запомнить
Войти
Найти Рейтинг авторов

Возвращение Ангела (глава 68)

Глава 68
Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

Лариса сидела за столом в светлом офисном кресле, сосредоточенно разглядывая что-то в компьютерном мониторе. Игорь мог поклясться, что она ничерта там не видела, просто делала вид, что занята «под завязку», и готова уделить ему, убогому, пару минут своего драгоценного времени… У кого только этому научилась? Глупый вопрос…
Что угодно он мог предположить, «вынырнув» из тёмного омута беспамятства, в котором пребывал долгое время, но только не то, что когда-нибудь его жена полностью заменит его в управлении той «махиной», на создание которой ему понадобился ни один год. «Лариса» и «бизнес» - эти понятия всё никак не могли соотнестись в его голове, хотя факты упрямо говорили о том, что его любимая, которую он помнил наивной девочкой, едва ли представлявшей себе, что такое «холдинг», из чего складывается прибыль и как управлять персоналом, превратилась в настоящую бизнес-леди.
Парадоксально… Его девочка, которую, как он раньше наивно полагал, нужно было защищать от всего на свете, включая саму себя, выросла и превратилась во взрослую женщину, которая научилась идти к поставленной цели, не замечая препятствий вокруг себя и саркастически улыбаясь завистливым перешёптываниям за своей спиной. Её боялись и уважали. От неё зависели. Встречи с ней жаждали…
Она выросла. Она совсем другая – неприступная как скала женщина, встретившая Игоря в кабинете, в котором он когда-то проводил за работой длинные одинокие вечера и бессонные ночи. Жизнь туманна и непредсказуема. Она умеет переворачивать привычный уклад жизни с ног на голову, менять представления о людях, заставлять под другим углом смотреть на вещи, которые раньше казались непреложными истинами…

Эта женщина, замурованная в броню чёрного платья из какой-то эластичной ткани, облегающей её совершенную фигуру, окутанная холодом крещенских морозов – его жена. Такая близкая и такая далёкая. Такая любимая и желанная, ставшая ещё притягательнее теперь, после стольких лет разлуки. Такая недоступная…
Игорь проглотил комок, подступивший к горлу при мысли о том, что она так и останется для него недоступной. Навсегда.
Её придётся завоёвывать вновь, и это будет не так легко сделать как в первый раз – та доверчивая, наивная девочка, образ который он бережно хранил в своей памяти, ушла навсегда, уступив место красивой сильной женщине, которая не доверяет никому в этой жизни, и уж тем более – ему. Особенно – ему. Она не примет на веру ни одно из его слов, не растает ни от одного его пламенного взгляда, не станет трепетать от его прикосновений. Она не станет выспрашивать у него подробности его жизни и выяснять причину его долгого отсутствия.
«Тебе что-то нужно? – красноречивее любых слов говорила её поза. – Говори и уходи, потому что мне от тебя не надо ничего…»

Игорь скользнул взглядом по её нахмуренному лицу, шее, полностью скрытой воротом платья, под которым – он точно знал – надет сейчас золотой кулон в виде ангела, и остановился на мягких чувственных губах, деловито поджатых, ещё совсем недавно, по всей видимости, подкрашенных красной помадой, которая «съелась» за время ожидания…
Она его ждала – это несомненно. Горячая волна прокатилась по сердцу, когда он представил, как она готовилась к этой встрече – продумывала образ, в котором предстанет перед ним спустя столько лет, готовила какую-то «приветственную» речь, при помощи которой надеялась втоптать его в грязь… Пусть так, но, тем не менее, она ждала…

Лариса решила встретить его не в домашнем уюте гостиной, которая больше подошла бы для разговора «за жизнь» и уж тем более – не в своей спальне, куда вход ему теперь «заказан», вероятнее всего, на… Нет, не навсегда. Надолго… Местом их встречи стал домашний кабинет.
Как никто другой, Игорь понимал значение этого помещения. Дело не только в вопросе удобства или престижа. Нет. Домашний кабинет – это целая философия, в которой стремление к комфорту сочетается с желанием быть максимально успешным в своей профессиональной деятельности…
Значит… Она, что, собирается вести с ним деловой разговор?
Она?

«Маленькая моя, что ж ты придумала?» – с затаённой нежностью подумал он, сжимая сильными пальцами каблуки её туфелек, на которые едва не наступил в гостиной. Он хорошо помнил привычку жены – оставлять обувь где попало, а потом, наивно хлопая глазами, заявлять, что это он подбросил под кровать её возмутительно красные лакированные ботфорты или затолкал в ящик письменного стола её «парадно-выходные» чёрные замшевые туфли с бежевой окантовкой. «Конечно, - смеялся он в те счастливые, беззаботные и, увы, ушедшие в безвозвратную даль времена. – Конечно, маленькая моя. Больше мне нечего делать – только это…»
Туфли на покрывавшем пол гостиной светлом паласе были словно приветом от той, прежней Ларисы Никитиной, которую он знал вплоть до самых сокровенных изгибов стройного тела, мысли которой мог читать как школьный букварь. Той, любовь к которой не смогло стереть ни время, ни расстояние, ни память… Точнее, беспамятство.
Нет. Ещё не всё потеряно. Он знает. Уверен в этом.
Где-то в глубине души она – прежняя. Нужно только найти её…
И он сделает это. Непременно сделает, потому что уже не может иначе…

Словно уловив на уровне подсознания его мысли, Лариса с ленивой кошачьей грацией повернула голову и полоснула по его лицу холодным, безразличным взглядом, в котором угадывалось хорошо замаскированное напряжение.
«Так значит, да? – подумал Игорь, мгновенно понимая, какую роль сейчас разыгрывает перед ним его жена. – Хорошо. Как скажешь, любимая, - рассмеялся он про себя. – Я никуда не тороплюсь, и если ты этого так хочешь, могу поиграть в твою игру. Но предупреждаю – недолго. Я жутко устал с дороги, хочу есть и нечеловечески соскучился по тебе, родная моя. Поэтому давай сразу «отмотаем» вперёд приветствие, которое ты непременно растянешь минут на двадцать, и перейдём к чему-нибудь более существенному. Ты согласна?»
Он не сомневался в том, что она не согласна. Она же, должно быть, подбирала слова, которыми начнёт разговор, репетировала перед зеркалом, а он…
Нет, ему не нужны были её «мёртвые», заученные слова. Ему нужна была она. Живая.

Улыбаясь своим мыслям, Игорь уверенно пересёк кабинет, совершенно преобразившийся с тех канувших в Лету времён, когда здесь было его рабочее место. Теперь это помещение можно было узнать разве что по виду из окна – как и пять лет назад, за преградой из стеклопакета и лёгких непрозрачных штор высилась стена непроницаемого двухметрового забора, неясные очертания которого сейчас выступали из темноты. Всё остальное изменилось кардинально – мебель красноватых оттенков тонов и обтекаемых форм, ассиметричная столешница, стекло во всех элементах.
Оригинально. Нет, даже можно сказать, красиво… Впрочем, главным украшением кабинета была его хозяйка – маленькая женщина, научившаяся управлять большим и жестоким миром, застывшая в кресле в позе императрицы всероссийской, восседающей на троне и скучающе выслушивающей смиренные мольбы просителя…
«Скипетра и державы не хватает, - подумал Игорь, останавливая взгляд на её тонких изящных пальцах с идеальным маникюром. – Хотя… Подойдёт?»
Всё-таки, как нельзя кстати он приволок из гостиной эти туфли…

- Твои? – спросил Игорь, ставя прямо на поверхность стола крохотные замшевые туфельки, которые легко уместились бы на одной его ладони. Следом лёг букет из пятидесяти одной алой розы. – Если мне не изменяет память, Золушка в сказке потеряла одну туфельку. А ты? Обе? – вкрадчиво произнёс он, не забывая следить за туфлями, которыми его жена запросто могла запустить прямиком в него. Кто знает, какие именно черты остались в ней от прежней Ларисы Никитиной?
Пронзительный взгляд зелёных как изумруды глаз и гордо вскинутый подбородок были единственным ответом.
В течение нескольких мгновений, показавшихся ему вечностью, она сосредоточенно разглядывала его лицо, словно пыталась что-то для себя решить…



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

Всё пошло наперекосяк. Казалось бы, продуманы все возможные варианты развития событий, начиная от самого грозного появления моего пока ещё мужа со словами: «Всё, пожила здесь? Попользовалась моими деньгами? Ну и вали. Даю час на то, чтобы собрать манатки…» - до самого обидного сюжета, в котором он непременно притащится вместе с Ленкой, и давать мне пинка под зад они будут вдвоём… Но ни за что на свете я не могла предугадать, что потеряю в гостиной туфли, которые он благополучно притащит оттуда и сунет мне в нос…
Изо всех сил стремясь сохранить холод в глазах и остатки царственности, я отлично понимала, что следующая реплика, по определению, должна быть моей, но, увы, в мою пустую голову не приходило ничего путного. Мне оставалось только мерить Игоря полным загадочной задумчивости взглядом и смутно надеяться на то, что он, как истинный мужчина, первым подаст голос. О том, что он это уже сделал, думать не хотелось, исходя из тех соображений, что это было сделано как-то не так, как должно быть, как-то неправильно.

Я неторопливо пробежала глазами его лицо, ища сходство с человеком, который пять лет назад ушёл из моей жизни со словами: «Бумеранг всегда возвращается…» Знала бы я тогда, что возвращение его будет таким…
Он неуловимо изменился за это время. И дело было не в том, что у него на лбу глубже и чётче обозначилась складка или в том, что вокруг его чёрных лучистых глаз появились тоненькие, как лёгкие ниточки, морщинки. Совсем нет. Первые серебряные нити, появившиеся в некогда чёрных, как смоль, волосах, нисколько не портили его – наоборот, делали, как любят говорить незамужние или разведённые бабёнки, «интереснее». Лицо Игоря по-прежнему дышало спокойной уверенностью, которую я хорошо помнила с момента нашей первой встречи, состоявшейся в Одессе, в Горсаду…

Воспоминания обрушились на меня неукротимой лавиной, замелькали перед глазами наподобие «нарезки» к художественному фильму, и за какие-то мгновения я вновь пережила все бесценные для меня моменты нашей с ним общей жизни, начиная от первой встречи и заканчивая его появлением здесь, в этом кабинете… В голове почему-то настойчиво крутился отрывок из песни Ваеги «Не любил»:
Ты говорил – вместе и навсегда.
Ты говорил – сердце напополам.
Ты, видимо, что-то забыл.
Ты меня никогда не любил…
А «фоном» к этому своему рода «клипу» были бархатные лепестки алых роз, подобных тем, что лежали сейчас передо мной на письменном столе…
Где-то в моём фотоархиве сохранилось старое фото – мои белые туфли на фоне свадебного букета, состоящего из этих цветов, которые, должно быть, до конца жизни будут ассоциироваться у меня с Игорем. Теперь же, накануне развода, декорация была несколько иной. Всё те же божественно красивые алые полураспустившиеся розы и туфли, только уже чёрные…
Как забавно устроена жизнь…
Ей Богу, после развода я уйду с поста главы «Империи» и уеду куда-нибудь за Полярный круг, где на земле вечной мерзлоты эти цветы не растут…

Я была готова к воспоминаниям, но почему-то не думала, что это будет настолько больно.
«… Сердце её обливается слезами, а глаза и губы смеются», - Решад Нури Гюнтекин, «Птичка певчая».
Всё вернулось на круги своя, словно не было этих лет. Я вновь была маленькой испуганной чалыкушу, готовой вот-вот выпорхнуть из гнезда и устремиться навстречу неизвестности. Подняться высоко-высоко в небо, обратившись в крохотную, едва различимую взглядом точку на бескрайнем небосводе, скрыться от всех и вся…
Так будет. Обязательно. Но потом. Сначала я должна собрать всю свою волю в кулак и заставить себя начать этот разговор.
«Соберись, тряпка», - приказала я самой себе как когда-то давно, в счастливые, беззаботные годы моего студенчества…

- Спасибо, - медленно произнесла я, протянув руку к туфлям и аккуратно поставив их на пол рядом с собой.
Игорь напряжённо следил за каждым моим движением, словно опасался, что я выну из-под стола бомбу и швырну ему под ноги. «Нет, - вяло подумала я. – Убивать тебя никто не собирается. Ни физически, ни морально. Живи… Как хочешь, где хочешь, с кем хочешь, только подальше от меня и от дочери… Впрочем, ты, наверное, даже не помнишь о существовании Лины».
Я выпрямилась в кресле и вновь устремила глаза на него. В этот миг я показалась себе маленькой, жалкой и невежественной, совсем как в тот достопамятный день в ресторане «Александровский», где прошло наше с ним первое свидание. Как же я глупа! В течение этих суток я наивно полагала, что смогу уйти от разговора с ним… Сгоношила замов, подготовила документы и думала, что сумею поговорить с ним, не коснувшись больной для меня темы, заменив её «Докладом о проделанной работе», от которого у Игоря закипит мозг… Ничего у него не закипит. Он даже слушать не станет…

Да, всё шло совершенно не так, как я себе это представляла. Меньше всего я хотела говорить с ним о том, что произошло между нами пять лет назад, но именно об этом я должна была, перешагнув через острую, ноющую боль, заговорить, чтобы окончательно расставить всё в своей жизни по местам…
Время пришло. Сегодня. Сейчас. Этой ночью.
Другого шанса не будет…

- Я, наверное, должен многое объяснить? – негромко спросил Игорь, и я почувствовала, как от этого вопроса всё в моей душе перевернулось.
«Многое? – усмехнулась я про себя, искренне надеясь, что отголоски той нечеловеческой боли, которая раскалёнными добела клещами сжимала сердце при звуках его голоса, не отразились на моём лице. - О нет, гораздо меньше, чем ты думаешь… Всё и так понятно. Мне неинтересны твои объяснения. Гораздо больше меня интересует другое – что ты намерен делать теперь? Как мне распутать тот Гордиев узел, в который завязались наши с тобой отношения? Разве что рассечь, как это сделал в незапамятные времена Александр Македонский… Разве что так…»

- Объяснить? – переспросила я, почувствовав, как мои губы исказила кривая нервная усмешка, и мгновенно возненавидела себя за неё. – А зачем? Думаю, объяснить нужно мне… - я задумчиво потянулась за несуществующей пачкой сигарет, припоминая, что оставила её там же, в гостиной.
- Вот как? – Игорь удивлённо поднял бровь и, отойдя на шаг назад, придвинул ближе к столу кресло и, окинув меня вопросительным взглядом, добавил. – Позволишь?
«Что и говорить, у меня просто великосветские манеры! – с отвращением подумала я. – Могла бы сразу предложить ему присесть… Хотя бы вон туда, на диван…» Светлый кожаный диван стоял в противоположном конце кабинета, и расстояние, разделявшее нас с Игорем, если бы я вовремя указала своему «пока ещё мужу» на диван, казалось мне более безопасным, чем то, что было сейчас между нами. Игорь всегда умел читать по моей физиономии, не блещущей интеллектом, как по раскрытой книге, и преграда в виде письменного стола казалась мне непрочной для того, чтобы чувствовать себя комфортно.
- Да, конечно, - я равнодушно пожала плечами.
- Я тебя слушаю, - ровным, не выражающим абсолютно никаких эмоций голосом произнёс он, устраиваясь в кресле на расстоянии вытянутой руки от меня.
Знакомое до слёз ощущение поднялось откуда-то из недр моей души. Я вновь, как много лет назад, чувствовала озноб, подбирающийся к сердцу. Пальцы задрожали мелкой нервной дрожью, а зубы вот-вот готовы были начать «отбивать чечётку». Сердце в груди билось с такой сумасшедшей силой, что его удары, казалось, были отчётливо слышны в гробовой тишине кабинета…
На смену волнению пришло раздражение.
Он меня слушает? Он, да? Замечательно!
Слушаешь, дорогой? Ну, слушай, слушай.
Я не скажу тебе ничего, о чём бы ты не знал. Не открою тебе Америку. Я просто хочу, глядя тебе в глаза, сказать, какая ты дрянь, Игорь Кондратенко. Жаль только, что плюнуть в лицо не получится – всё-таки, я взрослая, воспитанная женщина, у которой есть голова на плечах и которая в состоянии контролировать свои эмоции, а не баба с Одесского Привоза… А жаль… Быть такой бабой гораздо проще, чем изображать из себя манерную леди…

- Пять лет назад… - я сделала паузу и, мысленно обратившись к своему прошлому, поправила саму себя. – Нет, даже шесть лет назад я была глупой, наивной дурочкой, которая ничего не понимает в жизни и уж тем более не в состоянии разобраться в отношении к ней людей, её окружавших. Сейчас, с высоты прожитых лет, я смотрю на ту девочку, сосредоточением крохотной вселенной которой был ты, Игорь, и мне жаль её, - слова рвались с языка, и я знала, что уже через несколько часов буду ненавидеть себя за то, что они были опрометчиво произнесены мною вслух. Я стану корить себя, сидя с сигаретой на широком подоконнике спальни, окутанной белёсым колеблющимся туманом сигаретного дыма, говорить самой себе, что должна была вести разговор в иной манере. Я понимала. Всё понимала. Но поделать с собой ничего не могла… Я должна была высказаться. После пяти лет молчания – должна…
- Я могла бы сказать тебе, - продолжала я, неотрывно глядя в его глаза, - что никогда не любила тебя и приняла твои ухаживания, а потом – связала с тобой свою жизнь лишь потому, что меня интересовали твои деньги или потому, что твоё удивительное по своей наглости предложение руки и сердца само по себе не подразумевало отказа, и я это прекрасно понимала. Нет. Это было бы ложью, - я отрицательно покачала головой, испытывая острое желание забиться под стол, чтобы не видеть его взгляда, который не отражал ровным счётом ничего.
Глупо. Всё глупо. И эта ночь, и эти мои наполненные напыщенным пафосом слова – всё. От начала и до конца
Наверное, если бы спустя несколько месяцев мне показали запись нашего разговора, я бы повесилась от стыда за себя, но сейчас мне было всё равно. Я должна была сбросить пудовый груз молчания, давивший на сердце, и мне плевать было на то, какое впечатление я при этом произвожу…

- Это было бы ложью, - повторила я, смутно припоминая, что в одном из ящиков письменного стола спрятала «заначку» - пачку сигарет, которые были мне сейчас необходимы, как воздух.
От этой мысли я почему-то почувствовала себя увереннее, и решила начать поиски после того, как дверь кабинета закроется за Игорем. Навсегда…
Потом будут и слёзы, и истерики, и сетования на свою горькую бабью судьбу. Но это будет потом. Не сейчас. Сейчас – нельзя. Я же, всё-таки, Железная леди… Нет, даже хуже – «каменная баба»…

- Я могла бы, - я сосредоточенно заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из моей причёски, - сказать тебе, что угодно, но ты и сам понимаешь, что я любила тебя. Давно… Кажется, в прошлой жизни…
Никаких чувств и эмоций не отражалось на лице Игоря. Оно было полностью идентично тому, что я видела в тот день, когда мы с Костей Давыдовым приехали к нему в Киев, чтобы взять у него интервью. Её Богу, знай я, чем закончится эта «поездка», выскочила бы на ходу из поезда. Подумаешь, переломала бы руки-ноги? Невелика потеря. Переломы со временем срастутся, синяки и ссадины заживут и перестанут саднить, а вот от назойливой боли, рождённой в тот день, когда я в гробовой тишине коттеджа в селе Никольском, поняла, что меня просто банально «кинули», я пока, как ни билась, не могла придумать лекарства. Её невозможно было заглушить ни одним из известным мне средств…

- Я в какой-то мере благодарна тебе, - произнесла я. – Ты подарил мне сказку, которой я, наверное, никогда не заслуживала. Красивую сказку о современной Золушке… Только, знаешь, у Золушки всё ограничилось туфелькой, Принцем и безоблачной семейной жизнью «за кадром», а у меня… У меня закончилось почему-то прорвой работы, отсутствием личной жизни и необходимостью разрываться между твоим бизнесом, который ты благополучно мне оставил, и дочерью, о который, ты должно быть, не помнишь… Ты знаешь, каково это – пять лет верить в то, что человек, который был для тебя в этом мире всем, ушёл навсегда? Нет? Знаешь, как это – вздрагивать от каждого шороха, с какой-то одержимостью прислушиваться к каждому звуку, надеясь среди них различить твои шаги? Тоже не знаешь? А мне, представь себе, это хорошо известно… Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы убедить себя в том, что ты погиб? Уверяю тебя, гораздо больше, чем тебе, чтобы забыть о моём существовании… - в моём голосе зазвенели «металлические» нотки. – Раз уж заговорила о сказках… Моя сказка получилась какой-то нелепой. Сказкой «наоборот». Помнишь, как у Шарля Перро: сначала Золушка горбатится, не покладая рук, а потом становится Принцессой? Помнишь? Я хорошо помню – часто читаю эту сказку своей дочери… Так вот, у меня почему-то всё получилось наоборот – сначала я была Принцессой, а потом превратилась…
- Потом превратилась в «каменную бабу», - с оттенком иронии произнёс Игорь. – Я в курсе этих метаморфоз…
- В курсе? – вспыхнула я.
Уж лучше бы он молчал! Лучше бы тихо сидел в кресле и слушал… Но нет! Обязательно ему нужно было подать голос…
Его короткая реплика взорвала моё сознание… Значит, он всё это время следил за моими успехами и провалами в сфере бизнеса? Сволочь… Какая же он всё-таки сволочь!
- В курсе, значит? – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как краска гнева заливает лицо. – Конечно. Я всё время забываю, что у тебя было такое хобби в своё время – следить за каждым моим шагом. Ты мне даже своего собственного Ангела придумал в подарок. Персонально для меня… И…

Я говорила, не умолкая, выплёскивая на него весь тот яд, который кипел и бурлил в тайниках моего сердца, безуспешно ища выхода в течение продолжительного времени.
Казалось, я целую вечность рассказывала ему о том, как корячилась, чтобы удержать на плаву его паршивый холдинг – по сути, одна, без поддержки. Я говорила ему о том, как мне заново пришлось отвоёвывать позиции на рынке, потому что бывшие партнёры упорно не хотели иметь дела с двадцатидвухлетней девочкой, не менее терпеливо, чем она сама, ожидая возвращения истинного владельца проклятого холдинга. Они не дождались. Как и я. Зато почему-то прониклись ко мне доверием… Пожалели, что ли?
Я была одна всё это время. Не было рядом никого, кто мог по-настоящему помочь и поддержать, посоветовать что-то. Разве что Назар. Он разделил со мной то тяжёлое бремя, которое легло на мои плечи после его ухода… При упоминании о покойном племяннике в глазах Игоря на долю секунды зажглись яркие, как свет фонарей, огни. Зажглись и погасли, уступив место холоду «вечной мерзлоты»…
Одного за другим, я теряла самых близких людей в своей жизни – тех, для кого я имела в этой жизни какое-то значение. Страшный калейдоскоп смертей. Страшный 2009 год, который унёс из моей жизни почти всех, на кого я могла положиться…
Я говорила о том, что Игорь окончательно и бесповоротно украл мой покой. Он даже в мои сны осмелился пробраться, чтобы приходить по ночам и терзать моё сознание… И этот дом в Никольском я тоже нашла благодаря моим снам. Нашла и узнала, чтобы испытать самое горькое в своей жизни разочарование – понять, что всё это время я жила в мире, который сама себе придумала… Этот мир разлетелся вдребезги при соприкосновении с суровой действительностью, когда с экрана ноутбука в кабинете мрачного «приюта отшельника» на меня безразлично посмотрели его глаза…

- Ты видела фото на заставке? – он впервые решился прервать наш диалог, превратившийся в мой монолог. – Там, где я…
Уголки его губ тронула улыбка, а в глазах зажглись яркие, как звёзды в морозную ночь, огоньки. Я не понимала причины его радости – а именно это чувство было написано на его лице… Впрочем… Я тоже всегда улыбаюсь, когда среди бесконечной рутины вспоминаю о своей дочери, своём маленьком ангелочке. Она – моя путеводная звёздочка в этом мире, единственный человечек, который любит меня безо всяких условностей и уступок и принимает такой, какая я есть. Наверное, если бы не было её, я бы просто пропала…
- Там, где ты с сыном, - отрезала я, опуская взгляд, и зачем-то спросила. – Сколько ему лет, Игорь?
- Ему? – переспросил он с улыбкой. – Да года четыре будет…
«Кондратенко, ты в своём репертуаре, - так и хотелось крикнуть мне. – Тебя все эти годы не интересовала твоя дочь, ты не знаешь, сколько лет твоёму сыну… Какой же ты после этого подонок! Чем ты, вообще, думал, когда заводил детей? Ах да, всё время забываю – Лину ты никогда не хотел. Даже пытался заставить меня сделать аборт… »

Игорь поднялся с кресла, потянулся и, сделав пару шагов, остановился подле меня.
Сердце слабо стукнуло о грудную клетку и замерло…
Вот и всё. Он уходит. Должен уйти…
Сейчас он скажет, что время позднее, и что ему пора … Что его уже давно ждёт жена, а ему ещё добираться отсюда до дома… Надо хоть машину предложить. Его же, всё-таки. Здесь всё его…
Уходит… Он уходит, а я так и не сказала ему самого главного – о том, что мне от него ничего не нужно, и я готова вернуть всё, что по праву принадлежит ему. Я потратила своё время на какой-то бесполезный трёп, в то время как самое основное не было мною сказано… Мы так и не обсудили, что делать дальше. Как быть с его холдингом, с его коттеджами, с квартирами, машинами, счетами в банках – одним словом, всем тем «добром», что он оставил мне, уходя в новую жизнь с женщиной, ради которой бросил всё, что имел. Должно быть, он сильно её любит, если решился на такое…

Что мне теперь делать? Схватить его за рукав измятой чёрной рубашки и закричать: «Подожди, я ж тебе ещё документы не показала! И вообще, я совсем не то сказала. Забудь всё. Совсем забудь. Я ни в чём тебя не упрекаю, как бы дольно мне не было. Всё прошло. Перегорело. У каждого – свой путь. Того, что случилось, уже не изменишь. Но прежде, чем ты уйдёшь опять, скажи, что ты намерен делать теперь? Так и останешься «безвестно отсутствующим» или всё же решишь «ожить»? Не могу же я теперь со спокойной совестью подать документы на признание тебя мёртвым! И с холдингом твоим – что я теперь должна делать? На кого мне всё переписать? Точнее, не мне, а тебе, потому что я могу лишь распоряжаться на правах жены… Да, пока ещё формально у меня есть это право…»
Я молчала. Просто следила за ним взглядом и понимала: не решено ничего…
Как теперь быть? Напроситься ещё на одну встречу? Нет, он подумает, что у меня к нему остались какие-то чувства.
Вежливо попрощаться, дать ключи от машины и в придачу – стопку документов, чтобы изучил на досуге и решил, когда может дать мне «отмашку», чтобы я могла… Как это называется? Могла «готовить дела к сдаче»… Так, что ли, поступить? Наверное. И обязательно – сказать, что ни мне, ни Лине ничего от него не нужно.
Кстати, нужно сразу ему сказать, что после развода он должен отказаться от дочери. Ни к чему ей знать, что отец у неё есть только на бумаге. Да и ему проще – Ленка не будет доводить своей ревностью. И ещё – я сменю ей фамилию. Пусть тоже будет Никитиной, чтобы потом не возникало вопросов…

- Полагаю, ты закончила рассказывать своё видение этой истории? – спросил Игорь, протягивая мне руку. – Думаю, теперь моя очередь? Есть предложение… Я в последний раз ел в самолёте и немного проголодался… Как насчёт семейного ужина, Лариса? Всё в лучших традициях, помнишь? Я готовлю, а ты слушаешь то, что я тебе говорю. Анекдотов не обещаю, но скучно тебе точно не будет.
Если бы сейчас он сейчас вынул из нагрудного кармана живого крокодила, я была бы удивлена гораздо меньше. Чего угодно я ждала от него, но только не этого… А должна была бы понять – что бы ни случилось, Игорь Кондратенко всегда останется сам собой. Он не умеет поступать так, как поступили бы на его месте нормальные люди… Он вечно ставил меня в идиотское положение, а потом любовался эффектом, который произвёл…
А посмотреть, должно быть, есть на что – вид у меня, наверняка, был преглупый. Вот тебе и «каменная баба», мать его растак…
Другого «видения этой истории» нет, не было и быть не могло. Есть одно-единственное – моё, истинно верное. Другого в природе не существует. И если он собирается «ездить мне по ушам», я собственноручно выставлю его вон, швырнув вдогонку папки с документами – пусть почитает на досуге то, чем я занималась, пока он прохлаждался в Никольском со своей Леночкой.
Я окинула Игоря подозрительным взглядом, пытаясь понять, чего он от меня хочет. Неужели, в самом деле, просто поужинать?
«Семейного ужина», - с горечью подумала я, вспоминая почему-то первый завтрак в нашей с ним далёкой и нереальной совместной жизни – тот самый, после которого Игорь больше не отпускал меня от себя… Почему? Почему так сложно? То, что несколько лет назад я наивно принимала за проявление любви, оказалось на деле самым обыкновенным желанием мужика средних лет обладать девочкой почти вдвое моложе против себя… Теперь он, наверняка, коротает вечера с Ленкой и сыном, рассказывает им морские байки и варит ужасные макароны, варить которые так и не научился…
Так, всё. Никаких воспоминаний. И макарон – тем более. К тому же, у нас их, вроде бы, и нет…

- У нас нет макарон, - мрачно заметила я, делая логическое ударение на слово «нет».
- А пельмени? – деловито осведомился Игорь.
Ну да. Конечно. Типичная «холостяцкая» еда – макароны и пельмени. Не хватает ещё кефира…
«Холостяцкая»? Так ведь он, с какой стороны не посмотри – не холостяк…
- Пачку пельменей специально для тебя я, думаю, откопаю в холодильнике, - с холодком в голосе ответила я, небрежно приняв о его руку и мгновенно поняв, что сделала это зря. Меня бросило из жара в холод, ноги сделались ватными, а голова, должно быть, из-за того, что я слишком резко поднялась с кресла, слегка закружилась. В лёгкие, вопреки моей воле, ворвалась смесь запахов туалетной воды и табака, так хорошо знакомая мне…
Мне стоило немалых усилий разогнать тот туман, что окутал моё сознание, но я кое-как справилась с собой.
- Всё в порядке? – широкая ладонь легла на мою талию, бережно поддерживая.
Поддерживая, как же! Чёрта с два… Он просто выбивает почву у меня из-под ног… Почему? Почему это со мной происходит? Раньше – понятно. Раньше я его любила. Но ведь теперь он мне безразличен. Любовь умерла и похоронена. К ней нет возврата… Тогда почему так отчаянно колотится в груди сердце? Почему так хочется запустить чем-нибудь в часы, чтобы стрелки навсегда замерли на этой минуте?
«Потому что ты дура, Никитина», - сказала я самой себе.
- Всё в порядке, - твёрдо ответила я, хотя и сильно сомневалась в правоте своих слов. – Я просто тоже немного хочу есть. Руки убери, пожалуйста.
«Голодный обморок у неё, Кондратенко, - огрызнулся внутренний голос. – Не видишь, что ли? Ну, может, не голодный… И руки убери…»



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

- После тебя… - произнёс Игорь, широко распахнув дверь в кухню и пропуская меня вперёд.
Я поспешно проскользнула мимо, стараясь не коснуться ненароком какой-нибудь части его тела или одежды. Похоже, я старею – система органов в его присутствии, определённо, даёт какие-то сбои. Удивляться, конечно, нечему – так было всегда, с того самого распроклятого дня, когда я приехала брать у него интервью.

Сухо щёлкнул выключатель, и кухня озарилась мягким, немного желтоватым электрическим светом. Это было своего рода «царство», где целиком и полностью властвовала Евгения Владимировна. Я запоздало представила, что станет с это почтенной женщиной «далеко забальзаковского» возраста, если в неурочный час она появится в кухне, и её глазам представится мой «пока ещё муж» собственной персоной – живой, здоровый, трескающий пельмени, которые сам себе приготовил… «Ничего, - успокоила я саму себя. – Если уж выходки Лины она столько лет терпела, то, надеюсь, он вида Игоря её не хватит удар…»
Кухне в этом коттедже мог позавидовать шеф-повар любого ресторана – не то, что местного, но и, думаю, даже столичного. Устроенная по принципу «красиво – удобно – рационально», она являла собою сочетание элегантной классики с широкими возможностями современной кухни, где все функционально и максимально приспособлено для легкого приготовления пищи в комфортной и уютной обстановке, для получения не только кулинарного, но и эстетического наслаждения.
Мебель из массива дикой вишни ассоциировалась в моём понимании со спокойной, размеренной жизнью. На недоуменные вопросы из серии: «А почему же, Ларисочка, не дуб?» - я отвечала, что дубов мне в реальной жизни хватает, особенно – среди партнёров по бизнесу. Так что, мы уж лучше вишенкой обойдёмся – и смотрится хорошо, и оригинальнее пресловутого дуба. Благодаря декоративному, очень красивому оттенку древесины вишни розовато-коричневого цвета, ее не нужно было перегружать излишними деталями и аксессуарами, а мягкий резной рисунок на дверках, стеклянные витражи с традиционным орнаментом и закругленность форм придавали кухонному гарнитуру, стилизованному под старину, изысканность. Всё было продумано до мелочей – начиная от обилия полок, тумб и шкафчиков и заканчивая холодильником, превращённым руками мастеров дизайна в подобие кладовой.
Для чего в сравнительно небольшой – всего двадцать пять «квадратов» кухне несколько источников огня, я не понимала, но меня убедили в том, что это просто необходимо. Так появились в кухне электрические конфорки, газовая конфорка для китайской сковороды вок, комбигриль для грилевания и обжаривания во фритюре и даже отдельная фритюрница, в которой я, на первых порах, пыталась приготовить картофель «по-деревенски» в лучших традициях «McDonald's», но на деле получила что-то жёсткое, жирное и дурно пахнущее.
Внушительный арсенал более мелкой профессиональной бытовой техники поверг в состояние шока не только меня, но и Евгению Владимировну, которая всегда пользовалась только двумя ножами и понятия не имела, как обращаться со всеми этими электронными весами, электроножами, ломтерезками, блендерами, соковыжималками и прочей ерундой, о назначении которой весьма смутно догадывалась даже я сама.
О посуде, думаю, даже заикаться не стоит…
Кстати, о ней, родимой…

- Не подскажешь, где здесь стоят кастрюли? – спросил Игорь, окинув глазами «буржуйскую» обстановку кухни и остановив свой взгляд почему-то на каминной вытяжке, где никакой посуды не могло быть по определению…
Что-то мне подсказывало, что этот, как он выразился, «семейный ужин» я запомню надолго…
- Поищи там, - я кивнула на «искусственно состаренный» фасад одной из тумб затем, чтобы не путаться под ногами, устроилась за столом и принялась наблюдать за его передвижениями по кухне.
А посмотреть было на что…
Разумеется, кастрюлю из тумбы Игорь выволок самую большую, какую только смог найти – семилитровую, из нержавейки. Не знаю, как давно он не ел и на какое количество пельменей рассчитывал, но разочаровывать его и говорить о том, что в холодильнике лежит одна-единственная полукилограммовая пачка, не решилась. В конце концов, он меня об этом не спрашивал.
Жаль, что я не указала ему на соседнюю тумбу, в которой домработница хранила огромную эмалированную кастрюлю, приобретённую специально для варки холодца к Новому году, который мы с дочерью и Егоровыми традиционно, если не считать прошлого раза, встречали здесь, в Закарпатье. Вообще-то, холодец из нас не ел никто, и он неизменно доставался охране, которая поглощала его с поразительной скоростью, наводящей на мысли о том, что ребята, похоже, сильно недоедают, но традиция есть традиция.

Водрузив кастрюлю на плиту и включив конфорку, Игорь принялся методично открывать дверцы навесных ящиков с плетёными фасадами. Должно быть, искал соль…
На память пришли гениальные слова Владимира Колычева, которые он вложил в уста своих героев из романа «Ночная бабочка. Кто же виноват?» Их произнесла главная героиня, застуканная «на месте преступления» - в недвусмысленной позе в объятьях любовника с волосатой спиной: «Сосед... Сказал, что ему... э-э... За солью он приходил...» - так она «отрекомендовала» своего партнёра по случайному сексу. Главный герой, контуженный на войне десантник, в ответ на это спросил: «И в каком, ля, месте он эту соль искал?» И, как водится, грустный вывод, сделанный обманутым мужем: «Мне было бы смешно, если бы не было так больно». Ситуация, конечно, даже отдалённо не напоминала ту, что я только что описала, но вывод почему-то был аналогичный…
К слову сказать, соль мой почти уже бывший муж отыскал довольно быстро и, примерившись, сыпанул в кастрюлю, наверное, годовой запас соли, используемый Евгенией Владимировной.
Похоже, готовить он так и не научился… К чему? У него же есть Ленка…

- Я тебе когда-нибудь рассказывал историю о морском каравае? – Игорь стоял ко мне спиной и, очевидно, пытался дождаться, когда закипит вода.
Ждать он, вероятнее всего, будет очень долго, шансов на то, что самая маленькая конфорка, предназначение которой состояло в том, что на ней варили кофе, сумеет вскипятить воду, не было никаких. Похоже, он так и умрёт голодной смертью… Вмешаться, что ли?
- Не рассказывал, - ответила я, буравя взглядом его широкую спину. – Если это – предисловие к твоей версии истории о своём продолжительном отсутствии, я прошу тебя опустить его. На дворе – ночь, а мне завтра рано вставать… И вообще, прекрати строить из себя идиота – переставь кастрюлю на другую конфорку. Я не собираюсь ждать до старости, пока вода в ней закипит…
- Как хочешь, - равнодушно произнёс он, передвигая злосчастную кастрюлю, размеры которой больше напоминали мне маленький котёл. – Хорошо, я постараюсь быть краток…
- Краткость – сестра таланта, - многозначительно произнесла я.



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной
Воспоминания И. Кондратенко

И снова бесконечное полотно дороги потянулось перед глазами. Дорога, по которой Игорь в далёком мае 2005 года ехал, чтобы вернуться сюда, домой, но не через каких-то пару часов, как рассчитывал, а спустя пять долгих лет, таких странных, противоречивых, окутанных туманом забвения. Безлюдное шоссе, тянущееся между зеленеющими полями, стало связующей нитью между прошлым и будущим…
В памяти вновь воскрес стук дождевых капель о крышу Мерседеса, голос Володи: «Игорь Алексеевич, вероятно, гроза будет…» - и его матерный крик, когда прямо «в лоб» их автомобилю неслась чёрная, как ночь, Тойота, больше похожая на выбравшееся из преисподней чудовище…
Как наяву, он опять слышал визг путь, вонзающихся в бока машины. Этот звук долгое время преследовал его в ночных кошмарах, заставлял просыпаться в холодном поту с криком, от которого, как говорила Наташка, «кровь стыла в жилах». Он вскакивал с кровати и не мог вспомнить ничего, сжимая похолодевшими ладонями голову, которую разрывало от острой, нечеловеческой боли. Ничего. Только странный звук, эхом отдававшийся в ушах даже теперь, когда всё уже позади…

Позади… Да… Позади была страшная картина смерти – перевёрнутый набок джип с охраной, бесчувственные тела людей, которые ещё несколько минут назад дышали, говорили, чувствовали, а теперь, недвижимы, лежали в лужах крови. И кровь эта, размываемая дождём, смешиваясь с грязью, казалось, обратилась в море, волны которого всё ближе и ближе подбирались к нему… Единожды вспомнив, он так и не смог забыть всего этого. Наверное, уже никогда не забудет…
Да и можно ли забыть последние мгновения твоей жизни – той, настоящей, в которой у тебя было всё. И пусть он не умер физически, он знал – смерть к нему пришла совершенно иная. Он умер в памяти самых близких людей. Разве может быть что-то страшнее?

Пронзительный взгляд Ильи в то бесконечно долгое мгновение жизни, когда каждый из них решал для себя что-то важное. Оба чувствовали, что через короткое время их дороги разойдутся в разные стороны, чтобы однажды, как это было уже много раз, вновь слиться в одну.
Они ненавидели друг друга лютой ненавистью, но не могли и существовать друг без друга. Если одному хорошо, другому плохо.
Если один ведёт обеспеченную жизнь, другой кое-как перебивается, чтобы заработать на кусок хлеба. Если один счастлив, другой несчастен.
Если у одного есть семья, друзья, если его окружают люди, которые его ценят и понимают, то другой корчится под гнётом одиночества.
Если один любит, другой ненавидит.
Две стороны одной медали…
Так было всегда, и по-другому уже не будет. Каждый из них предпочёл бы прожить свою жизнь, отдельную от другого, но оба понимали, что это физически невозможно.
Не лучшие друзья. Не заклятые враги. По сути, никто, они нередко вытаскивали друг друга из переделок, и когда жизнь ставила их перед выбором, ни один из них не мог сподличать. Оба понимали – уйдёт один, вслед за ним отправится и другой… Странная правда жизни…
Так было и в тот день, когда судьба свела их на безлюдном шоссе. Илье достаточно было просто спустить курок, но он предпочёл отдать Игорю автомат. Игорь мог преспокойно дождаться, пока Илья получит пулю в спину, но что-то заставило его заслонить этого человека собой… Он не мог самому себе объяснить этого странного «милосердия», за которое расплачивался вот уже пять лет, в течение которых мог быть счастлив… Мог ли? И были бы у него эти пять лет, если бы не Илья?

В памяти воскрес короткий диалог. Им никогда не требовалось лишних слов, чтобы понять друг друга… Всё было по-военному коротко и ясно.
- Кто? – помнится, спросил Игорь, уверенный в том, что человеком, решившим отправить его на тот свет, был его свёкор.
Он уже представлял себе выражение лица Никитина, когда явится к нему, целый и невредимый, предоставив ему живого свидетеля преступления… О нет! Он бы и пальцем его не тронул. Не хватало только марать руки об эту падаль. За него всё сделают другие. Он хотел отправить его туда, где сам провёл несколько страшных лет, о которых всегда вспоминал с болью и горечью – в колонию. Никитину дали бы максимальный срок – он бы этого добился.
- Назар… - не терпящий возражений голос Ильи перевернул всё живое, что было в его душе…
Игорь по-своему любил этого своенравного паренька, так похожего внешне на свою мать. Да, он никогда не баловал его, никогда не вёл себя с ним так, как отцы ведут себя с детьми, но ведь Назар никогда не был его сыном. Не смог стать, как бы ни пытался Игорь переступить через себя. Он делал для него ровно столько, сколько сделал бы для своего сына любой отец, возможно, даже в какой-то мере больше, но при этом не мог вложить в свои поступки ни капельки любви, которой у него никогда не было. Одна привязанность…
- Из-за Серёги, - пояснил тогда Илья, напомнив ему о гибели двоюродного брата. - Узнал откуда-то, что это ты. Ему плевать, что Серёга навсегда бы калекой остался … Ему ещё не понять…
Что за «добрая душа» рассказала мальчишке о том, кто отправил на тот свет Сергея Ермакова, Игорь прекрасно понимал. Эту тайну знали лишь двое, и раскрыть её мог только один…

Игорь на мгновение оторвался от своих воспоминаний и, развернувшись лицом к Ларисе, побледневшей и напуганной началом очередной части его «Исповеди идиота», каким-то внутренним, звериным чутьём понял: нельзя ей сейчас говорить о Назаре.
О перестрелке, об Илье, о жизни в монастыре - всё можно. Этого – нельзя.
И дело даже не в том, что его жена, в порыве «праведного гнева», закричит, что не верит ни единому его слову. Она поверит. Обязательно поверит, тем более, что вина Назара – налицо. Он сам во всём признался, когда, едва начав вспоминать прошлое, Игорь отправился «по местам боевой славы» и нагрянул к нему в квартиру с ультиматумом и диктофоном. «Либо ты сам всё расскажешь в суде, - заявил он тогда. – Либо можешь прощаться с жизнью. Срок – неделя…» Назар всегда был трусом. С самого детства… Вскрыть вены, оставив жалостливую записку, ему оказалось легче, чем отправиться в «места не столь отдалённые»…
Странная жизнь. Страшная жизнь…
Назара давно нет, а он всё боится, что причинит ей боль своими словами, сбросив с него романтический ореол и обнажив то, что есть. Лариска и так только и делает, что разочаровывается в людях… Нельзя ей этого знать. Слишком больно будет…
Зачем он поехал тогда к пасынку? Наверное, просто понимал, что Лариса в жизни не поверит его словам об амнезии и о той жизни, которую он вёл четыре с лишним года. Нет, даже не то… Не совсем то… Для чего-то он решил устроить «триумфальное появление», притащив «на аркане» Назара с объяснениями, но просчитался – тот перетрусил и свёл счёты с жизнью…
Живого свидетеля не стало. Разве что Илья, но разве поверит она Илье?



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

- Почему ты замолчал? – негромко спросила я, отгоняя от себя страшные картины, возникшие в моём воображении.
Да, я знала, что на жизнь Игоря покушались. Знала, что была перестрелка, но о том, что его спас Илья… Невероятно. Мне казалось, они ненавидели друг друга ровно столько, сколько были знакомы…
Илья, надо же… Он ведь был у меня в больнице на следующий день после того, как всё случилось. И, пожалуй, единственный из всех, кто находился в то страшное время подле меня, не принялся уверять в том, что Игорь погиб.
Я хорошо помнила наш разговор:
- Думаешь, Игорь… Думаешь, он… Тебе не кажется, что ты слишком рано хоронишь моего мужа? Ведь его ещё не нашли! А он возьмёт и вернётся… - кричала я пять лет назад, уверенная в том, что по-другому и быть не может. «Бумеранг всегда возвращается, - как молитву, твердила я про себя. – Бумеранг всегда возвращается…»
- Не исключено, что и так. Кто знает?

Кто знает? Кто? Так он, оказывается, всё знал? Знал и молчал?
И этот человек когда-то говорил мне о каких-то там чувствах, о какой-то любви? Господи, да что же он за ничтожество? Тварь, мразь, низкий ублюдок…
Почему он промолчал? Какое право имел молчать…
Ведь сейчас… Сейчас всё могло бы быть по-другому…

Мне почему-то припомнился холодный октябрьский день 2004 года, Абакан и предсказание старой цыганки с Китайского рынка: «Какой же ты сердитый… - произнесла она хриплым голосом, больше напоминающим скрип старой несмазанной двери. – Линия жизни у тебя длинная. Жизнь долгая будет… Будет у тебя четыре жены… Двоих детей вижу… - и, перенеся взгляд на его лицо, добавила. – Счастливый будешь…»
Всё верно. Всё так и будет.
У него будет долгая и счастливая жизнь.
После развода он женится на Ленке, и она станет его четвёртой женой – последней в его суматошной жизни.
А их ребёнок – тот, что я видела на заставке в ноутбуке, когда «нелёгкая» занесла меня в Никольское – это его второй ребёнок.
Да. Всё так… Предсказания сбываются… Даже цыганские…
Он будет счастлив. Обязательно… Я искренне надеюсь, что его четвёртая жена сумеет сделать его по-настоящему счастливым…

От этих мыслей мне захотелось расплакаться. Это уж слишком для моих потрёпанных нервов – узнать о том, что он жив, уверить себя в его предательстве, и вот теперь понять, что никакого предательства не было. Просто было покушение. Просто он потерял память. Просто, наверное, с Ленкой он встретился потом, после…
Он меня не бросал… Конечно…
Теперь всё ясно… Только почему-то от этого нефига не легче…

- Ты можешь примерно показать, где в твоём доме холодильник? – спросил Игорь, словно дожидаясь того, пока я соберусь с мыслями и буду в состоянии немного соображать. – Или морозильная камера… Короче, где мне взять пельмени?
- Это твой дом, - отозвалась я. – Он никогда не был моим и не будет. Завтра утром мы с Линой уезжаем в Одессу. Билеты на поезд уже куплены… И…
- И всё-таки, - перебил он, улыбаясь. – Где здесь холодильник? Я понимаю, что меня носило пять лет неизвестно где, правда, не по своей воле. Но это – не повод заставлять меня умереть голодной смертью, не так ли?
Он не изменился. Всё такой же. Слышит только то, что хочет слышать…
Его право. Он у себя дома… Я – нет. Уже нет…

- Там, - я медленно поднялась со стула, подошла к холодильнику, открыла дверцу морозильной камеры и извлекла из неё пакет пельменей, который, судя по всему, несколько раз размораживали перед тем, как положить туда. Масса, содержащаяся в нём, имела форму правильного прямоугольника, и ничего, кроме надписи на упаковке, не говорило о том, что это и есть злосчастные пельмени, которые Игорь намерен сварить. – Вот.
- Благодарю, - он твёрдой рукой вскрыл пакет и заглянул внутрь. – Ты точно не хочешь услышать историю о морском каравае? Знаешь, глядя на эти пельмени, я почему-то вспоминаю именно его.
- Не хочу, - я отрицательно покачала головой. – Что было дальше, после того, как ты понял, что ничего о себе не помнишь? И куда тебя отвёз Илья? В Никольское?
- Как знаешь, - он с сомнение повертел в руках пласт пельменей, прежде чем бросить его в кастрюлю. Он исчез в брызгах кипятка и молча пошёл ко дну. – А специи какие-нибудь есть? Я, честно говоря, рассчитывал на пельмени ручной лепки…
- Игорь…



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

«Пельменеобразный» продукт неприглядного вида лежал в большом фарфоровом блюде. Выглядела эта масса отвратительно, и про себя я назвала её «сопливым колобком», хотя ничего от колобка в ней не было… Специи, которых Игорь «плюхнул» в кастрюлю в избытке, надо сказать, несильно спасли то, что назвать пельменями не поворачивался язык. И теперь этот «продукт» лежал передо мною, безобразный и насквозь пропахший чабрецом и прованскими травами, вызывая естественное желание даже не швырнуть его в мусорное ведро, а просто закопать где-нибудь в саду, чтобы никто не видел этого позора…
Игорь же, пытаясь отыскать в холодильнике какой-нибудь соус, который, по его словам «отобьёт запах» (хотя, по мне, так эту вонь ничем уже не отобьёшь – разве что польёшь одеколоном), продолжая рассказывать о том, как оказался в ХХХ мужском монастыре, о том, как помог ему отец Георгий, о том, что всё это время он работал на стройке…
Мне странно было слышать о том, как он по кускам собирал своё прошлое. Он – человек, который фиксировал в своей памяти даже незначительные события и мог вспомнить их с полунамёка.
Первым человеком, которого он вспомнил, был Илья. Как выяснилось, тот тоже не забыл о своём армейском товарище и оставил отцу Георгию записку с адресом, по которому его можно найти…
Так Игорь отправился в Севастополь, где несколько месяцев провёл с Ильёй и его семьёй… Годы изменили бывшего главного редактора одесского журнала «ХХХ», которого я, к своему стыду, помнила смутно. Он женился и теперь воспитывал двоих детей. Его дочь, о которой он ничего не знал долгих шестнадцать лет, уже замужем, сын ходит в детский садик… Одним словом, «тихое семейное счастье»… Сменил Илья и «сферу деятельности». Как пояснил Игорь, он занимается перевозками, ходит в рейсы и вообще, превратился в образцово-показательного дальнобойщика. Моё предложение поговорить с Янушем Карловичем, директором «ПТК» о том, чтобы пристроить Илью на более приличную должность, почему-то вызвало у Игоря улыбку… Что ж. Моё дело – сторона. Было бы предложено…

Мягкие шаги заставили меня на минуту отвлечься от его рассказа и переключить внимание на новый персонаж, появившийся на пороге кухни. Уголёк, которого, кажется, напрочь забыли покормить, шлёпая по полу «перепончатыми» лапками и помахивая бархатными ушками, по-хозяйски пересёк кухню, бесшумно запрыгнул на стол, принюхался и засунул свою мохнатую мордочку в тарелку с «сопливым колобком». Похоже, этой собаке было совершенно наплевать на то, что есть. Щенок с аппетитом поглощал ту гадость, которую приготовил его бывший хозяин…
Интересно, узнает ли Игорь своего бывшего питомца? Ещё предъявит обвинения в краже «ценного имущества». Но уж нет! Уголёк останется с нами. Не могу же я отобрать его у дочери?

Как странно получается в жизни. Ещё пару недель назад я мчалась по разбитой дороге «мёртвого» села, волоча под мышкой этого пёсика, матеря его хозяина на чём свет стоит. Окажись у меня в тот момент в руках что-нибудь посерьёзнее травматического пистолета, непременно послала бы Игорю пулю в лоб… Ну, если не в лоб, то в то самое место, которым он сделал своего младшего сына – это уж точно.
Ненависть сменилась, не без помощи Роберто, подозрениями в том, что мне просто показалось. Игорь никогда не появится в моей жизни просто потому, что я ошиблась и побывала не у него в доме, а, скажем, у Ильи, который – да простит мне Бог этот бред – и отправил моего мужа на тот свет.
Потом была боль от того, что меня предали…
Двое суток я готовилась к серьёзному разговору, и вот теперь я наблюдаю за тем, как Игорь…

- Поел, б…дь, пельменей! – злой голос Игоря заставил меня подскочить на месте и испуганно вскинуть на него глаза. – Ну и как это называется? – спросил он с упрёком.
Мой «пока ещё муж» стоял, скрестив на груди руки, прожигая взглядом несчастного Уголька, который виновато опустил перепачканную мордочку и сполз со стула.
- Это называется «он избавил тебя от несварения желудка», - подсказала я.
- Вот скотина жирная, а, - мой шутливый тон хоть и заставил его губы покривиться от смеха, оптимизма ему не прибавил.
Проведя рукой по мраморной столешнице, Игорь схватил отрезанный им пухлый ломоть хлеба, которым, видимо, намеревался «закусить» пельмени, и метнул его в щенка. Тот проворно увернулся, «схапал» хлеб (действительно, «чего добру пропадать») и, умильно вильнув хвостом, бросился наутёк…
- Приятного аппетита, Игорь, - со смехом произнесла я, разглядывая пустую тарелку. – Надеюсь, из-за «диверсии» с пельменями мне завтра не придётся тащить его к ветеринару, потому что поезд отходит рано… Чёрт, только собаки, страдающей несварением желудка, мне не хватало…

- Хочешь историю про морской каравай? – спросил Игорь, распахнув дверцу холодильника и «добыл» из него вздувшийся кефир, срок годности которого, по всей видимости, закончился очень давно. – А это ещё что?
- Убери, - попросила я, зевая. – Я с недавних пор не очень люблю кисло-молочные продукты…
Воспоминание о том, как меня полили кефиром в ХХХ монастыре, до сих пор вызывало у меня живые эмоции. Узнать бы, что за придурок это был – голову бы оторвала… Может, Игорь знает? Он же там работал.
- Я, представь себе, тоже, - произнёс он, ставя пакет обратно, улыбаясь чему-то своему. – Лариса, не сочти за дерзость, но… Я могу остаться здесь переночевать? Разговор, я так полагаю, ещё не окончен, а вещать историю жизни сонному телу мне не хотелось бы. Я мог бы устроиться в комнате для гостей…
- Выбирай любую, - я равнодушно пожала плечами. – Это твой дом, ты же знаешь. Это мы с Линой здесь в гостях…
- Не говори глупостей, - он покачал головой. – Хочешь, мы ничего не станем менять? Я всё понимаю, Лариса, - он мягко захлопнул дверцу холодильника и подошёл ко мне.
Я испуганно вжалась в спинку стула, не понимая, чего он от меня хочет.
Если быть откровенной, я вообще ничего не понимала. Не могла… Мозг плавился по мере того, как Игорь всё приближался ко мне. Тело стало «ватным», и я с силой вцепилась дрожащими пальцами в край стола, чтобы не завалиться на бок и не брякнуться со стула прямо ему под ноги…

- Я знаю, что прошлого не вернёшь, - спокойно продолжал он, подойдя ко мне сзади и положив на плечи свои горячие ладони. Настолько горячие, что, кажется, ещё немного, и моё платье расплавится под их жаром. – Не настолько я идиот, чтобы этого не понять… Если хочешь, я оставлю всё тебе, а сам начну с нуля… Ты столько вкалывала на этот холдинг, столько труда в него вложила. Та стопка отчётов на столе… Ты мне её собиралась показать? Хотела, чтобы я с ума сошёл от всех этих цифр? – я не видела его лица, но в голосе Игоря сквозило что-то похожее на нежность. Нет. Откуда? Я, должно быть, ошибаюсь. - По-моему, это было бы справедливо, - добавил он, сжимая мои плечи.
Только необычность ситуации и странная грусть, сквозившая в его словах, удержали меня от того, чтобы сказать: «Да подавись ты, сама проживу!» Точнее, конечно, не сама, а сами…
Неужели, он так и не смог понять, что мне ничего от него не нужно. Особенно – теперь, когда я поняла, как сильно заблуждалась в отношении его…
Так странно. После того, что он мне рассказал, изменилось многое, и прежде всего – моё отношение к нему. Я уже не корила его за предательство, которого не было, не обвиняла его в связи с Леной, хотя бы потому, что все эти годы она делала для него то, что обязана была делать я… Я простила, хотя прощать было, по сути, не за что.
Изменилось многое, кроме одного – моего решения.
Мы никогда не будем вместе. Нет, даже не вместе – просто рядом. Я верну всё, что принадлежит ему, а сама… Сама займусь, наконец, дочерью. Я давно об этом мечтала, и теперь моим мечтам суждено, наконец, сбыться…
- Мне ничего не нужно, - я резко поднялась со стула, чувствуя, как его ладони скользнули по моим рукам и с силой сжали мои локти. – Мы поговорим позже. Я завтра встаю в пять утра… Если хочешь… А теперь прости. Я бы хотела принять душ и лечь спать. Мне нужно всё обдумать…
- Спокойной ночи, Лариса, - его шёпот – это было последнее, что я услышала, закрывая за собой дверь…



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

Холодная вода струйками стекала с моих волос и, смешиваясь со слезами и разводами туши, извиваясь змейками, скатывалась по обнажённому телу…
Холодно. Гадко. Мерзко…
Господи, я больше не могу… Хватит! Пожалуйста, хватит меня мучить! Я устала. Смертельно устала…
Сколько можно надо мною измываться? Ты вечно бросаешь меня «из огня да в полымя», а потом наблюдаешь с небес за тем, что получилось из этого. Зачем? Для чего?

Я уже ничего не понимаю. Как мне жить дальше? Что делать? Что будет правильно, а что – нет?
До сегодняшнего разговора всё было предельно просто, а теперь я окончательно запуталась.
Игорь… Как я должна к нему теперь относиться? Что чувствовать? Как себя вести?
Господи, вразуми! Я ничего не понимаю…

Ненавидеть я его не могу, потому что ненавидеть, как оказалось, просто не за что.
Любить? Но ведь любовь давно прошла…
«Давай останемся друзьями», - это, что ли, должна ему предложить?
Боже, я запуталась. Я больше не могу. Не хочу…

Пусть всё это окажется просто сном. Пусть я проснусь, и никакого Игоря не будет. Пожалуйста, Господи. Ты же умеешь творить чудеса. Сотвори для меня хотя бы одно! Обрати этот разговор в сон.
Пусть он придёт и начнёт требовать назад то, что ему принадлежит. Пусть заставит отчитаться о каждой мелочи. Пусть прикажет немедленно освободить дом, потому что его Ленка задолбалась ждать в машине…
Что угодно, только не то, что сейчас произошло…
Всё, что угодно.

Боже, мне не нужно многого. Пусть этого вечера, этой ночи не будет. Просто сон. Видение. Мираж…
Пусть он появится на пороге и заявит: «Я пришёл за тем, что принадлежит мне». И я всё пойму. Сразу. Соберу вещи, разбужу Лину и уйду, пусть даже пешком, если он не позволит мне воспользоваться машиной. Не страшно. Переживу…
Так – это лучше, чем то, что происходит теперь…



Наши дни (май 2010 года)
Западная Украина, г. ХХХ, коттедж Л. Никитиной

Тёплый халат, наброшенный поверх озябшего, покрытого мурашками тела, не согревал, а, казалось, наоборот, только холодил. Я зябко поёжилась и, выключив в ванной свет, шагнула в тёмный коридор.
Я знала здесь каждый изгиб, каждую ворсинку ковровой дорожки, расстилавшейся под ногами во мраке.
«Пять, шесть, семь, восемь…» - считала я шаги, оставшиеся до детской комнаты.
На короткое время я замерла, прислушиваясь к спокойному, ровному дыханию дочурки, которая безмятежно путешествовала сейчас в «стране грёз». Мысленно пожелав ей спокойной ночи, я развернулась и сделала ещё несколько шагов вперёд.

Рука коснулась холодной ручки, таинственно поблёскивающей в темноте.
«Не забыть запереть на ночь дверь», - подумала я, прекрасно понимая, что эту ночь проведу без сна. Уснёшь тут… Нет, разумеется, нет…
Я достану из туалетного столика пачку сигарет и зажигалку, распахну окно, устроюсь на широком подоконнике и, прислушиваясь к тишине, вглядываясь в неясные очертания Карпатских гор, буду курить, курить, курить… Буду думать о своей жизни, о том, как жить дальше… Я должна что-то придумать. Непременно.
А завтра в пять часов утра я, нацепив ставшую такой до тошноты привычной маску «каменной бабы», спущусь вниз, чтобы закончить разговор с Игорем. Если, конечно, он проснётся к этому времени… Вряд ли. Три часа на сон – это ничтожно мало… Это я – человек привычный…
Потом я разбужу Лину, мы позавтракаем и уедем в Одессу. Я уже отдала распоряжение привести в порядок отцовскую квартиру, и вездесущая Наталья вовсю колдует над ней…

Дверь отворилась с негромким скрипом. Я замерла на пороге спальни, чувствуя какое-то странное, постепенно нарастающее беспокойство в груди.
«Что это со мной? – подумала я, дрожащими пальцами прикрывая дверь. – Чертовщина какая-то…»
Я сделала глубокий вдох, с удивлением уловив сильный запах сигарет, смешавшийся с ароматом крепкой мужской туалетной воды… Знакомый запах…
Что это? Что происходит? Я схожу с ума?
В смятении я отступила назад, к двери…

В этот момент я поняла, что, кажется, разучилась дышать. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чья-то сильная, жёсткая ладонь зажала мне рот, чьи-то пальцы уверенно обхватили за талию, и я почувствовала сумасшедшую слабость. Всё тело стало воском, который стремительно плавился и готов был вот-вот превратиться во что-что аморфное, эфемерное…
- Мы не договорили, - шёпот над ухом был едва уловим. Он заставлял меня пугливо съёжится и забиться в сильных мужских руках. Где-то в уголке моего сознания настойчиво билась мысль о том, что этого мне не удастся сделать, как ни пытайся. – Ты так и осталась глупой, трусливой девчонкой, - я в смятении почувствовала прикосновение губ к виску. Это знакомое до одури ощущение, которое я пыталась забыть в течение долгих пяти лет, кружило голову, рождало трепет и жар во всём теле. – Почему ты сразу не спросила? Что ты хотела узнать? Почему я ушёл? Я сделал это не по своей воле. Это мы уже выяснили. Как я жил? Я всё тебе рассказал. Ты хочешь спросить, была ли у меня другая? Была. Но лишь потому, что это был не я. Оставь на потом свои слёзы и истерики. Прекрати думать о том, что завтра куда-то поедешь. Я никуда тебя не отпущу, слышишь? А если ты попробуешь сбежать, ты должна прекрасно помнить, чем это обычно заканчивается. Я найду тебя везде…» - он уверенно развернул меня лицом к себе.
Я с суеверным ужасом смотрела в чёрные глаза, горящие демоническим огнём. Глаза, которые всегда подчиняли меня своей воле. Так было и теперь… Прошли годы, но ничего не изменилось…
Жаркая волна прокатилась по всему телу, от макушки, до пяток…
- Нет… - слабо пробормотала я, силясь оттолкнуть его, и сама же понимая тщетность своих попыток. – Не надо, Игорь… Ты с ума сошёл… Я…
Это всё уже было с нами. Он не отпустит. Я знала.
Хрустальные слезинки, задрожав на мгновение на ресницах, сорвались вниз и покатились по моей щеке.
- Сошёл, - подтвердил он, легко оторвав меня от пола и подхватив на руки. Его губы плавно скользнули по моей шее вниз, раздвигая мягкий ворот халата. – Давно. Когда в первый раз тебя увидел… Маленькая моя… Как же я по тебе скучал… Не плачь… Только не плачь… Хорошая моя… Как же я устал без тебя…
Его шёпот кружил голову, заставляя забыть обо всём на свете...
Всё вдруг стало неважным, второстепенным, отступило на задний план.
Всё, кроме него - человека, которого я... Любила? А разве это возможно? После стольких лет...
"Возможно", - сонно пробормотал внутренний голос.

Последнее, что я увидела, прежде чем утонуть водовороте ночного безумия – это луна, качнувшаяся за окном…
Луна. Селена. Неповторимая и прекрасная. Холодная и печальная…
«На колеснице, запряжённой быками, неторопливо движется Селена по ночной дороге. В её дивной причёске переливается серп, рождающий волшебный таинственный свет…»
08 ноября 2011 мне нравится
оценили: 2 гостей.
Комментарии:
Дождалась!

Глава выше всяких похвал и вообще я не знаю,что писать в отзыве,честно.

Скажу просто- я искренне завидую Никитиной,не смотря на то,что она просто героиня книги.
Ты даже не представляешь,какие эмоции у меня вызывают всего два слова,сказанные или подуманные Игорем - "маленькая моя..."
Я всегда реву как идиотка,когда читаю эти простые два слова. Сама понять не могу почему.

Я чувствовала,что встреча будет такой и закончится в спальни Ларке.Все правильно.Так и должно быть.

Появление Уголька улыбнуло)))

И вообще я искренне рада за Игоря.

Спасибо тебе огромное за эту трогательно-смешную главу.

Твой верный единомышленник и преданный читатель=)

Ах да,а где же Лина-ты обещала мне ее???

Лавитта 09 ноября 2011

Безумно красиво описаны все эмоции,просто нет слов...Очень рада за героев.Я просто не могла себе позволить лечь спать не прочитав твою главу,хоть час уже поздний.Ты умничка!!!

Milena_19 09 ноября 2011

Аленочка!!!
Реву, как ненормальная))))
Плачу, размазывая тушь, которую забыла смыть на ночь...
Другого и ожидать не нужно было.
Самая прекрасная встреча, которая только могла быть...
Они созданы друг для друга... Они две половинки одного целого...
Они символ настоящей любви...
Ну вот, снова слезы рекой...
Игорь молодец. Именно так и надо вести себя с этой "каменной бабой", пока она снова не станет той самой Ларисой - милой, наивной, маленькой.
Милый наш автор, когда ждать от тебя следующую порцию наслаждения?
С огромнейшей признательностью,

Аксиния 09 ноября 2011

Лана!
О да, вот она - долгожданная встреча: совершенно не там, где должна была состояться и не с тем, кто был в первоначальной версии рассказа)))

Я сама иногда завидую своей героине. Наверное, поэтому стараюсь отразить в рассказе то, чего самой не хватает...

Слова, которые тебе нравятся, взяты из жизни. Скажем так, из сказки другой "современной Золушки", которая в ночь, когда по определению, сбываются все желания, бросила своего принца и сбежала, чтобы начать жизнь заново. Ей не так повезло. Да и принц ей достался не такой, как Игорь, и причины, побуждающие его до сих пор искать встречи с ней, совершенно иные и, боюсь, к чувствам не имеющие никакого отношения...
Так, что-то меня потянуло на "сопливое". Наверное, действительно жаль будет в скором времени расстаться с героями! Но у меня ещё есть парочка глав и Эпилог. Главное - взяться за себя и написать их)))

Если честно, встреча героев должна была быть иной, но... мой "строгий критик" свёл брови на переносице, шумно засопел и гаркнул неподражаемым "командирским" голосом: "Не верю!" Вот и пришлось писать то, во что он поверил... Правда, про спальню он ещё не знает - она "родилась" как-то спонтанно, но зато будет неплохим переходом к следующей главе, ведь вслед за ночью всегда наступает утро...

Появится Лина, появится. Не переживай... Не так, как мне это изначально виделось, но... Есть одна идейка. Главное - не "запороть" её на корню...

Спасибо тебе за твоё терпение, с которым ты ждёшь окончания этого ужаса. Конец близок, честно. Ещё одна "шикарная выходка" Никитиной, и заканчиваю. Честно-честно...

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 09 ноября 2011

Milena_19!

Спасибо тебе за то, что, несмотря на позднее время, дождалась этой главы. Я очень надеюсь, что не обманула твоих ожиданий, и это того стоило)))

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 09 ноября 2011

Ксюша!

Не надо плакать! Это же просто сказка из тех, что "ложь, да в ней намёк".
Я рада, что, несмотря на то, что за окном уже ночь, ты дождалась этой главы. Я нерегулярно появляюсь на сайте, но стараюсь компенсировать это объёмом глав. Иначе, боюсь, сейчас бы уже подбиралась к главе под каким-нибудь номером 150)))

Говоришь, хочешь увидеть Лариску прежней - "милой, наивной, маленькой". Ну-ну... В следующей главе она именно такой и предстанет перед читателями. Только ещё "упёртой, вредной и недоверчивой".
Она ещё будет счастлива, только пойдёт к своему счастью по самому сложному пути. И хорошо, что Игорь, в дополнение ко всем своим положительным и отрицательным качествам имеет ещё парочку - упрямство и умение ждать...

Я постараюсь "нацарапать" следующую главу к пятнице, но, скорее всего, она "родится" в субботу утром.

Спасибо тебе за твои искренние эмоции и веру в счастье героев!

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 09 ноября 2011

Аленка!!! Наконец-то я добралась до компьютера))) Очень извиняюсь за долгое отсутствие, была на больничном 2 недели(( Но зато сейчас залпом прочитала все 5 глав)))

Игорь.......оооо.....вот это мужчина.... я в него влюбилась с первых глав и до сих пор не меняю своего мнения....в некоторые моменты я даже немножко завидую нашей главной героине (особенно при словах "маленькая моя" в душе что-то переворачивается...как я заметила не у меня одной.

Так как не могла написать в предыдущих главах , скажу сейчас...
Роберто....ура... наконец-то он проявил свою сущность и Ларка поняла на сколько ошибалась думая, что он сможет заменить Игоря....

Лариска... наконец-то она потеряла голову и превратилась в нашу сентиментальную и милую девчонку..., которой есть на кого положиться, хотя она по-прежнему в это не верит...
Почему-то меня не отпускает уверенность в том, что эта "девчонка" и ее мозг обязательно выкинет нечто оригинальное)))

А вобщем, как всегда, написано просто восхитительно, переживаешь вместе с героями все их чувства как-будто свои личные....и радуешься как за себя))) Спасибо тебе, за пережитые нами эмоции))

Очень жду следующую главу))

-Оленька- 09 ноября 2011

Потрясающе!!! Прочитала на одном дыхании!!! Оооочень красиво написано!!!
Я вся на эмоциях))) До слез... Сначала ревела, потом улыбалась)))

Эх, когда же Ларка узнает, что Ленка - жена Ильи)
ахахах.... Игорь опять собрался варить макароны... Классная сцена!
Я рада, что Ларка не смогла на себя до конца одеть маску "каменной бабы", а потом и вовсе не получилось)

Шикарно! Слов нет) Безумно нравится!
Ален, ты - Умничка!!!
Жду с нетерпением)))

Olen`ka))) 09 ноября 2011

-Оленька-
С выздоровлением тебя!

Спасибо огромное, что не оставляешь меня и моих героев.
Целых пять глав? Прямиком из Вероны, где жизнь героев была полна загадок и неопределенностей - в Закарпатье, где всё, вроде бы, стало вставать на свои места! Почти "путешествие" получилось)))

Да, Игорь получился персонажем ярким и, кажется, запоминающимся. Кто бы мог подумать, что в первоначальной версии рассказа его образ сводился всего к нескольким главам, после которых он бесследно исчез бы и объявлялся только в виде воспоминаний Лариски. Самой не верится!)))
Мне с самого начала хотелось "нарисовать" для своей главной героини сказку и, кажется, у меня даже получилось. Я сама ей иногда завидую "белой завистью"...

Уступив настойчивым просьбам читательниц, я избавила Лариску от Роберто, о чём до сих пор не жалею. Вообще-то, задумка была несколько иной - показать подобие Игоря в молодости, добавив к этому безответную любовь к Лариске. Моя героиня должна была встать перед выбором, пытаясь определиться в своём отношении к обоим мужчинам, но, увы... Читатели Роберто "не приняли", и пришлось его "умножить на ноль".

Лариска обязательно "отколет" очередной номер. Уже буквально в следующей главе. Как же без этого? Должна же она показать свой характер... Напоследок)))

Спасибо тебе за то, что читаешь!
Очень надеюсь, что заключительные главы тебя не разочаруют)))

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 09 ноября 2011

Olen`ka)))

Глава действительно получилась противоречивой и, по хорошему, нужно было бы "разбить" её на несколько, но понимая нетерпение читателей, я решила, что пора уже, наконец, дать героям, не видевшимся 20 глав, "волшебного пенделя"... По-моему, даже получилось...

Лариска очень скоро узнает о том, чьей женой является Лена. Правда, окажется при этом в глупой и невесёлой ситуации, но... Должна же я хоть чуть-чуть её помучить.

Да, Игорю не повезло - макарон не было, историю про морской каравай Лариска слушать не стала, а щенок съел даже пельмени, которые он с грехом пополам сварил... Это ещё раз доказывает, что кулинария - это, всё-таки, не его призвание!

"Каменной бабы" из главной героини действительно не получилось. Но, думаю, оно и к лучшему...

Спасибо тебе огромное за то, что читаешь!
Осталось чуть-чуть, и... А вот что "и" - я немного не определилась. Но знаю одно - предсказание цыганки с Абаканского рынка о количестве жён и детей Игоря не сбудется...

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 09 ноября 2011

Да путешествие у меня получилось очень увлекательным, была бы моя воля и твои возможности, я бы провела всю ночь в пути с еще 5-ю главами, но увы они закончились))))

А сказка у тебя как раз получилась такая, которая по моему мнению, не может оставить равнодушным никого, просто потому , что она живая и касается хоть чуть-чуть но каждого из нас)))

Я в ожидании очередного "номера" Лариски))

-Оленька- 09 ноября 2011

Алёна, здравствуй! Это я... Пропавшая, заблудшая... Ты наверно меня уже и забыла... Каюсь... И знаю, нет мне прощения... Главы я читала не целиком... Что-то упуская, что-то читая полностью. Времени у меня в обрез... Это кошмар какой-то! Практика кончилась... А теперь началась учёба... Не лучше, признаюсь. Целая гора уроков, домашних заданий... Это жуть какая-то! Как мне уже надоело это! ;( Теперь вот нужно показать планы уроков по французскому... А я их написала всего 7 из 15... Причём писала чисто для себя, без целей, задач, оборудования и прочей ерунды... Так что я рано радовалась, что практика за плечами. Она мне ещё потреплет нервы... да.. Что-то я о себе, да о себе... Бестыжая моя физиономия... История твоя меня завораживает... и мне безумно интересно узнать, что будет дальше, будут ли Лариса и Игорь вместе... Я тааааааааааааааааааааааааааак этого хотела и хочу!!! Спасибо тебе за эту историю. Мне очень приятно её читать... Хоть и времени катастрофически не хватает... Но я ещё буду писать. Обещаю)))
с уважением, лунный ангел.
P.S.главу эту читала и чуть не плакала... еле сдерживала слёзы...

лунный ангел 09 ноября 2011

Алёна, здравствуй! Это я... Пропавшая, заблудшая... Ты наверно меня уже и забыла... Каюсь... И знаю, нет мне прощения... Главы я читала не целиком... Что-то упуская, что-то читая полностью. Времени у меня в обрез... Это кошмар какой-то! Практика кончилась... А теперь началась учёба... Не лучше, признаюсь. Целая гора уроков, домашних заданий... Это жуть какая-то! Как мне уже надоело это! ;( Теперь вот нужно показать планы уроков по французскому... А я их написала всего 7 из 15... Причём писала чисто для себя, без целей, задач, оборудования и прочей ерунды... Так что я рано радовалась, что практика за плечами. Она мне ещё потреплет нервы... да.. Что-то я о себе, да о себе... Бестыжая моя физиономия... История твоя меня завораживает... и мне безумно интересно узнать, что будет дальше, будут ли Лариса и Игорь вместе... Я тааааааааааааааааааааааааааак этого хотела и хочу!!! Спасибо тебе за эту историю. Мне очень приятно её читать... Хоть и времени катастрофически не хватает... Но я ещё буду писать. Обещаю)))
с уважением, лунный ангел.
P.S.главу эту читала и чуть не плакала... еле сдерживала слёзы...

лунный ангел 09 ноября 2011

-Оленька-!
Да, к сожалению, после того, как моя флешка с этим рассказом и наработками к следующим безвозвратно погибла (вот и пользуйся, называется, после этого общественным транспортом), приходится брать всё из головы... Думаю, если бы не это, история уже неделю как была бы выложена полностью(((

Несмотря на то, что история сказочная, я очень хотела добиться этой "живости". Рада, что ты её заметила, и она не оставила тебя равнодушной!

"Номер" уже не за горами!)))

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 10 ноября 2011

лунный ангел, Леночка!
Ну как же можно тебя забыть)))

Сама понимаю, что такое практика, учёба, аврал и т. д. Сама когда-то была студенткой и при этом умудрялась работать на двух работах. Времени тоже не хватало катастрофически, и даже сны я досматривала либо в маршрутке, либо на одной из работ в обеденный перерыв!
Береги себя, не перенапрягайся. А планы ты обязательно напишешь! Я в тебя верю)))

Дальше? Дальше герои будут переживать "облом" за "обломом", после чего всё будет... Впрочем, как всё будет - я расскажу в Эпилоге)))

Знаешь, твои слёзы - это, наверное, отражение моих эмоций. Я плакала, когда строчила эту главу, причём, мысли у меня были такие: "Допишу, и спать, спать, спать..."

Я очень рада, что тебе нравится рассказ. Надеюсь, что его окончание не очень тебя разочарует...

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 10 ноября 2011

Ура!!! Абалденно. Игорь умничка- так и надо, показать что он сильный и ей нужно быть маленькой и слабой. Я лично думаю что бы она там не вытворила в последствии он не куда не отпустит, а будет сопротивляться он знает уже что делать и как угомонить ее норов(ласково и настойчиво).
Лариска она же все таки любит.
Пельмешки какая красота, умничка уголек спас хозяина от плохого ужина...
Все же ему досталось очень хороший ужин(я про игоря) =)
Жду продолжения.

solnyshko_88 10 ноября 2011

solnyshko_88!
Правильно. Пусть покажет накануне очередного облома, кто в доме хозяин!)))
Выходка Лариски, наверное, будет последней "данью" той самой Ларисе Никитиной, какой она была когда-то. Она в какой-то мере поможет ей разобраться в себе, прежде чем навсегда расстаться с образом взбалмошной недоверчивой девчонки, которой в глубине души продолжает оставаться...
Пока что Лариса сама не понимает природы своих чувств. Ей нужно время, и она не хочет торопиться, чтобы избежать ошибок в будущем.

Да, пельмени хоть как-то "разбавили обстановку".
Изначально идея была другая, но, проведя опыт с "полётом пельменей", я поняла, что нужно что-то другое...

Продолжение - в пятницу. В крайнем случае - в субботу утром.
Самой хочется поскорее покончить с этим рассказом, но, честно говоря, мне безумно жаль расставаться с героями...

Спасибо тебе за "чтение и ожидание"!

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 10 ноября 2011

АХ, ДА ОХ!!!! я ТАК РАДА ВИДЕТЬ ЭТУ ГЛАВУ)))))))) ОХ, ЛАРИСА, ЛАРИСА.... НЕ, Я ТОЧНО ВЛЮБЛЕНА В ТВОЮ ГЕРОИНЮ!!!! ОНА ПРОСТО ДУШКА!!! ))))))))

Мартовская Кошка 11 ноября 2011

Мартовская Кошка, спасибо!
Лариска, конечно, немного чудаковата, зато действительно прикольная)))

_А-Л-Ё-Н-К-А_ 13 ноября 2011


 
 

_А-Л-Ё-Н-К-А_

Санкт-Петербург

Была 03 ноября 2015

Разделы:
Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем! »

Если же, несмотря на такую экзекуцию, оный младенец станет проявлять писательские наклонности, то следует попробовать ласку.

Если же и ласка не поможет, то махните на младенца рукой и пишите «пропало». Писательский зуд неизлечим.


/А. П. Чехов в воспоминаниях современников/