Нежеланный гость

Это был 36 год моей жизни. В этот год я перестал быть одиноким – я впустил в свою жизнь другого человека. Впервые я возвращался домой к кому-то, впервые я о ком-то заботился. Странные чувства образовались внутри меня снежным комом, и я отчаянно пытался не дать им слететь с горы.
Я нашел эту странную девочку на улице, голодную и замерзшую. Она не просила о помощи, не бросала жалостливых взглядов, но я все же приютил ее у себя. Теперь она готовит мне и прибирает в квартире, встречает после долгих командировок и спит в моей постели. Нет, у нас совершенно отсутствуют интимные отношения, мы даже практически друг друга не касаемся.

Она не касается меня, ведь знает, чем я занимаюсь в своих поездках. Я убиваю людей за определенную плату. Мне кажется, я только этим и занимался все 36 лет своей отвратительной жизни. Меня учили профессионально лишать жизни с детских лет, и другого я не умею. Нет, скорее другого я не знаю. Поэтому я так ненавижу себя и свою работу.
Я не мог остановиться. Я просто ждал, пока меня остановит кто-то другой. Я спал в открытой квартире и шатался по опасным районам, но смерть упорно обходила меня стороной. Думаю, ей все-таки нравится быть нежеланным гостем.
Но теперь, когда рядом со мной спит она, под моей подушкой лежит армейский нож, а на тумбочке Беретта.

Она часто улыбалась мне и болтала о всякой ерунде, ускользая от моего заинтересованного взгляда. В какой грязи она побывала, что согласилась жить под одной крышей с убийцей?
Когда я ей рассказал о себе, она ответила: "Мне все равно". Без страха, без упрека, вообще без эмоций. А потом снова ушла от темы, сравнивая нас с героями фильма "Леон". Я не мог ее нащупать и просто следовал игре.

- Пойдем, пройдемся? – спросила она, сидя на подоконнике и игриво болтая ногами.
- Поздно уже.

Я боялся гулять с ней темными ночами. Уже было не так, как раньше. Теперь я боялся.
- Ну, пойдем! Купим мороженого!
- Ты не ешь сладкое.
Она действительно не ела его, даже скорее, она его ненавидела. Но всегда, когда она хотела выйти со мной, почему-то, она предлагала купить мороженое. Словно заученную реплику из сценария, она повторяла ее снова и снова.

- Тогда я сама пойду.
И так каждый вечер. Она вытаскивала меня бродить по темным улицам, прикрываясь совершенно глупыми причинами. Объяснять свою любовь к ночным прогулкам она не хотела, а я особо и не старался узнать. Просто молча следовал за ней.

- И почему тебе дома не сидится? – размеренно шагая по асфальту, спросил я.
- Потому что там тесно.
Она недовольно скривилась. Она не очень любила разговаривать в процессе своих ночных вылазок. Она вообще становилась совершенно противоположной той девушке, которую я видел дома. Словно сливалась с черными тенями и таяла под солнечным светом.

Рядом в кустах заскулила собака. Она моментально затормозила и повернулась на звук, источником которого была раненная дворовая псина.
- Наверно, его сбили и убрали с дороги сюда, - предположила она, осматривая животное.

И, правда, пес был сильно изуродован: передние лапы содраны в кровь, а задние и вовсе свернуты в неестественном положении. Из зубастой пасти текла густая кровь, иногда надуваясь в пузырь.
Она нежно погладила окровавленную шерсть, и тихо прошептала:
- Я помогу тебе.

Я не успел спросить, каким образом она могла бы помочь этому приговоренному к смерти животному. Шея пса звонко хрустнула и он перестал скулить. Меня словно окатили холодной водой. Я заглянул в ее глаза и ничего там не увидел. Абсолютно ничего. Но она видела все, она отчетливо рассмотрела мой страх.
- Он заслуживал умереть быстро.
Ее голос резал слух, а плавные движения заставляли мое тело трубить тревогу. Мне хотелось бежать.

- Может, вернемся домой? – невинно спросила она.
Я только и смог, что коротко кивнуть в ответ.

И теперь она мирно сопела у меня под боком, смыв кровь животного с ладоней, а я с силой сжимал рукоять ножа. Страх сорвал все мои маски, оставив меня беззащитным. Я впервые хотел убить.
Встав с кровати, я вышел на кухню, продолжая крепко сжимать свое оружие. Я хотел успокоиться, я пытался избавиться от своих черных мыслей. Протирая дырку в полу, мне не удалось прекратить свое помешательство. Ее голос громче и громче звучал у меня в голове.
" Он заслуживал умереть быстро.
Он заслуживал умереть быстро.
Он заслуживал умереть быстро.
ОН ЗАСЛУЖИВАЛ УМЕРЕТЬ БЫСТРО".

Тебе не стоило так на меня смотреть, тебе стоило спрятать свой укор. Я больше не мог терпеть ее присутствие, я хотел покончить с этим. Смотря на ее спящее лицо, я хотел разрубить ее на части. Нож уютно уместился около ее глотки, подначивая меня вонзить сталь в это хрупкое тело.

Внезапно в живот уперлось что-то холодное. Она снова смотрела на меня абсолютно безразличным взглядом. Я всю жизнь терзался муками совести, но ей эти чувства были чужды.
- Как жаль, - сказала она на прощание.
Моя Берета звонко выстрелила.

Так почему я спал с ножом под подушкой?