Перерождение. Десятая глава.

Глава 10. Пляска огня.

Широкий ресторанный зал пестрил бесполезной роскошью: слепящим глаза хрусталем, пошлыми копиями антикварных вещей. Множество крохотных закрытых дверей вели в маленькие приват-комнаты, а главное помещение было размером в добрых сто метров. Громадные люстры свисали с потолка, сообщаясь друг с другом с помощью многочисленных тонких цепей, переплетающиеся причудливыми змеями.

Учтивый мужчина в белоснежном костюме провел Милу к столу, которая дрожала от страха так, словно метрдотель вел ее на плаху. Женщина сосредоточенно всматривалась в лица других приглашенных вампиров. В позах сородичей читалась расслабленность, бокалы с кровью вселяли в этих глупцов радость, и, наверное, ни один из них не задумался о причинах такой щедрой платы.

Лена уселась на мягкий стул, осмотрелась по сторонам и нервно облизала губы. Те подрагивали, а тревогу скрыть получалось с трудом. И хоть соседи мило щебетали друг с другом, а благодаря человеческим музыкантам сладко лилась музыка, Мила не могла успокоить душащее ощущение скорой расплаты. Она хотела было припасть к бокалу с кровью, но почему-то отстранила руку. Сейчас каждый предмет нес теоретическую опасность.

Высокий седовласый мужчина встал на специальную площадку и завел красочную речь. Он рассказывал об оказанной поддержке, об исполнительности вампиров, представших перед ним, о том, что сотней жертв не окупить всей работы. Музыканты безразлично продолжали играть, не замечая расставленной на столах крови, не слыша слов говорящего.

«Одурманены Смотрящим», - подытожила Милена. И это ей тоже не понравилось.

— Ваша служба неоценима, — пел отлично поставленным голосом седовласый вампир.
— А чему мы помогли свершиться? — неожиданно подал голос любопытный молодой парнишка.
— О, вы скоро воочию узнаете - чему, — обнажил острые зубы мужчина. — Наслаждайтесь вечером, главное блюдо, как и ответы, ждет вас позже.

«Тридцать четыре гостя, — мысленно подсчитала Лена, единственная не выражающая общего радушия. — И не скупились ведь на тридцать четыре жертвы. А этот вампир явно недоговаривает. Плохо дело».

Столы ломились от закусок, алкоголя и крови среднего сорта. Впрочем, нет, именно последней на них стояло мало, всего несколько графинов на три десятка вампиров. Особо жадные из приглашенных с удовольствием осушали бокал за бокалом, другие предпочитали отпивать жидкость крошечными глотками, растягивая наслаждение, Лена не притронулась к крови вовсе.

Нос щипало от аромата, а пред глазами встал туман. Хотелось схватить графин и, забыв о любых правилах приличия, припасть к нему губами. Но многовековая выдержка приносила плоды, поэтому Милена восседала около наполненного бокала с неподдельным равнодушием.

Она долго выбирала удачный момент для спешного побега, но седовласый мужчина не переставал вести речь, раз за разом оглядывая всех собравшихся гостей. Прошло уже более часа, и Ми чувствовала, как пересыхает в горле от волнения. Она теребила шерстяную ниточку, вылезшую из платья, и пыталась не выдавать обеспокоенности. Наконец, музыка замолкла под властным жестом говорящего. Все затихли, замерли, когда мужчина обвел рукой множество дверей.

— Итак, Старейшины хотят отблагодарить вас по достоинству: в каждой из находящихся комнат вас ждет дорогой подарок. Наслаждайтесь им и знайте, как сильно ценят вашу помощь. Номера комнат совпадают с номерами стульев, на которых вы сидите. После трапезы я вновь жду всех в этом зале.

До отвращения жадные вампиры подскочили со своих мест, гомоня от возбуждения. Вслушиваясь в ритм шагов, отъезжающих стульев и голосов, Ми ощутила себя в настоящей ловушке. Она было развернулась к входной двери, но заметила рядом с той двух мрачных вампиров. Выход был отрезан. Люди заходили в комнатушки со своими номерами, автоматически защелкивались замки. Миле ничего не осталось, кроме как проследовать в помещение с номером «18».

Трясущиеся пальцы с трудом схватились за ручку. Полумрак комнатки, сдобренный цветочными благовониями, не расслаблял. Приват-комнатушка оправдывала свое название. Удивительно, но в таком с виду пафосном ресторане оказалось место, более всего напоминающее каморку для любовных утех. Кроме широкой кровати да множества свечей, расставленных прямо по полу, в ней не было ничего. Несколько однотипных пейзажей висело на стенах, но и они не делали место уютным.

Но буквально через мгновение Мила заметила, что на постели кто-то лежит. Тело. Еще секунда понадобилась женщине, чтобы подойти к лежащему человеку вплотную и повернуть его лицом на себя. И в очередной миг Лене показалось, будто воздух оставил легкие. Руки человека были связаны, на рту - толстая полоска скотча. В зеленых глазах плескалось непонимание и страх, светлые волосы взъерошились. Перед ней находился Вадим.

«Он — моя жертва?!» — промелькнула в голове совершенно безумная мысль. Ми до боли прикусила губу, раздумывая над необходимостью развязывать напуганного парня, но буквально сразу же с силой дернула скотч, позволяя молодому человеку дышать.

Тот широко раскрыл рот и глубокими вдохами глотал необходимый воздух. Губы покраснели и распухли. Парень молчал, в непонимании разглядывая искаженное гримасой отчаяния лицо старой знакомой.

— Мальчик… — промямлила Лена, пытаясь развязать спутывающие запястья нити.

Пальцы не подчинялись, почему-то именно эта встреча полностью лишила Милену сил. Через минуту-другую веревка была снята, и юноша, потирающий онемевшие руки, непонимающе зашептал:

— Что это за шутка, Милена?
— Я ни при чем. — По слабому голосу Вадим понял правдивость этих слов.

Он нервно провел пальцами по бровям и откинул в сторону челку.

— И где мы находимся? Что ты тут делаешь? — продолжил молодой человек, но Лена быстро покачала головой.
— Все потом. Как ты оказался здесь?
— Я подходил к дому… А потом кто-то ударил меня по голове. Наверное... — Вадим присел на краешек кровати и принялся рассматривать скудный интерьер комнаты. —Я ничего не помню, очнулся тут.
— Замечательно. — Губы растянулись в лихорадочной улыбке. — Нужно выбираться отсюда.

Она подошла к входной двери и попыталась выглянуть в замочную скважину, но неожиданно резкий крик заставил женщину отпрянуть в сторону. В соседнем помещении надрывно ревела какая-то вампирша. И Милена сразу поняла - почему. По неясной причине рыжим пламенем вспыхнул край одного из полотен, после – другого, третьего. Жаркие языки молниеносно переместились на покрывало кровати, откуда едва успел вскочить Вадим.

Милена попыталась открыть дверь. В пальцах отдалось привычным покалыванием. Серебро. Раньше бы это стало серьезным препятствием на пути к выходу, но только не теперь, когда появился камень. Только вот замок все равно не поддавался. На помощь исступленно дергающей ручку Лене подоспел Вадим. Он резко перепрыгнул через пылающий ковер и плечом попытался выломать дверь из петель. Кожу обжигал огонь, дым оседал в горле острыми комьями, парень начинал закашливаться, но не оставлял попыток сломать преграду.

Огонь подступал, он нежно гладил пока еще легкими прикосновениями по щекам и волосам. Но, видимо, удача оказалась на стороне Милены, потому как через несколько невыносимо долгих секунд дверь выпала наружу. Лена с Вадимом вылетели вслед за ней. Женщина приподнялась с пола, который был усыпан осколками хрусталя, посуды и… теми цепями-змеями, недавно висящими под потолком. Стоит ли говорить, что и они были сделаны из серебра?

Все помещение полыхало сплошным костром, горели стола, стулья. Рыжее пламя охватывало предметы декора, трещало дорогое дерево. Чьи-то надрывные голоса раздавались по всем сторонам, а через секунду невдалеке от Лены упал обугленный труп одного из вампиров-гостей. Другой вампир, которого теперь было не узнать из-за отслоившейся и пузырящейся кожи на лице, хрипел; он тянул к Лене обожженные руки.

Мила резко откинула кричащего в сторону, прищурилась, пытаясь вырвать из сплошного языка огня хоть какую-то спасительную дорожку, и схватила Вадима за рукав свитера. Молодой человек с трудом оторвал взор от чьего-то тела и покорно направился вслед за спасительницей, с трудом прорывающейся сквозь пламя. То обжигало дыханием потрескавшиеся губы, пыталось дотянуться до волос. Несколько раз вампирша спотыкалась, но была поддержана Вадимом. Юноша перестал пугаться – не время; он просто щурил слезящиеся глаза, пытаясь найти в этом танце пламени выход.

Невыносимо болело отбитое плечо, горло забилось дымом, и сознание уже практически покидало человеческое тело, но Мила, едва ли не тащившая Вадима за рукав к выходу, помогала не упасть. Адский хоровод криков о помощи, молений и безумных воев тонул в треске огня.

Входная дверь пылала. Милена сильно обожгла пальцы, пытаясь нащупать ручку, но когда она, наконец, пинком открыла дверь, в помещение ворвался спасительный прохладный воздух только подступившей ночи.

Лена буквально вытолкнула Вадима на улицу.

— Нужно спасти их! — Тот попытался было ринуться обратно.
— Ты обезумел?! Им уже не помочь. Живо садись в машину! — прокричала Лена, стискивая зубы от боли.

Ми уселась на водительское сидение родного автомобиля и, несмотря на пока не проходящие ожоги, остервенело сжала руль. Цель была одна: уехать прочь. Она не знала, куда направлялась, но прекрасно понимала, что необходимо ехать вперед.

— Это ужасно, — после долгой гнетущей тишины прошептал Вадим. — Что произошло? Как?..
— Все позже, пожалуйста, — устало ответила Милена.
— Куда мы едем?
— Домой.

Мила рвалась к себе лишь по одной причине: она боялась за Леру. Вампирша понимала, что свидетелей, друзей и родственников необходимо уничтожать вслед за «клиентами». И хоть сумки лежали в багажнике, документы и деньги до краев наполняли бардачок, Ми все равно неслась навстречу дому, тревожась за жизнь единственной подруги. Впервые чувство самосохранения оказалось перебито другими эмоциями, но пульсирующему болью разуму было некогда раздумывать над такими вещами.

— Ты пострадала? — взволнованно спросил молодой человек, с удивлением рассматривая медленно заживающие ожоги.
— Самую малость. Ты как?
— Жив. Милена, я очень хочу знать…
— Мальчик, позже, — вновь перебила его Лена. — Я обещаю, ты узнаешь все. Пока же просто молчи.

***

Автомобиль терпеливо дожидался на парковке. Ми рванула внутрь подземного лифта, обезумевши вдавливая кнопку тридцать пятого этажа. Вадим напряженно рассматривал в зеркале себя – не из-за беспокойства о внешности, а просто, чтобы забыться: серое от гари лицо и опаленная пламенем одежда. Милена выглядела хуже. Волосы напоминали перепутанные нитки, ожоги на пальцах все еще пузырились белыми бугорками, нижняя губа кровоточила.

Ключ провернулся в двери, раздалось три щелчка. Нервы натянутой струной давили на разум. Длительного осмотра не понадобилось — обезглавленное тело в черных узких брюках, белой водолазке и длинных перчатках лежало практически у порога. Вместо крови рядом с трупом находилась россыпь песка. Голова словно испарилась, будто убийца решил забрать себе частичку миловидной шатенки.

Вадим в ужасе посмотрел на косую линию шеи. Нащупал стену, на которую оперся, иначе тело бы просто осело на пол. К горлу подступила тошнота.

Милена присела рядом с мертвецом и хладнокровно осмотрела тело. На тонких губах появилась печальная усмешка. Женщина переступила через цветущую подругу. На кухне она забрала оставшиеся пакеты с кровью.

Когда Вадим увидел, как его спутница жадно глотает алую жидкость из медицинского пакета, он все-таки не смог справиться с рвотными позывами. Милена безразлично осмотрела испачканный пол.

— Нужно спешить.

Молодой человек в очередном порыве безропотности направился к двери. Следующее потрясение настигло Вадима в лифте, когда рана на губе Милены перестала кровоточить и заросла, а ожоги практически исчезли с белоснежной кожи ладоней. Но он молчал. Пока.

Они вернулись к автомобилю. Милена выехала навстречу ночному Санкт-Петербургу, и тогда молодой человек с опаской поинтересовался:

— Это была Лера?
— Увы, — тихо ответила женщина.
— Соболезную…
— Спасибо, мальчик.

Лена устало потерла подушечками пальцем виски.

Как назло, словно из неоткуда появился дождь. Крупные капли били по крыше автомобиля, стучали по лобовому стеклу, и казалось, никакие «дворники» не способны справиться с неожиданным нашествием стихии. Небо заволокло чернеющим полотном туч, порывы ветра стремились прорваться сквозь плотно закрытые окна и войти в салон автомобиля, заменив запах кожи яростной свежестью.

— Думаю, у тебя много вопросов, — без особой радости вымолвила вампирша, сдавливающая руль, словно тот мог выскочить из рук. — К сожалению, спаслась я частично благодаря тебе, поэтому обязана поделиться информацией…
— Я, наверное, польщен…

Пустующее шоссе радостно встретило вечерних путников, которые направлялись куда-то вперед, не интересуясь указателями, картами, дорогой. Будто пытались нагнать рассвет. Мила долго собиралась с мыслями и все никак не могла рассказать глупому человеческому мальчишке о своей сущности. Да и должна была ли она, в самом деле, оправдываться перед ним?

К сожалению, Милена решила, что должна.

— Не мямли. Итак, ты уверен, что хочешь узнать обо мне?
— Разумеется, — согласно кивнул юноша.

Вместо ответа женщина в очередной раз скривила губы и задумчиво посмотрела на пустующую трассу. По бокам дороги вековыми стражами возвышались высокие деревья, дождь стучал по их листве, переплетался с ветвями, задыхался в шепотах ветров, умолкал вместе с шорохами кроны. Небо, затянутое тучами, сливалось с горизонтом, и только ярко-светящие фары помогали не сбиться с пути, чтобы бесконечно нестись по широкому шоссе в ничуть не пугающую неизвестность.

— Хорошо. — Милена с трудом собралась с мыслями. — Начнем с того, что я не человек.
— Я начинал догадываться, — невесело улыбнулся Вадим.

Улыбка получилась кривой. Он весь был напряжен, встревожен. От этой сосредоточенности сильно ныли сведенные плечи. Парень с трудом пытался переварить все увиденное за день, понимал, что остался без одежды, денег – все лежало дома, но можно ли вернуться туда когда-либо вновь? В кармане джинсов лежали документы, в остальном же он был практически гол. Вадим даже не мечтал вернуться к репетициям или театру — любые желания превратились в одно несобранное месиво. Перед глазами стоял обезглавленный труп, после сменяемый выражением лица у горящего заживо человека.

— Что тебе известно о вампирах? — медля с объяснениями, спросила Мила.
— Ты предлагаешь припомнить байки? — с упреком отозвался Вадим.
— Нет. Я задала вопрос. Отвечай, мальчик.

В голосе разливалась дежурная для Милены холодность. Вампирша, недовольная долгой задумчивостью собеседника, раздраженно постучала длинными ногтями по ободу руля.

— Ну, — задумался юноша, — вечная жизнь, кровь вместо питания, смерть от солнца…

Он по пальцам перечислял услышанное в сказках, и Лена с каждым очередным предположением сильнее ухмылялась. Когда поток несвязанных мыслей, наконец, иссяк, женщина, не сказав ни слова, указала пальцем на валяющийся за панелью управления пакет с кровью. Вадим судорожно сглотнул.

— Это все-таки кровь? — только и смог выдавить он.
— Уж не томатный сок. К твоему сожалению. Я — вампир. — В ледяной натянутой улыбке были обнажены белоснежные клыки.
— Но… — нерешительно покачал головой молодой человек, — вампиры – сказки для детей.
— То, что придумали вы, — это сказки, а мы существуем.

Реакция оказалась крайне предсказуемой. Вадим весь сжался, становясь похожим на туго натянутую струну, и отпрянул от Милы. Он нащупал ладонью ручку двери, но женщина благоразумно нажала на кнопку, блокирующую замки. Только безумца, выпавшего на скорости под сто пятьдесят километров в час, ей не хватало.

— Оставь истерику, мальчик, — издевательски закатила глаза Ми. — Если бы я хотела тебя уничтожить, то вспомни, сколько у меня было возможностей.

Разумеется, он помнил. И холодные пальцы, сжимающие шею, и часы наедине, и ядовитое шипение. Милена была настоящей кошкой, а каждой из семейства кошачьих полагалось уметь незаметно выпускать когти, уничтожая противника одним сильным рывком.

Сейчас узкие глаза Лены сосредоточенно рассматривали очередной темнеющий поворот, черты острого профиля размылись в полумраке. Вадим убрал руку от дверного рычага и брезгливо повертел в пальцах медицинский пакет.

— Ты несколько не вписываешься в каноны о вампирах, — сухо ответил он после.
— В какие именно? Да, свет меня не убивает, в гробах я не сплю, серебро перестало представлять для меня угрозу исключительно благодаря тебе.
— Мне? — Вадим напряженно свел желваки на скулах.
— Именно. Все дело в кольце. А если быть точным, то в камне.

Милена коротко рассказала о камнях Всевластия, делая акцент именно на удивительном иммунитете к серебру, к которому прибавлялось и непривычное ощущение, разливающееся по всему телу. Нечто забытое, стертое. К рассказчице вернулось былое спокойствие, поэтому речь ее текла плавно, голос не сбивался.

Пришлось бегло поведать Вадиму о вампирах, осветить касты, обозначить некие грани, вновь не вдаваясь в особые подробности и не разливаясь воспоминаниями, ограничиваясь исключительно сухой терминологией. О своем обращении Милена сказала только: «Тебе ни к чему этого знать», но Вадим почему-то согласно кивнул, стараясь переварить и без того навалившуюся на него информацию.

Электронный циферблат часов светился цифрой три. На улице уже давно правила ночь, впрочем, ливень утих, небо просветлело. В приоткрытое окно залетал холодный ветер, он заплетался в волосах Милы и щекотно шептал на ухо одному ему известные истории.

Было еще кое-что, о чем Милена умалчивала. Например, о типах человеческих жертв или о том, что Вадим должен был стать ее питанием. Да и еще о многих вещах, незначительных, глупых, недостойных отдельных определений. Много после Лена заметила бледность на лице сонного молодого человека.

— Поспал бы.
— Да как-то не хочется, — криво усмехнулся Вадим.
— Я предпочитаю не питаться спящими мальчишками, — отрезала вампирша.

Снаружи промелькнула вывеска небольшого придорожного ресторанчика. Судя по рекламе, он работал круглосуточно, что крайне порадовало Милу, уверенно притормозившую около одинокого одноэтажного здания, освещенного несколькими фонарями.

Ресторан был обставлен в старинном русском стиле: помещение наполняли ряды узорных скамеек и тяжелых дубовых столов; на стенах висели звериные шкуры; вместо занавесок — ставни; сонный мужчина пустым взглядом всматривался в какой-то фильм, идущий по крайне неуместному здесь плоскому телевизору. Два запыленных и уставших ночных гостя не вызвали в мимике «трактирщика» особой радости. Он сморщил лоб, но на собственное счастье не попытался прогнать бродяг вон.

Честно говоря, Лена с трудом отыскала у себя влажные салфетки, чтобы хотя бы очиститься от гари, поэтому официант видел уже вполне благопристойный вид поздних посетителей, а не то, что было несколькими часами ранее. Он с ног до головы осмотрел Милену в некогда белом платье, после — пошатывающегося от слабости Вадима, и тяжелым голосом выговорил заученную фразу:

— Приветствую заблудших путников в трактире «У дороги».

«Скорее, у последней черты», — с усмешкой додумала Милена.

Она уселась за крайний столик, с неприязнью смахивая со столешницы налипшую пыль. Вадим через несколько секунд присел напротив. Он сжал пальцы в замок и часто моргал, с трудом борясь с охватившей его усталостью.

Мила выглядела куда более свежо, если всклоченная внешность вообще позволяла говорить о свежести. Но в сон пока не клонило, сознание было вполне ясным.

Официант без особого удовольствия объяснил гостям, что вообще-то на кухне сегодня никого нет, поэтому они могут перекусить оставшимися с вечера блюдами или подождать до утра. Ми, избрав первый вариант, попросила принести к раннему завтраку еще и две чашки крепкого кофе.

Когда мужчина исчез на кухне, Лена достала из небольшой сумочки пачку сигарет и с облегчением закурила. Табачный ароматизированный дым расплылся по всему широкому залу. Тихий голос зарубежного актера лился из телевизора. Молодой человек потряс головой и натянуто улыбнулся.

— Вампиры имеют вредные привычки?
— Нет. — Женщина затушила сигарету. — Курение помогает думать. Мы с тобой находимся в большой передряге, и я пока не нашла причин для особой радости. За тем пожаром явно стоят Старейшины, я даже подозреваю, кто именно. Знаешь ли, живая я, еще и прихватившая с собой собственный ужин вместе с необходимым камнем, не порадует Марию. Мы должны убежать, но куда?
— По какому шоссе мы едем? — неожиданно ожил Вадим.
— По Ленинградскому.
— Сколько часов до Москвы? — продолжал допытываться парень.

В его глазах зажегся изумрудный довольный огонек, сон мигом слетел; натяжение, стягивающее тело, испарилось. Аромат подогревающейся пищи будоражил.

— Около четырех, — подумав, ответила Милена.
— У меня в Москве есть квартирка. Можем отсидеться там, переждать.
— Долго не просидим, — Ми скривила тонкую линию губ, — но за предложение спасибо… Вообще-то… Нам необходимо где-то передохнуть, а пользоваться сомнительными гостиницами я не намерена. В свои собственные квартиры же не хочу соваться — рискованно. Решено, - закончила она, - едем к тебе.
— Ты уверена, что наш побег не останется незамеченным?
— Целиком и полностью.

В этот момент вернулся усатый трактирщик и подал два глиняных горшочка с мясным рагу и две небольшие чашки. От горького запаха, исходящего от кофе, встрепенулась даже Мила. Она почувствовала какой-то человеческий голод и с удовольствием расправилась то ли с поздним ужином, то ли с ранним завтраком. Гости в молчании, прерываемом лишь занудными беседами в телевизоре, перекусили и расплатились не особо нарушив сонливость придорожного ресторана.

Когда они вышли на улицу, вовсю разгорался рассвет. Он казался таким ранимым, ало-розовым, расплывающимся по пустеющей дороге, грозным деревьям, небесам. В туманной дымке едва различались очертания автомобиля или противоположной стороны дороги. Похолодало, температура едва ли превышала отметку в «0». Вадим мигом замерз в легком джемпере и поспешил скорее влезть в автомобиль. Перспектива путешествовать рядом с вампиршей пугала его куда меньше возможности простоять полдня на морозе в ожидании попутки.

Милена забралась на водительское сидение, глубоко вздохнула, а затем голосом, лишающим собеседника всякой возможности на пререкание, приказала Вадиму спать. Тот и не собирался отказываться: уснул мгновенно, свернувшись клубком прямо на пассажирском сидении и прислонив лоб к холодному боковому стеклу.

В голове Ми засело множество неприятных мыслей, которые резали по вискам и заставляли те разрываться от мучительной пытки сознания. Спокойно дремлющий юноша на соседнем сидении откровенно удивлял, потому как Лена не ожидала такого понимания со стороны глупого юного человека.

Мальчишка казался во сне совершенно невинным. Смешным. Светлые волосы чуть свесились на глаза и постоянно стремились забиться в рот, но губы были плотно сжаты. Ресницы подрагивали. Мальчик не был красавцем, но это его несовершенство заставляло Милену успокаиваться, не тревожиться. Давно уже ей не встречались парни, не мнящие себя неотразимыми идеалами.

Лена посмотрела на кольцо, на котором сверкал небольшой аквамариновый камешек, и как-то грустно закусила губу, не совсем еще понимая охватывающих ее чувств. Пальцы постоянно тянулись к пачке сигарет, будто никотин превратился в наркотик, без которого Ми не могла сосредоточиться на дороге.

«Это все нервы», — подумала женщина и включила на слабую громкость радио, тщетно пытаясь наслаждаться новомодными песнями, более всего напоминающими завывание, помноженное на удары вилок по кастрюлям.