Колянычу. Лучшему другу. Ушедшему 13 октября, в пятницу, 2006.

Колянычу
Мы познакомились с тобой однажды летом, на речке, когда я была еще совсем ребенком. С подружкой мы в шутку прозвали тебя Иванушкой-дурачком… Тебе тогда было 16, а мне – не больше 12-ти. Ты был в черно-белой рубашке, которая была порвана на плече. А еще у тебя была очень смешно уложена челка… А, помнишь, как прямо в первый день знакомства ты полез к соседям по даче в сад и нарвал мне желтых цветов, которые я раздарила прохожим? А помнишь твою кепку, которая так необычно светилась в темноте?
Помню, что я по уши в тебя тогда влюбилась. Всё лето мы провели вместе, а потом разъехались по домам. Ты – в Тулу. Я – в Москву.
Шли годы. Каждое лето мы виделись с тобой, наши отношения укреплялись, становились прекрасными, дружескими.
В июле 2006-ого, когда мы катались по реке на лодке, вдвоем, ты сказал, что любишь меня. А я сказала, что в Москве живет тот, кого люблю я… Ты всё понял, и наши отношения нисколько не испортились. Ты сорвал мне желтую лилию (о, Господи, опять желтую), и мы дали шуточную клятву, что теперь, во время того, как мы будем в разных городах, мы будем созваниваться хотя бы раз в неделю.
Сентябрь. Да, мы не забыли друг друга. Наши отношения вступили в новый, чудесный этап, где мы были прекрасными, нужными друг другу и почти родными людьми. И начало октября прошло совершенно так же.
Как вдруг в один "прекрасный" день мне позвонила Людка и задала вопрос: "Ты сидишь?" Я ответила: "Да". "В общем, у меня про Коляныча новость", – сказала она, чуть замешкавшись. "Женился?" – спросила я, смеясь. "Умер" – ответила она четко и прямо.
"Люд, такими вещами не шутят", - сказала я, чувствуя, что бледнею, и все-таки садясь на кресло. "Кристин, я знаю. Но это не шутка. Прости…"
Я закрыла телефон и отказывалась верить. Как? Неужели он, мой любимый, привычный, надежный, родной друг покинул меня навсегда?
Немного собравшись с мыслями, я перезвонила Людке.
"Как это случилось?" – спросила я прерывающимся голосом.
Она рассказала мне об этой глупой, нелепой, не имеющей оправдания смерти, о халатности врачей, которых я с тех пор ненавижу…
Осень 2006-ого стала для меня огромным черным пятном, прожженным в сердце.
В сентябре ушел Рома. В октябре – Коляныч. В ноябре я окончательно поняла, что больше ничего и никогда не будет с Димой.
"Главное не наделать глупостей" – говорил мне Дима после смерти Коляныча.
"Каких?"
"Отправиться вслед за всеми…"
Да, Дима, ты прав.
Смерть – это глупость. Это самая чудовищная, черная и жестокая шутка в жизни. Это глупость, последствий которой не исправишь. Никогда.
НИ-КОГ-ДА.