когда его нет рядом...

В голове моей уже висел хорошо отредактированный пост о моих мыслях и о том, как я начну «Здесь не будет сюжетной линии». Но почему-то такое название сейчас, когда я села писать, показался чудовищно глупым. И оказалось что начать мне совершенно не с чего. Я не знаю с чего начать излагать те мысли, которые переполняют меня, и которыми я хочу поделиться.
Возможно это всего лишь влияние книги. На меня всегда безмерно влияют книги, которые я читаю. Я как лейкоцит, который готовит антитело. Вы ведь знаете, что антитело как отражение в зеркале, как ключ и замок. Такое же, только наоборот. Вот и я. Прочту книгу и мысли текут так же, как в этой книге, только…
Возможно, просто я не могу больше молчать об этом. Это так бывает, когда долгое время, дни, недели, месяцы, сезоны или даже года откладываешь мысль, думаешь о данной вещи только в тот момент, когда никого нет рядом. Я имею ввиду не физическое состояние. Об этом порой нельзя думать даже, когда лежишь одна в теплой кровати, потому что ты не одна. Твои мысли занимает кто-то и ты уже не одна. А иногда я остаюсь одна в переполненном вагоне метро. И в автобусе тоже часто остаюсь одна. Раньше такого не было, и потому я возвращалась к этой мысли крайне редко, а сейчас я стала безмерно одинокой и стала все чаще думать об этом.
Последней из моих гипотез, почему стало так, это гипотеза о зиме и авитаминозе. Возможно мне просто не хватает элементарных полимеров. Или даже мономеров, которые бы отвечали за большее количество ферментов позитива в моей крови. Или даже просто витаминов не хватает.
Но это все причины. А причин и предпосылок может быть множество, но ничего не произойдет, если не будет повода. А повод был. Мой парень спросил меня в кафе, когда мы ждали сеанса в кино:
-Будь у тебя такая особенная машина, что бы ты изменила в своей жизни.
Сначала, по глупости своей я не поняла о чем он.
-Мне машина не нужна, я больше метро люблю.
-Да нет, солнышко – он всегда называет меня какими-нибудь уменьшительно-ласкательными прозвищами до жути банальными, обычно столь эффективными с безнадежно влюбленными девушками. Но не со мной. Меня это даже в некоторой степени раздражает. Но я умею сдерживаться и даже глушить в себе некоторые эмоции. Например вот такую вот раздражительность. – Я про другую машину. Что-нибудь вроде машины времени.
И тут-то меня зацепило. Каждый когда-то об этом задумался. И задолго до того, как этому каждому исполнится 17. Но я не задумывалась об этом в серьез. И старалась думать по возможности мельком. А еще старалась приходить к выводу, что «менять-то в принципе и нечего, все итак лучше не придумаешь». А вот тут пришлось задуматься. Первое что пришло в голову, как рывок подсознания, прорвалось против моей воли.
-Лет одиннадцать назад я бы крепко поговорила с дедушкой.
Только после этого я подумала. И знаете, этот рывок подсознания был исключительно прав.
Много лет назад, гораздо больше, чем хотелось бы умер горячо мною любимый дедушка. Но в отличие от многих детей, которые «как взрослые» тяжело переживают утрату близких, я долго не могла понять, что дедушки нет. Я понимала, что он умер, но не понимала размер моего горя. Просто-напросто я была заурядным ребенком. Несмотря на это, все всю жизнь мне говорят что я «особенная». Но все это пафос напыщенности высокопарных слов. Я всегда была обыкновенным ребенком. И не понимала безграничности моего горя. Именно моего, а не родственников.
Если бы только дедушка был жив…
Как многое бы изменилось в моей жизни. Из пяти внуков единственная любимая был я. Так может я могла бы сделать так, что бы он был жив? Ведь я могла бы рассказать ему все, что чувствую сейчас. Но то должна быть непременно я шести лет, не та девушка, которая сейчас, а та любимая маленькая внучка. Потому что она не знала о сигаретах и алкоголе кроме как с праздников «взрослых», куда путь ей был заказан. Она не знала о сексе, она не знала о предательстве, о грязи всего этого мира, который вокруг нас. И еще она не знала об истинной смерти дедушки. Поэтому если бы я только могла повернуть время, я бы обязательно сказала о том, что он значит для меня, о том что он самый лучший на всем свете, о том что я сильно-сильно его люблю и буду очень-очень скучать, если приведется надолго-долго расстаться.
И тогда бы первый переезд случился бы совсем иначе.
И тогда бы жизнь потекла бы по-другому. Возможно было бы много ссор между папой и дедушкой, возможно мы бы жили в другой части деревни, а может раньше бы уехали в Питер. Может тогда бы не было моего братишки и двоюродной сестры. А может они бы появились раньше. Или все осталось бы так же. Только был бы дедушка. И я бы не ценила то что он есть так сильно, как мне плохо сейчас без него. Может быть мы бы жили отдельно и далеко. И еще возможно он бы смог сделать меня другой. Я вспоминаю себя до смерти дедушки и после. Осталась та же, только воспитание было совсем иным. И выросла я иной. А хотелось бы быть его внучкой.
Вот, наверное, и все что я хотела бы рассказать. По сути мысль не очень завершена, но дальше рассуждать – просто разбирать в себе чувства, а я итак их достаточно выставила напоказ.
Но зато я теперь точно знаю, что буду делать, если вдруг появится такая машина…