Прячешься за ширмой слов — играешь.

Ты всю свою жизнь будешь заслуживать прощение. Всё дошло до такого абсурда, что я хочу забиться в угол и никого не видеть по меньшей мере неделю. Закрыться в себе и прокручивать заново все моменты. Тихо тлеть в этом ледяном аду. Закупать гвозди и вытачивать гроб из лучшего дерева, чтобы позже уложить туда все мечты о будущем и все надежды. Им там самое место. Как забыть то, что забыть невозможно? Как заглушить ненависть внутри, которая перекрывает все чувства. Ситуация достигла апогея. Больше всего мне хочется сказать «нет» и уехать из города, а лучше исчезнуть с планеты. Поменять имя, фамилию и себя самое.

Маленькая тварь радостно потирает ручки и хвалится. Мол, вот я какая! Посмотрите! Полюбуйтесь, как я ловко все обставила. В некоторые моменты она затмевает почти весь моей разум и тогда на секунду всё тело пронзают сильнейшие электротоки. И в этот момент я готова победить непобедимых и присвоить себе лавры гладиатора. Мое болезненное желание «всё знать» сыграло со мной злую шутку. Теперь давись на ужин надеждой, приговаривая «всё будет хорошо». Смейся сама над собой и умирай. Никто не поможет, никто не поймет. Когда-нибудь мой внутренний дом рухнет под гнетом воспоминаний, которые я сама же и вызываю ежедневно/ежечасно/ежеминутно. Сложнее всего полюбить своего монстра, который сидит внутри и заправляет твоей жизнью, дергает за ниточки и принимает самые важные решения в твоей жалкой жизни.

Кое-кому повезло в неведении. Мощь далеко не в знании. Сильные мира сего жестоко ошиблись. Маленьких деток не нужно пугать милой присказкой «любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Их нужно сразу поставить перед фактом, что если ты сунешь нос в чужую жизнь, ты будешь подыхать от боли, сжирать себя изнутри и ненавидеть весь мир. Но это другое. Это «иное», как любила выражаться Инга в лучшие моменты своей жизни. Дети никогда не слушают своих родителей и желают набить своих шишек. Нужно открыть музей таких выросших детей, чтобы приходить и напоминать себе обо всём. Чтобы не слишком-то радоваться и не забывать. Чтобы каждую минуту ожидать удара в спину и суметь его отразить.

В который раз я задумываюсь о правильности своего выбора. До чего же хочется всё бросить и уйти. Сделать больнее всего на свете, чтобы не прощать себя было легче. Почему я упустила момент, когда всё стало так паршиво? Что я делала тогда? Рассматривала мутным глазом очередную жертву моей покосившейся психики, чтобы потом затянуть ее в свои сети безумия и оплести с ног до головы паутиной? Или была во власти сумасшествия с налётом истеричной веселости? Как это всегда бывает, когда вспомнить что-то до одури мерзкое. Как объяснить безудержное счастье, которое сменяется апатией, а позже агонией? Я жду момента, когда дамба рухнет, и на невинных людей хлынут ледяные тонны злости и обид.

Выхода нет. В конце тоннеля не свет, а щупленький дядечка в белом костюме, который по-доброму улыбается и жмёт на курок истерзанным артритом пальцем. Твой нежный палач спасает тебя от саморазрушения и гибели от руки собственных иллюзий. Твоих мерзких, грязных иллюзий, которые ты строишь с самого детства, улыбаясь беззубым ртом. Ты думаешь, что вот ты вырастешь и у тебя будет всё: дом, семья, машина и что там еще? Пять кошек? Десять собак? У каждого ребенка свой предел мечтаний. Он вырастает и его иллюзии рушатся, он слышит, как хрустят его мечты, словно голова насекомого под ногтем безжалостного человека. Дитя больше не мечтает о собаках, он становится дог-хантером и убивает их, наслаждаясь своей (опять же!) иллюзорной властью. Ирония судьбы, не иначе. Топчите свои иллюзии, жить нужно в реальности.

И ничего не будет хорошо. Когда-нибудь ты заглянешь в мои глаза, нырнешь в черную глубину и утонешь. И никто тебя больше не спасёт.

Как хорошо, что ты никогда этого не прочтёшь.