Будь, пожалуйста, послабее...(8)

Решила сегодня себя побаловать ничегонеделаньем и вас новой главой! Ай да я, ай да молодец! Немножко все затянуто, но мне кажется эта часть нужна, чтобы познакомиться хоть чуть-чуть поближе с главным героем!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, ГДЕ РОМКА СПОРИТ САМ С СОБОЙ, И «ОСТАНЕМСЯ ДРУЗЬЯМИ?»

Что делать, если ты приходишь домой поздно вечером, уставшая, а у тебя на кухне сидит большой дядька с твой бабушкой, и о чем-то они беседуют под рюмочку водки? Наверное, во-первых, хочется знать кто этот дядька. А это Алексей Алексеевич Барышников. Странно, и кортежа нет поблизости, и охраны не наблюдается. Хотя мужчина в деловом костюме с расстегнутым воротом рубашки.
-Вот так, Серафима Андреевна, – заключает он.
-Девчонка и так уже была замужем по нужде. Этого ей хватило, – говорила бабушка. Я остановилась в дверях, но эти двое меня, кажется, не замечали.
-Но Вы ведь согласны, что ребенку нужен отец. Если они когда-то встречались, тем более она от него забеременела, значит, что-то есть.
-Ох, какой же ты дурак, Лексей Лексеич, - покачала бабушка головой.
-Фима Андреевна, я ведь не могу бросить своего внука, – развел он руками.
-Никто Вас бросать и не просит, – вступила я в разговор. – Просто не лезьте куда не просят.
-Арина, – попыталась остановить меня бабуля.
-Что? Ты меня сама так назвала почти двадцать пять лет назад? Какое право имеет кто-то решать мою судьбу? И передайте своим сыновьям, господин Барышников, чтобы за километр меня обходили. Я не собираюсь сюсюкаться с Вашей семьей, и мне глубоко насрать, что Вы многоуважаемый человек и можете мне доставить проблемы. С МОИМ ребенком Вам никто не запретит общаться. Но уж лучше без отца, чем так.
Хлопнув дверью, я удалилась в свою комнату, где уже ощутила такую знакомую дрожь в руках. Боже, я же только что нагрубила тому самому Барышникову, которого боится весь город. Ну Арина Николаевна, ну ты и экстремалка! А что? Помирать так с музыкой. Эта фраза сначала вызвала у меня улыбку, а за ей последовал истерический смех, который в свою очередь перешел в рыдания. «Успокойся, Риша, успокойся! Тебе нельзя нервничать, подумай о малыше», - огласил внутренний голос, и я принялась делать глубокие вдохи-выдохи.
-Чего скулишь? - в комнату без стука вошла сестра. Конечно, как же она еще может войти? Пахло от нее дождем и прохладой, которые сейчас господствовали на улице.
-А ты где была? - налетела я на нее сразу.
-Как где? Мы с Алиской на примерку платья ездили. Мы же тебя приглашали, а ты домой ускакала, - отрапортовала Рима.
-Да? Хреновато с памятью что-то. Меня тут сватать приходили, пока ты где-то шляешься.
-Опаньки! И я так думаю, что истерики из-за того, что кандидат нас не устраивает? - язык бы ей подрезать.
-Почему какой-то там дядька толстосум должен решать мою судьбу, я что не человек? - снова начиналась моя истерика.
-Ну, что ты? - погладила меня Рима по голове, усаживаясь рядом. - Ты у нас не просто человек, а человечище. Еще и мамаша будущая. Поэтому хватит портить характер моей племяннице, и пойдем пить чай. Этот страшный дядька ушел, бабуля его выпроводила.
-Хочу тут чай, в комнате. А еще шоколадку и фильм хороший. Посидишь со мной? - мой детский тон меня добивал, но опять же из-за гормонов сейчас мне хотелось какой-то поддержки и тепла.
-Как в детстве? Помнишь ты со мной всегда сидела?
-Помню! - согласилась я. - Теперь я побуду немного маленькой.
Киносеанс начался с лирики «Москва слезам не верит». Не знаю откуда у меня тяга к советскому кинематографу, но он всегда меня спасал в минуты грусти и печали, как и сестра. Мы сидели на кровати с кучей вкусняшек, укутанные в один плюшевый плед, который мне дарил Коля, зная мою тягу к таким посиделками. Рима упорно терпела мой вкус в фильмах, потому что сам предпочитала больше триллеры, да детективы, журналюга недоделанная.
В сцену у крыльца роддома ворвалась телефонная трель:
«―Ну че растерялся, папаша? Принимай дочку.
―Ну че стоишь-то, иди, иди. Иди, папаша, иди...
―Надо было, чтобы кто-нибудь другой ее встречал.
―Почему?
―Через три месяца Антонине здесь рожать, еще подумают, что у меня гарем.» И тут ДЗИНЬ-ДЗИНЬ.
-Твой, – огласила вердикт сестра.
-А то ж я не знаю! – лениво потянулась за мобилкой и так и замерла с открытым ртом.
-Батюшка родный! Барыш твой нарисовался! – всплеснула руками Рима, запуская под плед порцию прохладного воздуха.
-Не маши своим вентилятором, – съежилась я, сбрасывая вызов.
-А что так? – удивилась она.
-Пока не хочу говорить. Не о чем.
И на пятый звонок я не ответила, и на девятый, а десятого не дождалась, отключила аппарат и засунула его под подушку. Сердце колотилось, но сила воли была сильнее, нежели эмоции. Мне правда пока не хотелось с ним говорить.
Это утро начиналось позже обычного, потому что Алиса притащила в ресторан протравщиков, чтобы избавиться от вредителей. Поэтому на три дня меня ожидал отдых. Если девчонки выходили на работу уже послезавтра, мне как особо «больной» было приказано сидеть дома, несмотря на то, что я начальник. Я повозмущалась, и даже будильник не поставила. Тем более, что киносеанс у нас с Римой закончился ближе к трем ночи.
-Обычно беременные спят как сурки, а ты вообще ведешь себя не нормально!
-Спасть я хочу только в обед, а ночью у меня работоспособность зашкаливает, – объяснила я.
Про телефон вспомнила после сытного завтрака, которым мен напичкала бабушка. Что странно, видимо малыш внутри меня безумно любил свою непутевую мамку и очень хорошо прижился там. Во-первых, утренний токсикоз меня не мучил, бывало очень редко, после того, как налопаюсь чего попало. А так чтобы бац и унитаз обнимать, этого не было. Зато на некоторые продукты началось жуткое отвращение, а так мною нелюбимая раньше гречневая каша превратилась в лакомство номер один. Хотя нет, вру! Больше всего налегала на темный шоколад.
-Ты же раньше времени растолстеешь, или вырастишь гиганта внутри себя, – охала бабушка.
-Если ребенок хочет есть, я что могу поделать? Пусть растет и набирается сил!
Поэтому завтраки перешли в особый ритуал. Готовились они при мне, так как желанье моего малыша было предугадать сложно.
-Чего сегодня, мадам? – спрашивала бабуля, когда я садилась за стол. Полный список озвучивать я не решалась, потому что борщ с печенькой, или копченное свиное сало, которое сверху заедалось йогуртом, шоколадкой и чесноком, могли хоть кого свести с ума. Вот такой был очень своеобразный у моего малыша вкус.
«Перезвони мне, когда твоя дурь уйдет из головы» - сообщение было угрожающим, но не пугающим. Ладно, Роман Алексеевич, я выспалась, настроение хорошее, поэтому можно и поговорить.
-Алло, Арина, черт побери! Почему ты мне не отвечала? – он орал. Он реально орал. Ах, Рома-Ромочка, а не пошел бы ты в задницу, дорогой? Нет, не пошел, ждал ответа.
-Я была занята. Выкладывай, что хотел, Барышников?
-Ты мне сказала, что примешь таблетки, – не утихомиривал он свой гонор.
-Можешь спросить у моей сестры или подруги, как я пережила эти несколько страшных дней. Если хочешь знать прямо сейчас, то чуть не сдохла. Этого вам мужикам не понять, у вас все просто, – какой ответ, такой и привет.
-Арин, ты действительно правду говоришь? – уточнил он уже более спокойно, видимо чувствуя, что я завожусь тоже.
-Поверь, ты не тот человек, от которого я бы хотела родить. А еще… еще, Роман, можешь не париться по этому поводу. Обременять я тебя ничем не собираюсь. Фамилию, если будет угодно, дам твою вместе с отчеством. И вообще, не хочу я говорить на эту тему по телефону. Прощай, мне некогда.
Бросила трубку! Боже! Я! ПОЧТИ! ПОСЛАЛА! БАРЫШНИКОВА! Ух! Как же это круто у меня вышло! Неужели он думал, что я могу быть такой алчной, чтобы специально от него забеременеть? Спасибо, хоть с упреками не полез, или с глупостями, что ребенок не его. Хотя черт его знает, что у него в голове.

***
Вот и называется, выяснил. Неужели она такая дура, что забыла про таблетки? Неужели она таким образом пытается затащить его в ЗАГС? А тут еще малой «ЖЕНЮСЬ-ЖЕНЮСЬ!». Конечно, дурасть брата выводила из себя, но больше всего раздражало то, что Арина дала ему повод. Ведь беспочвенно он бы не думал о таких вещах. В голове шел мыслительный процесс, который Рома все время подбадривал хорошей порцией виски по вечерам, а о Нике вообще сейчас было некогда думать. А тут еще отец со своим «Ты должен жениться!». Никому он, Роман Барышников, ничего не должен. Она значит забеременела, а он расхлебывай!
-Стоп, Роман Алексеевич, хочешь сказать, что ты тут не при чем? – удивился внутренний голос. О! Диалоги с самим собой у него проходили на высшем уровне. И что самое странное, договариваться с собой он не умел. В этом случае, дипломатия его подводила.
-Участвовал-участвовал, но ведь она…
-Ты просто бросил ее расхлебывать то, что натворил сам. Взвалил на плечи хрупкой девочки новую проблему. Мужииик! – заявил все так же ехидно голосок.
-Черт! Ну почему все это происходит со мной? Я ведь Нике собирался сделать предложение в следующем месяце на ее день рождения.
-А теперь придется делать предложение Арине.
-Черта с два! Не дождется! Из-за ее глупости…
-Из-за того, что тебе сперма в голову ударила, а не из-за ее глупости. Она-то как раз умная, ни разу не дала тебе повода, чтобы ты так к ней сейчас относился.
-А замужество?
-А то, что ты пропал на несколько месяцев?
В общем, подводя итог, Роман сделал вывод, что с собой договориться он не сможет. Нужно поговорить с Ариной. Но его звонки она упорно игнорировала, а потом и вовсе отключилась.
Ярость и алкоголь, этот коктейль был смертельно опасным. Телефон с треском полетел в стену, о которую разлетелся на все составные части, а приехавшая внезапно Ника, попала под горячую руку. Сначала скандал, а потом он ее отымел прямо на лестничной клетке. Да, именно отымел потому, то в этот момент он не чувствовал ничего. Без прелюдий, грубо, грязно, даже короткая вспышка оргазма не смогла его успокоить.
-Ты чего такой сегодня всклоченный? – поинтересовался руководитель юридического отдела, а по совместительству и друг с утра пораньше.
-Кажется, Нику вчера обидел, нажрался как свинья и еще бывшей своей весь вечер пытался дозвониться, телефон разбил, – огласил весь список Барышников.
-Это точно правильный порядок действий? – усомнился Андрей, усаживаясь в кресло напротив.
-Не-а! Ника была последним пунктом, а потом вырубился. Вот с утра приобрел новый гаджет, теперь нужно контакты восстановить, – поморщился Роман.
-В первую очередь номер бывшей? – рассмеялся начальник, его смех словно битой врезал Барышникову по раскалывающейся голове.
-Да! Надо бы! Там вопрос один нерешен. Как бы он за собой не повлек кучу ненужных последствий, – задумался молодой человек.
А когда она к обеду позвонила, он сорвался. Не привык Рома, что его игнорируют или посылают. Ни один его звонок к девушкам не остается без ответа. А тут…Сколько он раз набирал? Уж больше десяти. И даже сообщение успел отстрочить. Кто ж так с бабами себя ведет?
Только Арина не баба, она… Подобрать определение для этой особы он не мог. Не баба, это точно, хотя такая и коня бы смогла остановить на скаку, если надо, несмотря на свою весовую категорию, ну и так далее. В голове зазвучал мотив песни Сергея Шнурова
«В девушке главное это глаза,
Если кто против, то я лично за.
Ноги должны быть и талия,
Ну и так далее…»
-Поверь, ты не тот человек, от которого я бы хотела родить. А еще… еще, Роман, можешь не париться по этому поводу. Обременять я тебя ничем не собираюсь. Фамилию, если будет угодно, дам твою вместе с отчеством. И вообще, не хочу я говорить на эту тему по телефону. Прощай, мне некогда, – это были ее последние слова, после которых в трубке послышались гудки. Черт, эта девчонка и правда упрямая и может вывести из себя кого угодно. Матерился Барышников долго, колошматя ладонью стол. Да, нервы в последнее время совсем не к черту. Нужен хороший отдых. Нет, нужно сначала разобраться с Погудиной, а потом уже отдых.
-Завтра встреча с англичанами, не забыл? Если этот контракт выгорит, то мы в шоколаде на целых три года, Роман, – шеф держался сдержанно, когда она подошел с просьбой об отгуле.
-Поймите, Вячеслав Аркадьевич, это срочное дело. Завтра я буду во время.
-А документы? – явно шеф был сегодня не в духе.
-У меня все готово, при чем еще со вчерашнего дня.
-Ну, смотри мне, Роман, завтра в восемь должен быть как штык в ресторане, при параде и под руку с Никой.
Вот еще одна проблема. Веронике после вчерашнего он еще даже не набирал, и она вместо привычных тысячи звонков в день полдня молчала. Еще с ней нужно объясниться. Она-то такого обращения точно не заслужила. Ладно, разберется с Ариной и уже потом можно мириться с Никой. Все проблемы из-за баб. Нет…Погудина не баба.
Родным о своем приезде Роман не сказал, хотя Божена знала, что он уехал. Наверное уже рассказала обо всем Олегу, а тот отцу. Они хоть и были самые младшие, но этот близнецовый тандем Ромку всегда добивал. И он даже завидовал, что они вдвоем. Когда Федька уже вовсю встречался с девчонками, он был еще первоклашкой, а эти двое только учились ходить. Разница в возрасте при отце тиране не сближала, не сблизила и мамина смерть.
На улице уже стемнело, когда он добрался до знакомой калитки. Воспоминания не захлестывали, но вот в душе что-то больно шевельнулось: он высокий худощавый парнишка, она все такая же как сейчас маленькая, со смешными косичками и тремя веснушками на аккуратном носике, первый поцелуй, эмоции и чувства, которые больше никогда не испытаешь. Они остались здесь, на этой улице, у этой калитки, которая свято хранила этот маленький секрет.
-Батюшки!..Мать моя героиня! Явился, – встречала его хозяйка дома в розовом пеньюаре с белыми кружевами на крупном теле. Выглядел этот «божий одуванчик» эффектно в дверном проеме. Никогда такими словами его не встречали.
-Добрый вечер, Серафима Андреевна! И Вам не хворать! Правда Вы перекреститься еще забыли, – нетерпение и злость перли вперед его соображалки.
-Я атеистка, Рома. Чего надобно?
-Внучку Вашу увидеть, поговорить хочу.
-Неужели из Москвы примчался? – она все еще продолжала держать его в дверях.
-Только что с дороги, – подтвердил молодой человек.
-Жди здесь, а то у нас полный дом девиц незамужних, – поплотнее запахнула женщина полы халата.
-Я и не собирался покушаться на Вашу честь.
-Правда? А внучка моя почему-то беременна. Поэтому козла в огород пускать лучше не стоит, – и захлопнула дверь. Конечно, в другой ситуации Рома мог бы рассмеяться, но что-то сегодня было не до смеха совсем. Пожал плечами, и сел на скамейку у крыльца.
Небо вроде распогодилось, к вечеру потеплело, вдалеке уже появились первые звезды, которые тускло мерцали в закатной тишине. Как хорошо, спокойно…но сердце отбивало быстрый ритм в волнении. Почему он волновался?
-Она тебе не безразлична, – заключил внутренний голос.
-Да, – согласился он сам с собой. – Потому что мы даже не расстались, а просто пропали из жизни друг друга.
Это был первый раз, когда он нашел гармонию в себе.
Входная дверь скрипнула, осторожные шаги нарушал еще и скрип половиц. Да, так перемещаться могла только она, неслышно ступая маленькими ступнями с тонкими щиколотками. Рома обернулся, чтобы разглядеть ее: пучок на голове, из которого о все стороны торчали более короткие волосы, пижамные штаны, видневшиеся из под огромной пуховой кофты в которую она куталась, видимо бабушкина. Лицо немного помятое, глаза сонные. Подлец! Он посмел ее поднять с кровати. Чувство вины накатило, как прилив в заливе Фанди. Однажды он там побывал, от тех времен остались фото с китами Минке и видео с приливной волной. Ника Канаду не любила, поэтому второй раз, когда была возможность, уже съездить не удалось.
- Чем обязана, Барышников? – руки у нее дрожали, Роме очень хотелось думать, что от волнения.
-Поговорить приехал. Ты ведь сама сказала, что по телефону не хочешь, – ответил он, достав сигарету. Вообще курил он редко, либо когда выпьет, либо когда волнуется. Тут был вариант номер два.
-Не нужно курить, это не очень полезно ребенку, – остановила его Арина. Они помолчали еще несколько минут, каждый прокручивая в голове кучу мыслей, которые так не во время врывались в их разговор.
-Я замерзла, Ром и безумно хочу спать, – говорила она тихо, стоя на ступеньках крыльца. Он спохватился, сорвал с себя куртку, накинул ей на плечи. А когда находился близко, сердце готово было выскочить. Даже в таком виде, в таком состоянии, Арина была прекрасна.
-Что делать будем?
-Рожать, растить. Другого я предложить тебе не могу. Я сегодня Олега встретила, он клялся в любви и говорил, что у тебя есть невеста. Поэтому я как не претендовала на тебя, так и не претендую. С ребенком видеться никому не запрещаю, но папой ты будешь приходящим. Знаю, ты юрист, имеешь связи, можешь отобрать у меня его, – он округлил глаза. Какие же мысли могут посещать женщин! Уму непостижимо. – Да-да, и об этом я тоже уже думала сегодня, наревелась даже и уснула, – улыбнулась, это хорошо.
-Я не собираюсь никого отбирать, – заверил он. – В свою очередь гарантирую полную поддержку и помощь.
-Спасибо! - снова поплотнее укуталась. Почему-то, когда он ехал сюда, его обуревало жуткое желание наорать, да встряхнуть ее. Но сейчас, видя эту маленькую, уставшую женщину, он понял, что такие рождаются, не чтобы их встряхивали, а чтобы их носили на руках.
-Останемся друзьями? - предложил он.
-Мы с тобой? Думаю, это будет очень трудно, Барышников. Спокойной ночи!