Золушек...работа любит 12 (2)

Вести себя, словно она ничего не знает, было тяжело. Ника предпочитала молчать, пока Ярослав с Виктором на кухне перебрасывались ничего не значащими фразами. Ясное дело, они думают, что Ника не в курсе и пытаются шифроваться.
- И что теперь? – задала она один единственный вопрос, когда мужчины замолчали.
- Совет директоров прошел без меня, - Ярослав поставил локти на стол и скрестил пальцы. На душе тревожно и паршиво, впрочем, это его обычное состояние за последние несколько дней. – Сергей Львович хочет посадить меня в тюрьму, поэтому мне следует показаться в офисе.
- Когда поедешь? – уточнил Платонов, заварив всем троим по кружечке обжигающего «дегтя». А узнав, что планирует сегодня, твердо заявил. – Я пойду с тобой.
- И я, - в унисон добавила Ника. – Я твоя жена и акционер, - добавила она в ответ на удивленные взгляды мужчин. - Мы можем потребовать созвать новый совет директоров.
- С твоим количеством акций, боюсь, они тебя не послушают, - покачал головой Виктор, постукивая пальцами по крышке стола незнакомый такт.
- У меня тоже есть акции, - оживился Ковальский, но почти сразу приуныл понимая, что их ничтожно мало.
- И у Ерохина есть, - заявил Виктор, чем ввел молодоженов в состояние легкого удивления.
- А у него каким боком наши акции? – возмутилась Ника, прикидывая, можно ли после решительного отказа Ярослава от совместной работы, привлечь Петра Михайловича на их сторону. – Слушай, позвони Ерохину? – умоляющим взглядом она взглянула на Ярослава. – Вдруг он снова нам поможет.
После долгих уговоров Нике и Виктору удалось убедить Ярослава позвонить. К удивлению Ковальского Ерохин обещал помочь и в случае надобности ангажировать свои акции, если встанет вопрос смены руководства.
- Далеко не контрольный пакет, - прикинув процент акций, Ярослав задумался.
Требовалось как минимум еще десять процентов, чтобы выйти на половину. Только где их взять?
- У меня есть, - будничным голосом заявил Платонов. Словно сводку погоды сообщил.
- У тебя? – в один голос воскликнули Ника и Ярослав.
- А что в этом такого, - пожал плечами Виктор, распахивая окно и раскуривая сигарету. – По-моему, я как никто другой имею право на владение пятнадцатью процентами компании Рождественского. Правда, моих только половина, другая часть принадлежала матери, но она передала мне полное право распоряжаться своей долей.
Платонов протянул начатую пачку сигарет, и Ярослав рассеянно взял одну. Щелкнул зажигалкой и затянулся. Ситуация паршивей не придумаешь. На глазах у Ники они планируют утопить ее отца. Выгнать Рождественского с собственной фирмы. Прямо бунт на корабле.
А каково его жене, он не подумал? Ведь речь идет не о чужом человеке, а о родном отце, который, каким бы он ни был, любил и заботился о Веронике.
- Представляю, как ты меня ненавидишь, - покачал головой Ярослав, выпуская изо рта струйку дыма.
Платонов, понимая, что для супругов настало время тяжелого разговора, предупредительно ретировался из кухни. Не в его правилах было смаковать собственную боль долгими задушевными разговорами.
- Почему ты так думаешь? – Ника ободряюще опустила ладонь на его плечо. – Я люблю тебя.
- Я причиняю тебе боль, - вздохнул Ярослав, одной рукой подпирая тяжелую голову, а другой стряхивая пепел с сигареты в стеклянную пепельницу.
- И я тебе, - Ника доверчиво прижалась виском к плечу Ковальского. – Один только мой отец стоит дюжины воинов. Он так долго издевался над тобой, что это мне впору чувствовать себя виноватой.
А когда Ярослав недоумевающе посмотрел на жену, она призналась, что все знает.
- И что тебе известно? – хмыкнул Ковальский, допивая остатки остывшего кофе.
- Что мой отец виновен в гибели твоей семьи, - произнесла Ника, чувствуя себя виноватой. Словно это она погубила всех родственников собственного мужа.
На эту правду у Ковальского не нашлось правильных слов.
- И откуда ты узнала? - поинтересовался он, подозревая кого угодно, но только не себя.
- Ты вчера рассказал, - призналась Ника и поведала как она нежностью и лаской выведала у мужа всю правду.
Ярослав кивнул, мысленно обозвав себя полным идиотом, и затянулся новой сигаретой. В последнее время он слишком много курит и пьет черного кофе. И нервы ни к черту. Брак определенно пошел ему на пользу!
- И что ты думаешь? - он смотрел в распахнутое окно.
- Думаю, хватит уже отцу ходить по земле безнаказанному, - твердым голосом решила Ника. - Как бы сильно я его не любила, но он должен ответить за все зло, которое причинил тебе и мне.
После завтрака Ника помогла Ярославу одеться. Поломанные ребра все еще давали о себе знать, а обезболивающее, туманившее сознание, перед важным разговором глотать не хотелось.
- Я готов, давай ключи! - Платонов в рубашке, галстуке и при костюме протянул ладонь, всем своим видом показывая, что поведет он. Гладко выбрит и аккуратно причесан Виктор был сам на себя не похож.
- Тебя какая муха укусила? - пошутил Ярослав, но Платонов не отреагировал.
Вместо этого, спустившись вниз, он устроился за баранкой автомобиля Ковальского, а ему с Никой пришлось устроиться сзади. Всю дорогу до офиса Ника крепко сжимала ладонь мужа, поддерживая и успокаивая.
- Все будет хорошо, - пообещал Ярослав, но не был уверен, что все именно так и будет.
Остановившись на стоянке возле головного офиса, они своей небольшой компанией зашли внутрь. Вежливый секретарь на входе поинтересовалась кто они такие и как их представить учредителю.
- Ковальская Вероника Сергеевна, - представилась Ника и коротко добавила, - дочь Сергея Львовича.
- Его зять, Ковальский Ярослав Валерьевич, - представился Ярослав.
Настала очередь Платонова. Секретарь выжидательно смотрела, ожидая представления.
- Платонов Виктор Сергеевич, - нарочито медленно произнес Платонов и немного тише добавил, - сын Рождественского.
Сын?!
Пока секретарь отлучилась, чтобы доложить учредителю о новых гостях, Ника и Ярослав с удивлением воззрились на Платонова.
- Да, я ее брат, - развел руками Платонов, обращаясь к Ярославу. - Я, а не ты, так что можешь не дергаться. И именно поэтому Рождественский отвалил нам в свое время пятнадцать процентов акции. Попытка заткнуть деньгами рот. Чтобы мы молчали и не лезли в их, - Виктор кивнул в сторону Ники, - семью.
- Он тебя признал? - прохрипела Ника, у которой после кучи новых событий просто голова шла кругом.
- Если ты имеешь в виду отчество в свидетельстве о рождении, то да. Рождественский записан в свидетельстве моим отцом, - усмехнулся Платонов. - И еще треклятые акции. Больше он палец о палец не ударил ради нашего с матерью благополучия. Я даже слышал, как он угрожал матери, когда та хотела обнародовать правду.
- Теперь мы точно должны держаться все вместе! - решила Ника и одну ладонь вложила в пальцы Ярослава, а другую протянула Виктору.
Для Платонова, привыкшего всегда полагаться лишь на собственные силы, подобный жест был полным откровением. Он хмыкнул, покачал головой и только потом осторожно сжал пальцами узкую ладонь сестры.
- Я рада, что ты мой брат, - произнесла Ника, заглянув в темные глаза Виктора, словно в душу. - А не ты, - добавила она, обернувшись к мужу. Потому что окажись мы братом и сестрой, я бы просто умерла на месте.
- Значит, шурин, - не сдержал улыбки Ярослав, по-новому взглянув на своего друга. - В новом качестве ты нравишься мне еще больше.