В тени чужой любви. Глава четвертая

Ну что ж, совесть моя напомнила, что здесь я уже не писала давно. И вот меня прорвало. Глава, как всегда, небольшая. Но эмоциональная. Я надеюсь.


Глава четвертая

Итогом сверх сумасшедшего и напряженного дня, в течение которого:
А. Миа заявила, что ненавидит меня, Джея и большую часть мира за то, что мы не даем ей спокойной жизни, и что она хочет умереть.
Б. Эрик сообщил, что Сэнди сыграет роль Демона перекрестка в следующем эпизоде и мне придется ее героиню застрелить. Дженсен сначала хохотал как ненормальный, а потом на полном серьезе предложил Эрику найти роль и для Дани. Я в сердцах посоветовал пригласить ее на роль нечисти пострашнее, чтобы и пулю в сердце, и колом в спину, а еще лучше – сжечь и пепел над океаном развеять.
В. До меня дозвонился Чад и с ужасом рассказал, что Хилтон предложила ему провести выходные в Нью-Йорке.
Г. Мэг, страшно разгневанная тем, что я не удосужился сказать о том, что видел Мию, пригрозила внести меня в список кровных врагов, - стало то, что мы с Дженсем заперлись в моем номере с пивом и орешками. Друг планомерно накачивался спиртным, что меня пугало – последнюю неделю он только и делал вечерами, что пил. И сейчас мне больше всего хотелось схватить его за грудки и хорошенько тряхнуть, чтобы мозги на место встали, если там осталось, чему вставать на место. Признание этого идиота, что он провел ночь с Мией, выбило почву у меня из-под ног. По счастливому выражению, мелькнувшему на его лице всего на мгновение, я с точностью мог утверждать – он ее любит. И не переставал любить. Два упрямых болвана. Была б моя воля, запер бы их на пару недель в одной комнате наедине. Не поубивали бы друг друга точно, но хоть бы отношения выяснили. Они оба были заняты только собой, не понимая, сколько боли своим деланым безразличием причиняют мне.
- Вы два придурка, - не выдержав откровений друга, я поднялся с дивана и стал мерить комнату шагами. – Вам больше заняться нечем, как друг другу боль причинять?
«И мне».
- Зачем все усложнять, Джей Ти? – пожал плечами этот клинический идиот. – У нее есть парень. У меня жена. Они любят друг друга. А меня – Дани.
«А я Мию».
Я закатил глаза и мысленно сосчитал до десяти. О, Боже, почему ты мне в лучшие друзья определил двух невыносимых кретинов? Мюррей только и делает, что ищет приключения , а Эклз изображает мученика. Причем на ровном месте. Мозги им вправить некому. И я, к своему сожалению, слишком люблю этих остолопов, чтобы послать их куда подальше и спокойно жить дальше. Но нет, изо дня в день мне приходится решать их проблемы, помогать, и, кажется, жить без этого я уже не могу. Мию же я люблю, как родную сестру, они очень подружились с Мег, так что она во многом была второй младшей сестрой. И мне нелегко было принимать то, что они с Джеем не могли и двух минут вынести в обществе друг друга, не поругавшись. Я тяжело вздохнул, вспомнив слова Мии о смерти.
- Ты знаешь, что Миа сказала мне сегодня? – я в упор посмотрел на Джея. – Она сказала, что хочет умереть, - я вбивал каждое слово в его тупую рыжую башку, словно гвозди в крышку гроба. Жестоко, но, может, наконец, дойдет. – Она говорила это серьезно, Джей. Видел бы ты ее глаза в тот момент – пустые, безжизненные. Она говорила, что ненавидит нас. И это я виноват. Из-за моего эгоизма вы снова встретились, - последние слова вырвались у меня помимо воли. Волна горечи накрыла меня с головой, выжигая изнутри. Как бы не было больно, сдерживать в себе эмоции сил не хватало. Прекрасно осознавая, что другу невыносимо слушать меня, я продолжал давить на него.
Джей выслушал меня с непроницаемым выражением лица, но я слишком хорошо и долго его знал, чтобы прочесть все по глазам – ему было больно. Страшно и больно. Миа – девушка импульсивная, мало ли что могло прийти ей на ум. И тут я сам и испугался вдруг этих мыслей. А вдруг и правда? Но тут же отогнал от себя мысли. Джей влил в себя остатки пива.
- Ты уже не маленький, - продолжал я, желая достучаться до него. – Хоть раз в жизни посмотри фактам в лицо. Тейлор и Миа – просто друзья. Не больше. Вы же с первой секунды, как снова встретились, глаз друг с друга не сводите!
- Я видел, как ее целовал другой, - прервал меня Джей.
- Что? – не понял я.
- Когда мы еще были вместе. Я видел, как она целовалась со своим хореографом.
- Бред какой-то…
При чем тут ее хореограф? Я не успел спросить об этом Джея, потому что в кармане завибрировал мобильник, а следом раздалась и знакомая мелодия.
- Миа, - удивленно произнес я, глядя на дисплей. – Я поставлю на громкую связь.
Друг кивнул. Я нажал кнопку приема.
- Миа?
- Хэй! Джа! Мне тааак стыдно, - пропела она. Что у нее с голосом? Я слышал лишь однажды, чтобы у нее так заплетался язык. Чтоб меня!!! Миа пьяна?
- Я тебе сегодня нагрубила, - продолжала меж тем она.
-Все в порядке, Куколка, давай просто забудем, - успокоил я ее, вслушиваясь в голос, стараясь понять, пьяна она или нет.
- Нет, Джей Ти, я же сказала, что ненавижу тебя. Но ведь это неправда. Тебя я люблю.
- Я знаю, детка, - мы с Джеем переглянулись. Похоже, он подумал о том же, о чем и я. – Я тоже тебя люблю.
- Да. Я ненавижу Дженсена! Фу, даже имя произносить противно, - пробормотала она, но мы все равно услышали. От меня не укрылось, что Джей перестал дышать. – Я позвонила, чтобы извиниться.
- Миа, детка, ты где сейчас? И что у тебя с голосом? – спросил я мягко.
- Я у Тея, - радостно сообщила Миа. - Мы немного выпили.
«Что? Лотнер, ты труп!»
- Миа, малышка, дай-ка трубку Тею, - процедил я сквозь зубы, с трудом подавив в себе желание сорваться в номер Лотнера, и надавать по шее. Джей рядом согласно кивнул.
- Он сейчас в душе. Ты зайдешь ко мне завтра?
Джей неосознанно потянулся к телефону, я тут же отодвинулся от него подальше. Не хватало еще разборок.
- Да-да. Ты как себя чувствуешь?
- Голова немного болит, - доверительно сказала Миа. У меня кулаки зачесались. Лотнер – идиот. Знает ведь, что ей нельзя пропускать прием лекарств! – До завтра, Джей Ти.
- До встречи, детка, - я повесил трубку и перевел взгляд на злого, как черт, друга.
- Любит, говоришь? – процедил он сквозь зубы. – Просто сгорает от любви, да, Джа?
- Джей, послушай… - попытался я образумить друга.
- Нет, это ты послушай, Джей Ти! Мие никто не нужен сейчас и не нужен был никогда! Она меня не любила! – Дженс вскочил с дивана.
- Идиот! – заорал я в ответ, тоже вскакивая с дивана. Мы стояли друг против друга, сжимая кулаки, готовые в любую минуту начать драку, о которой потом, несомненно, будем жалеть. Дженс ведь прекрасно понимал, что в этой ситуации я буду на стороне Мии, несмотря на то, что он – мой лучший друг.
- Прости, Джей, - первым отступил Дженсен. О, черт, опять «Джей»… Грудь сдавило железным обручем, стало тяжело дышать.
- Эклз, ты кретин, - покачал я головой. – Готов прохерить свое счастье?
- О чем ты, Джей Ти? – Дженсен отвернулся от меня и с преувеличенным интересом стал изучать обои у меня на стене.
- Все о том же, Джей. Ты ведь не любишь Дани, она просто заменяет тебе Мию. Заменяет плохо.
- Не твое дело, - огрызнулся он.
- Мое, - начал терять я терпение.
- Джа, ты ничего не сможешь изменить, - отозвался друг вдруг совершенно бесцветным голосом, от которого мне захотелось повеситься тут же. Безысходность и тоска тут же навалились на меня, в голове зашумело, и я с трудом выдавил:
- Джей…
- Помолчи, - мотнул он головой, потянувшись за новой бутылкой пива. В итоге мы напились просто в хлам.
Как и когда Эклз ушел из моего номера к себе, я не помнил, потому что когда проснулся утром с жуткой головной болью, Джея в номере не было. Зато у дивана стояла бутылка с водой. Какой же заботливый у меня друг. Я улыбнулся и протянул руку к спасительной жидкости. Дрожащими пальцами открутил крышку и сделал несколько глотков. Ох, хорошо то как. Вчерашние проблемы отошли на задний план. Как там говорила Скарлет О Хара? «Я подумаю об это завтра». А я подумаю, когда уйдет похмелье. Так, пора заканчивать пьянки с Эклзом, а то, не дай бог на пару поедем в общество анонимных алкоголиков записываться. Хотя фигушки, анонимных не получится. Наши физиономии весь мир знает. Тогда придется самим создавать общество известных анонимных алкоголиков. Майка позовем и Чада. А Хилтон его возглавит. Хотя нет, если там будет Пэрис, Чад оттуда сбежит при первой же возможности. Зато будет весело, и каждое заседание перейдет в очередную пьянку. Нет, эту идею придется забыть и просто перестать вечерами расслабляться с Джеем. Иначе Эрик просечет и выгонит нас из сериала. Нет, не выгонит, в противном случае сериал загнется. Я улыбнулся, приятно ощущать себя значимым. Поблаженствовать не дала назойливая трель мобильника. Кому там не спится с утра в воскресенье? Поморщившись, я нашарил под подушкой телефон и взглянул на дисплей. Странно, номер незнакомый.
- Слушаю, - прохрипел я в трубку, предварительно откашлявшись в сторону.
- Джаред Падалеки? – послышался в трубке приятный мужской голос.
- Да, - я сел на диване, снова откручивая крышку от бутылки.
- Меня зовут Фредерик Петерсон. Я лечащий врач мисс МакКой.
- Сэнди? – крышечка выпала у меня из рук на пол и укатилась в сторону.. – С ней что-то случилось?
- Мисс МакКой вчера доставили в больницу с острым приступом. Она попросила позвонить вам, когда пришла в себя.
- С каким приступом? – не понял я. – Что с Сэнди?
- Приезжайте в больницу, здесь вам все расскажут, - врач назвал адрес больницы и отключился.

Госпиталь был неподалеку от отеля. Я добрался туда за считанные минуты, в течение которых что только не успел себе придумать. Сэнди в больнице. Приступ. Какой, к черту приступ? Она упала? Ударилась? У нее травма? Или она просто чем-то больна? А если она больна, то почему не сказала мне? И давно ли она больна? И чем она больна? Образ Сэнди на больничной кровати преследовал меня до самых дверей госпиталя Святого Павла. От волнения я даже не сразу смог открыть входные двери. Охранник на входе въедливо изучил мои документы, и лишь потом пропустил в приемный покой. Обстановка в холле до жути напомнила мне историю с Мией, и сердце сжалось от нехороших предчувствий. Ощущение дежа вю преследовало меня до стойки регистрации, там дежурная медсестра указала, где можно найти доктора Петерсона. И когда я шел по коридору, тоже. Да и нужный кабинет я нашел не сразу, хоть сестра и довольно понятно объяснила, в каком крыле здания находится доктор Петерсон. Витавшие в коридоре запахи больницы заставили меня вновь вспомнить те дни, когда Миа лежала в госпитале в Лос-Анжелесе. Табличка на двери кабинета доктора: Фредерик Петерсон, онколог, тоже не добавила оптимизма. Онколог? Каким образом он мог быть лечащим врачом Сэнди? И что вообще происходит?
- Проходите, мистер Падалеки, - дверь мне открыли прежде, чем я успел постучать. Невысокий лысоватый приятный на вид доктор задумчиво протирал очки полой белоснежного халата и близоруко взирал на меня.
- Откуда вы узнали, что это я? – спросил я, тупо смотря на него.
- Охранник сообщил, что вы идете. Что ж, молодой человек, прошу вас, - он нацепил на мясистый нос очки и жестом пригласил меня в кабинет. – Разговор будет серьезный и долгий.
Я же и так понял, что мне будут не о простуде рассказывать. Неужели у Сэнди рак? Но ведь этого не может быть!
- Что вы знаете об опухоли головного мозга? – с места в карьер начал доктор, когда мы опустились на кожаный диван в его кабинете. Вопреки моим ожиданиям Петерсон не сел за свой стол, а остался рядом со мной. Опухоль?
- Знаю, что в большинстве случаев опухоли неоперабельны, - севшим голосом ответил я.
- Правильно, - кивнул врач, он не отводил от меня взгляда, словно прощупывая меня насквозь. – И даже хирургическое вмешательство не помогает. Это миф, что при удалении опухоли мы спасаем пациента. По своему опыту знаю – продолжительность жизни увеличивается у единиц. Опухоль мозга – болезнь весьма коварная. Ее сложно прогнозировать, как и сложно предугадать, у кого и когда она проявится.
- У Сэнди рак? – спросил я, все еще отказываясь верить, в то, что у близкого мне человека смертельная болезнь.
- Да, у мисс МакКой опухоль головного мозга. Развивается она стремительно. Случай довольно запущенный. Я не буду грузить вас терминами, это бесполезная трата времени. Скажу только одно – Сандре жить осталось не так много. Она это осознает и не опускает руки.
- Когда про ее болезнь стало известно? – я прикрыл глаза и уткнулся лбом в сцепленные пальцы рук.
- Полгода назад.
Полгода? От неожиданности я открыл глаза и посмотрел на врача.
- А поточнее?
- В декабре прошлого года мисс МакКой обратилась в нашу клинику с жалобами на головную боль и частые обмороки. Мы провели анализы и установили причину.
Что? Декабрь? Мой мозг отказывался принять то, что она скрыла это от меня. Мы ведь расстались с Сэнди как раз в декабре прошлого года. Причину она не объяснила, а просто позвонила и сказала, что разлюбила меня. Я ей не поверил. Еще месяц пытался добиться внятного объяснения, но Сэнди упрямо молчала. А потом в моей жизни появилась Джен. Но чувства к Сэнди не ушли, как бы я не старался загнать их в самую глубину сердца
- А почему вы сейчас говорите мне об этом? А не полгода назад? – устало спросил я.
- Врачебная тайна, - вздохнул врач. – Я предлагал Сандре рассказать вам. Ведь у нее нет родных. Но она вопротивилась. Но когда ее доставили вчера с очередным приступом, я е выдержал. И только под утро добился у нее разрешения сообщить все вам.
Я пораженно молчал. Опухоль, Сэнди, расставание. Все это не могло пока уложиться в голове.
- Мне можно к ней? – поднялся я на ноги, не в силах больше слушать объяснение врача.
- Да, конечно, - он встал следом за мной. – Я вас провожу.
Мы шли по длинным больничным коридорам, странно пустынным. Белые стены, призванные расширить узкие помещения, давили на плечи. Я невольно сгорбился, стараясь казаться меньше, но при моих габаритах это было сделать невероятно сложно. В носу свербило от смешавшихся запахов спирта и лекарств. Я едва сдерживался, чтобы не зажать ноздри. Возле одной из палат доктор остановился.
- Мисс МакКой тут, - и тихо исчез. Я сжал кулаки покрепче, глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь в коленях. Видеть больных онкологией мне не приходилось прежде, поэтому я с трудом представлял, что меня там ждет. А увидеть Сэнди, девушку, которая мне не безразлична, на больничной койке, я не был готов абсолютно. Нацепив самую бодрую улыбку, я рванул дверь на себя и замер на пороге. Сэнди спала. Ее темные волосы разметались по подушке, на изможденном, осунувшемся лице блуждала улыбка. Такая хрупкая, маленькая и изящная. Белое больничное одеяло практически полностью скрывало ее миниатюрную фигурку. Куколка. Такая же, как Миа. Только любимее. Дыхание перехватило сразу же, как я только представил, что Сэнди вскоре может уйти из жизни. Нет, нельзя этого допустить. Может, ей я уже и безразличен, но ее я не смогу просто так отпустить. Тихо шагнув внутрь палаты, я приблизился к ее кровати и пристально вгляделся в родные черты. Когда она успела так осунуться? Я же видел ее вчера утром. И точно помнил, что синяков под глазами не было. Не могли же они появиться от того, что она не спала ночь? Такие огромные, практически черные синяки не возникают просто так. Господи, малышка, что же с тобой? Видимо, последнюю фразу я все же сказал вслух, потому что Сэнди заворочалась и приоткрыла глаза.
- Джаред? – удивленно пробормотала она, сонно моргала.
- Привет, детка, - невольно улыбнулся я, легко касаясь ее щеки кончиками пальцев. Она прикрыла глаза и шепнула:
- Ты пришел.
- Конечно, - я огляделся, увидел в углу палаты стул, подошел к нему, взял его и вернулся к ее кровати. – И у меня только один вопрос: какого черта, Сэнди?
- Прости, - она вновь прикрыла глаза. – Когда я узнала про опухоль, то решила, что это только моя проблема, и тебя она не касается. Ты не должен страдать из-за того, что я в любой момент могу потерять сознание и свалиться в обморок. Не говори ни слова, - остановила она меня жестом. – Узнай ты про это, носился бы со мной, как с хрустальной вазой, ни на минуту не переставая опекать.
Что? Она не хотела обременять меня своими проблемами? Большей глупости я в жизни не слышал. Понимая, что нельзя сейчас срываться и выплескивать на нее все, что я думаю об этой ситуации, я сцепил зубы.
- Сэнди, ты не права, - я пересел со стула на краешек ее кровати. – Ты должна была мне сказать в тот же день, как только узнала, - протянув руку, я погладил ее волосы
- Мне было тяжело, Джей. Мне было страшно тебе рассказывать, - она всхлипнула и прижалась к моему боку. – Ты и твоя семья – кроме вас у меня никого нет. И я не могла разочаровать твоих родителей. Они ведь так ждали нашей свадьбы. Как я сказала бы им, что у них не будет внуков только потому, что я вряд ли доживу до рождения ребенка?
- Какая же дурочка, - ласково улыбнулся я, целуя ее в макушку и крепко прижимая к себе.
- К тому же, ты сейчас встречаешься с девушкой. Я не могу мешать твоему счастью.
- Ты считаешь, что я могу быть счастлив, зная, что тебе плохо? – нахмурился я, услышав очередной бред. Сэнди всхлипнула и ничего не ответила. Я приподнял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. – Запомни, пожалуйста, раз и навсегда: я тебя никогда не оставлю одну. Тем более теперь.
- Мне не нужно сострадание, - Сэнди попыталась сказать это твердо, но ее нижняя губа дрожала.
- А кто сказал, что я из-за сострадания? – приподнял я бровь. – Это чистой воды эгоизм.
- Дурак, - она пихнула меня в бок и улыбнулась сквозь слезы. – Это значит, что мне придется терпеть твою опеку до конца?
- Это значит, что я буду рядом и не дам тебе скучать, - вздохнул я с облегчением, узнав прежнюю Сэнди.
- А Джен? – осторожно спросила Сэнди.
- С Джен я поговорю, - тихо ответил я, вспомнив впервые за утро о том, что у меня все же есть девушка. Но я точно знал одно – пока Сэнди рядом, ни о ком другом в моей жизни речи идти не может. Особенно сейчас. – Все будет хорошо, малышка, - я сгреб Сэнди в охапку и прижал к себе. Кажется, в тот момент, рыдали мы оба.


*** На фото - Джаред и Сэнди