Сдаюсь и повинуюсь тебе.

И снова здравствуй, сломанная моя душа. Тут, кажется, должно было полегчать - ты потеряла, словно нечаянно, свой старый, почти трехлетний, чемодан без ручки, нашла упокоение, а в итоге сейчас сидишь заливаешься красным и сжигаешь восьмую свечу.

Нашим гимном с тобой стали моя кровать и мои кудри на концах волос, от которых из недр тебя вырывался вздох и рык, который мне сейчас мерешиться.
Нашим протестом были твои чувства к другой, которые я пытаюсь уже третий месяц убить, и твои прикосновения ко мне, когда я в бешенстве и ты шепчешь "ты - моя. Моя."

Не прошло и суток, а я уже молюсь твоим богам, хоть ты в них и не верил никогда.
Не прошло и суток, а ты уже третий день оставляешь свои пачки сигарет по всей моей квартире и кричишь, что это предлог, чтобы вновь появиться.
Не прошло и суток, а я опять тебя отторгаю. Исчезни, молю уже своих богов.

Где-то мы бы обязательно были бы счастливы, но явно не в этом мире. Два Феникса не выживут рядом.

Запись в дневнике:
Мы друг друга дополняем, мы друг друга разрушаем, мы друг друга делаем сильнее, мы в друг друге тонем и я сейчас лягу, обниму его спящего и откину мысли о том, что то, что нужно нам обоим есть в нас самих, но что-то сдерживает. Химия между нами странная, но не то. Не то. Мне страшно будет его отпустить, но он подарил мне многое, плохое - отнял, пусть даже и через боль. Я залечиваю его раны, он, пусть и дарит мне их, но без этого никуда и потом же сам их залечивает на мне. Он сам себя уничтожает, а потом воскрешает. И вот так выходит — два Феникса. До меня только сейчас это дошло. Либо спалим друг друга, либо воскресим.

Ты цеплялся за меня, оставлял видимые всему миру синяки на мне в порывах страсти, улыбался так, словно чувствуешь что-то ко мне.
Я не та.
Я — не та.
Знаю.
Но я тут. Сдаюсь тебе. Сдаюсь, но тут.

Я не знаю, что будет дальше. Я хочу продолжения, но знаю только то, что это урок жизни мне и не более. Но осознание этого никак не спасает, а делает только хуже все.
Я не знаю, но сдаюсь.
Сдаюсь и повинуюсь тебе.