Перерождение. Пятая глава.

Глава 5. Ненавистный театр, ненавистный спектакль, ненавистный мальчишка.

Сквозь плотные жалюзи надоедливо пробивались очередные солнечные лучи. В квартире поселилась духота, а включить кондиционер Мила откровенно ленилась. Женщина все пребывала в непривычной рассеянности и пыталась в уме составить список всего, что могло представлять единую цепь.

Но мысли мешались. Такого бардака в голове Лена не замечала уже давно.

Она стояла около зеркального шкафа, в котором отражалось ничего не выражающее лицо. Ни единой морщинки, ни одного синяка или лишней складочки, никаких выступающих пор, таких ненавистных всеми женщинами. Идеальный цвет кожи, раскосые глаза цвета горького шоколада. Высокие брови, длинные ресницы, тонкие губы. Все оставалось таким же совершенным, как и сто, и двести, и триста лет назад. Неужели в какой-то момент эта идеальность могла оборваться смертью?

Милена стряхнула с себя наваждение.

«Отставить мнимую жалость", — очередное подмигивание отражению. Дверь бесшумно отъехала в сторону.

Нужно было определиться в выборе одежды на вечер. Юбка, платье, брюки? Можно, конечно, надеть коротенькие шортики, называемые образцом стиля данного сезона, но Милена категорически не переносила открытого на всеобщее обозрение тела. Тем более – в театре. Поэтому она, зажмурившись, нажала на кнопку промотки вешалок — шкаф оказался куда длиннее его видимого варианта, — а после вытащила первую попавшуюся вешалку и уже потом посмотрела на ее содержимое.

Закрытое темно-фиолетовое платье до колен с высоким горлом и рукавами до локтя. «Неплохой выбор», — похвалила себя Мила, открывая ящик с обувью. Туфли на невысоком каблуке нашлись моментально.

Лена оделась, взъерошила и залакировала волосы, подкрасила глаза и губы и взглянула на часы. Пора было выезжать.

Еще днем, слоняясь без дела в мучительных раздумьях, она бегло в интернете прочитала аннотацию к спектаклю. Очередная никудышная история от маститого режиссера про парня, потерявшего в пятнадцать лет семью, спившегося, скатившегося на самое дно – тяжкий вечер Милене был обеспечен.

«Эта история о перепутьях судеб, о дружбе и любви, построенной на лжи, о близости к пропасти, о перерождении того, в ком уже давно потеряли веру». Одного обнадеживающего пояснения хватало на то, чтобы скучающе зевать и заранее ненавидеть спектакль, претендующий на липовую философию. Он и назывался с не меньшей кичливостью — «Перерождение» — и уже названием намекал на полное отсутствие фантазии у авторов.

Но все-таки Милена ехала по забитым улицам — даже дополнительные надземные и подземные дороги не спасали Санкт-Петербург от пробок, — не особо стремясь успеть к началу представления. Никакой кондиционер не помогал, а в открытые окна заползал смог, смешанный с тяжелой жарой. Солнце отвращало. Милена отдала бы что угодно за прохладный день, которого не стоило ждать в октябре месяце. К ноябрю обещали похолодание, но слабое. Синоптики убеждали, будто температура не опустится ниже +10 градусов.

В Краснодарском крае люди жили в постоянном лете, северные жители боролись с ежедневными дождями. Таяли ледники, уровень воды поднимался. Неизвестно, почему на Землю до сих пор не обрушился тот кризис, который столько десятилетий предрекали ученые. Наверное, человечеству просто повезло. Пока.

Мила окончательно потеряла контроль над эмоциями и гневно постукивала пальцами по тонкому ободку руля. Соблазн оставить автомобиль посреди дороги и уехать домой на такси был велик, но медлительно текущая пробка уже привела женщину к светлому зданию. Большой театр светился миллионами огней, дорожки горели многоцветной подсветкой, десятки людей бездельно слонялись по ним из стороны в сторону. Лена быстрым взглядом осмотрела площадь, пытаясь найти Леру, но девушка подбежала сама и, едва не прыгая от счастья, протянула билетик.

— Первый ряд. Самые шикарные, — довольно улыбнулась подруга.

Длинноволосая шатенка сильнее всего напоминала ребенка. Валерия не потеряла страстную любовь к жизни даже после всего того, что произошло с ней за короткое время существования. Только она могла искренне радоваться первым выпавшим снежинкам или тому же самому билету, который способна купить и самостоятельно.

— Здорово, — проворчала Ми.
— Ну да, — легко согласилась Лера, — это, конечно, не Бродвей, но зато бесплатно.
— Здорово. — Повторено совершенно серым голосом. — А где твой новый фаворит?

Девушка по-детски фыркнула. Она вообще была похожа на маленькую фарфоровую куклу, дорогую и нужную разве что для стороннего любования. На ее прелестной фигурке струилось волной золотистое платье, длинные волосы были заплетены в тугую косу, пушистые ресницы обрамляли невероятно синие глаза, а фарфоровая кожа с небольшим розовым румянцем выглядела младенчески свежей. Если бы не длинные перчатки в тон платью, практически опошляющие невинный образ, то создание Леры приписали бы искусному творцу игрушек, а не человеку.

— А зачем он мне? Билеты я и так получила.
— И то верно.
— Кстати, пока не забыла. Ты меня потом до дома довезешь? А то я без машины.
— Конечно. — И Лена неторопливо направилась к входу. Она пропустила билет через сканер, а когда значок сверху ограждения мигнул зеленым, прошла через турникет.

Первый ряд оказался весьма недурен. Сам зал, обставленный в традиционном стиле, был длинен и широк. Места находились в нескольких метрах от сцены, но довольно высоко, чтобы вместо спектакля зрители не рассматривали актерские ноги.

Потихоньку начали рассаживаться и другие люди, тихо перешептывающиеся и восторженно отзывающиеся о спектакле, а какой-то немолодой седой мужчина в неброском костюме от модельера с мировым именем попытался одарить девушек комплиментами, но не был удостоен даже каплей внимания.

Заиграла вступительная музыка, полился умиротворенный голос, рассказывающий предысторию. Мила откинулась в кресле, погружаясь в неприятные думы личного характера. Ее не интересовали происходящие действия. В голове прочно засели возможные комбинации совокупных предметов.

«Евгений был полностью уничтожен всеми происходящими событиями», — печальный мужской голос разливался по залу.

Погас внешний свет, только несколько неярких ламп освещали место действия, захватывая своими лучами и первые два ряда. На сцену выплыл ссутулившийся мужчина, засунувший руки в карманы и сильно шаркающий при ходьбе. Пока голос вспоминал о жизни героя и его поступках, герой безразлично рассматривал пол, а потом внезапно поднял лицо прямо в зал. И столкнулся взглядом с Миленой.

На секунду лицо парня-актера одеревенело, но он опомнился, безукоризненно рассказав вступительную речь. Лена и не дрогнула, разве что изогнула губы в презрительной усмешке. Люди иногда встречаются в самых неожиданных местах. Вчера — в темном зале музея, а сегодня именно этот глупый мальчишка — актер первого плана. Да только он и на сцене смотрелся неудачно, неестественно. Словно и любил эту роль, но отрабатывал ее не полностью, с какой-то усталостью.

Взгляд Вадима частенько скользил по отрешенному женскому лицу. Ее не интересовал сюжет, она не наблюдала, не закусывала губы в моменты трагедии и не качала головой, наблюдая за поступками героев. Ей было просто плевать на окружающую суматоху.

Юноша, хоть и не хотел отвлекаться от роли, но радовался своей прозорливости. Воровка оказалась театралкой.

«Интересно, она удивлена встрече? Вспомнила ли она меня? Достаточно ли качественно я играю?» — стучало по вискам. Вадим так сильно волновался за свой отыгрыш лишь на первых выступлениях, теперь же он метался по сцене с удвоенным азартом. Он хотел понравиться, заставить красивую женщину с острыми восточными чертами наслаждаться.

Увы, Милена моментально забыла о случайной встрече со старым знакомым и вновь углубилась в воспоминания.

Помнится, из-за одного древнего ожерелья разгорелась настоящая международная паника. Воров или скупщиков краденного искала полиция многих стран, но никто не мог подумать, что все это проделала хрупкая женщина, нанявшая недавно обращенного молодого воришку. Сигнализация, реагирующая на тепло тела, была лучшим изобретением человека, благо именно она позволяла вампирам не беспокоиться вовсе.

— Эй, — Валерия потрясла подругу за плечо, — ты уходить собираешься?
— А? что? — Лена ошарашено огляделась. Люди тихонько тянулись из зала медлительной змеей.
— Ты даже антракт умудрилась проморгать! — Девушка обиженно надула губки. — Не понравился спектакль?
— Не знаю, — честно призналась Милена, поднимаясь с кресла. Спина онемела, и женщина долго сводила лопатки, силясь вернуть былую чувствительность.

Ми уже собралась выходить из опустевшего зала, как вдруг кто-то громко крикнул со стороны сцены:

— Эй, подождите!
— Пойдем. — Мила сжала локоть Леры ногтями, но девушка заинтересованно смотрела на светловолосого парня.

Вадим еле дождался окончания спектакля. Юноша решил оставить переодевания в стороне, поэтому спрыгнул с высокой сцены в неком подобии белого балахона и спешно подбежал к двум девушкам в зале.

— Мы знакомы? — дружелюбно спросила игривая Лера.
— Не с вами, — молодой человек покачал головой и повернулся в сторону равнодушной Лены. — Я ведь тебя знаю! Мы встречались, не так ли?
— Вы несете какую-то глупость, — с напускным нажимом на местоимение отрезала Милена, направляясь к выходу.

Вадим догнал ее у самой двери и умоляюще прошептал:

— Вчера ведь… Мы же встречались! В музее.

Лена посмотрела на парня так, словно тот сказал самую бредовую мысль за всю историю человечества. Ее темно-карие глаза не выражали никаких эмоций.

Юноша ощущал себя безумцем. Не могло же ему показаться. Это была она. Ее взгляд, голос, волосы. Она вчера забрала тот чертов свиток, о котором сегодня трепались во всех новостях — за неимением более глобальных проблем, - и помогла Вадиму выпутаться из неприятностей.

— Не имею и малейшего понятия о том, в чем вы пытаетесь меня убедить. — Мила отстранила схватившего ее за руку парня и сделала еще несколько шагов вперед. — Лера, ты идешь?
— Минутку, — девушка скромно улыбнулась. — Только поблагодарю поклонника за билеты.
— Как скажешь.

Милена вышла из здания театра и вновь погрузилась в размышления. Случайная встреча ее не расстроила и не напугала. Мальчишка был безразличен вампирше. У нее накопилось несколько иных поводов для раздумья.

Вадим нервно поводил желваками, провожая женщину тяжелым взглядом. После тихого чертыханья он хотел уйти, но миловидная шатенка, очевидно, подруга воровки, аккуратно постучав его по плечу, спросила:

— Ты знаешь ее?
— Кажется.— В голосе пропала былая уверенность. — Мы вчера, возможно, виделись…
— Где? — настаивала шатенка.
— В музее. Не поверишь, но она… — он передумал раскрывать тайну знакомства и скомкано закончил мысль: — В общем, помогла мне.
— Ми? Помогла?

Брови Валерии взлетели вверх. Девушка, окинув парня оценивающим взором, как-то по-сестрински вздохнула:

— Если найдешь листок бумаги и ручку, то я напишу тебе наш адрес. И ты сможешь поговорить с Ми там.
— Ее зовут Ми? — тихо спросил молодой человек.
— Миленой, если быть точной. Ищи бумагу.

Блондин пулей унесся куда-то к стойке информации, где долго выпрашивал у ничего непонимающей женщины блокнот с ручкой. Наконец, та сдалась и отдала безумному встрепанному актеру в одежде, напоминающей простыню, требуемое. Вадим вернулся к терпеливо ожидающей его шатенке.

Валерия черкнула на бумажке номер дома, улицу, написала этаж и уточнила:

— Портье скажешь, что идешь по моему приглашению.
— А чье приглашение-то? Как тебя зовут?
— Валерия Росова, — девушка подмигнула, — а тебя?
— Вадим.
— Очень приятно, Вадик. Успехов тебе. Ленка у нас строптивая и вредная, но, видимо, сильно ты ее задел.
— Думаешь?

Шатенка кивнула. Сердце юноши затрепетало. Ему льстило внимание — пусть и скрытое — со стороны великолепной азиатки. И оказывается, она тоже проявляла некую заинтересованность. Вадим был уверен, что уж дома Милена сдастся. Ну, или хотя бы согласится с их знакомством. Парень был готов расцеловать веселую шатенку, но та спешно упорхнула наружу. В кулаке был зажат клочок бумажки, отчего Вадим ощущал себя невероятно счастливым человеком.

Лера спешила на улицу, радуясь возможности помочь подруге. Весь спектакль Лена сидела как на иголках, а в чем могла быть причина, если не в знакомстве? Непонятно, при какой ситуации они с Вадимом встретились, но Валерия прекрасно помнила: Лена попросила ее убедить полицию забыть всех, находящихся в помещении музея той ночью. Всех! Значит, и симпатичного молодого человека? Наверное, он задел в душе какие-то струны, но та боялась до них дотронуться. А Лере было приятно помочь Ми таким образом наладить давно умершую личную жизнь.

***

Мила дождалась счастливую подругу в машине и пристроилась в середину очередной пробки. Текучка автомобилей откровенно досаждала, а непонятное удовольствие, разлившееся по лицу Леры, внушало удивление.

— Случилось нечто хорошее? — Мила постаралась выглядеть заинтересованной.
— Спектакль понравился! Согласись, как порою чудно переплетаются жизненные нити? – восторженно пропела девушка. — Все-таки жизнь — это прекрасно.

Лена скосила недоуменный взгляд на светящуюся счастьем подругу. Милена никогда не понимала причин для столь ненормальной радости, тем более у девушки, которая никогда не увидит своего ребенка и будет вечно носить его в себе; которая уничтожила любимого за предательство и каждый день смотрит на выжженные на руках напоминания об убийстве. Чему радоваться? Воспоминаниям?

Милене жизнь не принесла особой радости. Только горку неприятных воспоминаний да скрытой под толщей веков ненависти. Единственные плюсы во всем существовании на земле в образе вампира — деньги и возможность иметь власть хотя бы над пищей. Вечная молодость являлась третьей приятной чертой, но она же приносила многие проблемы. Люди, на удивление, имели хорошую память, поэтому приходилось постоянно переезжать с места на место. Раз в двадцать лет точно.

На этот случай у Милены имелось три квартиры в разных концах Санкт-Петербурга, два небольших домика за городом, трехэтажный дом у Черного моря. И это только в России. Но она не любила постоянные переезды. К тому же современное общество не интересовалось абсолютно ничем – за что и нравилось вампирше. Уже двадцать пять лет Мила жила в центре города, и за это время ни один человек не проявил удивления по поводу Милениной внешности. Консьержи постоянно менялись, соседи не встречались, а отсутствие изменений на лице хорошо списывалось на пластическую хирургию.

— Ми, ты какая-то понурая. О чем задумалась?
— Мелочи. По работе, — Лена отмахнулась.
— А что за молодой человек к нам подходил? — допытывалась Валерия. — Вы познакомились вчера?

Раздражение взяло верх над брюнеткой. Легкий удар рукой по рулю отлично охарактеризовал все нежелание к беседам такого рода. Она любила так называемую подругу за отсутствие у той бесполезного любопытства.

— Я его не знаю! — прошипела она, нетерпеливо сигналя машинам, будто надеясь таким образом уничтожить «пробку».
— Милка, ты слишком нервная. — Девушка нахмурилась, но быстро переварила ложную обиду.
— Просто у меня появились некие проблемы… — Лена вздохнула. — Но они временны.

Лера утвердительно кивнула головой. Тема была закрыта. Обе женщины еще некоторое время о чем-то думали, каждая о своих проблемах, а после синхронно вздохнули и уставились на полную машин ночную улицу.

— Ми, не хочешь заскочить в клуб? — немного помолчав, спросила Лера. — Найдем каких-нибудь милых мальчиков для постоянной подкормки. А то мой уже выдохся.

Валерия мельком вспомнила того голубоглазого красавца Олега, румяного и невероятно манящего, с которым она познакомилась недавно в баре. Неделю они всласть повеселились во второй квартире подруг, а после парень, пошатывающийся от слабости, по стенке полз к выходу. Лицо побелело, глаза посерели, нос заострился — Олег больше не вызывал у охотницы желания играть. Но девушка была благодарной и того, кто кормил ее неделю, она решила оставить в живых.

— Нет, спасибо, — Мила покачала головой. — Мне нужно хорошенько обдумать многие вещи. Куда тебя отвезти?
— На Восстания. К «Ночной звезде».
— Хорошо.

Короткий путь от Театральной площади до площади Восстания вылился в практически часовую пробку. В конце Милена прокляла любые наземные способы передвижения и с трудом сумела довезти подругу, нежелающую пройти несколько сотен метров пешком, до места назначения. А после пришлось еще и развернуть машину, направляясь к дому, тоже недалеко находящемуся, но кажущемуся в этих адских пробках недостижимой линией горизонта.

***

Сон никак не шел. Мила ворочалась на мягкой кровати больше часа. Темная комната, отсутствие запахов и звуков, прохладное шелковое постельное белье — ничто не могло помочь ей расправиться с неприятными мыслями. В голове постоянно мелькали разные образы, смешивались между собой.

Лена помнила дорогу к каждому из музеев или гробниц, она безошибочно могла показать на карте местонахождение того или иного предмета, когда-либо добытого ею. Немного напрягшись, смогла бы припомнить лица нанятых работников и расценки их услуг, качество исполнения порученной им работы. Всему этому женщина уделяла огромное значение и запоминала самую малейшую деталь, сами же вещи никогда не интересовали Милену.

Недовольно поджав губы, она поднялась с постели. В ладонь лег крошечный карманный компьютер. Сенсорный экран приятно мигнул голубоватым светом и зажегся от единственного нажатия на него подушечками пальцев — он реагировал не на тепло, а на прикосновения. Милена открыла новый текстовой документ и продиктовала:

— Заголовок: «Список». — Слово тотчас появилось на экране. — Новая строка. Начать новый список, нумерация числовая. Текст: «Пункт первый: свиток из музея (улица Ковылева, 12). Пункт второй: камень, похожий на малахит (получен при раскопках в южной части Сибири). Пункт третий…»

Документ рос. Лена вспоминала вещи не сразу, многие она представляли зрительно, другие могла возродить лишь по мысленным прикосновениям, но список вскоре достиг двадцати четырех пунктов. Затянулась пауза, во время которой мерцал крохотный курсор, нетерпеливо ожидая нового приказа.

— Сеанс завершен, — вяло прошептала Мила, — сохранить результат. Название: «Список».

Вампирша отложила тоненькую пластинку в сторону и посмотрела по сторонам. Луна прокралась в сумрачное помещение сквозь неплотно задернутые жалюзи одиноким блеклым лучом.. Прохладные простыни приняли вампиршу в свои объятия.

Очень не хватало сигарет, но они лежали в прихожей – непозволительно далеко для опустошенного тела. Курила Лена исключительно в переломные моменты, поэтому теперь она чувствовала бешеную нехватку табачного дыма. Впрочем, единственным наркотиком вампира была кровь, поэтому тело быстро успокоилось без никотина, а глаза начали закрываться. Сон, бесшумно крадучись, зашел в гости, тихонько поглаживая Лену по волосам теплыми пальцами.