* * *

Мой серебряный мальчик греется на страницах, что впору сжечь,
И, наверно, уже не надеется, что сумею его сберечь.

Значит, впору его оплакивать перед тем, как забыть навсегда.
Мой серебряный мальчик – знаковый и знакомый /беда-беда/.

Мой серебряный мальчик ёжится в уголке - /только не убивай/.
И кукожится, гложится, дрожжится в его пальцах моё «прощай»,

Он глядит на него понимающе, прядь отбрасывает со лба.
Мой серебряный мальчик… Та еще несравненная пустота.

Можно биться и можно бороться, можно сдерживать дрожь в коленях.
Мой серебряный мальчик-солнце… Умирающий постепенно.

Зажимающий пальцы крестиком: /ты всё врёшь_ты всё врёшь_ты всё врёшь/.
И штурмуют меня буревестники, досрезая остатки кож.

Мальчик мой, мы погрязли в той святости, за которую ад бы – курортом.
Вылупляйся пока из той гадости, что терзает мою аорту,

Пережёвывай, жуй – не довыжуешь. Разотри где-то между большим
И губой. Представляешь, мы выжили. И почти, ты учти, не грешим.

«Излечились», - но люди ведь фальшью называют во благо ложь.
До свиданья, серебряный мальчик.
Ты уже никогда не придёшь.
© Аня Gata Кравченко