?
Зовёшь уменьшительным именем –
Давай, до семи букв.
Ты не любишь нежностей длительных,
Я терпеть не могу мёртвых рук.
10х15 твой снимочек
Не в праве над кроватью повесить;
Лицо твоё детское (личико)
Привито в нательный крестик.
Усугублена эмоциональной петлёй,
Ест тоска меня поедом,
А страшней всего, что ты мой,
В приданое мне поданный.
Одинаковость суток сопоставляю.
Прикосновения за кулисами.
На сердце засос оставляю
Любовной сладкой запиской.
Дымом серым рассеиваюсь,
Днём с огнём исчезаешь…
Миллион заключительных серий,
Но снова любовь пронимает.
Ударом под дых непременно,
По спине ледяные руки…
Неумолимое время…
… и слишком узкие брюки…
По бедру твоему щекой,
От сердца не отлегло…
Мы с тобою даже не ноль –
Мы то, что внутри него.
Не любить – дарить искушение,
Не люби меня, сделай вещью…
Я буду одним продолжением
Всех твоих женщин.
Давай, до семи букв.
Ты не любишь нежностей длительных,
Я терпеть не могу мёртвых рук.
10х15 твой снимочек
Не в праве над кроватью повесить;
Лицо твоё детское (личико)
Привито в нательный крестик.
Усугублена эмоциональной петлёй,
Ест тоска меня поедом,
А страшней всего, что ты мой,
В приданое мне поданный.
Одинаковость суток сопоставляю.
Прикосновения за кулисами.
На сердце засос оставляю
Любовной сладкой запиской.
Дымом серым рассеиваюсь,
Днём с огнём исчезаешь…
Миллион заключительных серий,
Но снова любовь пронимает.
Ударом под дых непременно,
По спине ледяные руки…
Неумолимое время…
… и слишком узкие брюки…
По бедру твоему щекой,
От сердца не отлегло…
Мы с тобою даже не ноль –
Мы то, что внутри него.
Не любить – дарить искушение,
Не люби меня, сделай вещью…
Я буду одним продолжением
Всех твоих женщин.