запомнить
Войти
Найти Рейтинг авторов

История без название

vol. 4 погружение

Обратно я ехала медленно, лавируя между образовавшимися лужицами и любуясь бирюзово-розовым закатом. Солнце тонуло в воде, оповещая о наступлении вечера. Настроение было приподнятым, но с другой стороны меня валила с ног очевидная усталость. Очутившись дома, я почувствовала ее еще более явственно и завалилась на кровать, подперев ногами стену и свесив голову, так что волосы почти касались пыльного пола. Давненько здесь не убирали, лет пять здесь не было гостей, стены пропахли сыростью, а плесень поселилась в щелях между досками. Было решено привести свою обитель в божеский вид, пока ночь окончательно не подступилась к поселку и можно еще хоть что-то разглядеть.
Около получаса я усердно гоняла пыль изгрызенным мышами веником, потом около часу протирала влажной тряпкой пыль с мебели, чихала, задыхалась от сырости, замерзала, но упорно делала задуманное. Снова подметала, возила прогнившей половой тряпкой по деревянным доскам, чувствуя, как костяшки пальцев дубеют от холодной воды, пила горячий чай с лимоном, сопела, материлась, шморгала сопливым носом и почти полностью выбилась из сил, когда внезапно нашла большую старую тетрадь в переплете из кожзама, обвернутую в несколько раз грубой шпагатной веревкой, украшенной пластмассовыми разноцветными бусинками. На обложке красовалось две корявые буквы – ВК. Мы с Кириллом выцарапали свои инициалы ржавым раскаленным гвоздем, под моей «В» красовалась неровная ромашка, под его «К» - смешной, больше похожий на флаг, катерок с одиноким раскрытым парусом. Это была наша книга тайн, сюда мы записывали самые значительные события своей жизнь, здесь хранились пиратские карты с секретной информацией о сокровищах, учеты всех собак с кличками, проживающих в поселке в определенные даты, досье на самых эпатажных жителей, ведь в каждом третьем нам чудились ведьмы, нечистые силы, бандиты и прочие злодеи. Страниц десять тайной книги занимала наша переписка. Однажды темной дождливой ночью Кирилл ночевал у меня и мы почему-то решили, что общаться посредством письма куда забавнее, нежели вслух. Мы писали о звездах, других планетах, зарницах, вспыхивающих над лесом, сказочном мире, раскинувшемся на другом берегу реки, в который мы непременно должны попасть.

- Возле твоего дома есть лодочная станция. Лодками пользуются только в выходные. А мы живем здесь все лето, нужно обязательно поплавать по реке, - узнавала я свой детский округлый почерк.
- Нас убьют, если увидят.
- Мы не на долго, спрячемся за старой Ивой, оттуда не видно, сплаваем, краем глаза посмотрим, что там на другом берегу.
- Но река неспокойная и уже август, отец говорит, что в августе вся речная нечисть начинает охотиться на людей.
- Прекрати меня пугать, - кокетничала я, - не люблю русалок.
- Отец говорит, что они красивые, с фарфоровой, светящейся на луне, кожей.
- Вот, русалки бывают только ночью, они тают под солнцем, а мы поплывем в другую страну днем и им не будет до нас никакого дела.
- Русалки могут затянуть в воду не только ночью. Говорят, в конце весны деревенский мальчик утонул в водовороте, говорю тебе, это все русалки. Они кружились под водой и затянули его к себе. А он был вдвое старше нас.
- Ты просто трусишка!
- А ты глупая! Нельзя нам туда одним. Нужно попросить родителей поплыть на рыбалку на тот берег. Так безопаснее. Они не трогают детей, если с ними кто-то есть.
- Но и сказочную страну будет найти сложнее.
- Давай чуть-чуть потерпим. Обещаю тебе, когда вырастим, мы обязательно туда съездим.

Он не сдержал свое обещание. А я впервые побывала в нашей мифической стране в возрасте пятнадцати лет со школьными друзьями, сумками набитыми шашлычным мясом и выпивкой. Оказалось, там точно такая же местность, только более дикая – крутой песчаный пляж, хвойный лес вместо березовой рощи, кое-где затянутая трясиной вода у самого берега и острый запах ила – больше ничего, ни капли сказочного, ни доли волшебного. А, может, подростки просто смотрят иначе, не так как дети, более поверхностно, без веры в чудеса.

***

Вместо меланхоличной осени у меня перед глазами расцветало изумрудное лето. На воде белели гребешки волн, дул игривый ветерок, задорно перешептывались листья и я сидела в лодке, крепко и решительно ухватившись за весла. Маленький Лекса что-то весело лепетал, устроившись напротив меня, на противоположном от нас берегу зацветал бесконечный июль, источая ароматы спелых яблок, душистых трав и полевых цветов. Я нажала руками на весла и вот мы уже в трех метрах от своего родного берега, стремимся навстречу к тому другому, лучшему. Там, откуда мы отдалялись, мела метель. Старуха в черном платке с узловатыми пальцами застыла с гримасой ужаса на дряблом лице и тянула к нам руки. Старая ведьма. Мое сердце. Мой любимый. С волнистыми светлыми волосами и ледяным взглядом небесно-голубых глаз обжигал меня насквозь своей ненавистью и презрением, стоя по колени в бурлящей воде. Подпирая собой дерево, надменно смотрел нам вслед Ярослав, а у его ног вертелся истошно лающий Сет, и я ощущала колючесть, исходящую от них всех, как будто они завидовали тому, что мы уплываем в нашу сказочную страну, оставляя их в серой, унылой действительности. И мне хотелось убежать еще дальше. А маленький Лекса тихо-тихо лепетал: «Уйдем, уйдем же отсюда». И мы отдалялись, растворялись в лазури, и туман падал перед нами, как театральный занавес, означающий конец первого акта. Сквозь звук плещущейся воды я слышала голос Кирилла и его смех, он плавал где-то рядом и чувствовал себя, словно рыба в воде, подныривал под нашу лодку, оставаясь невидимым и пугал нас, хватаясь руками за весла. Я заливалась звонким смехом, малыш-цыганенок умолял не останавливаться, а Кирилл совсем заигрался и, вынырнув из воды, всем телом навалился на лодку. Она пошатнулась, и я едва ли удержала равновесие. Лазурь растворялась а туман опускался все ниже, как я не старалась, но разглядеть его лица не смогла. А он продолжал нас раскачивать, вода уже до щиколоток заполнила наше крошечное судно и продолжала пребывать. «Давай же, вперед, вперед», - как заведенный повторял мальчишка, «поиграем», - шептали волны, «там и правда живет сказка», - бесцветным голосом сказал Кирилл, и в ту же секунду лодка перевернулась. Я очутилась под водой, мутной, зеленовато-черной, но самое ужасное было то, что меня окружили безликие люди, тянущие ко мне свои бледные руки, увитые водорослями, словно жуткими браслетами.
- Девочка, - смеялась на другом берегу старая ведьма, - девооочка, - волком завывала она, а я плакала, чувствуя собственные слезы на вкус.
- Да что же это такое. Очнись, я тебе говорю!
Что-то больно хлестнуло по лицу, взвившийся со дна ил дымчатой темнотой затмил мне кругозор. Я несколько раз моргнула, постаралась оттолкнуть от себя худые жилистые руки призрака, а потом кто-то с силой схватил меня за воротник и хорошенько встряхнул, возвращая в реальность.
Лицо пожилой соседки теперь не казалось мне таким несказанно страшным, на нем читалось беспокойство и изумление. Широко раскрытыми глазами, с опущенными уголками и дряблыми веками она внимательно изучала меня, крепко держа худыми жилистыми руками за плечи. Дождь и слезу ручейками стекали по лицу, но я потихоньку начинала приходить в норму. Что я делаю на улице? Значит, это был просто сон?
- И часто у тебя случаются приступы лунатизма? – чья-то крепкая рука все еще держала меня за воротник и я узнала голос Ярослава. Ужасно. Как это ужасно, что ему пришлось видеть меня в таком состоянии.
- Брось Слава, девочка переутомилась. Старый дом, новая обстановка, известие о Кирюше, бедный мальчик, - проскрипела старушка.
Вот ведь лицемерка. Она никогда нас не любила. Стояла во дворе и размахивала своей черной палкой, когда мы визжали, играя в салочки.
- Так странно, я же была в доме, должно быть уснула, - входная дверь была открыта, все окна – настежь, я стояла среди октябрьской грязи в комнатных тапках на голую ногу без верхней одежды с прилипшими к лицу волосами и дрожала, как осиновый лист. Я никогда, НИКОГДА не бродила по ночам и совсем не собиралась воспитываться в себе эту идиотскую привычку. Может, и правда стоит вернуться в город? Нервы шалят. Я не привыкла к одиночеству.
- Откуда вы друг друга знаете? – задала я первый рациональный вопрос за четверть часа.
- Я пишу книгу о жизни Марьи Федоровны, - отозвался Ярослав. А я думала, он нормальный…
- Давайте выпьем чаю, - предложила старуха, - ты вся продрогла. Слава, может, поведешь себя как мужчина и предложишь девочке плащ?

P.S. Так нужно мнение по поводу рассказа...)
23 августа 2012 мне нравится
Комментарии:
Хотелось бы больше знать о героине:) и лично мне читается тяжело, и особо ничего не понятно. Опять же, это мое личное мнение. Так, что извини, если что-то не так.

тимс 23 августа 2012

Спасибо за конструктивную критику. Постараюсь принять к сведению. Но пока что в планах нет особенно погружаться в жизнь героини, потому что помимо детских воспоминаний и происходящего сейчас, она у нее вполне обыденна)

Ivanka Sokol 24 августа 2012


 
 

Ivanka Sokol

Киев

Была 10 сентября 2012

Разделы: