Иллюзион. Квест на превосходство / Бонус №2

Ну что ж... Остался последний рывок и я буду свободна. От Иллюзиона, во всяком случае, потому что в ворде уже висит начало моего бедного, десять раз переделанного, Ритма :D
А сейчас, девочки мои любимые, можно доставать платочки и смахивать слезки радости. Таможня дает добро 💋💋💋

___________

Бонус. Британская академия Матэрсон


Генри сидел за письменным столом в общей мужской спальне. В руках конверт, который несколько минут назад принес почтальонский сокол. Собственно, он и сейчас сидел на спинке стула, с аппетитом поедая притащенное с кухни сырое мясо. После долгих перелётов всегда охота подкрепиться.

С минуту Генри с замиранием сердца разглядывал письмо. Какое уже по счету? Пятое за прошедший месяц? А предвкушение как от первого. И судя по толщине, Регина выполнила просьбу, отчего предвкушение становилось ещё больше.

Немного помучив себя для проформы, конверт был, наконец, вскрыт. Кто бы сказал год назад, что обычный тетрадный лист в клетку, сложенный трижды, будет вызывать у него счастливую улыбку? Но так оно и было. Забавно, как порой бывает насмешлива судьба.



“Получила твою посылочку” — как обычно без приветов писала Регина. — “Стешка в восторге. Два дня носилась по Иллюзиону, щелкая всё подряд. Не бойся, фотик мы заговорили, у него теперь эти карточки (не знаю, как они называются), не заканчиваются. Из огромной кучи выбрала несколько: тех, что мне понравились больше всего — так что наслаждайся…”



Генри отвлекся, вытряхивая из конверта около десятка полароидных фотографий. Соскучившись по Иллюзиону и любимому лицу, прошлым письмом он отправил Регине, купленный на выходных в городе фотоаппарат и попросил прислать фоток. Просьба была выполнена. Ульянова постаралась на славу.

С маленьких карточек на него смотрела вся дружная компания, разместившаяся у камина и забавно скорчившая рожи. На других были запечатлены красоты Иллюзиона: горы, драконье озеро, цветущий сад. Даже жар-птица затесалась, от чего на фотографии в правом верхнем углу появился засвет.

Ещё несколько фотографий делались явно спонтанно: на одной Руслан с аппетитом уплетает спагетти, а Алиса сидела рядом, недовольно морщась и вытирая с блузки соус. Следующий кадр ещё лучше: Вася с веником. Подметает, кажется, рассыпавшуюся из горшка землю. Фото вызывало приступ смеха. Василий с веником? Да это же так же нелепо, как неандерталец в спортивной машине.

А вот это фото, наверное, для Эллиота — Лариска на уроке. Сидит, подперев голову рукой, сминая чёлку, и явно засыпает. Зато татуировка с танцующими скелетами от запястья до локтя вполне довольна жизнью. Какие позитивные ребята. Так, что у нас дальше. Нахохлившийся и орущий в коридоре на каких-то малявок замдиректор. Стешка, подмигивающая своему отражению в зеркале…

А вот и самые ценные кадры. Ульянова постаралась передать лучшие моменты: Регина с взъерошенным пучком на макушке чистит зубы, Регина полулежит на кровати, уткнувшись в тетради… Генри выудил лучшее фото из партии: где Регина, поддерживая подбородок, шлёт в камеру поцелуй. Судя по заднему фону дело, кажется, происходит в том же кабинете, где засыпает Лариса.

Вдоволь насладившись просмотром, Генри продолжил чтение:



“…У нас без особых изменений. Май на носу, экзамены начнутся через пару недель. Всё закопались в учебниках, света белого не видят, а на улице такое солнышко... О, кстати, прикинь что я тут на днях нашла? Переписываю дословно из “Путеводителя по нечистьеведению”: 

…если возникало подозрение, что деревню терроризирует упырь, жители шли искать могилу, на которой была бы разрыта земля или имелись другие признаки того, что покойнику не лежится спокойно в гробу. Либо, если человек умирал недавно, раскапывали его могилу. Потом делали следующее:

- Вбивали в спину осиновый кол (ладно, с этим понятно).

- Подрезали сухожилия и ломали кости на ногах (эээ, зачем?).

- Подрезали сухожилия над пятками и засыпали в рану щетину (щетину чего? Небритого крестьянина?).

- Отрезали голову, вбивали в неё что-то железное и клали в ноги (вообще нет слов).

- Чтобы полностью уничтожить упыря, его необходимо было сжечь... (ну тут ладно, согласна)

Вот как тебе это садо-мазо? Подрезать сухожилие, ломать кости и отрезать голову? Это вообще законно? И после этого они хотят, чтобы из детей выросли добропорядочные светлые люди. Я фигею, товарищи.  

Так, что ещё… Мне тут на днях было скучно, так что я подшаманила над волосами. Хожу теперь вся синяя, как будто меня в чернила окунули. Потом пришлю фотку, выразишь своё фи. Не знаю как остальным, мне лично нравится.

Ой, кстати! Мы тут как-то вечерком обсуждали Новый год и вспомнили, наконец, как русалка оказалась у Руслана! Знаешь, что учудили эти придурки (я любя, если что)? Стырили у лешаков тележку из сарая, залили в неё воду и на ней перетащили нашу хвостатую мадам. Только прежде напоили её маковым молоком — ты же знаешь, они от этого пойла дуреют. Жалею, что не видела, как они затаскивали тележку по лестнице. Я бы со смеха, наверное, лопнула.

А теперь самое интересное: собственно, из-за чего у юных дарований прозрение и случилось — тележка ИСЧЕЗЛА! Лешаки когда считали инвентарь, недосчитались ровно одной каракатицы, так что интрига года всё ещё в силе — теперь всем этажом вспоминаем, куда можно было зафигачить огромную металлическую бандуру, да так, что её до сих пор даже Феня не нашел…”



Чтение прервал топот ног и влетевший в комнату однокурсник, от чего сокол, не любящий излишний шум, сердито уставился на вошедшего немигающими зрачками, требуя извинений. Но извиняться никто не собирался. Даже внимания на гордую птицу не обратили.

— Ты идешь? Мы всё уже внизу. Тебя ждём.

Пятница, занятия кончились, впереди два дня выходных. Вся академия с воодушевлением сбегает из школьных стен. Прогулки, кафешки, свидания, у кого-то поездки домой. Генри собирался добраться до отца в субботу, благо Матэрсон расположен не очень далеко, всего в часе езды, а сегодня согласился пойти с ребятами в город. Побродить по улицам, потанцевать (тут он лично пас, танцы — не его конёк), возможно выпить…

— Да, — не отрывая глаз от скользящих по клеткам строк, кивнул он. — Через пять минут спущусь.

— Понятно, — протяжно вздохнули в ответ, заметив на столе надорванный конверт. — Давай быстрее, — дверь захлопнулась, позволяя вернуться к письму.



“…Что ещё? Отмечали в прошлую пятницу день рождения Руслана. Слава богу без особых происшествий. Правда в гостиной у нас теперь (там, где в углу кресло стоит) зияет эпичная вмятина на стене. Не рассчитали сил, когда столы по воздуху перетаскивали (повелся? это для учителей такая отмаза, а по факту мальчики устроили столовые бои). А, и шампанским люстру разбили. Феня даже права особо не качал, Русик заранее выпросил у матери разрешения на застолье. Не каждый день же восемнадцать исполняется любимому сыну.

Кстати, Стешка когда узнала, что на лето я в Лондон к тебе укатываю — закатила истерику длиною в три дня. Сказала, что соберет всех и заявится к тебе с оравой без разрешения. Так-то она в июле ко мне в гости всегда приезжала на недельку-другую, типа поздравить, но по факту тупо сбегала из дома (у неё там свой треш со старшими братьями), так что крепись. Помимо меня тебе ещё одна капризная цаца досталась, бонусом так сказать.

Вот… вроде все последние новости. Что ещё написать… Скучаю по тебе. Очень. Первые дни ревела ночами, подушку приходилось сушить, но сейчас вроде как привыкла. Так что требую ответки!!! Доставай где хочешь второй фотик и пришли мне полный фотоотчет. Я тоже хочу посмотреть на твою шарашкину контору. И себя не забудь сфоткать. Буду расцеловывать твою моську перед сном! :)

Это я пошутила, конечно. Я же не совсем больная, хотя кто его знает… Наверное, слегка всё же вагончик тронулся. Во всяком случае, последние две недели сплю в рубашке, которую у тебя отжала перед отъездом (ну вот, призналась! Видел бы, какая красная я сейчас сижу).

Ох, всё. Буду, наверное, завязывать строчить поэмы. Слышу, как Стешка опять орёт на Васю. Походу нашлись её пушистые белые тапочки. А она на барабашек грешила. Нифига, тут другая барабашка — большая такая, широкоплечая, под два метра ростом. Я вот только не понимаю, зачем он их утащил? Ваське же они исключительно на нос и налезут.

Ладно. Побежала я. У меня ещё два эссе к понедельнику висят над душой: по Демонологии и Истории Магии. Засяду в саду на все выходные, буду поедать клубнику с малиной и писать.

Хороших выходных. Не шали, когда выберешься в город. И смотри, чтоб не заглядывался ни на кого! Узнаю — прокляну.

Всё. Люблю. Целую. Обнимаю.



♥ *большое сердечко* ♥



З.Ы. Эллиоту привет и многочисленные поцелуйчики.

З.Ы.Ы.!!! Макарова все ещё непреклонна! Я уже и Руслана к ней подсылала, но она отказывается сознаваться. Что за тайны, а? Хватит. Я не люблю сюрпризы. У меня, конечно, есть подозрения, но блин… если так, то это слишком круто, чтобы было правдой, поэтому я даже вслух эту мысль не произношу — чтобы потом не было обидно. И вот как с таким нервяком готовиться  экзаменам? Надеюсь, тебе совестно! А если нет, предупреждаю, не расскажешь — перестану отвечать на письма. Наверное”.



Генри перечитал письмо дважды, это было уже что-то вроде ритуала. Рука так и тянулась к ручке, но он себя тормозил. Нет, в воскресенье сядет спокойно и напишет ответ. Ну и выполнит поручение, нащелкает им фоток. А пока его и так уже заждались.

Письмо было надежно убрано в потайной карман школьного пиджака. Туда же отправились и фотографии. Ближе к сердцу. Генри ласково погладил сидящего на спинке сокола, попутно проверяя открыто ли окно, чтобы тот мог спокойно улететь, и поторопился вниз, к друзьям, воодушевленный и вполне довольной жизнью.

Странно, но его нисколько не пугало, что в скором времени всё изменится. Как и не пугал отъезд из родного Лондона. Когда он получит лицензию на телепортацию, это не будет проблемой, а академия и друзья… Ну, вот так сложилось. После выпуска всё равно немногие бы остались. По статистике больше половины либо переводятся в другие учебные учреждения, либо останавливаются на полном среднем магическом образовании и уходят в свободное плавание суровой взрослой жизни.

Генри, для которого получение третьей, а то и второй магической степени было делом давно решенным, на самом деле, никогда не планировал менять академию, но… Тут уж в дело вмешалась госпожа Фортуна, решившая всё по своему. Собственно, почему нет? Иллюзион — отличное место, у которого многим заграничным школам было чему поучиться. В этом он убедился лично.

И что радовало, в нём так же была предусмотрена аспирантура. Учебную программу с Есенией Макаровой они уже одобрили, так что всё, что останется сделать — это сдать тесты на поступление, ну да с ними проблем не будет. Сдаст.

Перед Генри сейчас стояла единственная задача — убедить Регину, яро настроенную против аспирантуры и дополнительной зубрёжки, что она необходима и ей. Ради собственного образования и комфортного будущего. Но это ничего, у него будет целый год, чтобы покапать ей на мозги. Может, получится.

Но всё это будет ещё нескоро, а потому можно пока не думать и не загадывать. Лучше наслаждаться настоящим. А настоящее радовало как никогда. На улице неторопливо отсчитывал последние деньки тёплый солнечный апрель. В воздухе витал особый, ни с чем несравнимый запах лета, а на календаре радужными красками маячили выходные и поездка домой. Однако самая лучшая новость ожидала впереди: всего полтора месяца и состоится долгожданная встреча.