"Ода кошельку"

Ты любишь кошелек? А как же не любить,
Когда он полон, щедр и пустотою не пугает.
Его в любой момент свободен ты открыть,
Ведь он богатство своих недр ни капли не скрывает.
Его ты можешь выбросить, другой купить –
Он оболочка для бабла, не боле,
В него любое содержимое вложить,
Ведь вытащить с него никто не волен,
За исключением тебя – ведь ты его хозяин,
Ты - власть ему, ты - собственник, ты – бог,
Когда внутри его сокрыта пайка:
Купюры, мелочь и ключи – всему итог.
Итог всей жизни, смысл и радость ощущений,
И власть, и похоть, адвокаты и судья,
И безнаказанность твоя, вне всяческих сомнений,
Друзья, подруги, и, конечно, я.

Все можешь ты купить, и как тебе приятно,
Все, даже дружбу, ревность и любовь.
А можешь все продать и затолкать обратно,
В нутро его измятые купюры вновь.
И вывернуть его ты волен наизнанку,
И вытащить с него последний грош,
Потребовать наполнить ночью ль, спозаранку,
От пустоты его тебя бросает в дрожь.
Тебе плевать, откуда там возьмется
Очередная сумма, так потребная тебе,
И влезть в него по-локоть так неймётся,
И выгрести из-под подкладочки «лаве».
По локоть влезть, а лучше бы с ногами,
Покопошиться в нем, а лучше б утонуть,
И искупаться, и костер разжечь деньгами,
На них ужраться, и на них уснуть.

Твой кошелек – твоя душа и совесть,
Он твой талант, твой ум и твой успех,
С ним можешь ты создать роман, иль повесть,
В глаза сказать, и даже вызвать смех,
Смех над другими (у кого он тоньше),
Над правдой смех (тобою превращенной в ложь),
И смех над нищим, над убогим (их все больше) –
Таких, как ты слезою не проймешь.
«Москва слезам не верит», - можешь ты сказать,
Работай, мол, как я, и расцветет твой сад,
Сам волен ты решить кому подать,
Кому - побольше, а кому - пинка под зад,
Не хочешь видеть ты, кого ты унижаешь,
Нет на земле твоей людей, за исключением тебя,
Кого вчера ты кинул и кого сегодня обуваешь,
Тебе неважно: лохи – не родня.

Но вот, что интересно: ты не понимаешь
Сума твоя когда-нибудь иссякнет навсегда,
К кому пойдешь тогда, когда узнаешь,
Что про запас остались лишь твои года?
Когда поймешь, что одинок, несчастлив, беден,
И что душа твоя давно на жор сдана червям,
И черви в голове, и потому ты бледен,
И как волчара воешь по ночам.
Но это – все потом, сейчас тебе не страшно,
Ты любишь кошелек, а как же не любить,
С лукавым рядом ты и что потом - неважно,
Сейчас продать ты можешь душу, а потом купить.