее вульгарным образом, переключались на меня. Я казалась им интереснее, начитаннее, скромнее и естественнее. Мы всегда были лишь сожителями, соперницами и знакомыми. Я не осуждаю ее, это ее жизнь, ее выбор. Но ей нет места в моей новой семье, которую я сама пытаюсь удержать, сгладить конфликты, пытаюсь быть хорошей хозяйкой. В моей новой семье много любви, нежности, легкости, хотя мы два абсолютно разных человека. Мне хочется приходить сюда, забываться здесь, замирать от восторга в минуты нежности, продлевать прикосновения, радовать друг друга и до самозабвения заниматься любовью. А моя мать во всей это обстановке выглядит как балласт. Она не умеет любить, не умеет наслаждаться другими. Ведь все должны наслаждаться лишь ей. Все должны чувствовать ее власть и безмерно бояться.
Маска. Как и у без конца курящей женщины.
А вот и ухоженная очаровательная брюнетка с букетом алых роз, о да, и, несомненно, ее спутник. Они радуют меня. В них нет этой отталкивающей слащавости, наигранности, все в меру. Напитков, цветов, поцелуев. Но от них быстро устаешь, они идеальные.
МММ...заходит одинокий мужчина. Татарин. Он давно волнует меня. Он выглядит старше своих лет, многого добился, но общается с девушками преимущественно младше себя, намного младше себя. Он хорош, невероятно. Несмотря на невысокий рост, его скулы, глаза и шрам на лице заставляют его желать. Он каждый день заглядывает в эту излюбленную мной кофейню и пьет только кофе, много кофе. Небрежно застегнутая голубая рубашка, джинсы и мокасины. Мне никогда не удавалось отследить его уход, он как будто испаряется, он вообще загадочный. Этим и притягивает.
Накуренное душное помещение угнетает, одни и те же лица, одна и та же музыка. Да, люблю это место, но не в большом количестве. Завтра я снова приду сюда в ожидании новых лиц, но, пожалуй, в курящем зале сидят несчастливые люди, ведь счастливые люди не курят. Жизненный факт. Пойду-ка я завтра в некурящий, этот светлый, выполненный в алых и бежевых тонах с огромными невесомыми шторами, стоящими в вазах цветами, зал. Где пахнет свежесваренным кофе, пирожными, бармен жонглирует бутылками, слышен детский смех. Здесь тоже есть постоянные. Но они как правило улыбаются, много едят, невыносимая легкость бытия-хочется сказать про их жизнь, их трудно просчитать. Почему? Непонятно.
Курящий зал навевает грусть, головокружение, но именно там я могу почувствовать себя "своей".
Я стала положительно относиться к семейным выходным обедам. Я часто бываю в кафе одна, наблюдаю, вслушиваюсь в разговоры. Бывает даже переживаю ссору влюбленных или негодую по поводу крепкого слова отца, брошенного в сторону малыша. Вижу первое свидание парочки, почему именно первое - объяснить сложно, но угадывается. Мимика, жесты, смешки, милое стеснение и кокетство. Ругаю себя, но разглядываю мужчин, пытаюсь понять по человеку, каков он, пытаюсь угадать, на чем он остановит выбор. Получается. Ликую, чувствуя маленькую победу.
Оцениваю букеты, подаренные девушкам или женщинам со своей, флористической, точки зрения. И радуюсь, улыбаюсь вместе с ними. Зачем? Не объяснить. Хочется влиться, иногда... почувствовать себя частичкой той или иной приглянувшейся семьи.
Вот этой уставшей, без конца курящей женщине так хочется подарить свежую розу. Именно с неубранной рубашкой, со всей зеленью и даже шипами, и именно кремового цвета. Чтобы внести в ее судорожную жизнь хоть каплю чего-то светлого, искреннего и девственного. Нет, я не осуждаю ее, сама тоже курю. Ее разговоры приводят в уныние, да, она чувствует себя властной, самодостаточной, но лишь с собеседником, лишь по телефону она уверена во всех своих словах, во всех рекомендациях и наставлениях. Но стоит ей положить трубку, как эта женщина мгновенно превращается в сжатый комок нервов, в эдакую жалкую женщину. Она часто приходит сюда, пьет много американо, курит крепкие сигареты и, несомненно, тяжелые, женские духи. Мне ее жаль, правда.
Наверное в ней я вижу свою мать. Нет, моя мать не пьет кофе и не курит. Но одиночество также сопровождает ее. Она растеряла много хороших людей на жизненном пути, отказалась от своей дочери, выгнала ее из квартиры. Рассталась с очень влиятельным, но безумно улыбчивым, харизматичным и щедрым человеком. Для нее деньги всегда являлись наивысшей ценностью. Вчера я видела эту одинокую, начинающую стареть, но отчаянно молодящуюся женщину, именующуюся моей матерью. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, не было волнения, хотя мы не виделись три месяца. Присутствовала лишь сухость, безмерная сухость, скупость в словах, действиях, эмоциях. Многие осуждают меня, не понимают, ругают. Но так правда легче! Так проще, я не связана с этим человеком более никоим образом, у нее нет власти надо мной, хотя раньше я напоминала ее собачонку. Я всегда была в ее тени, мужчины обращали внимание сначала на нее, но, пресытившись ее вульгарным образом, переключались на меня. Я казалась им интереснее, начитаннее, скромнее и естественнее. Мы всегда были лишь сожителями, соперницами и знакомыми. Я не осуждаю ее, это ее жизнь, ее выбор. Но ей нет места в моей новой семье, которую я сама пытаюсь удержать, сгладить конфликты, пытаюсь быть хорошей хозяйкой. В моей новой семье много любви, нежности, легкости, хотя мы два абсолютно разных человека. Мне хочется приходить сюда, забываться здесь, замирать от восторга в минуты нежности, продлевать прикосновения, радовать друг друга и до самозабвения заниматься любовью. А моя мать во всей это обстановке выглядит как балласт. Она не умеет любить, не умеет наслаждаться другими. Ведь все должны наслаждаться лишь ей. Все должны чувствовать ее власть и безмерно бояться.
Маска. Как и у без конца курящей женщины.
А вот и ухоженная очаровательная брюнетка с букетом алых роз, о да, и, несомненно, ее спутник. Они радуют меня. В них нет этой отталкивающей слащавости, наигранности, все в меру. Напитков, цветов, поцелуев. Но от них быстро устаешь, они идеальные.
МММ...заходит одинокий мужчина. Татарин. Он давно волнует меня. Он выглядит старше своих лет, многого добился, но общается с девушками преимущественно младше себя, намного младше себя. Он хорош, невероятно. Несмотря на невысокий рост, его скулы, глаза и шрам на лице заставляют его желать. Он каждый день заглядывает в эту излюбленную мной кофейню и пьет только кофе, много кофе. Небрежно застегнутая голубая рубашка, джинсы и мокасины. Мне никогда не удавалось отследить его уход, он как будто испаряется, он вообще загадочный. Этим и притягивает.
Накуренное душное помещение угнетает, одни и те же лица, одна и та же музыка. Да, люблю это место, но не в большом количестве. Завтра я снова приду сюда в ожидании новых лиц, но, пожалуй, в курящем зале сидят несчастливые люди, ведь счастливые люди не курят. Жизненный факт. Пойду-ка я завтра в некурящий, этот светлый, выполненный в алых и бежевых тонах с огромными невесомыми шторами, стоящими в вазах цветами, зал. Где пахнет свежесваренным кофе, пирожными, бармен жонглирует бутылками, слышен детский смех. Здесь тоже есть постоянные. Но они как правило улыбаются, много едят, невыносимая легкость бытия-хочется сказать про их жизнь, их трудно просчитать. Почему? Непонятно.
Курящий зал навевает грусть, головокружение, но именно там я могу почувствовать себя "своей".
15 августа 2011
мне нравится
Смотри ещё:
