Перерождение. Двадцать вторая глава.

Глава 22. Последний рывок.

Вадим плакал. Дрожащие пальцы бережно ощупывали кожу бледной женщины.

— Что же они с тобой сделали? – неразличимо бубнил юноша, боясь прикоснуться к запястьям, но с ужасом рассматривая их.
— Как ты здесь оказался? – предпочитая пропустить ответ на вопрос, произнесла Милена.

В голосе вместо суровости послышалась печаль. И недоверие.

— Не важно... Не важно…

В кармане джинсов ждал своего часа маленький прохладный ключик. Вадим поднес его к серебряным браслетам. Несколько поворотов - оковы щелкнули, спадая с обожженной кожи. Впрочем, нет. Не обожженной. Сгоревшей. На ней выделялись четкие бордовые полосы с незаживающими, рваными краями.

Мила смотрела на свои руки в немом удивлении. Свобода. Сладкая, неожиданная, долгожданная.

Женщина громко выдохнула и почти улыбнулась.

— Чего ты добиваешься?
— Собираюсь спасти тебя, — храбро заметил парень. На губах заиграла очаровательная улыбка.
— Неужели? – вопросила Ми, вернув потерянное ехидство в голос. – Не знаю, как ты пробрался незамеченным, но обратно мы точно не дойдем. Сколько сейчас времени?
— Около полудня. Да, возможности мало, но она есть. Пользоваться следует каждой подвернувшейся возможностью, – Вадим произнес строчку из наизусть выученного письма.

Затем он аккуратно подхватил пленницу под руки и поднял с пола. Милену колотило от слабости, она едва держалась на ослабших ногах.

— И не будет никаких вопросов или претензий? – Брюнетка оперлась о парня, судорожно хватаясь обломанными ногтями за ворот его рубашки.

Зрение помутилось. Страх сковал сознание.

Казалось, Мила боялась, что Вадим испарится или оставит ее в одиночестве, поэтому она цеплялась за молодого человека, дрожала, стараясь как можно сильнее ухватить его. Так, чтобы блондин не смог уйти. Но он и не собирался.

— Я здесь. Здесь, — на ухо горячим шепотом твердил Вадим. – Не будет. Никаких вопросов. Ты же все рассказала в письме.
— Ты меня ненавидишь? – С ноткой страха.

Действия являются лучшими доказательствами. Вадим просто обхватил тонкую талию, аккуратно прижал Милену к себе, утыкаясь носом в взлохмаченные волосы.

Мила подняла заплаканное, грязное лицо. Сейчас, без высоких каблуков и ровной осанки, она казалась миниатюрной.

Вадим робко коснулся соленых губ. Все тревоги стирались поцелуем, настоящим, жгущим сильнее серебра, но теплым от слез.

Первой отстранилась Милена.

— Хватит, — строго приказала она, с сожалением отрываясь от Вадима. – Что ты собираешься делать?
— Спасать тебя.
— Конечно, — протянула она. – Возьмешь и спасешь. Как?
— Для начала постараемся сбежать. Ты совсем слаба. Может, крови?

Парень вытянул руку.

Дыхание Милены участилось. Но она смогла совладеть с собой, поэтому отрицательно покачала головой.

— Точно?
— Я не собираюсь тобою питаться… — с трудом выдавила Мила.
— Почему?
— Не хочу, — горько слукавила она, понимая, что в ином случае просто не сможет остановиться и убьет Вадима лично.

Молодой человек задумался, но после кивнул.

— Как хочешь. Давай выбираться отсюда?

Милена уже было согласилась, но вдруг замерла, прислушиваясь к чему-то вдалеке. И выдавила:

— Шанса уже нет.
— Почему? – Вадим сделал шаг по направлению к двери, но Лена устало остановила его взмахом руки.
— Мария… — одними губами пролепетала она.

Нарастал мерный стук каблуков. И мечты о спасении стерлись в ту же секунду. Единственное, что сознательно смогла сделать Мила, — загородить юношу собой. Вадим попробовал упереться и встать впереди, но Лена с неожиданной твердостью отодвинула его в сторону.

Дверь открылась. И на пороге появилась Старейшая. Удивления в ней не читалось – она чувствовала запахи еще в начале длинного коридора: прах, гниль, человеческая кровь… Мария дернулась.

Милена отлетела к стене первой. Мария обнажила острые клыки, рассматривая опешившего юношу, но после усмехнулась и откинула его в другую сторону. Осмотрелась, заметила мертвеца, но скользнула по нему взором, полным безразличия.

И затем подошла к лежащей Миле. Острые ногти вцепились в шею.

— Пыталась сбежать? – и, не дожидаясь ответа, Мария продолжила: - Не знаю, как тебе удалось протащить сюда человека… А я думала, что он уже мертв. Тем лучше, что нет. И за смертью любимой понаблюдает, и не помешает ритуалу. Ты, я смотрю, падка на хитрость?
— Стараюсь. – Ми рискнула вырваться из захвата, но Старейшая только крепче стиснула шею.
— Неприятно проигрывать, не так ли? Как хорошо, что я решила зайти к почтенному гостю. Кстати, для ритуала все готово. Предметы разложены, цепь с потусторонним миром создана. Заклинания произнесены. Необходима лишь жертва. Поздравляю, ею избрана именно ты. Понимаешь важность возложенной на тебя задачи?

Мария волоком дотащила сопротивляющуюся пленницу до середины помещения.

— Я вся дрожу от предвкушения, — слабо огрызнулась Лена. — Не рано ли ты озаботилась о ритуалах?
— Начинать обряд требуется за несколько часов до полной луны. Чтобы дух Первородного успел освоиться в твоем тельце. Не поделишься кровью?

В руках Старейшей сверкнул острый клинок с причудливыми зазубринами и изогнутой рукоятью. На той виднелись до отвращения знакомые Милене камни. В необходимом количестве одиннадцати штук. Едва начинающее заживать запястье заныло от адской боли. Казалось, лезвие было ржавым, старым, оно не резало, а цеплялось краями за кожу, срывала ее вместе с мясом. Кровь закапала на пол, она же словно впиталась в незаметные жилки на клинке. Синеватый камень на рукояти потемнел.

Из-за стиснутых зубов Милы вырвалось шипение.

— Пойми, как многое ты обретешь, впустив в себе Перворожденного. Благодари меня за столь щедрый дар, предательница.
— Ты безумна, — не повышая голоса, ответила Милена, — неужели ты не ведаешь, что будет после?! Умрут люди, погибнут многие из сородичей. С чего ты взяла, будто Праотец оставит кого-то в живых?
— Я выпускаю на волю Матерь, — улыбаясь, поправила Мария. – А ты невозможно глупа, если веришь сказкам о злом пришествии. Мир не исчезнет. Он станет лучше! Умрут слабые звенья, идеальные же элементы – как сородичи, так и люди – останутся в мире, где воцарится гармония!

Засасывающая бездна глаз зажглась адским огнем. Нож резанул по груди Милы.

— Не будет войн. – Сквозь звон в ушах прорвался спокойный глас Старейшины. – Исчезнут болезни, необходимость принимать суррогат для питания. Все слабаки станут пищей. Для нас! Для заслуживающих данной чести! Ты, наверное, даже не догадывалась, но твой малец тоже мог стать одним из достойных.

Вместо вопроса из груди вырвался тяжкий булькающий хрип.

— Я не говорила про ту пещеру. – Мария в очередной раз выборочно резанула по телу Милены, теперь оставляя след на левом бедре. — Почему путь от входа до камней оказался таким простым? Не догадываешься? Ну?!

Ледяные пальцы тряхнули обмякшее тело. Лена со слезами ответила:

— Нет.
— Преграды рассчитаны на тех слабаков из людского рода, которые обречены стать жертвами. Если же туда войдет человек, не омраченный алчностью, то он сможет пройти испытания без всяких жертв. Карту же рисовали сотни лет назад по воспоминаниям другого человека, слабого по отношению к своим прихотям, жадного и корыстного. Твой мальчишка сумел справиться с ловушкой древнейших, не задумываясь о подстерегающей его опасности! Понимаешь? Он мог бы править новым миром вместе со всеми нами.
— Если бы ты его не убила.

Милена бегло оглядело лежащее тело юноши.

Клинок затрясся в руках. Камни на рукояти темнели один за другим. Очередной взмах пришелся прямиком по щеке. Длинная полоса прошла и через обе губы, словно создавая перекрестье. Лена ахнула.

— Нет, уничтожила его ты! Именно ты не отпустила человеческого детеныша после случившегося. Из-за тебя он пришел сюда. И умрет он исключительно по вине тебя. Такая у тебя любовь? Оставить любимого на растерзание убийцам? Эй! Я с тобой общаюсь! Потерпи, — Мария дернула пленницу за волосы. – Осталось всего пять камней.

Лена потеряла возможность соображать. Зазубрины впивались подобно клыкам в горячую плоть. Сознание заслонялось тугой пеленой тумана.

Мария говорила о чем-то еще, но Мила потеряла возможность вникать в путаную речь. Кровь ручейками стекала по телу. Внизу образовалась целая лужица. Ноги подкашивались.

Неожиданно Старейшина отпустила Милену из захвата, и та моментально рухнула на колени. Зрение еле различало происходящее в подвале: оказывается, очнувшийся Вадим решил отвлечь Марию, но та яростно прижала юношу к стене, склонив голову и метясь к шее.

Она собиралась убить его.

— У нас похожие вкусы, помнишь? – обращаясь к Миле, хмыкнула женщина. – Он должен был стать твоей пищей. Думаю, мне мальчишка придется по душе.
— Нет! – закричала Милена, но не смогла подняться с колен.

Гибель была близка.

И тут сознание озарила искра. Чувства обострились до предела, жажда крови стала невыносимой. Милена едва не задыхалась от новых ощущений.

Она трясущимися руками оперлась на стену. Отяжелевшие веки опустились, но Мила все прекрасно видела.

Силы наполнили умирающее тело.

Брюнетка легко поднялась на ноги и сделала несколько уверенных шагов в сторону Старейшины. Время остановилось. Мария с ухмылкой оглядела пленницу. Та же просто протянула руку в сторону груди мучительницы. С секунду женщина размышляла, но что-то внутри решило за нее.

Рука ворвалась в плоть, словно нож – в растаявшее масло. Под пальцами ощущались кости. Рыжеволосая вампирша изумленно захлопала ресницами. Из уголков губ потекла алая жидкость. Зрачки неестественно расширились.

Пальцы сжали сердце. Движение – оно вырвано из тела. В груди осталась зияющая дыра с рваными краями и бесстыдно торчащими ребрами.

Мария в последний раз захрипела, опадая на пол.

Лена открыла глаза. Нет, сердце она не держала, но Старейшина действительно лежала со вспоротой грудной клеткой. Позвякивая, в сторону откатился кинжал, на котором вначале потухли все камни, а после и вовсе… исчезли.

Вадим зажал рот ладонями.

«Ты приняла меня, - шепнуло в сознании Милы. – Ты не пожалеешь. Ты изменишь мир так, как сама того захочешь».

Милена несколько раз сморгнула, но наваждение не исчезло. Мощь испарилась. Кроме пожирающей усталости, ничего не осталось. Женщина плашмя рухнула на пол следом за Старейшиной.

Казалось, будто в маленькой комнате находилось сразу три трупа – два из них уже окаменели. Посреди ужасающей картины неестественно ровно стоял только высокий молодой мужчина.

Негромко тикали чьи-то наручные часы. Минуты ускорились. Прошло не более получаса с момента выстрела в Арсения до убийства Марии, но такое ощущение, словно — целые годы. За которые на светлых волосах успело появиться несколько седых прядей.

Резкий удар распахнувшейся двери заставил Вадим сконцентрировать взгляд на вбежавшем в помещение Карателе.