280 КАРАТ [13]

Ещё чуть-чуть и финал! Тада-да-да-тадам😁😁😁😁


13.
Грузия, 1748 год
Власть Али пошатнулась, а это означало, что он, царь Кахети и Картли из династии Багратионов Теймураз II с нетерпением ждал, когда он сможет сделать свой первый шаг против Ирана.
Одиннадцать лет назад грузинскому царю пришлось отдать замуж за Али Адил-шаха одну из любимых дочерей. Восходил молодой шах на трон по костям своих родственников. Чтобы избавиться от возможных претендентов на престол, Адил-шах решил расправиться с сыновьями и внуками Надир-шаха. В Келате был убит слепой Реза-Кули-мирза, старший сын Надир-шаха, вместе со своими тринадцатью сыновьями. В Мешхеде по приказу Адил-шаха был казнен Насрулла-мирза, второй сын Надир-шаха, вместе со своими сыновьями. И это у неконфликтного Теймураза вызывало дрожь во всем теле. Царь всегда ориентировался больше на внешней политике, но власть Ирана была слишком сильна, чтобы от неё просто так освободиться.
Шесть лет назад Кетеван умерла и Адил-шаха взял в жены дочь бухарского хана.
Весть о смерти дочери и неродившегося наследника Теймураз принял тяжело. Он всегда дорожил своими детьми, как и своей страной, которую пытался объединить.
И теперь недовольный народ Персии выступал против нового диктатора.
-Повелитель – вошёл в тронный зал один из советников. Низкий поклон, а потом он начал говорить – Три дня назад в Тбилиси прибыл торговый караван из Персии. Но прибыл он не просто с товаром. Вы слышали, верно, о том, что Адил-шах перебил всю семью Риза-Кули, но, как оказалось, один мальчик спасся – поведал советник – Один из военоначальников Адил-Шаха отправил в Грузию Шахруха, чтобы спасти мальчика. Ему всего четырнадцать. Ваша милость не знает границ, и я смею просить Вас о прощении для мальчика – советник протянул царю огромный алмаз, который переливался всеми своими гранями на жарком грузинском солнце – Это плата за жизнь наследника Персии.
А говорили, что этот алмаз пропал из сокровищниц после смерти Надир-Шаха. Ну, вот, как оказалось, камень просто ждал нового владельца.

Тель-Авив, наши дни

-Милая моя! – Хана раскрыла свои объятья, принимая меня в них, как нечто давно утерянное и позабытое. Да, согласна. Переговоры в Скайп близким общением не назовешь. А тут…Она постарела за последнее время. Очень. Если раньше она держалась молодцом, то сейчас ее семьдесят два отразились на лице потухшим взглядом, сотнями мелких морщинок, испещряющих некогда изящные руки и красивое лицо.
Мы долго-долго говорили. Говорили о жизни, говорили о несбывшихся надеждах, говорили о работе и усталости и о том, каким, порой, бывает страшным одиночество. Хана больше всего боялась именно этого. Не могла я вот так с порога прийти и начать расправившись о ее драгоценностях. То, что дядя Яков был состоятельным человеком, было хорошо известно всем. И наследство от него осталось хорошее, но Хана всё равно продолжала трудиться в больнице. Доктором она была первоклассным. Всю свою жизнь она проработала педиатром, к тому же, уже ближе к пенсии, преподавала в институте молодым студентам. Как она говорила: «Нужно было себя чем-то занять, чтобы не думать о своем горе». Да, и у нее это получалось, видимо, хорошо. Или просто мне так казалось.
-А теперь – ее глаза внимательно уставились на меня – Я хочу знать реальную причину твоего приезда.
Скрыть от неё что-либо было бесполезно.
-А чем тебя причина того, что я скучала, не устраивает? – печенье так и осталось поднесённым ко рту, но не откушенным, а чашка с чаем опустилась на столик.
-И все же есть ещё что-то. Выкладывай.
-Есть – тяжело вздохнула и извлекла из кармана пиджака фото – Хотела у тебя спросить, где ты взяла эту вещицу? – указала я на камешек.
-Святые угодники – если Ханна упоминает святых, значит, дело серьезное – Это ж когда было? Очень давно. Мы тогда только поженились. Яшина мама преподнесла мне это украшение в качестве подарка с наказом, что оно должно передаваться из поколения в поколение старшей снохе. Я не знаю, откуда она это взяла, ведь камушек этот появился в их доме после Второй мировой войны. Не знаю, конечно, каким образом, но мне он сразу не понравился. Со смертью Миши, он пропал. А почему ты интересуешься?
-Он может спасти жизнь одному человеку.
-Вот зараза! – хорошо, что хоть без мата. Крепкие словечки Хана любила отпускать.
-И ты не знаешь, у кого он может быть?
-У меня только две версии. Либо он у младшего Яшиного брата. У него жена рукастая. Тем более, что она всегда зарилась на камень. Вторая версия – его мог взять кто угодно – вот вторая меня прям вдохновила. Не хватало ещё по всему Израилю ездить в поисках камня.
-И ты так спокойно это говоришь.
-Не нравился он мне. Я была даже рада, что он исчез – я не знала, что сказать в ответ, поэтому просто замолчала на пару секунд – Я, может быть, смогу помочь – хитро прищурилась Хана -если ты расскажешь, что случилось.
-Да все до ужаса просто. Плохие ребята похитили невесту Александра и теперь требуют за нее камень. Естественно, у него камешка никогда не было. Поэтому мы его ищем – не могла я скрывать правду от близкого человека.
-А ты каким боком впутана в эту историю?
-Я просто пытаюсь помочь – похлопала невинно глазками, пожала плечиками. А вось прокатит. Но нет! Это же Хана! С ней такие номера не проходят.
-И не имеешь своей выгоды? Просто помогаешь невесте своего бывшего мужа? О, КатИ – Кэт, Кэти, Катюша, Катя, Кати, Кэтрин -вот неполный список имён, которыми меня называли мои знакомые и близкие. Но никто и никогда не употребляли моего настоящего имени, которое было прописано печатными буквами во всех документах – КАТЕРИНА. Если Кара, была при любом раскладе Карой, то в моем случае каждый норовил придумать мне свое звучание моего имени. Нет, на Хану, я, конечно, не обижалась, ведь она меня так всю жизнь называла, и это было для меня привычным. Просто иногда эта закономерность здорово раздражала.
-Ты о чем?
-Да тут попахивает номинацией «самая святая женщина» - веселилась старушка.
-Ты серьёзно? – рассмеялась, закатила глаза.
-Раз начала говорить правду, то сознавайся уже до конца – допытывались эти смеющиеся глаза. М-да, а с ней всегда так. Правду, только правду и ничего кроме правды. Хотя Хана и сестра дедушки, но с бабулей они чем-то похожи. Ей я тоже могла всегда рассказать все самое сокровенное. И я знала, что меня выслушают и дадут совет. Как же я упустила тот момент, что Хана такой же мне близкий человек? И если бабушки уже нет, то она вот тут рядом. А, порой, из-за своей чрезмерной занятости, мы забываем о своих самых близких людях. Почему так? Неужели деньги могут заменить нам человеческое общение, прикосновения и объятья, взгляд дорогих глаз. Где потерялась эта нить, которая связывала меня с сыном, с родителями, с братом, с Ханой, с дедушкой? Да, на него я была до сих пор обижена, но, если так взять, то можно найти кучу оправданий его поступку. Нет, так не честно. Так не должно быть.
-Хорошо – выдохнула я, прокручивая в голове много-много мыслей – Я не знаю, что сейчас происходит между нами. Да, он хочет сделать предложение Каре, но при этом не упускает возможности затащить меня в постель. Я просто боюсь, так как с этого у нас когда-то все и начиналось.
-Чего боишься?
-Снова влюбиться и снова ошибиться. И я сама не до конца поняла, чем руководствовалась, когда влезла в это. Наверное, хочу понять, почему иногда ревную – но пристальный взгляд снова просканировали, что я обманываю – Ну, да, почти всегда ревную и часто сравниваю других мужчин с ним. Это нормально?
-Не думаю. Но, надеюсь, что ты разберёшься с этим. Со своими предположениями лезть не буду, так как ты сама должна до всего дойти. Но одно могу сказать, что, по сути, Паша предвидел это все, раз попытался свести вас. Давай, собираться ко сну, а завтра нанесем визит моим родственникам. Не думаю, что такую вещь они понесут в банк или ломбард. Скорее всего, где-то припрятали дома.
-Боже, Хана, ты их грабить собралась?
-Почему я? Я старая немощная женщина, у которой часто скачет давление, а ты молодая и повторная девочка. Вот и посмотрим, кто кого.
Вот, а вы говорите, что все старики ворчливые и не умеют веселиться. Я была свидетелем абсолютно противоположной картины. Хотелось бы мне в свои семьдесят иметь такой же энтузиазм и жизненный тонус.
Ладно, пора на боковую. Едва я устроилась на широкой кровати, в знакомой комнате, как у изголовья на тумбочке завибрировал телефон. Ну, да! Катсдорф решил узнать как все прошло. Ладно, огорчим тем, что нужно искать дальше
-Я сплю – ворчу в трубку, принимая вызов.
-Поздравляю, я тоже. Одевайся, я через десять минут буду.
-Нет. Иди к черту, я не выйду.
-Тогда я начну стучать по всем окнам и будить соседей.
-Ты этого не сделаешь.
-Видимо, ты плохо меня знаешь. Не упрямься, Катюш, просто поговорим.
Гудки в трубке били по нервам и играли не совсем приятную мелодию. На часах уже далеко за полночь, а этому прогулка понадобилась. Что там такого неотложного случилось? Возмущаться можно было долго, можно было залезть снова под одеяло и притвориться мертвой, но ведь я прекрасно знала, что он исполнит свою угрозу.
Я живу с полнейшей копией его характера вот уже десять лет в одной квартире. Да, сынок наш, может, и не унаследовал полную внешность отца, взяв отдельные черты, зато в плане характера мне достался совершенно идентичный человек. И там даже приправой моей не пахло.
Быстро натянула на себя джинсы и ветровку. Здесь хоть и тепло, но мой организм по ночам мерз. Не знаю, с чем это было связано, но в кровать я ложилась не в тонком шелковом пеньюаре с кружевными вставками, а в хэбэшной пижаме и теплых носках. Не, если рядом был «горячий» мужик, то в гардеробе обычно отыскивалось что-нибудь сексуальное. Только приходилось потом всю ночь жаться к нему и пытаться не потерять ту толику тепла живой грелки.
Шмыгнула на улицу, как подросток, сбежавший из дома. Было в этом что-то ностальгическое. Так в свои пятнадцать я сбегала к мальчику Этьену, с которым мы потом подолгу гуляли и целовались. Ну, а потом я получала большой нагоняй от родителей, получасовую лекцию и домашний арест, прерываемый новым побегом.
-Оперативно – Саша как раз приближался к дому.
-Что хотел, Катсдорф?
-Идем прогуляемся – предложил он, подавая мне свою ладонь.
-Что это на тебя нашло?
-Я не могу пригласить бывшую жену на дружескую прогулку? – глазки хитренькие, улыбка блуждает на серьезном лице, он весь такой незащищённый, соблазнительный. Разве я могла отказаться? Но он явно что-то задумал.
-В двадцати минутах ходьбы большая набережная, которую местные называют «Таелет». Морской воздух очень полезен перед сном – я подхватила его под руку и повела, направляя по знакомым улочкам к набережной «Лахат» (одна из частей основной набережной). Несмотря на поздний час, в этой зоне города царило оживление. Кафе и рестораны были забиты туристами и местными жителями, а возле клубов простаивали толпы желающих попасть во внутрь.
-Ты ведь никогда здесь не был? – поинтересовалась я, на что получила положительный ответ – на севере находится старый порт Намаль. Он был отстроен в тридцатые годы, когда начались набеги арабов на основной порт Яффо. Знаешь, там очень красиво и есть на что посмотреть. Обязательно выбери время и привези сюда Кару.
-И ты не будешь ревновать?
-Нет, конечно, с чего это вдруг? Конечно, я бы сама тебе здесь с удовольствием все показала, но у нас не так много времени, а завтра рано вставать. И побывать в старом городе Яффо обязательно нужно. Там каждая улица названа знаками зодиака. И говорят, если ты найдешь и дотронешься до своего, то тебе обязательно повезет.
-А может, попробуем?
-Идти минут… далековато.
-Я тебя могу понести, если ты устала.
-О, нет, увольтео. Я сама неплохо справлюсь. Идём, если тебе так интересно.
Все это время я болтала без умолку, рассказывая истории, которые меня связывали с тем или иным местом. А их было немало. Не знаю, кажется, я нервничала. А может, меня трясло из-за того, что я замерзла? Хотя с моря дул теплый бриз, и ночь была превосходной. Такая таинственная, спокойная, несмотря на окружающую суету.
-Ты дрожишь – заметил Саша мое состояние. Объемная ветровка с его могучих плеч была накинута на мои. Теплая. И пахнет им. Чёрт, а меня, кажется, начинает колотить ещё больше. Откуда взялось это волнение? И он такой милый. Слушает, задаёт вопросы, улыбается. И ведь про дело ни слова. Что-то ты задумал, Катсдорф? Вчера с утра мы ещё готовы были друг от друга избавиться.
Наконец, широкий проспект сменился узкими улочками с каменными зданиями. Ступеньки, уютный дворики, темные переулки создавали неповторимую атмосферу.
-Легенда гласит, что именно здесь Ной строил свой ковчег – продолжала я исполнять роль ГИДа – А ещё говорят, что здесь в Старом Яффо, жил апостол Петр. Идём, я тебе ещё кое-что покажу.
Мы плутали по улицам, ныряя в полумрак, и возвращаясь снова под свет фонарей, спотыкались о каменные ступени, но продолжали путь.
-Смотри, вот ещё одна из достопримечательностей.
Мы вышли к апельсиновому дереву, которое растет в каменном яйце, подвешенном в воздухе. Не знаю, больше я нигде такого чудачества не встречала. Кажется, Саше оно тоже понравилось.
-И знаешь, тебе ещё нужно посетить Блошиный рынок. Правда, там время бежит не заметно, но если хорошо поискать, можно столько интересного найти. Там в основном продают антиквариат. А я знаю, как ты все это старье любишь.
-Ты не устала ещё?
-От чего?
-Ты не можешь умолкнуть – он схватил меня за полы ветровки и притянул ближе.
-Я провожу тебе экскурсию. Сам захотел.
-Знаю – сокращает расстояние ещё на несколько сантиметров – И мне она понравилась. Просто интересно, о чем пойдет речь, когда мы будем возвращаться?
-По-моему, это ты меня приглашал на разговор. Поэтому буду слушать тебя – тело затрепетало, дыхание начало сбиваться, как бы я его не пыталась контролировать.
И уже мужские руки легко ложатся на талию, используя силу, пытается притянуть ещё ближе. Наклоняется, почти касаясь моих губ, но я вовремя успеваю отвернуться.
-Если ты меня позвал для этого, то я разочарована - произношу, не в силах урезонить внутренний трепет. Да, хочу. Но не буду. Первый раз были эмоции, второй алкоголь. Сейчас здравый смысл не даёт попасться снова на ту же удочку.
-Просто решил попробовать - расцвел он в улыбке - Если я скажу, что хочу вернуть тебя и Марка, это будет слишком пафосно?
-Это будет глупо, потому что ты зря потратишь время – говорила, а сама не верила в свои слова. Можно ли начать сначала? Кто его знает. Неделю назад я даже не подозревала о том, что это разговор вообще может состояться.
-Пока не будем делать таких громких выводов. Нам пора возвращаться.
Утром меня разбудил голос Ханы. Всё же ночные прогулки не прошли даром и теперь я не могла открыть глаза. Распрощались мы с Катсдорфом обычным поцелуем в щеку. У меня возникало ощущение, что он специально меня провоцировал.
-Давай завтракать, а потом зайдем в гости к моим родственникам.
Телефонный звонок оторвал меня от планирования своего дня.
-Да -ответила Я брату, принимая вызов.
- Скажи Хане, что может расслабиться по поводу тёти Розы. У них дома ничего нет.
-Когда вы успели? - я задыхалась от злости. Когда и как они влезли в дом тети Розы, и почему сделали это без меня? А главное, как узнали. О, нет! Они прослушали меня? Подслушивали и слышали мои слова относительно Катсдорфа. Чёрт!
-Ночью, Котёнок. Тут Алекс связался со своей старой знакомой, которая рассказала о том, что никакая Серафима Кудельман примерно года назад пыталась продать камень, утверждая, что это Могол.
-Серафима Кудельман? - уточнила я ещё раз, прокручиваю в голове всех знакомых с этим именем, когда Хана начала меняться в лице.
- Не зря её имя переводится как змея.
-Что?
- Это моя старшая, и как я думала, любимая сноха.
-Столько лет она держала алмаз у себя?
-Не знаю, девочка. Если честно, сейчас вообще ничего не понимаю. Как она могла?
- Ладно, думаю вам стоит поговорить. А где она живёт?
-В Газе. Она работает там учителем. Чёрт!
-А это не очень хорошо вздохнула я тяжело.
Попасть в этот город не так-то просто. А точнее, почти не возможно.