Пленники воздушных замков.

Глава 11.



Я хотел стать шпионом, когда вырасту, и мой лучший друг Джаспер тоже. Мы постоянно следили за детьми и взрослыми, потом записывали свои наблюдения в специальную тетрадку, которая хранилась в шлеме у четвертого справа рыцаря в портретной галерее. Этот замок я знал как свои пять пальцев. Каждый закуток, каждая башенка была исследована мной и моим лучшим другом Джаспером.

Самым интересным объектом был отец. Каждый день после обеда он уходил в свою тайную комнату в библиотеке, спрятанную за книжным стеллажом. Мы так и не поняли, как отец ее открывал. Сколько было перепробовано всего, мы вытаскивали книги, нажимали на деревянные перекладины, искали царапины, ничего не получилось, мы так и не смогли попасть внутрь.

Я изучал стоящие на полке книги и деревянные стеллажи при помощи большого увеличительного стекла. Его мне подарили на день рождения.

Вчера мне исполнилось четырнадцать лет. Все происходило как обычно: мне вручили подарок - очередную скучную книгу, все хлопали в ладоши, старательно изображая радость, потом мы пили чай с тортом. Потом Элис стало плохо. Я уже знал, что надо делать в таких случаях. Я быстро перевернул ее дергающееся тело на бок и прижал ее руки к груди, Джаспер держал ее ноги. Когда она так сильно дергалась, могла поранить сама себя. В этот раз ее зубы были разжаты, и я быстрым движением вставил в ее рот сложенный вдвое носовой платок, чтобы она не прикусила себе язык во время припадка...
___________________________________________

EPOV
Наши дни.

Отец умер от сердечного приступа после того, как пропала Элис и ее новорожденный сын Александр. Я думаю, сам факт того, что Элис забеременела непонятно от кого, будучи вне брака в свои семнадцать с половиной лет, подкосил его здоровье.

Вся ее беременность была очень странной изначально. Просто ни с того ни с сего у нее начал расти живот. По началу я подшучивал над начавшей полнеть сестренкой, но потом все стало слишком очевидно. Моя сестра носила ребенка. У меня была стопроцентная уверенность, что Джаспер ее не трогал. Джаспер был влюблен в Элис, а она в него. Но они никогда не занимались сексом. В этом Джаспер поклялся мне, и я верил ему. Но я даже не представлял, кто мог сделать ребенка моей сестре. Она ни с кем не дружила ни в школе, ни за ее пределами. Отец делал вид, как будто ничего не происходит. Может он и разговаривал с Элис наедине об этом. Но она была его любимым ребенком: ей прощалось все, даже внезапная беременность.

Отец особенно выделял ее среди нас за то, что приступы эпилепсии сопровождались странными видениями будущего. Иногда эти видения сбывались, хотя я с самого детства считал это глупостью. Но отец относился к этим странностям с благоговением.

Я ненавидел Элис и любил одновременно. Ненавидел, потому что отец обращал внимание только на нее, хвалил ее, дарил подарки, разговаривал с ней подолгу, целовал на ночь. Таких вещей я никогда не получал в свой адрес. Я любил сестру потому, что она самая младшая, единственная девочка среди нас, всегда хрупкая, болезненная и очень тихая. И ей постоянно доставалось от братьев. Мне не всегда хотелось защищать ее, но я самый старший в семье и чувствовал нечто вроде ответственности. Мои братья не были так лояльны к Элис как я, и мне частенько приходилось драться, защищая ее. Потом, немного повзрослев, Джаспер полюбил ее как девушку. Они были самой счастливой парой на свете. Все думали, что они в итоге поженятся. Он с нее сдувал пылинки, и она отвечала ему нежной привязанностью. Меня, конечно, бесило все, что связывало этих двоих. Мне тогда казалось, что я потерял своего единственного друга – Джаспера. Все то время, которое он должен был проводить со мной, забирала моя маленькая назойливая сестра. Опять я ее ненавидел.

Сейчас все казалось глупым. Я бы все отдал за то, чтобы моя сестра была со мной и Джаспером.

После смерти отца я разобрал стену в библиотеке. В замке на тот момент не было никого. Прислуга жила в своем здании около замка, Эммет был в больнице, а Райан - в университете.
Я решил просто попасть туда во что бы это ни стало и попал.

Комната была без окон, голые серые стены, старый письменный стол, стул, несгораемый шкаф. Я нашел там дневники и записи отца. Целая картотека, личные дела на каждого из нас кроме новорожденного Александра.

Я вытащил папку, на корешке которой было написано мое имя.

«Отец - Карлайл Каллен, Мать – Элизабет Мейсон» - с ужасом прочел я на первой странице.
Потом, поставив свою папку на место, я нашел другую с именем «Элизабет Мейсон» на корешке. Так в свои двадцать девять лет я узнал, что моей матерью была совершенно другая женщина.

Элизабет Мейсон.
Дата рождения. Происхождение, родители, группа крови, наследственные заболевания, анализы, черты характера, размер одежды и обуви.
Полное досье, включающее школьные оценки, психологические тесты и даже происшествия из жизни.
Так я знакомился со своей настоящей матерью. Маленькая фотография миловидной женщины со светлыми волосами и скромной улыбкой. Почти школьница, ей было всего двадцать три года, когда она родила меня.
Внизу приписка: ликвидирована 25 Апреля 1976 (Воспаление легких).
Это всего пять месяцев после моего рождения.

Мои руки тряслись как у алкоголика от шока, который я испытал, читая это. Это моя настоящая мать, которая могла бы любить меня, которой я был нужен, которая была нужна мне. Я всегда думал, что Эсми - это моя настоящая мать. Я называл ее матерью и при этом ненавидел ее всю мою жизнь.

В детстве я сильно страдал оттого, что ни отец, ни мать меня не любили. Оказалось, что моя мать была вовсе и не мать… а чужая женщина. Эсми всем рассказывала, что носит четвертого ребенка, а на самом деле была беременна своим первенцем. После родов ее не стало. Она умерла, дав жизнь своему единственному ребенку.

Мой отец был шизофреником, но это еще не все, он был богатым шизофреником, что и превратило его в настоящего монстра. Он болел идеей создания супер-людей, которые должны тайно править миром и сознанием человечества. Он считал, что его гены уникальны и его потомки будут самыми могущественными в этой вселенной и других вселенных тоже. От него должны были родиться гениальные дети, обладающие какими-то сверхспособностями. Я читал этот бред, подробно описанный в его дневниках, и ужасался. Обнаружив эти кошмарные свидетельства вытворяемых им чудовищных вещей, я испытал шок, смешанный с отвращением.

Затем было еще хуже… Я стал читать его дневники, и чем дальше я читал, тем страшнее становилось. Мой отец был глубоко больным человеком, и кроме того он был опасен для общества.

Он скрещивал людей как животных. Использовал свои деньги и власть, чтобы делать чудовищные эксперименты. Если что-то не получалось, он просто избавлялся от материала, искусно заметая следы. Ему помогал старший Уитлок, отец Джаспера. Помимо того, что Тэд Уитлок работал как наш семейный врач, он еще подрабатывал в медицинском институте, специализирующемся на изучении проблем женского бесплодия.

Теперь все эти чудовищные свидетельства злодеяний моего отца и его ближайшего друга находились в моих руках. Полки, заполненные папками с личными делами. В каждой папке человеческая жизнь, иногда и смерть. Целую полку, занимали мы, его дети и дети тех, кого он нам создал в супруги.

Я открывал папки и находил факты, от которых мне становилось жутко. Сотни экспериментов над людьми. Его родная и двоюродная сестры тоже значились в качестве подопытного материала.
Я не решился рассказать обо всем этом братьям. Мою тайну разделил только Джаспер, лучший друг и неудавшийся эксперимент Карлайла. Отца не устроил цвет глаз Джаспера, и еще какие-то изменения были не те, которые он ожидал получить.

Джаспера оставили в живых только потому, что его мать была женой Тэда Уитлока. Он писал в своем дневнике, о том, что Эмили сражалась за ребенка как волчица, и Тэд просто умолял оставить ребенка в живых. Добрый Карлайл согласился.

Розали Йензен и Изабелла Карташова. Личные дела этих девочек стояли в ряд с моими братьями и сестрой. Они предназначались в жены Эммету и мне. Райан почему-то остался без папенькиной протекции. Все эксперименты по поводу будущей жены Райана, как я узнал позднее из дневников отца, провалились.

Выдержка из дневника Карлайла:
«Очередной генетический материал оказался бракованным. Не знаю, что именно подойдет моему младшему сыну, но то, что мы имеем, пока не подходит для него вполне. А то, что не вполне подходит, не может устроить меня. Нам нужно только высшее качество. Буду искать, пока не найду»

Я решил найти этих девушек. Я чувствовал вину за отца; за то, что он сделал им. Была и другая причина.Как только девушки прибудут для постоянного проживания в замок, согласно завещанию ежемесячная рента, моя и Эммета, увеличивалась вдвое.

Первой, кого я начал искать, была Изабелла, но поиски девушки не оказались успешными. Россия - большая страна, а ее семья переезжала несколько раз. В итоге, я потерял след ее приемной семьи где-то под Хабаровском.

Розали я нашел в Германии, познакомился с ней и уговорил погостить в нашем замке. Женщины любили меня, и это не составило большого труда. К моему ужасу, Эммет и Розали влюбились друг в друга практически с первого взгляда. Я не ожидал, что в чем-то отец окажется прав. Я никому не говорил, что это за девушка и что она здесь делает, но все случилось слишком естественно. Они поженились несмотря на то, что Эммет болен довольно редкой болезнью, сопровождающейся странными симптомами. После этого я убедился в том, что опыты отца, скорее всего, были реальными и имели свои результаты. Но эти мнимые результаты не стоили таких чудовищных жертв.

Содержимое тайной комнаты было не последним потрясением, которое доставил мне покойный отец.

Отдельная история - это завещание. Оно представляло собой целое сочинение на пятидесяти листах. Там расписывалось все, включая образ жизни каждого из нас. В случае невыполнения каких-то условий мы лишались определенной части денег. Основным наследником числился Александр. Ребенок, которого он видел последний раз грудничком. Так же каждый, из носящих фамилию Каллен, получал ежемесячную ренту, но при странных условиях. Все должны находиться в замке, живые или мертвые. Все эти странности были подтверждены юридически и никаких лазеек в законах я не нашел, как ни старался.

Одного только мой отец не предусмотрел. Замок, как историческое здание, построенное в позапрошлом веке, набитое доверху антиквариатом, подлинниками картин, старинной утварью и прочей херней, требовал постоянных капиталовложений и не только. За всем надо было следить. Одно время я хотел бросить все как есть, пусть пропадает и разрушается. Слишком много страшных вещей творилось за этими стенами. Но я не смог. Я нанял специалистов, кое-что передал в музей, что-то оставил. Но замок требовал моего постоянного присутствия, нужно было за всем следить, постоянно наблюдать за его состоянием, и это было невыносимо. Слишком тяжело содержать собственный бизнес и заниматься поддержанием исторического объекта недвижимости.

Но я был удачлив, найдя идеальную экономку. Хильда при своем гадском характере идеально следила за всем огромным зданием и своевременно сообщала мне о нуждах замка. Самостоятельно нанимала нужных работников, чтобы чинить прохудившуюся кровлю или ремонтировать канализацию. Все, что от меня требовалось теперь, это отстегивать немалые деньги на поддержание жизни этого, казалось бы, нерушимого сооружения. Я был счастлив несмотря на то, что фактически работал на этот сраный замок в то время, как деньги отца хранились в лучших швейцарских банках и ждали своего маленького хозяина.

За то время, пока я жил вне замка, у меня появились уютная квартира в городе и небольшой бизнес, включающий сеть клиник, расположенных почти по всей Англии.

Я чувствовал себя самодостаточным и довольным жизнью. Но все поменялось с возвращением Александра. Теперь все братья могли получать свою часть денег. Если я мог бы спокойно обойтись без ежемесячной ренты, то мои братья - нет. Мне пришлось вернуться в замок, хотел я этого или нет.

Эммета я забрал из специализированной клиники, в которой он проводил большую часть своего времени. Розали была счастлива тем, что они будут жить постоянно вместе. Райан приехал из университета. Он перешел на заочное обучение и думал над тем, чтобы перевестись в местный университет.

Немного больше пришлось повозиться с тем, чтобы организовать похороны Элис на фамильном погосте. Это стоило мне денег, нервов и нескольких бессонных ночей.

Иногда я думал, что предпочел бы, чтобы замка вовсе не существовало. Он мне опостылел за годы детства и за те годы, когда я пытался сохранить его. Хотя, вернувшись в замок, я почувствовал ностальгию. Проведя там свое не очень счастливое детство, я все равно скучал по его стенам, по его лабиринтам и страшным тайнам. Хотя нет, страшные тайны оказались слишком страшными, даже чудовищными, о них мне хотелось забыть.

Джаспер узнав, что я возвращаюсь, изъявил желание вернуться тоже. Мы остались лучшими друзьями. Конечно, я был безумно рад его присутствию здесь.

Александр прибыл несколько дней назад, но, закрутившись в своих делах, связанных с переводом бизнеса на домашний офис, я не видел мальчика, доверившись Хильде на сто процентов. Я был уверен, что с ребенком будет все в порядке. Не люблю детей, и видеть мне его не хотелось в принципе. Хотя с другой стороны я, конечно же, осознавал, что у ребенка должны быть люди, которые заменят ему родителей. Об этом мне не хотелось думать, но мысли все равно лезли в голову. Теперь я официально считался опекуном маленького Александра. Это давало какие-то привилегии в финансовом плане, но мне они были до лампочки. Что буду делать с ребенком, я себе не мог представить.

Для начала следовало решить вопрос с няней. И лучше если это будет женщина со знанием русского языка. Язык надо сохранять, потому что, начав разговаривать на другом языке, он может потерять первый свой язык.

Изучая резюме, я принципе даже не знал на что прежде всего нужно обращать внимание. Женщина, умудренная многолетним опытом общения с детьми, могла оказаться сущим кошмаром. Я вспомнил свою няньку - старую суку Эмму. Тоже умудренный опытом сотрудник. Все дети в замке ее ненавидели, кроме, может, Элис. Стараясь угодить отцу, Эмма относилась к малютке Элис хорошо, остальным же доставалось по полной.

Няня Эмма была как тюремщик и выглядела так же. Сжатые тонкие губы, форменная юбка цвета хаки, белое накрахмаленное жабо торчало в вырезе жилетки. Только плетки не хватало до полного образа. Мы не могли сделать лишнего движения, съесть чего-либо лишнего, громко засмеяться или капризничать. Конечно, всегда находились лазейки, и мы делали мелкие пакости ей. Я улыбнулся себе, вспоминая о том, как мы с Джаспером насыпали соли в ее туфли, и она потом ходила в ужасе, плевала по углам, думая о том, что на нее наслали порчу. Мы хохотали над ней до тех пор, пока не заболели животы.

Имя Изабелла вверху белого листа резануло глаз, показалось знакомым. Я вспомнил о нареченной отцом девочке для меня. Потом отмел эту мысль - мало ли девушек с этим именем в мире.
В уголке была цветная фотография молодой женщины. Ничего особенного, карие глаза, каштановые волосы, простушка. Не люблю брюнеток, они бывают слишком настырны и думают, что умны, хотя это в большинстве случаев далеко не соответствует заявленному. Мне больше нравятся блондинки с вьющимися волосами, наивно распахнутыми голубыми глазами и пухлыми губами. Такая кажущаяся невинность и простота, детская непосредственность, я был готов играть с ними в кошки-мышки вечно. Но в этот раз я не выбирал себе подружку на пару ночей, я выбирал няню для моего вновь обретенного племянника, и блондинки нам могли только навредить в этом деле.

Я отобрал несколько кандидаток на роль няни и попросил одного своего знакомого полицейского с нужными связями выяснить все, что только можно, по этим девушкам. Самые мельчайшие подробности. Я подумал, что такая информация может исключить неприятные неожиданности в виде судимостей, или если эту женщину выгнали с работы бывшие работодатели за недостаточно хороший уход за ребенком.

К вечеру следующего дня информация о возможных нянях лежала у меня на столе.

Изабелла Свон, в девичестве Карташова, значилось на первом отчете. Ошибки быть не могло - это она. Я тут же позвонил в агентство, подтверждая свою заинтересованность данным сотрудником.

Когда я сообщил об этом Джасперу, он не мог поверить своим ушам. В конце концов, мы решили сверить данные с теми, что хранились у Карлайла. После того, как мы сличили дату рождения, данные о начальной школе, даже черно-белую фотографию из архива с цветной из резюме, не осталось никаких сомнений. По странному стечению обстоятельств девушка сама ехала в место, предназначенное ей изначально. Об этом что-то упоминал Карлайл в своем дневнике. О неизбежности этого процесса. Я считал это бредом, но сейчас меня подташнивало оттого, что в какой-то мере безумный Карлайл оказался опять прав.

Мне не нравилась девушка, я никогда не полюблю ее, никогда не буду хотеть ее. Обычная девчонка с соседнего двора, простушка. Ничего примечательного, средние оценки, средняя жизнь, она даже замужем была. Значит, не первой свежести фрукт. И вообще, мне претил сам факт того, что такие вещи, как моя женитьба, была решены без моего участия. Пусть она живет с нами, я буду рад ее принять как сестру. Но никогда она не станет моей женой или даже просто девушкой. Был еще один примечательный факт. Изабелла Свон приходилось троюродной сестрой Джасперу к его огромной радости. У Джаспера не осталось живых родственников, и он был безумно счастлив, что хоть кто-то нашелся. Тем не менее, мы решили не сообщать Изабелле об этом, чтобы не напугать.

Я перелистывал ее папку снова и снова. Печальный факт, она искала своих настоящих родителей и не могла найти долгие годы. Но самое печальное было в том, что родители ее жили здесь в соседней деревне: простые люди, у которых не получалось зачать ребенка до тех пор, пока они не обратились в институт, проводивший подпольное экспериментальное искусственное оплодотворение. В то время подобные эксперименты над людьми были запрещены, это сейчас такая практика проводится повсеместно. Желание иметь детей было сильнее, чем страх перед законом. И уже немолодая пара решилась пойти на риск. Впоследствии они поплатились жизнью за это. Мать только успела назвать дочку. Сентиментальный Карлайл сохранил это имя для ребенка.

Через пару дней я наблюдал в окно за приездом Изабеллы. Она была на редкость неуклюжей особой. Она пару раз споткнулась на ровном месте из-за того, что с открытым ртом рассматривала замок и не смотрела себе под ноги. Жаль, что не рухнула там же, это могло бы поднять мое мрачное настроение. Нет, я не Эммет, и девушка мне не нравится. Пусть Карлайл засунет эти исследования себе в задницу.

Надеюсь, с Александром ей больше повезет, чем со мной. Хотя Хильда сказала, что с мальчиком явно не все в порядке. Я так и не переборол себя, чтобы пойти и взглянуть на него, поэтому полностью положился на нее в вопросах, касающихся ребенка. Хильда всегда отлично выполняла свою работу, и я ей доверял как самому себе. За долгие годы безупречной службы она вполне это заслужила.

Я набрал знакомый номер, и через пару гудков голос Джаспера поприветствовал меня.

- Ну что, она уже на месте?

- Да, только что приехала.

- Ты видел ее, познакомился с ней?

- Нет, и пока не планирую. Нет желания. А ты где? Ты еще не приехал?

- К сожалению, нет, и в ближайшие дни я не смогу. Извини, Эдвард, подвожу тебя, но ничего поделать не могу. У моего пациента обнаружили странный белок в моче перед самой выпиской. Пока не разберусь в чем дело, не смогу приехать.

Джаспер уже месяц был в другом конце страны, пытаясь изучить очередной интересный случай болезни. По его расчетам, он должен был закончить две недели назад, но у него не получалось.

- Ты же сможешь разобраться сам, если что-то случится?

- Конечно, Джас. Просто хотел узнать твои планы.

- Нервничаешь, - хохотнул Джаспер.

Я фыркнул в ответ. Хотя да, я нервничал, и это мне не нравилось.

- Мне пора, вызывают, - вдруг серьезным голосом сообщил Джаспер, - все, пока, созвонимся.

- Пока.

Я нажал на отбой.

Изабелла… Что ты за человек такой. Мысли лезли в голову против моей воли. Я избегал встреч с ней, ходил другими коридорами, пользовался другим выходом. Хильду я предупредил, что все контакты с этой девушкой только через нее. Хильде не надо было повторять дважды или объяснять зачем. Она просто выполняла. Еще раз я возблагодарил небеса за то, что они послали ее мне. Я избегал Изабеллу так долго, насколько это было возможно. Но маленькая няня была, как я и предполагал, настырна и излишне самоуверенна.

- Мистер Каллен, мистер Каллен! – Я узнал этот голос. Вернее это был незнакомый голос, окликающий меня, но я точно знал, кому он принадлежит.

Я лениво подумал над тем, как сделать так, чтобы она не хотела со мной общаться… Как нахамить так, чтобы сотрудник соблюдал некоторые правила общения с начальством.

Обернувшись, я откровенно по-хамски стал разглядывать ее. Либо платье было ей мало, либо Хильда скрытая лесбиянка. Подол был настолько коротким, что я видел край кружевных чулок Изабеллы… И что же может от меня хотеть это создание в таком виде? Мой мозг отказывался функционировать в нужном направлении. Нет, это не любовь, нет, это откровенное желание.

- Я миссис Свон, няня Александра, – голос девушки дрогнул.

Я заулыбался, она выглядела совсем как школьница, с испуганными глазами и в этом платье. Хотя платье было просто отличное. Я почувствовал просто жгучее желание увидеть ее без этого платья, наслаждаться ощущением своих губ на этой молочно-белой коже. Это все от длительного воздержания… Надо пригласить Таню погостить к нам на пару недель.

- Няня Александра, хм, хотел бы я, чтобы и у меня была такая няня, - произнес мой голос практически против моей воли.

Я подошел к девушке максимально близко, практически придавил ее к стене. Я чувствовал, как ее тело отвечало мне, и не мог сдержаться. Запах девушки просто сводил меня с ума. Никогда не думал, что запах может так влиять на меня… Почти никакого парфюма, или все же есть какой-то легкий… Я не мог понять…

По-моему я спросил ее, чего она хочет, и она ответила мне что-то про игрушки, книжки и кровать. Мой больной разум уже просил бросить ее на эту кровать и заниматься с ней любовью в тысячах разных вариантов. Моя рука легла на ее бедро, идеальной формы бедро, я обвел пальцем край ее кружевного чулка, и она задрожала, резко втягивая воздух ноздрями.

Внезапно я почувствовал дикую боль в ноге, она отрезвила меня моментально. Я отстранился от девушки в поисках источника пронзающей боли и обнаружил ребенка, вцепившегося в мою ногу, как питбультерьер. Оторвав малыша от своей ноги, я поднял его за подмышки и внимательно посмотрел на это чудо. Потом посмотрел на его незадачливую няню, которая, казалось, сейчас упадет в обморок из-за беспокойства за ребенка.

- Отдайте, отдайте его мне! – закричала девушка испуганно.

В данный момент я уже пришел в себя и трезво оценивал обстановку. Александр мне нравился, это было круто для пятилетнего ребенка - вступиться за свою няню. Еще больше мне нравилась няня, и в данный момент не по тому, как она выглядела, а по тому, как она обнимала ребенка и смотрела на меня так, как будто сама готова была вцепиться в мое горло, защищая его. Настоящая львица.

- Миссис, - прочистив горло, произнес я.

- Свон, - напомнила она.

Можно подумать, я смог бы забыть ее фамилию.

- Прошу вас, больше не носите это платье, приношу свои извинения, - спокойно произнес я, все еще разглядывая ребенка, вцепившегося в ноги девушки.

Он прижимался к ней всем своим худеньким тельцем и дрожал, а она в свою очередь поглаживала его по голове, успокаивала…

Я смотрел этих двоих и видел то, в чем отчаянно нуждался в свои детские годы. В таком близком человеке, настолько близком, чтобы я смог ее защищать, даже если силы совсем не равны, даже если это, в общем-то, бесполезно. Этот маленький мальчик, недавно потерявший свою мать, был счастливее меня, выросшего в окружении родственников, ненавидящих меня.

Я - тридцати четырехлетний мужик - завидовал пятилетнему ребенку, потому что его новая няня любила его и защищала. Мне стало противно, потом мне стало интересно.

- Я хочу видеть Александра сегодня за ужином, - произнес я, понимая, что сейчас маленькая няня начнет сопротивляться.

Она, как я и предполагал, начала убеждать меня, что это несколько рано для ребенка, который пережил стресс и прочее. Но я, конечно же, настаивал. Пусть она знает, что все всегда будет именно так, как я хочу. Мальчик, способный кусать меня за ноги, может вполне обедать со мной. В конце концов, не я пытался его съесть, а прямо-таки наоборот. Он не такой трусишка, каким хочет казаться. Да и мне просто безумно интересно, как они общаются между собой. Как такие отношения могли возникнуть между совершенно незнакомыми ранее людьми? И почему у меня не было таких отношений в то время, когда мне было столько же лет, сколько Александру сейчас.

Я больше не дал ей времени, чтобы возражать. Развернувшись, я зашагал прочь по коридору весь в своих мыслях. Вот какая она, моя нареченная невеста. Это был удар ниже пояса. Я думал о сексуальной привлекательности предназначенной мне девушки прежде всего, а она брала меня совершенно другими качествами, хотя первый фактор я тоже не мог исключить полностью. Она привлекала меня, но это еще не повод для капитуляции. Я докажу, что отец был не прав. Никаких взаимоотношений кроме как рабочих или дружеских.

Джаспер вернулся домой через пару дней, мы обнялись как братья, приветствуя друг друга. Все было теперь примерно так, как несколько лет назад.

- Как Изабелла, как Александр? – первым делом спросил он.

- Нормально, привыкают, вернее, я привыкаю, они-то как раз нашли общий язык.

- Быстро они, - заулыбался Джаспер. - Ну, а ты как? Как тебе она?

- Я не влюбился, не сошел с ума. Но она милая девушка.

Джаспер посмотрел на меня подозрительно.

- Прекрати ты, я не верю во все эти бредни, - я скривил лицо.

Джаспер покивал головой понимающе.

На следующий день, сидя у него в кабинете на подоконнике и наблюдая серый меланхоличный дождь, купающий плакучие ивы я выслушивал комплименты в адрес Изабеллы. Джаспер, похоже, попал под ее очарование настолько, что он не мог никак заткнуться. Может, отец там что-то перепутал в своих папках. Я посмотрел на улыбающегося Джаспера с легким раздражением.

- А Александр, он так похож на тебя! Это удивительно!

- Ничего удивительного, Джас, мы кровные родственники. Ты взял анализ крови у девушки?

- Взял, но зачем тебе? Это точно она. Это же очевидно!

- Береженого бог бережет, - сказал я, спрыгивая с широкого подоконника.

- И ты хочешь сказать, - тихим голосом начал Джаспер, я напрягся. Что-то он сейчас мне собирался сказать, к чему я не готов совершенно, - тебе она не нравится? Ну, как девушка?

- Да, - подтвердил я, - ты же знаешь, предпочитаю блондинок, с голубыми глазами, белой кожей и круглыми коленями. - Я попытался представить себе Таню, получилось плохо.

- Тогда ты не возражаешь, если я… ну… – он пытался сказать, и никак не получалось.

- Конечно, Джас, ухаживай за ней, я не возражаю. И не нужно спрашивать моего разрешения, она не моя собственность.

- Обещай тогда, что не тронешь ее, - пылко произнес Джаспер.

Я удивился еще больше. Детский сад какой-то! Надо же, как она его пробрала, даже обещание решил взять. И изначально он мне что-то же говорил про то, что это единственная родственница, которая осталась. Но то, что я видел, не пахло родственными чувствами. Пусть, так даже лучше. Эта девушка не для меня.

- Обещаю и торжественно клянусь, - иронично ответил я, посмеиваясь.


Пленники воздушных замков. Глава 9. Часть 1BPOV

Коридоры. Мне снились эти бесконечные коридоры замка. Они угнетали меня. Я просто заблудилась в их хитросплетениях и никак не могла выбраться. Я кричала, звала на помощь, но голоса не было слышно, я пыталась бежать, но выходило плохо. Ноги как будто вязли в болоте. А лампочки противно моргали, создавая жуткую атмосферу хоррор-фильма.

Неожиданно проснувшись в своей кровати, я все еще приходила в себя от кошмарного бессмысленного сна. Голова раскалывалась. Наверное, поэтому и снилась всякая чушь.
Я встретилась глазами с Александром, который уже ожидал моего пробуждения на краешке постели.

- Доброе утро, - прошептал он.

- Доброе, - прохрипела я. Горло нестерпимо болело.

По пути от кровати до ванной комнаты я почувствовала себя плохо, в глазах потемнело. Ухватившись рукой за стену, я пыталась придти в себя, но мне становилось все хуже и хуже. Прислонившись к стене, я начала сползать на пол, и ничего не могла с этим поделать. Вот дерьмо! Я же испугаю малыша.

***

Резкий запах нашатырного спирта ударил в нос, и сквозь туман я разглядела заботливое лицо Джаспера, склонившегося надо мной.

- Привет, Джаспер, - прошептала я.

- Все нормально, она пришла в себя, - сказал Джаспер явно не мне. - Белла, у тебя высокая температура. Что чувствуешь? Что-нибудь болит?

- Не знаю, - прохрипела я. Да я и правда не знала. Все кружилось перед глазами.

Температура действительно оказалась очень высокой - тридцать девять и восемь. Джаспер вколол мне жаропонижающее.

- Это твой вирус, Александр, - кивнул Джаспер в сторону.

- Это потому что она вчера по коридору бегала босиком, - добавил голос Эдварда из глубины комнаты.

Удивительно, как он мог разглядеть это, не отрываясь от своего занятия. Стоп, что он вообще здесь делает. Где Александр? И что вообще происходит?!

Я стала тревожно приподниматься в поисках ребенка, но Джаспер положил руки мне на плечи, не давая встать.

- Лежи, Белла, у тебя теперь постельный режим. Это ангина, такая же, как и у Александра . Но у взрослых все несколько сложнее, поэтому ты так себя плохо чувствуешь. Александр вовремя позвал меня, он молодец.

Малыш сам нашел Джаспера, удивительно.

- Белла, я здесь! - тонкий голос мальчика раздался из глубины комнаты.

- Эдвард, вам с Александром лучше уйти, - заметил Джаспер. - Дайте ей отдохнуть.

- Я, между прочим, тоже доктор. Один врач хорошо, а два лучше, - упрямо заявил Эдвард.

Вот еще, я тут почти при смерти, а эти двое будут осматривать меня наперегонки. Ну уж нет, пусть Джаспер осматривает и убирается к чертям.

- Нет, - прохрипела я, - мистер Каллен, уходите и заберите малыша.

Боже мой, что же будет с Александром. Я метнула тревожный взгляд в ту сторону, откуда слышала его голос. Кто теперь будет о нем заботиться?

- Не волнуйся, Белла, - похлопал Джаспер по моей руке, поняв, что я искала глазами ребенка. - С мальчиком все будет в порядке. Мы с Эдвардом позаботимся о нем. Твое основное занятие сейчас лежать, пить больше жидкости и принимать лекарства. За последним я лично прослежу, - он ободряюще улыбнулся мне.

- Мы собираемся сегодня в детский парк, а завтра в магазин, - сообщил Эдвард.

- Мистер Каллен, он только после болезни! - возмутилась я.

- Черт, Белла, называй меня Эдвард, и Джаспер разрешил нам. Не волнуйся за Александра, все будет хорошо.

- Да, Белла, не волнуйся, - поддакнул малыш.

После того, как Эдвард с малышом ушли, Джаспер осмотрел меня, послушал легкие, взял кровь, посмотрел горло и подтвердил первоначальный диагноз. Он еще какое-то время сидел со мной, но мне уже хотелось, чтобы он ушел тоже. Все, чего я хотела, это только спать.

Весь день я провела в постели, просыпаясь ненадолго и снова засыпая. Джаспер периодически приходил, приносил мне еду, даже поддерживал меня, чтобы я не рухнула по дороге в туалет. Он сказал, что вирус может быть заразен для окружающих, и поэтому больше никого не пускал в мою комнату.

В очередной раз я проснулась оттого, что входная дверь открылась. В комнату крадущимся шагом вошла Хильда. Я уставилась на нее, не понимая, что этой высушенной вобле сейчас от меня надо. Впрочем, она несла большую кружку с чем-то.

Я открыла глаза и кивнула ей, здороваясь.

- Здравствуйте, миссис Свон. Вас тут залечили всякими антибиотиками. Я принесла наше рабоче-крестьянское зелье. Тебе сразу станет легче!

- Здравствуйте, - шокировано просипела я.

Я как-то не очень хотела пить это. Да и сама Хильда не радовала меня. Вдруг она старая ведьма и приготовила зелье из паучьих лапок и слюны летучей мыши.

Но Хильда была весьма настойчива. Для начала она нашла мои ноги под одеялом и надела на меня шерстяные носки, затем замотала мою шею не менее колючим шарфом. Затем втиснула в мои руки кружку и приказала пить.

Я сделала глоток, это было похоже на отвар трав и не более того. Зверобой, ромашка, ну, хуже мне уже не станет. Я выпила все залпом и поблагодарила ее.

- Выздоравливай, деточка, - неожиданно ласково произнесла она. – Я-то думала, мальчик совсем больной. Но после того, как ты приехала, он превратился в нормального, - она смахнула непрошеную слезу с сухой щеки и, вырвав из моих рук кружку, быстро вышла из комнаты.
Видимо, проявление человеческих чувств было сродни преступления для настоящих английских леди.

Однако вскоре после ее ухода я почувствовала себя словно в огне. Мне было нестерпимо жарко, я скинула одеяло, носки, шарф. Кожа горела, и внутри меня все горело. Через час мучений я была мокрая как мышь. Впрочем, я себя чувствовала на порядок лучше. Я решила быстренько ополоснуться под душем вопреки запретам Джаспера. Он боялся, что мне может стать плохо под душем или в ванной.

Никогда еще я так быстро не принимала душ, словно воруя наслаждение, мурлыча от удовольствия под теплыми струями воды. Наскоро промокнув волосы, я завернула свое тело в полотенце и выскользнула в комнату в надежде найти свежую пижаму и почувствовать себя человеком, насколько это сейчас вообще возможно. Медленным шагом я направилась к шкафу, голова все еще слегка кружилась, но дойти до него я не успела. Дверь в комнату открылась, и в комнату шагнул Эдвард Каллен с безумным плюшевым ядовито-оранжевым жирафом подмышкой.

- Белла?

- Эдвард. - Он выглядел довольно усталым. - Стучаться не пробовал?

- Зачем? Ты видела меня голым, - нахально заулыбался он. - Вообще-то, я стучал, но никто не ответил. Я испугался, что тебе стало плохо.

- Мне лучше. Не мог бы ты выйти? Мне нужно переодеться.

- Я отвернусь.

- Это слабое утешение, Эдвард.

Он усмехнулся и повернулся лицом к стене, я почувствовала дежавю. Он мне напомнил Александра своей упертостью и нежеланием оставить меня одну, даже когда это было просто необходимо.
Я быстро напялила самую скромную, на мой взгляд, ночную сорочку, затем сверху накинула халат.

- Чем обязана? – грубо кинула я ему в спину.

- Я обещал Александру передать эту игрушку тебе. - Он потряс над головой длинной шеей оранжевого жирафа. - Малыш сказал, что пока я не отдам зверя тебе, спать он не будет. И это меньшее из его требований за сегодня. Так что я просто обязан ему за снисхождение.

Я заулыбалась, мило. Наверное, Александр вымотал его за день совершенно. Это маленький манипулятор делает с легкостью.

- Спасибо. Ты можешь оставить этого, эээ, зверя на тумбочке. - Я забралась на кровать и натянула одеяло до подбородка, чувствуя себя так более защищенной. - Можешь поворачиваться.

Эдвард повернулся и криво улыбнулся, заставляя мое сердце забиться в два раза быстрее. Белла, черт, ну, что такое, почти при смерти, но все еще можешь реагировать на мужчин! Или только на одного особенного мужчину?

- Я перенес вечеринку. Думаю, что без тебя будет тяжело справляться с Александром. Да и вообще, будет немного нечестно, если все будут веселиться, а ты нет.

- С чего такие нежности, мистер Каллен?

- Эдвард, - мягко поправил он.

- Эдвард, - послушно произнесла я.

- Ни с чего, Белла. Просто я так решил. Понятно? - Он приподнял бровь.

Я закатила глаза, что за детский сад, хотя с другой стороны было приятно, что кто-то решал за меня и делал это в мою пользу, а не как обычно.

- Понятно, - вяло улыбнулась я.

Я снова почувствовала себя сильно усталой, и больше всего мне хотелось сейчас остаться одной и немного поспать.

Скрипнула дверь между комнатами. Кто-то явно подсматривал за происходящим. И этот кто-то явно был Александром.

- Я все передал, как и обещал, - сообщил Эдвард в сторону дверного проема. - Можешь ложиться спать, - сказал Эдвард на русском языке с легким акцентом, от которого подкашивались колени.

- А сказку? - потребовал тонкий голосок.

Я гаденько хихикала про себя. Эдвард мученически поднял глаза к небу.

- Я думаю, тебе надо повысить зарплату. Это адский труд! - в сердцах выпалил Эдвард.

- Ну, я не откажусь, - просипела я из-под одеяла.

Стук в дверь оповестил о приходе доктора Джаспера.

- Так, прошу всех удалиться, у нас вечерний укол.

- Может, не надо? - взмолилась я, зная, что это, наверное, бесполезная просьба.

- Белла, только не говори мне, что ты боишься!

Дверь между двумя комнатами плотно захлопнулась. Кто-то тоже сильно боялся уколов и даже слышать о них не хотел. Эдвард положил своего безумного жирафа на тумбочку и, помахав на прощанье рукой, вышел.

Джаспер поставил укол, и я даже не слышала, как он ушел. Я ненавидела себя больную, это состояние беспомощности совершенно убивало меня. Еще я скучала по Александру. Ему не разрешали входить в мою комнату, и я просто с ума сходила оттого, что он нуждался во мне примерно так же, как и я в нем. Александр и этот замок с его обитателями - это все, что сейчас у меня было. И в то же время это ничего, потому что придет время, когда Александр не будет нуждаться в няне, и тогда придет мое время, чтобы уходить.

Из-за болезни я перестала понимать, какое сейчас время, хмурая погода за окном не способствовала моей ориентации в сутках. Все время было темно или очень темно. В очередной раз проснувшись, я услышала тихие всхлипы, явно доносившиеся из комнаты Александра. Я встала с кровати и сунула ноги в тапочки. Меня все еще чуть-чуть колотило, наверное, опять поднялась температура.

Я приоткрыла дверь между нашими комнатами и увидела в тусклом свете ночника спящего Эдварда. Он спал с книжкой в руках, сидя в моем кресле, а Александр тихо плакал, растирая слезы по лицу маленькими кулачками.

- Белла, - попытался заверещать ребенок. Я прервала его, прижав палец к своим губам и одновременно показывая глазами на Эдварда.

Мне не хотелось разбудить его. Слишком он сладко спал и напоминал мне ребенка сейчас, такой беззащитный, с улыбкой на губах.

Я аккуратно вытянула книжку из рук спящего мужчины и, забравшись на кровать Александра, уселась у него в ногах. Кровать была немного велика для мальчика, и я спокойно могла разместиться там с комфортом. Шепотом я начала читать для Александра. Как обычно сначала по-английски, переводя незнакомые для него слова.

Александр быстро уснул, улыбаясь как ангел. Я могла теперь наблюдать две практически одинаковых улыбки на ставших родными мне лицах. Кажется, я сама задремала, полулежа на мягкой кровати Александра. Я вздрогнула, оттого что почувствовала чьи-то руки, поднимающие меня. Эдвард, видимо, проснулся и решил перенести меня в комнату. Я попыталась освободиться, но он сжал меня крепче.

- Эдвард, - сдавлено пискнула я, - отпусти меня.

- Шшш, Белла, разбудишь Александра.

Я на секунду расслабилась, мальчика я будить не хотела, да, и руки Эдварда, обнимающие меня, были слишком приятным переживанием. Я склонила голову ближе к его груди. Мне было просто неприлично приятно находиться в его объятиях. Его запах щекотал мои ноздри, и я закрывала глаза от удовольствия.

Эдвард толкнул дверь, разделяющую комнаты, ногой и через пару шагов достиг моей кровати. Он нагнулся для того, чтобы аккуратно положить меня на кровать, но нога мужчины зацепилась за одеяло, которое осталось лежать на полу после того, как я встала. Он резко уронил меня на кровать и чуть не рухнул сверху, удерживая себя на локтях по обе стороны от моего тела. Я почувствовала его прохладное дыхание на лице. Наверное, у меня опять жар. Эдвард как завороженный смотрел в мои глаза, не отрываясь, не предпринимая попытки подняться. Тусклый свет из окна делал его аристократические черты лица просто безумно прекрасными, и я отчаянно хотела коснуться губами его губ. Пробежаться руками по сильным плечам, обнять его.

Я вдохнула ртом, и Эдвард, склонившись, запечатлел целомудренный поцелуй на моей щеке, затем еще один и еще. Он словно не контролировал сейчас себя, и следующий прохладный поцелуй настиг мои жаждущие губы. Я словно ждала этого всю жизнь, его легкие прикосновения были словно глоток прохладного воздуха, невесомые, холодные и обжигающие. Звенящую тишину нарушало только наше сбившееся дыхание. Мои руки сами собой обвили его шею, я притягивала ближе, мне хотелось испытать настоящий поцелуй, попробовать его на вкус, сойти с ума от страсти. Я приоткрыла губы, удерживая его затылок рукой, я не позволила ему оторваться от меня, и поцелуй стал более страстным, так как я хотела. Так как он хотел этого. Почувствовав язык Эдварда у себя во рту, я чуть не сошла с ума от нахлынувших ощущений в груди и внизу живота. Эдвард неторопливо исследовал мой рот языком, губы скользили по моим, снова и снова, чуть отрываясь для того, чтобы опять обрушиться на меня с безумными ласками. Я почти стонала от удовольствия, зарываясь пальцами в светлые волосы Эдварда. Закрывая глаза, я отвечала ему со всей безумной страстью, которую не могла сейчас контролировать. Желание охватывало все существо, каждую частичку моего тела. Сердце стучало так, как будто собиралось вырваться из груди и улететь, я слышала, как сердце Эдварда стучало в таком же бешеном ритме. Это просто безумие, но у меня не было сил остановить это.

- Белла, мы не должны - отрываясь от меня, пробормотал Эдвард, потом снова начал неистово целовать мои губы.

- Эдвард, - произнесла я самое желанное имя, в коротких перерывах между поцелуями. - О Эдвард.

Я проснулась задыхающаяся поперек кровати Александра от звука собственного голоса. Это был всего лишь сон. Мое сердце стучало так, что можно было услышать его на расстоянии.

Александр мирно спал, подложив под розовую щечку кулачок.

Кресло, в котором спал Эдвард, пустовало.