кажется.
кажется, это было совсем давно - у тебя в глазах постоянно плясали черти, ты учил меня материться и пить вино, ты учил меня не бояться смерти, ты учил меня быть самой сильной, но - для других неизменно казаться слабой. Ты хватал меня за руку - видишь, мол, мы одно! Мы едины, цельны, покуда надо. А не надо - дорог-то не сосчитать, разойдемся по разным /и так бывает/.
я кивала - да было бы, что не знать, это каждый в мире, конечно, знает.
кажется, это было не в этой жизни. Разноцветные диски крутило Солнце, ты звонил мне два раза в день, говорил - не кисни, я приеду, слышишь? Все обойдется, и из всех дорог на двоих одна, и из всех возможных вариантов нас ждет единый.
я кивала - и жизнь мне была тесна, чтоб насытиться нами. Такой любимый яркий май превращался в скупой февраль, я неслась на Казанский, кусая губы. Ты умело гнал от меня печаль поцелуем неистовым, даже грубым.
кажется, я начала взрослеть, и мне переулки стали узкИ и тёмны. Первый раз по готовящейся весне я сидела в кресле, закрывшись дома, отключив телефоны, звонки и ум, отключившись от жизни /хотя бы на день/, но на каждый едва различимый шум замирала, казалось - сейчас ты сзади подойдешь, обнимешь и станет все до смешного глупым и невесомым, мы же сможем, мы точно все утрясем, этот дом станет снова обычным домом, где в прихожей - непременно пальто мужское, где нет времени ночью спать.
кажется, я достигла абсолютнейшего покоя.
я с тех пор совсем не боюсь умирать.
я кивала - да было бы, что не знать, это каждый в мире, конечно, знает.
кажется, это было не в этой жизни. Разноцветные диски крутило Солнце, ты звонил мне два раза в день, говорил - не кисни, я приеду, слышишь? Все обойдется, и из всех дорог на двоих одна, и из всех возможных вариантов нас ждет единый.
я кивала - и жизнь мне была тесна, чтоб насытиться нами. Такой любимый яркий май превращался в скупой февраль, я неслась на Казанский, кусая губы. Ты умело гнал от меня печаль поцелуем неистовым, даже грубым.
кажется, я начала взрослеть, и мне переулки стали узкИ и тёмны. Первый раз по готовящейся весне я сидела в кресле, закрывшись дома, отключив телефоны, звонки и ум, отключившись от жизни /хотя бы на день/, но на каждый едва различимый шум замирала, казалось - сейчас ты сзади подойдешь, обнимешь и станет все до смешного глупым и невесомым, мы же сможем, мы точно все утрясем, этот дом станет снова обычным домом, где в прихожей - непременно пальто мужское, где нет времени ночью спать.
кажется, я достигла абсолютнейшего покоя.
я с тех пор совсем не боюсь умирать.