Золушек...работа любит (окончание 9 главы)

Утро встретило серыми красками. На улице моросил дождик, и Ярослав впервые в жизни не торопился вставать. Рядом спит Ника и, возможно, утро окажется самым спокойным временем в его сутках. Сергей Львович не успокоится. Особенно после того, как дочь не приехала ночевать. Немыслимые дела! Вероника предпочла директора родному папаше.
- Опять думаешь о моем отце? - сквозь сон пробормотала Ника и, едва разлепив глаза, улыбнулась Ярославу.
Он крепче обнял Рождественскую за плечи и кивнул. С Никой не хотелось кривить душой. Если уж думает об отце, то к чему обманывать.
- Не думай о нем, - отмахнулась Ника, садясь в кровати. - Он всегда делает, что ему вздумается. Никогда не заботится об окружающих.
Она пригладила растрепавшиеся волосы, и директор охотно ей в этом помог.
- Ты первая в душ? - поморщился Ковальский, потому что едва одни разжали объятия, голоса туту же поселились в его голове.
- Лучше ты, - Нике не хотелось выбираться из теплой постельки, но едва взглянув на любимого, поменяла решение. - А лучше вдвоем. В кабинке хватит место нам обоим.
С удовольствием приняв совместный душ, директор оделся и принялся за поиски зонта для Ники.
- Мы же на машине, - возразила Рождественская, готовя на кухне чай.
Ее любимый рецепт и лимоном и горячим молоком. Ярослав обязательно должен попробовать.
- Вкусно, - одобрил директор, довольно прищелкнув языком. - Зонтик я тебе нашел. Так что моя девочка не промокнет.
- Спасибо, - Ника улыбнулась. Ей понравилось выражение "моя девочка". - Тебе, правда, нравится?
- Ну, конечно! - Ковальский наклонился и чмокнул ее в лоб. Не совсем тот поцелуй, какой хотелось бы, но тоже неплохо. - Нам следует поторопиться.
Одним глотком Ярослав допил свой чай и вымыл кружку. Пока директор складывал в сумку необходимые бумаги, Ника приводила себя в порядок.
- Нам нужно купить фен, - крикнула она, чтобы директор услышал. - Волосы так плохо сохнут.
- Сегодня вечером заедем в какой-нибудь магазин электроники и купим, - ответил из другой комнаты Ярослав. - После того как заглянем еще в одно местечко.
- Какое? - не поняла Ника.
- Я должен купить кольца, - директор выглянул в прихожую. - Сама говорила, что должен успеть к среде.
- Точно! - Ника кивнула, но в душе вся затрепетала.
Директор ее точно любит. Потому что терпеть выходки папаши дорогого стоит.
Однако Сергей Львович не дал о себе знать и целый день их не беспокоил. Даже Нике не позвонил поинтересоваться, где та ночевала. Стало быть, и так все знает. Почему же никак не реагирует? Не иначе что замышляет. Лучше бы действовал открыто, чем заставлял мучиться неизвестностью.
Вечером после работы Ника с Ярославом заехали в ювелирный магазин, где приобрели два очаровательных кольца. Обычные золотые полоски на безымянные пальцы, но как приятно покупать их вместе с любимым.
- Теперь за феном? – кивнул Ковальский, увлекая Нику к машине.
Она радостно улыбнулась. Как приятно, что директор не забыл!
Купив фен и еще кучу всякой необходимой мелочевки, Ника шла под руку с директором и улыбалась.
Кто бы мог подумать, несколько недель назад у нее не было ни работы, ни любимого мужчины. Неужели это судьба?
Идти вот так в обнимку с Ярославом, чувствовать тепло его руки, наслаждаться мускусным парфюмом. Мечта всей ее жизни. Странно только, что гадалка не поняла, что Ковальский не ее судьба. Ну, ничего, судьба переменчивая штука. Каждый поступок Ники способен изменить будущее. Если Ярослав не ее судьба, надо сделать так, чтобы он стал ею!
Возле машины они расцепили руки. Пока директор грузил покупки в багажник, Ника осматривалась по сторонам, пытаясь среди многоликой толпы разглядеть людей отца.
- Все в порядке? – Ярослав выглядел обеспокоенным.
- Пока не знаю, - Ника, поежившись, села в машину. – Просто странно, что отец не объявился. Тебе следует быть осторожнее.
Ярослав согласился, но не признался, что совсем недавно Сергей Львович ему звонил. Директор ответил и выслушал много чего неприятного в свой адрес. Впрочем, к оскорблениям за всю свою жизнь он уже привык, а вот к тому, чтобы вернуть дочку отцу был не готов.
Сергей Львович предупредил, что его люди будут ждать возле дома Ковальского. Когда Ника выйдет из машины, те просто заберут ее и отвезут в особняк. Директор в это время не должен предпринимать никаких попыток сопротивления. Просто покорно отдать Рождественскую и пообещать, что больше не станет искать с ней встреч. В конце разговора Сергей Львович добавил, что с завтрашнего дня Ника в компании не работает.
К такому повороту событий Ярослав был не готов. Уже не готов. Возможно, несколько недель назад он воспринял бы слова босса с равнодушием, но не теперь. Ника была нужна ему как воздух. И не только потому, что она магическим образом избавляла его от голосов, но с недавнего времени директор чувствовал к ней привязанность. Необъяснимую с точки зрения ее внешности, положения и воспитания. Обычно Ярослава гламурные дамочки не привлекали, но Ника добротой и непосредственностью сумела пробить его железную защиту, добравшись до души. И пусть он пока не рассказал Рождественской ни о чем, а его слова о любви были восприняты как шутка, но директор знал, что попал. Залип на Рождественской, сам не понял когда и теперь ни за что не расстанется.
Свернув в сторону дома, Ковальский всматривался в стоящие во дворах машины. Заметить людей отца следовало раньше, чем они его.
А вот и знакомый внедорожник. У директора сильней застучало сердце, и похолодели руки. Ника, заметив его волнение, проследила за взглядом и тоже узнала знакомую машину.
- Ты ведь все знал, да? – выдохнула она, предполагая ответ.
Ярослав промолчал, но по его напряженному виду Ника и так все поняла.
- Ты меня сейчас им отдашь? – произнесла Ника, понимая, что очень страшно расставаться. – Вот так просто?
Директор резко нажал на тормоз. Их по инерции кинуло вперед, а затем обратно на сиденье. Ковальский повернулся к Нике, заглянул в ее голубые глаза. Неужели не понимает, перед каким выбором он поставлен? Его будущая жизнь или его временная блажь. Генеральный не потерпит предательства.
А черт! Пускай жизнь катится в ад!
Резко крутанув руль в сторону, Ковальский устремился прочь от дома. И не смутило, что почти ночь на дворе.
- Что ты делаешь?
Ника сразу все поняла и, обернувшись, посмотрела на стремительно удаляющуюся черную машину с людьми ее отца.
- А сама не понимаешь? – буркнул Ковальский, но на лбу от тягостных размышлений пролегли неглубокие морщинки.
- Разворачивай машину! – скомандовала Ника, но директор проигнорировал ее слова. Более того, даже прибавил газу. – Ты понимаешь, что должен меня отпустить?
- Прекрасно понимаю, - согласился Ярослав. – Как и ты. Однако видела бы ты свои глаза.
- А что не так с моими глазами? – нахмурилась Ника, понимая, что развернув автомобиль, директор отрезал им все пути к отступлению.
Теперь или борьба или погибель. Иного не дано.
- Ты смотрела на меня как на предателя, - резюмировал директор. – И я не смог поступить иначе.
- Значит, завтра расписываемся? – на всякий случай уточнила Ника.
- Значит, расписываемся, - согласился Ковальский с серьезным видом.
Не похоже, чтобы он шутил.
- И ты не боишься? – удивилась Рождественская, чувствуя, как в душе разгорается гордость за своего мужчину.
Она не ошиблась в своем выборе. Директор действительно тот человек, которым можно гордиться.
- А кого я должен бояться? Твоего отца? – Ковальский усмехнулся. – Скорее уж опасаюсь. Он человек серьезный, но не всесильный. Завтра у нас встреча с Ерохиным, а он, сама понимаешь, тоже не прост.
- Ты надеешься в его лице найти поддержку? – предположила Ника.
- Что-то вроде, - Ярослав улыбнулся, а на душе скребли кошки. – В прошлую встречу, помнится, ты его очаровала.
- Ты тоже, - парировала Рождественская.
Несколько минут они молчали, погруженный каждый в свои мысли. Ника раздумывала, кому из подруг позвонить, попросившись на ночь, а Ярослав прикидывал, удобно ли в десятом часу звонить Платонову.
Наконец он решился и достал телефон.
- Добрый вечер! Как твои дела? – вежливо издалека начал Ярослав.
- Вечер добрый! – поприветствовал Платонов. - Ковальский ближе к делу. Ты никогда не звонишь мне по вечерам. Что-то случилось?
- Возможно, - признался директор.
- Хочешь приехать?
Казалось, Виктор предугадывал все возможные вопросы. Талант или отпечаток профессии. Ковальский неопределенно хмыкнул, а Платонов уже резюмировал «Приезжай!» и повесил трубку.
Ника терпеливо ждала пока они ехали по освещенным фонарями улицам города. Ковальский молчал, полностью погруженный в собственные мысли. Притормозив во дворе дома Платонова, Ярослав вышел и протянул руку Нике.
- И что теперь? – осторожно спросила Рождественская, пока они поднимались в лифте на верхний этаж.
- Не знаю, - Ковальский пожал плечами. – Сегодня остановимся у Платонова, а там посмотрим. Думаю, после известия о замужестве единственной дочери учредитель придет в настоящее бешенство.
- Может быть, - пожала плечами Ника.
- Может быть? – Ковальский едва не рассмеялся в ответ на ее слова. – Ты даже не отрицаешь.
- Так далеко я просто не заходила, - улыбнулась Ника.
- Конечно, где еще найдешь такого дурака! – нахмурился Ковальский и нажал на звонок возле коричневой железной двери.
Виктор открыл практически сразу. Молча осмотрел обоих и кивнул, предлагая войти. Разувшись в прихожей, Ника вслед за директором прошла в гостиную.
- Кофе не предлагаю, поздно уже, - предупредил Платонов, - иначе до утра не заснете. А вы и так по ходу не заснете.
Сев в кресло напротив расположившихся на диване нежданных гостей, Платонов важно осведомился:
- Рассказывайте, что у вас стряслось. Хотя, - он ехидно прищурился, - могу предположить, что Рождественский узнал об интрижке и прислал команду захвата к твоему дому, - он кивнул в сторону Ковальского. – Или я ошибаюсь?
Ковальскому оставалось только пораженно кивнуть.
- И что думаете делать? – спросив позволения у дамы, Платонов распахнул окно и закурил. Протянул пачку Ковальскому, но директор отказался.
- Пока в процессе планирования, - неоднозначно произнес Ярослав.
- Понятно, - кивнул Виктор, - значит, ничего не придумали. Дело дрянь, судя по всему, раз приехали ко мне.
- Не совсем дрянь, просто… - Ковальский подошел к распахнутому окну, вглядываясь в темноту ночи.
- Думаешь, со временем папаша утихомирится и подобреет? – усмехнулся Виктор, присоединяясь к Ярославу. – Даже не надейся. Ты даже не представляешь, сколько некрасивых дел совершил Рождественский за всю свою долгую жизнь. Мой тебе совет, если не хочешь стать одним из многих, у кого жизнь не удалась, разбегайтесь.
Платонов многозначительно кивнул в сторону Ники.
- В смысле? – не понял Ковальский.
- А вот прямо сейчас рвите все отношения, обещайте быть хорошими в будущем и все у вас будет в шоколаде. Вероника заживет беззаботной прежней жизнью, а ты продолжишь трудиться на благо тирана.
- Между прочим, мы планировала пожениться, - подала голос Ника и подошла к мужчинам. Обняла Ковальского за руку, всем своим видом показывая серьезность их отношений.
- О, как у вас все серьезно! – пропел Виктор и затушил в пепельнице сигарету. – Ты что же думаешь, - он посмотрел на директора, - что Львович растил этот цветочек для тебя? Даже не надейся. Это бизнес. Не мне тебе объяснять. Я каждый день сталкиваюсь с подобными драмами. Нику растили, чтобы потом выгодно продать. Замуж. Какому-нибудь богатому скупердяю, ради слияния и процветания. Неужели думаешь, что с твоим появлением Рождественский поменяет свои планы?
- Даже не надеюсь, - помрачнел Ковальский. - Все бы ничего, но у нас особая ситуация.
- У всех особая ситуация, - возразил Платонов, - любовь и все такое. Понимаю.
- Дело даже не в любви, - покачал головой Ярослав, - не знаю, как тебе это объяснить. Но она мне нужна и по другим причинам.
- Загадками говоришь, - нахмурился Платонов и прищелкнул языком. – Пожалуй, сварю нам всем кофе.
Когда он вышел, между Никой и Ярославом возник молчаливый перегляд. В словах следователя было рациональное зерно, и они оба это понимали. Как понимали, что сегодняшним неповиновением отрезали все пути к мирному решению ситуации.
- А вот и кофе! - Виктор внес поднос с чашками и большой туркой свежезаваренного кофе. – Присядем, и вы мне все подробно расскажете, чтобы я мог хоть чем-нибудь помочь.
Разлив кофе по чашкам, Платонов протянул их гостям, а потом снова раскурил сигарету.
- Черный кофе и сигареты – верный путь к…, - начал Ковальский, но Платонов, кинув ему пачку сигарет, произнес:
- Не умничай. Еще не известно в сложившейся ситуации, что умрет первым, - следователь рассмеялся, а Ярослава перекосило. – Ну, слушаю, какие у вас помимо любви общие дела.
Ярослав и Ника переглянулись. Стоит ли Виктора посвящать в тайну теней или рациональный ум следователя не поверит? Наконец, директор вздохнул и начал:
- В общем, я слышу кое-кого.
- Представь себе, я тоже, - Платонов рассмеялся.
- Я серьезно, - директор поморщился, - вижу, но не то, что ты.
- А вот это уже интересно, - снова перебил его Платонов.
Ковальский отпил немного горячего и очень крепкого кофе. Прав был Платонов, что они теперь до утра не уснут.
- Слушай, я серьезно, а ты издеваешься, даже не дослушав, - директор состроил обиженный вид.
- Все-все, молчу! – Виктор поднял вверх руки. – Продолжай.
Ковальский кивнул и продолжил:
- Это не люди и не предметы, - Ярослав выждал небольшую паузу, - это голоса. Невидимые.
Несколько секунд Виктор просто смотрел на друга, а потом воспроизвел странный жест рукой у виска.
- Типа в дурку пора? – обидно намекнул Платонов.
- Я тоже так думал, - согласился директор, - но вот она, - Ярослав кивнул в сторону Ники, - их видит. Поэтому, думаю, в дурку мне пока рановато.
- Очень интересно!
Вместо того чтобы ахать, охать и снова крутить у виска, Платонов с интересом уставился на Нику. С полуулыбкой несколько минут изучал Рождественскую, а потом вдруг выдал:
- Неужели видишь? И как они тебе?
Ковальский даже кофе поперхнулся. Так неожиданно прозвучали слова Платонова. Удивилась и Ника, никак не ожидавшая, что Виктор их тоже видит.

- Это что же получается…, - начал Ковальский, но Виктор его перебил.
- Без комментариев. Просто ставлю тебя в известность, что Вероника не одна такая уникальная. Хотя, - Виктор, прищурившись, посмотрел на Рождественскую, - это очень интересно. Но и легко объяснимо. С одной только мне известной точки зрения, - добавил он специально для Ярослава.
- Если ты их видишь, почему мне не сказал об этом? – недоумевал директор, но следователь лишь плечами пожал:
- А тебе стало бы от этого легче?
- Знаешь, гораздо легче, - нахмурился Ярослав, не понимая, как Платонову столько лет удавалось скрывать свой необычный дар.
- Извини, не знал, - Виктор равнодушно пожал плечами. – Ладно, хватит о беллетристике. Расскажите лучше о ваших дальнейших действиях? Уверен, у вас уже есть план.
Платонов заинтересованно смотрел на обоих.
- Мы решили пожениться, - неуверенно произнесла Ника.
Ярослав предпочел промолчать.
- Что ж, очень по-женски! – резюмировал Платонов. – Ты по ходу серьезно влип, - следователь с полуулыбкой посмотрел на Ковальского, - раз позволяешь девчонке из себя веревки вить. Хотя нет! – Виктор щелкнул пальцами. – Сработал элемент неожиданности, когда Ника выдала, что может видеть твои голоса. И тут у тебя помутился разум. Я прав?
Ковальский вздохнул. Как бы ни смешно это выглядело, но действительно именно так.
- Ты слишком проницательный для обычного следователя, - покачал головой Ярослав. – И слишком хорошо меня знаешь.
- Это точно, - согласился Виктор. – И когда назначено торжество? – он имел в виду будущую свадьбу.
- На среду, - ответил Ярослав.
- То есть уже завтра? – Платонов удивленно изучил календарь домиком на столе. – Однако, ребята, вы быстрые! Хотите пригласить в свидетели?
- Конечно, - кивнула Ника, - и Киру тоже. Она уже все знает, но обещала держать язык за зубами до субботы.
- А в субботу что? – поинтересовался Платонов, затушив в пепельнице очередную сигарету.
- Торжественный ужин в нашем особняке, - пояснила Рождественская. - На нем собственно мы и собирались обнародовать наше новое положение.
- А меня пригласите? – вдруг оживился Платонов. – Могу захватить пистолет на случай временной истерики Рождественского.
- Надеюсь, он ему не понадобиться, - помрачнел Ярослав.
Ему совсем не улыбалось, что помешавшийся от новости Сергей Львович, вдруг надумает по нему палить.
- Я попытаюсь достать приглашение, - пообещала Ника.
- А у тебя оно есть? – кивнул директору Платонов.
- Нет, - вмешалась Ника, - но на тот момент он уже будет членом семьи, а на семью запреты не распространяются.
- Тогда и мне можно без приглашения, - хмыкнул Виктор, и Ярослав с Никой удивленно уставились на него. – В том смысле, что я служитель закона, - поспешно пояснил следователь.
На следующий день, проведя вопреки опасениям Платонова далеко не бессонную ночь, они вышли из дома с твердым намерением сделать задуманное. Первым к машине шел Платонов. На тот случай, если людям Рождественского все-таки удалось проследить за директором. Дальше следовала Ника. Замыкал эту странную цепочку Ярослав.
Кира обещала приехать прямо к загсу.
- И вы так ребята поедете? – Виктор критично осмотрел «молодых». – Даже свадебное платье не наденешь?
Ника только отмахнулась. Ярослав тоже не поддержал инициативу с переодеванием.
- Ну, как знаете, - пожал плечами Виктор. – Но я бы на вашем месте принарядился. Чтобы еще больше позлить папашу. Только представьте его лицо, когда он взглянет на ваши свадебные фото!