На расстоянии прошлого. Глава 8.

Илья очнулся от собственного крика. Боль топором рубанула по затылку, расколола надвое череп, острием вонзилась в мозг. Уши заложило. Перед глазами завертелись ослепительные круги. Обхватив голову, Илья перекатился на бок, согнулся. Дыхание со свистом вырывалось из груди. Живот скрутило. Он не знал, сколько пролежал, не шевелясь и почти не дыша. Наверное, снова отключился. Потому что вдруг увидел Аню...

...Она сидела в ванной, запрокинув голову на бортик, и улыбалась. Глаза её были закрыты, руки утопали в багровой от крови воде. На полу осколки и снова кровь…в ванной, на осколках вокруг, на полу. Везде… Тошнота подкатила к горлу. Страх тисками сжал лёгкие, и на мгновение Илья потерял ориентацию. А потом, словно обезумев, вытащил ее из воды, усадил на пол, прислонив к стене, и упал рядом с ней на колени.
— Аня, Анечка, посмотри на меня… – звал он срывающимся голосом. Но Аня не слышала его. Её голова упала ему на руки. Он выругался, закричал. Ударил её по щекам – никакой реакции. Пощупал пульс, но услышал лишь биение собственного сердца, разрывающего грудную клетку. Кто-то влетел в номер на его крик.
— Скорую! – гаркнул он, разрывая на себе рубашку. — Вызовите скорую! Родная, девочка моя, что же ты наделала… – шептал он, перетягивая её распоротое запястье. По щекам текли слёзы. За спиной послышались чьи-то голоса. Плевать! И скорую ждать нельзя. Пока та доедет по пробкам – Аня умрёт. А ближайшая больница недалеко – всего в паре кварталов. Илья сможет, он успеет. Должен успеть. Подхватив Аню на руки, выбежал из номера. Его пытались остановить, но Илья не видел никого и ничего вокруг. Только умирающую Аню на руках.
Он влетел в больницу, едва держась на ногах. Дыхание сбилось, руки занемели.
— Врача! – заорал он, прислонившись к стене у регистратуры. — Врача! Срочно!
Медики появились быстро, забрали у него Аню, положили на каталку и умчались. Илья ринулся следом, шатаясь, натыкаясь на больных и персонал.
— Где?! – схватил он за шиворот медсестру. — Куда её повезли?
— Во вторую операционную, – пролепетала девушка. — На третьем этаже.
Илья оттолкнул её. Перешагивая ступени через одну, выскочил в коридор третьего этажа. Он бежал, лихорадочно ища только одну дверь. И не находил. Коридор казался бесконечным. Сердце кололо, а в голове пульсировала лишь одна мысль: «Она умирает». Когда показалась операционная, Илья почти свихнулся. Он распахнул дверь и замер на пороге.
На операционном столе, окружённая врачами, лежала Аня. Хирург по-военному командовал, ассистентка делала инъекции. Одну за одной, но Аня не шевелилась.
— Пульс сорок и падает…
Илья перевёл взгляд на монитор, где едва пульсировали красные цифры. Жуткие. Они будто из последних сил цеплялись, чтобы не скатиться к нулю. Илья знал, пока они есть – Аня жива. Она борется. Она…
Всё изменилось в один миг. Пульс оборвался, превратился в длинную нить. Тонкую, ровную линию на мониторе. И цифры замерли.
— Асистолия!
Он вздрогнул от резкого голоса. На Анином лице застыла смертельная маска. Руки безвольно свисали со стола.
— Разряд!
Её тело подпрыгнуло, содрогнулось и обмякло. Ещё раз и ещё. Без толку. Илья понимал – Аня перестала бороться. Сдалась. Свет ослепил. Пол ушёл из-под ног.
— Время смерти…
Илья сполз по стене, шепча молитву. Он не имел права сдаваться, не мог отпустить Аню. Боль калёным железом сжигала изнутри, испепеляла, будто сама смерть вынимала из него душу. А Илья отчаянно просил у неба лишь одно – жизнь Ане.
— Есть пульс!
Илья выдохнул. Линия на мониторе искривилась и забилась. Цифры неуверенно сдвинулись с мёртвой точки.
— Работаем! – донёсся до него жёсткий голос. — Готовьте переливание и уберите посторонних из операционной! Ещё ничего не закончилось…
Врач появился через долгих мучительных сорок минут. Илья сидел на полу возле дверей операционной.
— Как она? – прохрипел, поднявшись на ноги. Врач отшатнулся.
— Вы кто? – спросил он, всматриваясь в лицо Ильи.
— Это он принёс девушку, – вмешалась полная женщина – медсестра, забиравшая у него Аню.
— Понятно. У пострадавшей большая кровопотеря. Нужно переливание. Срочно. А у нас нет крови. Понимаете, у неё редкая группа…
— Четвёртая отрицательная, – перебил Илья решительно. Тот озадаченно кивнул. — У меня такая же. Что нужно делать?
Пока его переодевали, пытали, как на допросе. Болел ли желтухой, имеются ли хронические заболевания печени, иммунные заболевания и прочая ерунда. Илье повезло – он с детства болел только ветрянкой. Потом его положили на каталку напротив Ани, подключили какие-то приборы, и по прозрачной трубке потекла его кровь, неся спасение единственной любимой женщине. Илья смотрел на её бледное лицо, и сердце сжималось от невыносимой муки и любви. Он понимал, что совсем скоро медики отключат приборы, вытянут из его вены трубку, и он больше никогда не увидит Аню. Она проснётся, вернётся к мужу и всё встанет на свои места. И она никогда не узнает, что произошло, пока она умирала. Илья смотрел на её тонкие пальчики, перепачканные запёкшейся кровью, и не понимал, зачем она это сделала. Почему хотела покончить с собой? Неужели из-за него? Нет, не из-за него. Он давно убедил себя, что не нужен ей. А теперь…теперь не знал, что и думать. Просто лежал и не сводил глаз с Ани, лишь изредка поглядывая на монитор с показателями её жизни. Они не менялись, пикали в унисон её ровному дыханию.
Сколько прошло времени с начала операции, Илья не знал. Оно ускользнуло, как вода сквозь пальцы. Пришёл врач и отсоединил его от Ани.
— Вы молодец. Она будет жить…

…Хлопнувшая дверь заставила Илью очнуться от мучительных воспоминаний. Тяжело дыша, он перевалился на спину и тут же оказался под прицелом серых воспалённых глаз. По спине пробежал неприятный холодок. Прямо на него смотрел побитый мужик с распухшим носом, разбитыми губами и перебинтованной головой. Пары секунд хватило, чтобы Илья узнал себя. Будь проклят тот день, когда он позволил бывшей жене изуродовать собственную спальню. Зеркальный потолок, мать его за ногу. Вспомнить бы ещё, как он добрался до квартиры. Стиснув зубы, Илья кое-как сел на край кровати. Комната качнулась, расплылась, перевернулась. Затошнило. Он сдавил ладонями виски, простонал, хотя очень хотелось ругаться. Грубо, матерно.

Проклиная всё на свете. И прошлое, так некстати напомнившее о себе. И никому ненужный героизм. Но из пересохшего горла вырвалось мычание, совершенно не схожее с человеческой речью. Пить хотелось неимоверно. А ещё – выяснить, какая добрая фея позаботилась о нём, пока он валялся в отключке, кто по-хозяйски ввалился к нему домой и теперь орудовал на его кухне. До Ильи доносился звон посуды и гудение микроволновки. Тяжело поднявшись с кровати, Илья тут же сел обратно. В висках будто лупили отбойным молотком, а перед глазами сыпались искры. Несколько минут он просидел, не двигаясь. Снова поднялся – со второй попытки вышло лучше. Сперва цепляясь за спинку кровати, потом скользя по стеночке, Илья таки выбрался в коридор. Не отлепляясь от выкрашенной в белый стены, он доплёлся до кухни и пожалел, что его не лишили обоняния. Запах помидор и болгарского перца сыграл с ним злую шутку. Желудок скрутило узлом, а его содержимое едва не стало украшением чёрного паркета. Продышавшись, Илья выбрел на порог кухни.

За столом, уставившись в мигающий экран ноутбука и наминая рыжее рагу, сидела темноволосая девушка в бело-голубом платье. Так вот, значит, как выглядит его добрая фея, а по совместительству жена лучшего друга. Тата. Всё правильно. Овощное рагу – её коронное блюдо, которое она варганит при любых обстоятельствах. Состроив недовольную рожицу, Тата оторвалась от монитора и посмотрела на Илью.
— О, очухался, – в голосе сквозило облегчение пополам с раздражением. Оно и немудрено. Татка терпеть не могла, когда ей мешают смотреть сериалы. А Илья помешал. — Славненько.
И никаких вопросов. Илья посмотрел на жующую девушку, взял со стола пустую чашку и набрал воды. Выпил залпом. Набрал ещё и закрутил кран. В отличие от Татки вопросов у него накопился вагон.
— Ты как сюда попала? – хрипло спросил он, поставив кружку.
— Через дверь, а что? – хмыкнула она и положила на стол связку ключей, на которой наверняка имелся и от его квартиры. Правильно, у Андрюхи был запасной. Илья сам отдавал – на всякий случай. Видимо, такой случай настал. Вопрос – как они узнали, что с ним.
— Давно? – допрашивал Илья, стараясь дышать через раз. Болгарский перец, кабачки, помидоры и немного мяса обычно очень вкусно и аппетитно пахнут. Но не сегодня.
— Три дня уж как, – она поморщилась, скривила губы. — Моему, значит, позвонил среди ночи какой-то крендель. Тот, ничего не объясняя, сорвался из дома. Кстати, Андрей только ушёл – у них там какая-то база полетела, – Илья кивнул – так вот, кто хлопал его дверью. — Что-то я отвлеклась. Ага, умчался Андрей, значит, а потом перезванивает под утро. Спасай, говорит, приезжай – Илюха побитый, в отрубе лежит. Ну и я рванула – когда ещё такое увидишь? Признавайся, напился и полез в драку? А на кой?
— Я не пью, – буркнул Илья, чувствуя, как слабость подкашивает ноги. Он опустился на стул.
— Так какого фига ты в драку полез? – переспросила Тата.
— За девушку вступился, – неохотно ответил Илья, запрокинув голову и прикрыв глаза.
— Девушку?! Фига себе, – нараспев протянула она. — Вот это ты меня удивил сейчас.
— Не понял?
— А чего понимать?! За девушку он вступился, рыцарь благородный, блин! А свою искать не пробовал?
— Я по чужим постелям не лажу, – он развернул к себе ноутбук. На мониторе высветилась страница какого-то литературного форума. На таком Аня частенько зависала.
— Какие постели, Илья?! – скривилась она.
— А разве подружка не обрадовала тебя воссоединением с мужем? – он сжал пальцы в кулак. Злость горьким ядом закипела в крови.
— С каким мужем?! Ты о чём вообще? Совсем мозги отбили, да?
— На место поставили. Спасибо любезным.
— Не паясничай! – грубо перебила Тата. — А объясни толком, что стряслось? Ты Аню нашёл? Где она? С ней всё в порядке?
— Да всё в порядке с твоей Аней! – Илья со злостью захлопнул ноутбук, рванул повязку. — Я же сказал – к мужу вернулась. Всё. Остальное не мои проблемы. Точка. Больше не задерживаю, – добавил небрежно.
— А где она неделю пропадала? Почему ушла, ничего никому не сказав? Ты выяснил?!
Илья взглянул на девушку. В прищуренных глазах плескался самый настоящий гнев. Вот те на! И что её так разозлило?
— Я так и думала, – она разочарованно покачала головой. — Хреново ты её любишь, Илья. Сидишь тут, сопли на кулак наматываешь. И даже не удосужился выяснить, что произошло на самом деле. И если так, как ты говоришь, то Аня правильно сделала. Владу хотя бы не плевать на неё. Но я уверена – ты ошибаешься, и ещё будешь грызть себе локти.

Она взяла с холодильника синюю папку и швырнула на стол. Та проехалась по полированному дереву. Сверху блеснул ключ. Тата ушла, не прощаясь. Хлопнула входная дверь. Илья поморщился. Обиделась. Теперь извиняться придётся, и не только перед ней. Андрюха за свою жену глотку перегрызёт любому, даже лучшему другу. И будет прав. Она возле него три дня проторчала. Илья представлял, чего ей это стоило с её-то боязнью крови и патологической брезгливостью. А он наехал ни за что. Он вздохнул, взял папку. Разберётся как-нибудь.
— Твою ж мать, – выдохнул Илья, пробежав глазами ворох фамилий, названий и цифр.
И тут в дверь позвонили.