* * *
И серой плёнкою глаза.
И небо крошится в ладони.
Никто из нас, увы, не волен
Остаться рядом навсегда.
Скажи мне, в чем я не права?
Лишь в том, что я тобой болею,
Что по-другому не умею.
Но не тебе судить меня.
Скажи мне, в чем виновен ты?
Лишь в том, что любишь сразу многих,
Что веришь росказням убогих,
Что даришь мертвые цветы.
Скажи мне, где найти ответ?
И есть ли то, что нам поможет,
Что смоет грязь с прогнившей ложью.
Я вижу по глазам, что нет.
И что останется? Уйти?
Разбив на крошево планету,
В глухую вечность два билета,
Откуда нет назад пути.
Позволить времени судить,
Кто все же был из нас виновен,
Кто дезертировал без боя,
Кто не осмелился простить...
И небо крошится в ладони.
Никто из нас, увы, не волен
Остаться рядом навсегда.
Скажи мне, в чем я не права?
Лишь в том, что я тобой болею,
Что по-другому не умею.
Но не тебе судить меня.
Скажи мне, в чем виновен ты?
Лишь в том, что любишь сразу многих,
Что веришь росказням убогих,
Что даришь мертвые цветы.
Скажи мне, где найти ответ?
И есть ли то, что нам поможет,
Что смоет грязь с прогнившей ложью.
Я вижу по глазам, что нет.
И что останется? Уйти?
Разбив на крошево планету,
В глухую вечность два билета,
Откуда нет назад пути.
Позволить времени судить,
Кто все же был из нас виновен,
Кто дезертировал без боя,
Кто не осмелился простить...