и новое утро. и новое "нет тебя"

я помню как ты спросил, прижав руку к моей груди: "А у тебя всегда так сильно бьётся сердце?"
и я ответила: "Да."
но я соврала.
так моё сердце билось только рядом с тобой. /моё/

я лежала у тебя на груди.
и правда хотелось знать, что впереди.
насколько через каких-нибудь пару лет мы окажемся далеки.
а твое сердце билось так сильно,
что казалось, у меня останутся синяки. /заезженное, но любимое/

знаете, что самое смешное в этой жизни?
нет, не то, что у числительных нет категории числа,
и не то, что под крики "горько" на своей свадьбе может стать очень горько,
и даже не то, что я в 4 утра прочитала у гоголя:"книш - сорт печального хлеба" вместо "печёного".
нет.
самое смешное в этой жизни - то, что тяжелее всего пустота.

я не была ни первою, ни второю, но пока я спала, ты обнимал меня за колени.

я же вечный ребёнок, растрёпанный Питер Пен
с постаревшей до времени Венди в одном флаконе.
у меня за спиной зазеркалье и неверлэнд
и уставшие феи, курящие на балконе.
к двадцати пяти я, наверное, стану злей,
к тридцати - если хватит сил, то сумею спиться...
посмотри мне в глаза.
посмотри.
из таких детей
вырастают лучшие в мире самоубийцы. /Оллис/

ей чертовски идет все зеленое:
платье, лак, стены вокзала,
бантики, бусы, море соленое,
и его глаза.
и его глаза. /Ксюша n`нон/

слова близкие смоет водой, и нам их уже не вернуть,
так же как и время, когда мы смотрели как сгорают мосты. /Amatory/

в жизни люди периодически рассыпаются на кусочки, а потом собираются, и получается новая картинка. Не знаю, какая я картинка, - я все время по кусочкам.


а я не разобьюсь, ведь я живу на первом,
и скрип твоей двери так сильно бьёт по нервам.
совсем не важно мне мнение судьбы,
ведь выбор остается за тобой:
замёрзнуть здесь, сейчас, со мной
или замерзнуть позже.