стихнет наша с тобой история и забудется, словно бы умерла всеми любимая Ца-ца, а я как напивалась, так и буду напиваться. как напивалась, так и буду напиваться

Все наладится.
Все наладится, мне говорят. Обязательно наладится, я тоже в этом уверена.
А наладится тогда, когда, я буду носить не свою, а твою фамилию.
Когда я буду идти по залитому солнцем осеннему парку и вести в коляске наших детей-мальчиков-близнецов, как я и мечтала.
Когда на правой моей руке будет искрится на солнце колечко, которое ТЫ одел мне на палец.
Когда ты будешь скакать вокруг меня, сыпать листьями и ржать как ненормальный.
Когда ты будешь моим самым лучшим другом.
А я буду смотреть и любить.
Любить как никогда, как прежде. Как всегда. Всю свою жизнь.









И пока есть еще совсем немного времени. Эти волшебные пол часа уходящего первого дня весны...

Я хочу сказать, что мечтаю вернуть то время. Когда я только полюбила тебя. Только-только .... Словно лишь только обмакнув кисть в краски...

Когда ты не успел еще коснуться губами моих губ, а я боялась признаться в том, что только этого и хочу...

Когда я боялась звонить тебе, боялась поздравлять с твоим днем. Боялась услышать твой голос...

А теперь. Просто не хочу. Мне это перестало быть нужным и важным, как это было раньше.

Вот что грустно. Все уходит.

И моя любовь ушла вместе с тобой...

С твоим днем.









Перепутать количество дней в этом феврале было непередаваемо - эгоистично.

Забыть в какой конкретный день день твоего рождения -омерзительно.

Но означало лишь одно - забыть самого тебя.

Окончательно и бесповоротно.










Знать бы, за что просить прощения...

Так я бы попросила. Мне не жаль.

Лишь бы только никогда больше не видеть твой холодный, сквозной, равнодушный взгляд...









Ты говоришь мне, что я пишу о любви. Но с чего ты взял? Я давно не пишу о любви. О чувствах. О чем-то настоящем. Искреннем.

Уже несколько месяцев я пишу только о нас. О тебе и обо мне.

О людях, которые разучились любить. Раненых людях, которые никому и ничему больше не верят.

Людях, которые в отношениях полагаются только лишь на разум и здоровый расчет, удобство и комфорт.

Я скорее хотела бы писать о любви. Хотела бы этих людей вновь научить чувствовать. Но увы, пока это невозможно.








- Я себя ненавижу.

- Почему? Что ты такое говоришь?

- Я никчемная, если не могу в тебе вызвать по отношению к себе не то что чувство симпатии или там привязанности...

Я, как оказалось, и чувство жалости в тебе не вызываю. Даже жалости...

Зато с равнодушием, тут все в порядке. Этого у нас по горлышко









Я всегда считала, что самую невероятную боль нам может причинить лишь самый дорогой и любимый человек.

Черта с два! Самую бешеную, нестерпимую боль причиняют люди, появившиеся позже.

Те, что вновь и вновь прохаживаются по нашим поломанным ранее пальцам.

Раздрабливая кости до разлетающейся пыли.







- Привет. Как ты? Иди ко мне.

- Нет. Поздно. Слишком поздно. Еще вчера и позавчера было самый раз, а вот сегодня уже слишком поздно.

Ты опоздал, впрочем, как обычно. А я не дождалась и перегорела.

Знаешь, что самое ужасное?

Это когда перегораешь мужчиной, которым так сумасшедше болела последние несколько месяцев...недель…а, может, и лет.

Ужасное чувство. Замогильное. Липкое. Гнусное.









Он тогда целовал меня так, будто никогда не отпустит. Сжимал мои плечи до боли так, что трудно становилось дышать.

А теперь его нет. Совсем нет. Уже почти год его нет так, будто никогда в моей жизни и не было.

Вот как легко мы отпускаем то, что нам дорого.

То, что нам, действительно, важно.