Он повязал мне ленточку на счастье

"Плыви на зов, я слишком много потерял,
Чтобы на миг хоть отвести от тебя свой взор.
Дыши со мной, пусть нас волнами вынесет
На берег шторм, мне уже всё равно."

А есть ли у девушек муза? И если есть, то она ли это? Или все таки он?
Я не написала ни строчки за последние несколько лет. Пришла к выводу, что не пишу, когда жизнь не оставляет времени на переживания, когда не болит, не тревожит, не кричит внутри и, как следствие, не вдохновляет, притупляя все эмоции и чувства. Когда всё ровно. По-хорошему и по-плохому ровно. Но не ровно так, как должно быть.

- Тебе здесь не нравится? - громко спросил он, наклонившись ко мне. Его рука опустилась на спинку моего кресла.
Мятные пары кальяна, которые он выдохнул вместе со своим вопросом прямо мне в лицо, я буду помнить еще долго. Он грубо провел пальцами по моим лопаткам, и я невольно отстранилась, одновременно испугавшись, что его это разозлит.
В зале было людно и шумно. Играла восточная музыка, которую местный диджей умело портил своими модными вставками хауса. Я практически ничего не могла расслышать из того, что мой сосед до этого говорил, но до последнего это скрывала и кивала наугад, так как не хотела, чтобы он придвинулся ближе. Да и слушать его мне совсем не хотелось.
И вот он близко. Смотрю на его черную бороду, которая к этому моменту уже провоняла приторной мятой вперемешку с дорогим, обильно нанесенным парфюмом и отголосками геля для бритья.
- Я не привыкла к таким заведениям- отвечаю сухо, не улыбаясь, и тут же виню себя за честность. Простое "нравится" не оставило бы намека на продолжение разговора.
Смотрю на подругу, сидящую напротив в компании его друга, такого же мятного и бородатого. Она улыбается, он ласкает ее руку, и, чувствую, что они вот-вот сорвутся на поиски куда более уединенного места, оставив меня наедине с человеком, которого я вижу впервые и больше побаиваюсь, чем желаю. Скорее не желаю вообще.
"Спасибо дизайнеру за кресла вместо диванов" - проносится у меня в голове, и я делаю очередной глоток красного сухого, замечая, что всё это время неосознанно трогала ленточку у себя на запястье.
-И к каким же заведениям ты привыкла? К более тихим?- его рука скользит вниз по моим волосам, и мне становится мерзко
-Не знаю. К другим. Мне нужно в уборную - встаю с кресла, когда он хватает меня за запястье и притягивает к себе
-Ты мне очень нравишься. Очень. Я закажу еще вина, и мы уедем отсюда, куда скажешь, ладно, детка?
Ком подкатывает к горлу, то ли от его слов, то ли от его запаха, то ли от всей мерзости ситуации. Мягко улыбаюсь, высвобождаюсь из его рук и ухожу, взяв сумку и думая о том, как можно ускользнуть из здания незаметно, когда к выходу нужно идти через наш столик.

В уборной оказывается на удивление тихо и свежо для такого злачного места. Понюхав свои волосы, морщусь от запаха табака и мяты и чувствую назревающую панику. В висках стучит, неприятная тяжесть во всем теле. Голова болит от шума и дыма. Смотрю на себя в зеркало и с губ невольно срывается: "Дура". На другом конце города, в туалете клуба, прячусь от мужчины, которого вижу пару часов, который вселяет в меня отвращение и страх, но по обещаниям подруги "брутальный, мужественный и сексуальный, с ним ты быстро забудешь бывшего". Опять невольно трогаю ленточку на запястье. Закрываю глаза.

Белоснежная, идеально застеленная кровать в просторной светлой комнате. Укутавшись в мягкое белоснежное полотенце, я смотрю в окно, за которым шумит еле уловимо, ласково, бирюзово-синее море. Движение легкого соленого бриза уловимо на шторе, которая то слегка поднимается вверх, то возвращается в исходное положение, как будто волнуется море.
Вода в душе перестает шуметь. Он выходит, обмотавшись полотенцем ниже пояса. Загар его тела выглядит еще более органичным и привлекательным на контрасте с белоснежным полотенцем. Довольный, любящий. Ложится рядом со мной. Его улыбка - самая согревающая. Смотря на нее, испытываешь такой уют и душевное тепло, как от чашки горячего шоколада после тяжелого промозглого понедельника.
Он любит меня. И я чувствую это каждой своей клеточкой. Его любовь отдается импульсами в моем теле, в моей душе, во мне всей.
Он проводит рукой по моим слегка влажным волосам и медленно тянет за край моего полотенца, нежно касаясь теплыми губами моей шеи.

Открываю глаза. Тушь стекает вниз по щекам вместе со слезами. Нервно достаю из сумочки телефон. Нахожу его номер, набираю, пытаясь сглотнуть ком в горле.
-Привет
-Привет, - отвечаю на удивление спокойно.
После мы молчим, на другом конце я слышу только шум города и двигатель автомобиля
-Можешь забрать меня из клуба? Я пришлю тебе адрес. Пожалуйста.
-Могу. Присылай.
Без лишних вопросов и выяснения отношений. Как и всегда.
Отправляю ему адрес клуба и снова закрываю глаза.

Уткнувшись носом в ямочку между его ключицами, я тихо плачу. Он обнимает меня так крепко, как будто боится, что если отпустит, больше никогда не сможет поймать, как будто пытается показать мне этим объятием, какую большую ошибку мы совершим, если перестанем хвататься друг за друга, как будто говорит мне: я люблю тебя настолько сильно, что кроме этого объятия мне ничего в этой жизни уже не нужно, как будто боится, что если он ослабит напряженные мышцы рук, я почувствую, как его трясет.
Мы стоим так около получаса. В тишине. Наедине с самими собой, и каждый со своими мыслями и тревогами. Я вдыхаю его запах, уже настолько знакомый и родной, что внутри все сжимается. Заливаю слезами его любимую рубашку, а он обнимает меня, понимая, что больше ничего не может сделать.
Он не любит казаться слабым, но я знаю, что он устал.

Слышу сигнал телефона. Открываю глаза, отвечаю на звонок.
- Я на месте
- Зайди, пожалуйста, внутрь. Я буду ждать возле уборных
Смываю размазавшуюся тушь, делаю три глубоких вдоха-выхода и выхожу из своего укрытия, пробыв там около часа.
Он стоит в коридоре и явно волнуется.
- Ты в порядке?
- Да, давай просто уйдем отсюда
Беру его за руку, и мы идем к выходу. Я практически не дышу, как будто это может мне помочь пройти незамеченной. Прячусь за ним, как маленькие девочки прячутся за своих пап, если чувствуют себя неуютно в нзнакомых местах, и невольно сжимаю его руку, пока мы проходим мимо танцующих людей к заветной двери.

Глоток свежего воздуха отрезвляюще дает мне понять, что паника отступила. Еще раз делаю глубокий вдох. Он стоит рядом, и мы все еще держимся за руки. В его взгляде читается уже знакомый мне калейдоскоп из грусти, волнения, любви и злости. Неотрывно смотря на меня и держа меня за руку, он большим пальцем трогает ленточку на моем запястье. Через несколько минут мы садимся в машину и уезжаем в ночь. Я знаю, что он еще долго будет молчать и просто ездить по городу, поэтому, устроившись в кресле поудобнее, снова закрываю глаза.

Мы стоим на берегу неспокойного моря. Наши эмоции утихли, и теперь мы просто наблюдаем за тем, как сумерки опускаются на теплый остров. Соленый морской ветер, который еще недавно высушивал слезы на моем лице, сейчас только развивает мои волосы и платье. Волны громко разбиваются о берег, и я ловлю себя на мысли, что впервые они ассоциируются у меня не с силой, а с отчаянием. Когда над нами повисло багряное марево, я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза и обнаружила, что он уже на меня смотрит. А может и смотрел на меня все это время.
Он осторожно взял меня за руку и нежно поцеловал мое запястье, достав из кармана ленточку цвета морской волны.
- Мне повязал ее один монах, когда мы с тобой в первый раз расстались, и я уехал на месяц забыться. Повязывая ее, он сказал мне загадать желание, которое сбудется, стоит ленточке развязаться. Я никогда не верил в это, но все же загадал себе тебя. Твою любовь. Ленточка развязалась в тот день, когда ты позвонила после долго молчания и сказала, что скучаешь. После этого я боялся ее выкинуть. Теперь она мне больше не нужна. Она развязалась, так и не дав мне того, о чем я просил. Но я хочу, чтобы она была у тебя. Если хочешь, загадай желание. Или пусть она будет твоим оберегом - многие носят их, опасаясь сглаза. Или пусть она просто напоминает обо мне, о том, что я рядом, даже когда меня нет поблизости, - с этими словами он завязал ленточку аккуратным узлом у меня на запястье.
Мой пульс в тот момент, наверно, он чувствовал не только на моей руке, но и слышал во всем моем теле. Я ничего ему не ответила, но я отчетливо помню, что я тогда загадала.

Открыв глаза, я увидела проносящиеся мимо силуэты зданий, которые тонули в огнях ночного города.
- В тот вечер я загадала быть с тобой навсегда. Значит ли это, что она никогда не развяжется? - спросила я, продолжая смотреть в окно.
Выдержав паузу в пару минут, он ответил: - Нет. Она не исполняет желания.
- И тем не менее, мы снова вместе, - сказала я и повернулась к нему. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, вцепившись в руль. Он всегда так делал, когда напряжение между нами было настолько осязаемым, что его можно было резать ножом.
- Мое желание она не исполнила
- Потому что я полюбила тебя задолго до того, как тебе ее повязали.
Снова воцарилось молчание, но я видела, что он уже не так сильно сжимает руль. Проехав еще несколько кварталов, все еще смотря прямо перед собой, он спросил:
- Куда тебя везти?
- К нам домой, - так же как и он, уставившись в лобовое стекло, ответила я.
На светофоре он взял мою руку в свою и поцеловал мое запястье. Это бы поцелуй тихого смирения. Наверно, именно такое смирение испытывает капитан тонущего корабля, когда хочет сохранить чувство собственного достоинства, в то же время понимая, что ничего уже не может сделать.
Загорелся зеленый.
- К нам домой, - монотонно, как мантру, повторил он и нажал на педаль газа.