запомнить
Войти
Найти Рейтинг авторов

Сказка о потерянной любви.

Когда-то, давным-давно, когда ромашки еще имели запах, дневной свет казался прекрасным и не мешал мыслить, в то время любовь яркими солнечными зайчиками прыгала по стенам их маленькой уютной квартирки.
Вечерами они возвращались домой, чтобы поговорить о том, как прошел день, что он принес хорошего, какие были неприятности… Она доверчиво склоняла голову ему на плечо, а он нежно гладил белоснежные перья ее крыльев, а она в ответ дарила ему сияние влюбленных глаз и нежность доверчивой души… Это было самое обыкновенное в мире счастье, похожее на счастье других, но им казалось, что так счастливы могут быть лишь они…
Водовороты событий, приятных и не очень, накладывали на душу свои печати и штампы, шло время, и он стал забывать о мелочах, из которых состоит счастье.
- Мне не хватает тебя, - говорила она
- Мне некогда, у меня нет времени на глупости, - отвечал он.
И, легко кружась, падало на пол белое легкое перышко. Солнечный зайчик упал в обморок, виновато шевеля разноцветными ушками.
- Давай поговорим, - умоляла она.
- С тобой не о чем разговаривать, - проходя бросал он.
И кружась в воздухе, на землю бесшумно падал еще один клочок уже чуть пожелтевших перьев… Несколько солнечных зайчиков метнулись к раскрытой форточке и вылетели на свободу в поисках счастья…
- Я люблю тебя! – выкрикивала она в истерике
- Какая еще любовь… - холодно отвечал он…
Подкрашенные алой кровью перья с мокрым звуком падали на пол... В углу умирали не сбежавшие во время солнечные зайчики...

Литры кофе и километры бессонных ночей вымывали из организма кальций, так необходимый для роста перьев…
Грязные почерневшие, похожие на облезлую ворону крылья, бессильно тащились за ней:
- Я ненавижу тебя, ты ничтожество, - охрипшим от слез голосом, хлестала она его по щекам.
- Ты дрянь, - продолжал фехтовать он…
Любовь зажав уши и крепко зажмурив глаза ползком пробиралась под молниями беспощадных, убивающих слов. Выбравшись из дома, она отряхнула запылившийся подол. Обернулась в последний раз на окно своего бывшего дома, покрутила у виска, и подобрав концы разорванной юбки, пустилась в поиски нового жилииища.

Она же, дождавшись, когда последнее перо упало на пыльный пол, собрала свои вещи и тоже ушла… Привыкнув к скорости и высоте, она долго не могла принять свое новое положение. Какое-то время летать не хотелось, а потом душа постепенно излечивалась. Километраж бессонных ночей подходил к финишной прямой, а кофе снова стал необходим лишь по утрам.
Вновь захотелось летать, но беспощадно изгнанный из организма кальций не дал вырасти новым крыльям…
Она скучала по небу, по свободе, по счастью. Так в доме появилась метла. Она и раньше не могла спать в полнолуние, не зная чем себя занять. Теперь же, садясь на метлу, она взвивалась в ночное небо, поближе к круглолицей луне - единственной свидетельнице ее любви, ее позора, и ее свободы.
Она взлетала, круто забирая вверх, ветер трепал ее волосы, а золотистый свет ласкал полуобнаженное тело. Оттолкнувшись рукой от самой далекой звезды, она со свистом пикировала вниз, наслаждаясь свободой и азартом полета…
Он, как и всегда поздно возвращался домой. Шел по пустой улице, думая бесконечные мысли о том, что возможно они поспешили, что слова могли быть более мягкими, а действия более обдуманными. Пронзительный свист, оторвал его от грустных мыслей. Он посмотрел на небо, но не увидел там ничего, кроме полной луны. Вдруг в высоте он услышал далекий смех, сквозь который прорывались до боли знакомые нотки... Почудилось, будто кто-то мягко коснулся щеки... Он вздрогнул, и тяжело вздохнув, вошел в дом, чтобы собрать наконец-то погибших солнечных зайчиков и попытаться начать жить заново…
03 сентября 2007 мне нравится
оценили: 1 гость.

 
 

mescalina

Баден-Баден

Была 29 января 2011


О тебе.

Замедляясь, плывут дома за окном. Пятиэтажки сменяются высотками, и снова пятиэтажками… Деревья – яркими рекламными щитами и наоборот.
Чем ближе к твоему дому - тем медленнее давлю на педаль газа . А сердце – всё быстрее набирает темп.
Паркуюсь.
Пора выходить.
Морозный ветер в лицо. Взгляд зацепился за знакомую фигуру. По телу прокатилась волна жара. Сердце забилось в голове набатом.
Черная спортивная куртка, руки в карманах джинсов.
Сергей.
Сережка.
Сереженька…
Его взгляд останавливается на моем лице.
Подошел. Остановился напротив, улыбнулся. В чёрных чуть раскосых глазах – то ли печаль, то ли радость…
- Привет.
Я шагнула навстречу, обняла его, ткнулась холодным носом в шею, пахнущую лосьоном после бритья. Сильные руки сомкнулись за моей спиной. Сумка с глухим стуком упала наземь.
Молчание…иногда оно значительнее слов. Слова ограничены, молчание – всеобъемлюще.
- Идём.
Я покорно ухватилась за его руку. У него всегда тёплые руки, даже без перчаток. Заметенные снегом улицы, тёмные силуэты деревьев на фоне длинных пятиэтажек. Ноги разъезжаются на высоких каблуках, но Сергей держит крепко. И никуда не ускользает, как в беспокойных, болезненно-ярких снах.
Маленькая тесная прихожая обычной хрущевки. Поцелуй и – падение в объятия забвения.
Коньяк, лимон и пирожное тирамису… Смятая постель. Сережка мечтательно улыбается. И мое сердце наполнено щемящей тоской. Я думаю о нем.
Самый лучший – только это слово может охарактеризовать его более-менее достоверно.
- А давай убежим? – шепчет он, глядя в потолок.
Я молчу, прижавшись щекой к его груди, слушаю ритмичное биение его сердца. Почему он сказал это сейчас? Почему не тогда, когда я, очертя голову, готова была броситься в омут?
Разве так ведут себя те, кто заинтересован? И это его «давай убежим» - не очередной ли каприз?

*** ***
Автомобиль, снятый с передачи медленно покатился вниз по улице…Прижавшись лбом к стеклу, я провожаю взглядом отдаляющуюся фигурку, сиротливо стоящую на балконе второго этажа. Фигурка неподвижна. Темно-синяя спортивная кофта, руки в карманах джинсов.
Сереженька.
Сережка.
Сергей.
Чем дальше он, тем острее, мучительнее чувство утраты. С каждой минутой оно ширится, растёт как снежный ком.
Там, за несколько десятков километров – уверенный в себе, обеспеченный, взрослый мужчина. Скоро мы поженимся.
Зябкими осенними вечерами я буду вспоминать тебя, Сережка. Буду вспоминать, как любила смотреть на город из твоего окна, и как уплывала земля из под наших ног. Буду вздыхать, что не убежала с тобой. Вздыхать, но – не более. Потому что ты – мечта. А мечты имеют странное свойство умирать, воплощаясь...


Посвящаю Сергею.