* * *

Врожденная грязь - приговор интравертных кварталов,
Рябиновый сок... руку сжать - и польется из ягод.
Могла бы спастись суетою, но я вновь устало,
Пью, твою горькую, губы сводящую слякоть.

Вязкой патоки слов, очень приторно... хватит на год,
Кто-то новый, влюбленный - не в нас, и мы тоже, не в это,
Неподатливый воздух, до боли знакомых высоток,
Очевидней всего, по весне, для меня станет вето!

Все, что было тобой, вдруг тобой беззаветно минуло,
Может быть, и привиделись, только какое всем дело?
В подземелье где лёд, всё остыло, умолкло, уснуло,
Стоит, видимо, больше жалеть свои нервы и тело.

Звук волною высокой проходит и, жаждя чего-то,
Я вхожу в интернет, а на связи Манхэттен и Бостон.
Я тебя не забыла. К чему прятать старые фото….
В этом мире большом, повстречаться реально непросто.

Словно птица лечу над судьбою, и прыгаю сальто,
Если трезвой приду, то скажи мне за это спасибо,
А на дне твоих глаз, млечный путь, закатали асфальтом,
очень долго во мне ты, безжизненной каменной глыбой...

Ожидать без конца - это в принципе невыносимо,
Я не знаю зачем поднимаю негреющий ворот,
По поверхности плоской, усиленно, в такт или мимо,
Я сижу у окна, и приветствую пасмурный город.

Отлюбили давно, не играем на бис эту роль. – Но….
нас снимал оператор - и было понятно – пожаром,
От последней любви, от колючих весенних дождинок
нам осталась любовь, (черно-белым кино) - лишь для вздоха за кадром.