* * *

Он так рьяно верил, что мне оставалось жить.
И любить себя и руками творить картины.
Он открыл все двери, он страстно хотел любить
И на этот зов и люди бежали , и звери.
Он один лишь знал, как тягостно палачу,
Попытайся выдохнуть-дальше еще страшнее…
Не смогу доверить единственно-жизнь врачу,
Не хочу.Не буду.Погибну с петлей на шее…
Тот, кто шарил пальцами жадно так по спине,
И искал изъян под каждым буквально платьем,
Мысли путались…Фразы…И будто бы-боль извне.
И наверно, можно было бы и понять их…
Но на страшный суд не тянет иных ходить,
Впечатление, будто жизнь ничего не значит.
Озарение, что нальзя никого винить.
И желание не испортить свою удачу…
Мелкий пастырь, оставь свой крест и иди за мной.
Твой покой уже совсем ничего не тронет.
Он однажды понял, что не до конца живой.
На груди сомкнулись последней тоской ладони…
…Он так верил в жизнь, что смерть не смогла забрать,
И застыла мукой в отчаянно-слезном взгляде.
Я в тот день узнала, что мало всю жизнь отдать,
Можно вынуть всю душу за так-для кого то ради…