Золушек... работа любит (5)

Секреты

Ника собралась было отказаться, сославшись на занятость, плохое самочувствие, придумать десяток разнообразных отмазок, но Петров ее опередил.
- Это не то, что вы подумали, Вероника Сергеевна. Просто..., - он запнулся, не зная, способна ли Ника его понять, - понимаете, у меня уже есть девушка. Но она, как бы выразиться, не соответствует требованиям семьи. А мой отец... он давний друг вашего отца. Собственно поэтому меня и устроили на работу в компанию. - Хм. Еще один халявщик. Ника улыбнулась, а Никита Андреевич продолжил: - Отец не догадывается, что у меня кто-то есть и давит, чтобы начал с вами встречаться.
Ника кивнула, не совсем понимая, что хочет от нее Петров. Чтобы они сходили куда-нибудь вдвоем? Ломали комедию, демонстрируя чувства, которых нет, только для того, чтобы доставить удовольствие родственникам?
- Сочувствую! - Рождественская пожала плечами. В ее планы не входило встречаться с кем бы то ни было без любви. - Мне вас жаль, но на свидание я не пойду.
- Почему? - Удивление Петрова было искренним.
Ника принялась описывать далеко не радужную картину, в которой они все-таки отправились на липовое свидание. Восторги родственников не знают предела, а через месяц все уже видят в них будущего мужа и жену. И что остается сделать? Только жениться, ведь они убедили весь свет во взаимной любви.
Никита Андреевич о таком повороте событий даже не задумывался. По ходу рассказа взгляд его тускнел, и было понятно, что скорая женитьба с нелюбимой женщиной не входит в его планы.
- Вам придется бросить вашу девушку, - Ника решила окончательно запугать Петрова, - потому что сами подумайте. Если о ней кто-нибудь узнает, мне припишут роль обманутой невесты и все кинутся меня жалеть. Мой отец, конечно, вычислит вашу возлюбленную и в лучшем случае заставит уехать из города. - Что будет в худшем, Ника уточнять не стала, дабы поберечь нервную систему Никиты Андреевича. - В общем, - заключила Рождественская, - не вижу смысла в вашем предложении.
Петров задумчиво проанализировал сказанное и медленно направился к выходу, но уже в дверях обернулся.
- Это из-за директора? - Его глаза полыхнули праведным гневом. - Из-за него, я прав? Дважды отказываетесь подыграть мне, потому что вам нравится Ярослав Валерьевич?
Понимая, что Петрову не откажешь в проницательности, Ника, однако не собиралась сдавать позиции.
- А причем здесь директор? – заявила она с невинным лицом. - Мы говорим сейчас о нас.
Петров криво усмехнулся.
- Да, конечно, - его голос был полон иронии, а совсем недавно казался таким милым и наивным парнем, - сделаю вид, что не расслышал. Уверен, отец пристроил вас в фирму не ради амурных приключений. И уж конечно не с директором, который вам и по статусу-то не подходит.
- Какой еще статус? - Нику даже затрясло от возмущения. - Я что, принцесса?
Девушку всегда раздражали подобные разговоры. Деньги и власть не дают права принижать других людей, какими бы бедными они не были. К сожалению большинство семей их коттеджного поселка придерживались того же мнения, что и Никита Андреевич. Достаток и положение были на первом месте, а личные качества вообще не рассматривались.
- Нет. - Петров с сарказмом посмотрел на Нику и продолжил: - Но и связывать жизнь с людьми без роду и племени Сергей Львович вам не позволит. - Заметив, какое действие произвели слова на Нику, довольный мужчина продолжил: - Странно, думал, вы знаете.
- Что я должна знать?
Скрестив руки на груди, Ника уставилась на мужчину. Тон Никиты Андреевича нравился ей все меньше. Ясно же, хочет поделиться какой-то гадостью о Ковальском.
- Наш директор, - начал Петров, подтвердив самые худшие предположения девушки, - с рождения рос и воспитывался в детском доме. Не думаю, что Рождественский старший будет рад, что его единственная доченька связалась с некогда бездомным сиротой.
- Это он сам вам сказал? - единственным желанием было выставить Петрова из приемной, но Ника сдерживалась, стараясь выудить больше информации.
- Ну почему сразу сам, - Никита Андреевич победно смотрел на Рождественскую, - ваш отец ничего мне говорил. Но достаточно сложить два и два, чтобы понять, что такие люди как моя Раиса или ваш Ярослав нашим семьям не подходят. Второй сорт, как выражаются мои предки. Поэтому повторю еще раз свое предложение. Вы же не хотите, чтобы ваш отец совершенно случайно что-нибудь узнал?
Никита Андреевич еще раз слащаво улыбнулся. По всему ясно, уверен, что Ника непременно испугается и согласится на все его немыслимые условия. Выждав паузу, позволяя Петрову витать в своих безумных облаках, Ника, в ответ на попытку обнять ее за талию, отшатнулась и потребовала, чтобы мужчина убирался. До него доходило с трудом, тогда Рождественская повторила еще раз.
- Убирайтесь! Я сказала - вон!
Распахнув дверь, девушка увидела, как тень бесцеремонно влетела в приемную. Значит, директор уже вернулся. Не хотелось, чтобы он стал свидетелем неприятного разговора.
- Хорошо, - процедил Петров сквозь зубы и, окинув Нику презрительным взглядом, широкими шагами направился к выходу, - сейчас я уйду. - Он остановился напротив девушки. - Но я вернусь. И в следующий раз советую быть сговорчивей.
Петров ушел, а Нику разом покинули все силы. Если в присутствии мужчины еще старалась не терять самообладание, то с его уходом едва не разревелась как девчонка.
Так, надо взять себя в руки, и не с такими мерзавцами справлялась. Но предательские слезы все-таки выступили на глазах, и Ника поспешила их стереть, пока директор не увидел. А Ковальский уже появился в приемной, и от него не ускользнула перемена в настроении секретаря.
- Я принес вам кофе, - он протянул ей один стаканчик. Другой, судя по всему, был для него, - латте. Вы же любите латте?
Ника кивнула, задумчиво попробовав напиток. Латте был великолепен, а вот все остальное...
- Что-то произошло в мое отсутствие? - Поинтересовался директор, входя в кабинет, и Нике пришлось последовать за ним. Расстегнув пиджак, он сел в кресло и отпив кофе, посмотрел на девушку. Опустившись на диван, она задумчиво пила латте и витала в облаках. Даже не слышала его вопрос.
- Точно все в порядке? - еще раз для верности уточнил директор. Ника подняла на него свои голубые глаза и кивнула.
Если даже что-то и произошло, как сказать Ковальскому, что именно. Тогда придется рассказать о руководителе, его сомнительном предложении, а также о том, что Никита Андреевич в пылу гнева поведал. Вряд ли Ковальскому захочется поговорить о собственном детстве, особенно если оно такое, каким описал его Петров.
Как всегда на выручку пришел поэт. Превратившись в силуэт мужчины, он скрипучим голосом продекламировал:
-Вселенский опыт говорит, что погибают царства не оттого, что тяжек быт или страшны мытарства.
Эти строки Нике были знакомы. Булат Окуджава. И девушка продолжила, благо перед директором не надо было ломать комедию, что теней не слышит:
- А погибают оттого и тем больней, чем дольше, что люди царства своего не уважают больше. - И пояснила, поймав удивленный взгляд Ковальского. - Любимый поэт отца. А у вашего отца, какой любимый поэт?
Это был вопрос с подвохом. Если действительно директор вырос в детском доме, то не сможет ответить на вопрос. Оставалась еще вероятность, что Петров просто напросто наврал лишь бы очернить Ковальского.
Слова Ники привели Ковальского в замешательство. Говорить о детстве с посторонним человеком Ярослав Валерьевич оказался не готов и попросту проигнорировал вопрос, а Рождественская не стала настаивать. Главное, что она убедилась в правдивости слов руководителя. Теперь хоть стало понятно, почему Ковальский не нравится отцу. Безусловно, человека выросшего в детском доме без семьи Сергей Львович никогда не примет.Хотя о чем она? Директор ей ничего и не предлагал.
Указав лиц, которых следовало вызвать в кабинет, Нику отпустили работать. А после совещания, длившегося несколько часов, директор пообещал, что с понедельника Рождественская будет ходить на подобные мероприятия вместе с ним.
Посмотрев на часы, девушка напомнила, что через два часа тренировка в клубе и им следует поторопиться. Определившись, что вначале заедут к директору за вещами, а потом к Нике они, под подозрительными взглядами сотрудников прошли по коридору и спустились на лифте на парковку.И как назло столкнулись с Никитой Андреевичем, который видимо, решил в пятницу пораньше уехать с работы.
- Вероника Сергеевна, какая встреча! – его голос был полон сарказма. – Уже уезжаете? С директором? – Он многозначительно посмотрел на Ковальского.
Глупейшая ситуация! Ника напряглась под пристальным взглядом руководителя, но неожиданно на выручку пришел директор.
- Позвольте уточнить, а куда вы направляетесь? – Ковальский отработанным за годы работы жестом посмотрел на часы на запястье. – Рабочий день еще не окончен.
Петров не ожидавший, что генеральный его остановит, покрылся пунцовыми пятнами и, пробормотав что-то невразумительное, вернулся обратно к лифту. Теперь затаит злобу не только на Нику, но и на директора.
- Ужасный человек, - призналась Рождественская, когда они уже мчались на машине по городу, - держитесь от него подальше.
- Это еще почему? – не понял директор. – Если вы о том, что он не случайный человек в компании, я в курсе.
- Просто будьте осторожны. Я вас предупредила.
- А с этого момента поподробней, - остановившись на светофоре, Ковальский потребовал объяснений, но Ника промолчала. – Где ваша хваленая прямолинейность? – рассердился мужчина. – Больше всего ненавижу, когда люди не договаривают.
- Никуша, ты опять уходишь? – мама остановила ее, когда дочь с видом заправского партизана кралась со спортивной сумкой по холлу.
- Добрый вечер, мамуль! Я на тренировку в «Дельту», – поцеловав женщину в щеку, Ника поспешила прочь из дома, пока не посыпались расспросы.
Машина директора стояла за забором и Ника, стараясь не привлекать лишнего внимания, проскользнула внутрь, пожалев, что стекла не тонированы.
В спортивном клубе их уже ждали. Вместо Вики на ресепшене сидел администратор Денис, который едва завидев Нику, подбежал поздороваться.
- Никуша, зайка! – осмотрев девушку со всех сторон, Денис заключил: - Прекрасно выглядишь. А кто это с тобой? Очень интересный экземпляр. – Поцокав языком администратор оценивающим взглядом прошелся по Ковальскому. – Вид замученный, мышцы дряблые. – Денис потрогал его бицепсы. - Не фонтан. - Со вздохом заключил он. - Но это поправимо. Признавайся, где откопала такого красавчика? – Подмигнул он Нике.
- Места надо знать, - рассмеялась девушка и, взяв ключи от раздевалки, повела Ковальского по узким коридорам клуба.– Не обращайте на него внимания. Денис добрый, но уж очень на мужчин падкий. Так что, когда будем обратно проходить, не вертите задницей. А то он вас неправильно поймет. – Директор состроил страшные глаза, а Ника рассмеялась еще громче.
Переодевшись, они пошли в тренажерный зал. На Рождественской был облегающий розовый спортивный костюм известной марки, выгодно подчеркивающий плавные изгибы фигуры. А когда она шла, встречные мужчины сворачивали шеи на эффектную блондинку.
- Видите Ерохина? – поинтересовалась Ника, не обращая внимания на плотоядные взгляды мужчин, и Ковальский, пройдясь глазами по посетителям, отрицательно покачал головой. – Тогда пока разомнемся, - предложила Рождественская.
Она подтолкнула мужчину к беговой дорожке. Включив программу для директора, Ника запустила дорожку для себя и бодро побежала. Ковальский тоже ступил на дорожку, но в отличие тренированной Ники, последний раз был в спортзале еще в юношеском возрасте, поэтому через несколько минут выдохся.
- Все! Больше не могу! – Тяжело дыша, он разом осушил бутылку воды и отер пот со лба.
- А это случаем не ваш Ерохин? – Ника кивнула в сторону мужчины средних лет, и Ковальский не без удивления заметил Петра Михайловича, лихо движущегося по дорожке с бешеной скоростью.
- Вам за ним не угнаться, - покачала головой Ника, отметив, что Ерохин одет дорого и со вкусом. В клубе вообще все кроме директора одеты в известные бренды. На их фоне Ковальский выглядит белой вороной. - Думаю, придется мне подойти.
Ника, нацепив на лицо милую улыбку, приблизилась к Ерохину и заняла дорожку рядом с бизнесменом. Посмотрев на Рождественскую, Ерохин улыбнулся в ответ. Несколько минут они просто бежали каждый по своей дорожке, а потом мужчина начал уставать и Ника любезно предложила ему бутылку минералки. Через несколько минут они уже болтали как старые друзья и Ника жеманно хихикала.
Ковальский, до этого просто наблюдавший со стороны, подошел к ним, и Рождественская представила его Ерохину.
- Петр Михайлович, позвольте представить вам, - она кивнула в сторону директора, предлагая тому лично поздороваться.
Мужчины пожали друг другу руки, и дальше разговор плавно перетек на тему спорта. Ерохин, оказавшийся достаточно простым в общении, шутил и веселился. Общество новых знакомых явно пришлось ему по душе.
За разговором они плавно переместились в кафетерий, и, купив по низкокалорийному коктейлю, продолжили беседу за столом, но уже на тему семьи.
- У меня два замечательных сына, - не без гордости заявил Ерохин, - а у вас, Ника, есть братья или сестры?
- Нет. – Покачала головой девушка. – Я у родителей одна.
- А кто, позвольте поинтересоваться ваши родители? – полюбопытствовал Петр Михайлович.
- Рождественские Сергей Львович и Анна Валентиновна, - ответила девушка, не зная, как Ерохин отреагирует на имена родственников. Но тот отнесся достаточно прохладно, хотя фамилии, судя по всему, были ему знакомы. Просто кивнул и поинтересовался родней директора.
Ковальский был не готов к подобному вопросу, поэтому ответ затянулся.
Паузу прервал сам Ерохин:
- Не желаете об этом говорить?
- Собственно и говорить не о чем, - Ярослав Валерьевич решил ответить честно. Если верить слухам о предпринимателе, большинство сделок с ним срывались именно из-за потери доверия к партнерам. – У меня нет родителей. - Признал он, даже больше для себя, нежели для Ерохина.
Такого ответа Петр Михайлович не ожидал, и с интересом посмотрел вначале на директора потом на Нику.
- Ваш молодой человек не лукавит? – поинтересовался мужчина у Рождественской, и девушка отрицательно покачала головой.- Тогда мне уже интересно. Вы, наверное, человек уникальных возможностей, - он посмотрел на Ковальского, - раз смогли угодить капризному Рождественскому. Собственно из-за скверного характера вашего родителя, - Ерохин погрозил пальцем в сторону Ники, - я не хотел начинать одно взаимовыгодное дельце. Не знал, что у него такая неординарная дочь. Расскажите-ка мне, как вы познакомились?
Темные глаза Петра Михайловича засверкали в предвкушении интересной истории.
- Ярослав Валерьевич директор одного из филиалов нашей компании, - пространно пояснила Ника.
- Значит служебный роман, - сделал вывод любопытный Ерохин, - очень интересно, но совершенно не способствует повышению производительности труда. Все действия уходят, сами знаете куда.
- Куда? - Удивился Ковальский.
- Ясно куда, в койку. -Петр Михайлович заливисто рассмеялся, а директор закашлялся, подавившись коктейлем. - У меня на вечер запланированы кое-какие дела, поэтому позвольте откланяться. - Ерохин встал и, достав из бумажника несколько мелких купюр, положил на стол. А затем извлек визитку и протянул Ковальскому.- Было бы любопытно поработать с будущим зятем этого скряги. - Речь, вероятно, шла о старшем Рождественском. - Позвоните мне.
Попрощавшись, Ерохин ушел, а директор с Никой переглянулись.
- Он странный. Не находите? - Ковальский встал и, подойдя к кассе, расплатился за коктейли.
- Делает выводы на пустом месте, - вслух размышляла Ника, пока они возвращались в раздевалку.
- Совершенно безосновательные, - согласился директор.
- С чего он взял, что мы с вами..., - Ника остановилась, посмотрела на Ковальского, хмыкнула и пошла дальше. - Вы женщин даже на дух не переносите.
- Откуда такие глубокие познания моей психологии? - с усмешкой поинтересовался Ковальский.
- А разве это не правда? Вы срываетесь и кричите на коллег женщин по любому поводу. Со мной, конечно, сдерживаете себя. Ради отца. Я понимаю. - С каждым, словом Ника ускоряла шаг.
- Ничего вы не понимаете! - схватив девушку за локоть, Ковальский рывком остановил ее.
Не удержав равновесия, Рождественская повернулась и буквально рухнула в его объятья. Директор подхватил и Нику, и теперь они почти что обнимались в коридоре спортклуба. По крайней мере, со стороны все выглядело именно так.
- Так объясните, - прошептала девушка, чувствуя, как от близости директора бешено стучит сердце, и начинают путаться мысли, - я же блондинка. Мне на пальцах все показывать надо.
- Не хочу, - Ковальский резко разжал руки и отступил. - Зачем? - Отвернувшись, мужчина быстро зашагал по коридору, заставляя Нику буквально бежать следом. - Переодевайтесь, я отвезу вас домой. - Добавил он ледяным голосом.
Скрывшись в раздевалке, он оставил девушку в глубокой растерянности. Что она опять сказала не так? Покритиковала его несдержанный характер? Да, немного перегнула палку, но это не повод заводиться с пол оборота.
Переодевшись, Ника спустилась на первый этаж. Ковальский ждал ее возле ресепшена сидя на диване. С одной стороны с ним пытался говорить Денис, с другой примостились тени, и тоже что-то бормотали. Нелегко ему приходится!
Подойдя к директору, Ника взяла мужчину за руку. Тени замолчали. Оставался Денис, который, поймав недовольный взгляд клиентки, тут же отступил. Пожелав им приятных выходных, администратор быстро вернулся за стойку.
- Так и будете держать меня за руку? - Ковальский встал и попытался отстраниться, но Ника не отпустила. - Воля ваша. - Процедил сквозь зубы директор, не обращая внимания на Нику, уцепившуюся за него как утопающий за соломинку.
Усадив Рождественскую в машину, Ярослав Валерьевич продолжал держаться на расстоянии, даже не пытаясь коснуться. Тени вели себя как обычно, то есть шумно, но Ковальский словно не обращал на них внимания.
- Почему вы меня так ненавидите? - Первой прервала молчание Ника. В ту же секунду директор потянулся к магнитоле и включил музыку. Погромче. - Ясно. Общество шумных теней вам гораздо приятнее моего. Конечно, они же не пытаются вас критиковать. - Ника почувствовала, как противно защипало глаза. Права была гадалка, когда говорила, что директор не ее принц.
Ковальский продолжал хранить молчание, только сильнее давил на газ, вероятно, чтобы поскорей привезти девушку домой.
- Я ведь могу и обидеться, - надулась Ника.
- Это как раз в вашем стиле, - губы Ковальского подернула легкая улыбка.
- А в вашем? Жалеть себя при каждом удобном случае? - перешла в наступление Ника, пародируя речь директора. - Мол, какой я бедный и несчастный. - Девушка на эмоциях всплеснула руками. - Мое безрадостное детство прошло без родителей в стенах детского дома. В котором, судя по всему, вы были местным дурачком. Дети же не такие скрытные, - поймав возмущенный взгляд Ковальского, исправилась Ника, - а раз тени преследовали вас с самого детства, скорее всего вы с ними разговаривали. Не исключено, что вас даже пытались усыновить и возможно вернули обратно. Оттого вы сейчас такой и злой.
- Хватит! - окрик директора прервал ее пламенную речь. - Не хочу вас больше слушать.
- Почему же? - Съязвила Ника, которой стало казаться, что своими случайными предположениями она попала далеко не пальцем в небо. - Правда глаза колет?
Резко притормозив на обочине, так что Рождественскую кинуло вначале вперед, потом обратно на спинку сиденья, директор повернулся к ней и ледяным голосом произнес.
- Убирайтесь! - В первый момент Нике показалось, что ослышалась, но Ковальский был слишком серьезен. Видя, что Рождественская не торопится покидать салон, мужчина повторил: - Пошла вон!
Ника растерянно заморгала глазами, но по-прежнему не двигалась. К непониманию примешался страх, заставляя крепче вжаться в сиденье.
- Если вы думаете, что буду терпеть оскорбления от страха перед вашим отцом, вы ошибаетесь. - Ковальский отстегнул ремень безопасности, решив, что если дочка учредителя будет сопротивляться, выкинет из машины силой.
- Значит это правда, - пробормотала Ника, чувствуя как немеют кончики пальцев на руках, потому что изо всей силы вцепилась в сиденье. - Ваше детство действительно было таким ужасным.
Ковальский молча выдохнул, вышел и, обойдя машину, распахнул дверцу перед Никой. Помог ей отстегнуться и вытащил на тротуар. Она не сопротивлялась. Следом за хозяйкой на дороге оказалась и спортивная сумка.
- Доброй ночи! - Усевшись обратно в машину, Ковальский завел двигатель и уехал, оставив растерянную Рождественскую на обочине.
- Осталась совсем одна в темноте, - вкрадчиво произнес голос, и Ковальский поморщился.
- Ничего страшного. Такси вызовет, - возразил он тени.
- А если растеряется? - они его что, доконать решили?
- Не растеряется! - мужчина поймал себя на странном разговоре с пустотой и в сердцах выключил магнитолу. Но музыка не прекратилась.
На заднем сиденье автомобиля директор нащупал красный клатч Рождественской, в котором надрывался телефон. Через несколько секунд мелодия прекратилась.
Расстегнув молнию, директор достал телефон и посмотрел пропущенные вызовы. Айфон снова ожил, и на экране появилась фотография Сергея Львовича и имя абонента "папа".
Порывшись среди спортивных вещей Ника с ужасом обнаружила, что сумочки с деньгами и телефоном нет. Скорее всего, в машине оставила. Директора уже и след простыл, а до дома как до луны. Впрочем, как и до работы. Сделав пару шагов по обочине, Ника споткнулась и едва не упала в темноте. На таких каблуках она долго не протянет.
У Ковальского дела были нисколько не лучше. Сергей Львович прекратив звонить дочери начал набирать ему. Ярослав Валерьевич в раздумьях смотрел на экран мобильника, не решаясь ответить. Первым делом учредитель спросит о дочери и что сказать? Что в порыве гнева кинул Рождественскую посреди окружной?
Чертыхнувшись, директор развернул автомобиль и медленно поехал обратно, приглядываясь к темным обочинам. Доехав до развилки, на которой высадил Нику, Ковальский вышел на улицу, но девушки нигде не было. Позвав ее по имени, директор запустил пальцы в волосы, понимая какую глупость по своей милости совершил. Полетела к чертям и карьера, и работа, если он не найдет капризную девицу.
Голоса продолжали глумиться над его беспомощностью, в то время как Ковальский звал Нику и бегал по дороге, надеясь, что та не ушла далеко.
Ника, вопреки его опасениям, далеко не ушла. Девушка медленно плелась по обочине, таща на плече сумку и сетуя на истеричность директора. Одна из теней увязалась за ней, значит и Ковальский где-то поблизости. Не уехал, значит. Небось, бегает, ищет и психует. Так ему и надо!
- Неужели обязательно было меня высаживать? - Ника посмотрела на тень, освещенную светом фар проезжающих машин, и вздохнула. - Теперь вот тащись по темноте. Без денег и телефона. А если папаша позвонит? Первым придушит директора, когда узнает, что тот со мной сделал. И не будет у вас объекта для издевательств. - Посмотрев на силуэт серой тени, Ника снова вздохнула и, двинувшись вперед, продолжила: - Да уж. Поизмывались вы над ним порядком. Каким психом сделали. Ну, почему вы такие навязчивые и досаждаете директору? Нервируете мужика, а он на людей кидается! Все! Не могу больше идти! - Ника кинула сумку на дорогу и остановилась. - Умру прямо здесь!
- Не стоит умирать. - За ее спиной раздался негромкий голос Ковальского. И сколько он так за ней следом крадется?
- Вот, пожалуйста! - девушка кивнула тени, вновь попавшей в свет фар. - Ваш псих пожаловал. - Неопределенно махнула рукой в сторону Ковальского. - И сама хороша. Тоже с вами беседую. Как сказала бы Кира, дурка по мне плачет. Ярослав Валерьевич, ваши тени невыносимы! - Обернувшись, Ника широко улыбнулась директору. - Впрочем, как и вы сами.
- Вы тоже не подарок. - Ковальский приблизился и протянул девушке телефон. - Рождественский звонил. Вначале вам, потом мне.
- Странно. С чего бы это? - съязвила Ника, взяв телефон. - И что вы ответили?
- Я не ответил, - признался Ковальский, - подумал, что лучше вам самой позвонить отцу.
Подняв спортивную сумку, Ника расстегнула карман и убрала телефон.
- А я не буду звонить, - с вызовом заявила девушка, накинув ремешок сумки на плечо, - я застряла посреди дороги расстроенная и растерянная. Не могу же я в таком состоянии волновать родителя.
- Пойдемте, отвезу вас домой, - миролюбиво предложил директор.
Усмехнувшись, Ника отвернулась и медленно зашагала по дороге, но Ковальский в несколько шагов нагнал ее и преградил путь.
- Зачем вам меня везти? Чтобы при удобном случае вышвырнуть на улицу? - Ника чувствовала себя обиженной и с трудом сдерживала желание закатить истерику. - Мне не пятнадцать лет и я не позволю так с собой обращаться. - Несколько секунд Рождественская собиралась с мыслями, а потом продолжила: - Ваши детские переживания остались там. В детстве. А вы по сей день продолжаете ими жить. Оттого мучаетесь и злитесь. Поймите, вы уже не тот ребенок, которого не понимали. К тому же у вас есть я. - Вконец осмелев, заявила Ника. - Живое доказательство того, что голоса в вашей голове не плод бурной фантазии.
- Вы опять переступаете границы, - напомнил Ковальский, пораженной настойчивостью, с которой Рождественская вызывала его на откровенный разговор.
- Тогда остановите меня, - потребовала Ника, сделав шаг вперед и оказавшись в опасной близости от директора, - скажите, что не права. Что предположения относительно вас сплошной бред. Я поверю и отступлю.
Говоря это, Ника водила пальцем вверх-вниз по лацкану его пиджака.
- Вот так просто? - директор усмехнулся. Ему не терпелось заманить нахальную девицу в машину, отвезти домой и забыть все как страшный сон. - Хорошо. Вы не правы. Так пойдет? И, - он осторожно убрал ее руку с пиджака, - я не буду с вами встречаться, или на что вы тут намекаете. Во-первых, потому что вы дочь моего начальника, - предупредил он возможный вопрос.
- А я вам и не предлагала, - протянув директору сумку, заявила Ника, а когда они двинулись в обратный путь, уцепилась за его руку, чтобы не упасть. - К тому же все мои кавалеры плохо заканчивают. Поэтому не стоит со мной встречаться.
- И много было? В смысле кавалеров? - поинтересовался Ковальский, который за последние несколько дней разговаривал больше, чем за весь прошлый год. И все из-за эксцентричной дочери учредителя.
- Серьезный один.
Странно. Ковальский покосился на девушку. Ну не вязался образ целомудренной девушки с образом голубоглазой взбалмошной блондинки.
- А не серьезных?
Усадив Рождественскую в машину, директор почувствовал облегчение. Сейчас он отвезет Нику домой и на этом все. А завтра будет новый день.
- А не серьезных не было, - усмехнулась Ника, - одного хватило. Хотите знать, где он сейчас? - Ковальский пространно пожал плечами. - Он умер. - Страшным голосом заявила девушка.
- Понятно, - ее ответ вызвал у директора снисходительную улыбку. Решила запугать страшными историями из жизни. Удивить, так сказать, раз задурить голову не получилось. - Покончил с собой из-за неразделенной любви? - неловко пошутил мужчина.
- Нет! - в отличие от директора Ника не была так весела и беззаботна. - Раз уж вы не хотите поделиться со мной своими переживаниями, тогда давайте я расскажу вам кое-что интересное из своей "богатой" жизни. Может, тогда вам не будет так горько. - Ковальский промолчал и Ника продолжила: - Мне тогда едва исполнилась восемнадцать. Он работал преподавателем в вузе. Разница в возрасте нас не смущала, но материальное положение кавалера очень напрягало моего отца.
- Вы сказали, он умер, - поторопил развитие событий Ковальский. Не хотелось на ночь глядя выслушивать сопливые мелодрамы. - Что случилось?
- Его убили. - Ника вздохнула. События прошлого проносились перед глазами, заставляя переживать страшные моменты снова и снова. - Мы гуляли вечером. - Медленно начала она. - Луна, романтика. Сами понимаете. Нас окружили пятеро. Кому в голову придет, что они не просто случайные люди. Возник непонятный конфликт, видимо им просто надо было за что-то зацепиться.
Странно. Ее слова. Взгляд. Не похоже было, что лжет. Посмотрев на Нику, Ковальский заметил, что взгляд девушки устремлен в никуда.
- Я просила их... Но кому придет в голову слушать ребенка, когда уже за все заплачено. - Ника вздохнула, и даже тени замолчали, видимо, заслушавшись ее рассказом.
- Почему вы решили, что всему виной ваш отец? - быстро спросил директор.
- А он даже не скрывал своей причастности, - шмыгнула носом Ника, сдержав нахлынувшие чувства.
- Тогда вы должны его ненавидеть, - предположил Ярослав Валерьевич, - однако, я не заметил в вас ненависти.
- Прошло четыре года, - не зная чем занять вздрагивающие руки, Ника принялась теребить ремень безопасности, - я уже успокоилась.
Ярослав Валерьевич посмотрел на девушку. По ее растерянному виду и не скажешь, что успокоилась. А движения. Спутанные. Однообразные. Такое невозможно сымитировать. Надо же. А совсем недавно шутила и веселилась.
- Самое неприятное, - продолжила Ника с горькой усмешкой, - что с тех пор приходится постоянно волноваться. Не за себя, - она задумалась, - за других. Например, за вас. - Рождественская посмотрела на директора, и мужчина вернул ей взгляд. - Страшно посмотреть или сделать что-то не так.
- Все будет хорошо.
Ей показалось или директор действительно только что это сказал.