Чужая. Часть 4.

****************************************************************************************************************

Пару мгновений мы просто смотрели в глаза друг другу. Я не отводила взгляд. И видно что-то такое увидел в нём Стриж, что покорно двинулся в сторону выхода.

****************************************************************************************************************

Уже подходя к стоянке, я огляделась по сторонам и вынула руку с пистолетом из под Витиной куртки. Стриж открыл машину и мрачно взглянул на меня.

- Убери ствол, Тоха. Я отвезу тебя и так обратно в город. На рейс мы опоздали уже.
- Хорошо – я опустила руку – Но он всё равно побудет у меня. На всякий случай.
- Ты сумасшедшая… - сказал Стриж и чему-то улыбнулся.

Через 5 минут мы уже неслись по шоссе обратно в город. Меня колотило. Я постоянно просила Стрижа ехать ещё быстрее, хотя он и без того гнал машину на предельной скорости.

Когда мы въехали в наш двор, то я увидела возле нашего подъезда две «скорых», милицейский УАЗик и жигули. Сердце моментально ухнуло вниз. Опоздали… Я толкнула дверь машины и побежала к подъезду. Вокруг собралась целая толпа зевак. Я растолкала их и протиснулась вперёд. Двое санитаров укладывали на носилки тело. Вот один из них сделал шаг назад, чтобы застегнуть чёрный резиновый мешок… Я увидела лицо лежавшего на носилках…

- ВОООВКАААА!!!!!!!! – закричала я так, что зазвенело в ушах.

Всё завертелось в бешеном водовороте. Лица стёрлись, погасли звуки… Я потеряла сознание.

***

Я дёрнулась и открыла глаза. По щекам текли слёзы. Вагон мерно покачивался. Слишком больно… Я помнила каждую минуту, как будто это было вчера. И каждый раз боль адским огнем жгла мне душу. Рука сжалась в кулак так, что побелели костяшки. Я не сломаюсь… По крайней мере сейчас. Мне надо держаться. Я отомщу… Я поклялась и свою клятву выполню, во что бы то ни стало. Он уничтожил меня такой, какой я была, но сделал из меня дикую волчицу, не знающую ни страха, ни жалости. И если надо я загрызу его зубами… Гриф, сука, я уже близко… Я ждала долгих 4 года.

Тогда, 4 года назад, Гриф бы несомненно убил и меня. Слишком опасно было оставлять в живых сестру своего соперника. Да ещё когда он хорошо знал, что я представляю из себя и никогда не оставлю так смерть брата. Спасло меня только то, что буквально в тот же день, когда погиб Вова, за мной пришли. Я долго потом ломала себе голову, кому же было выгодно упрятать меня за решётку. Дело было шито белыми нитками. Ни улик, ни прямых доказательств. Я отправилась «на курорт» за какую-то абсолютно левую кражу, не имевшую ко мне никакого отношения. Пока шло следствие, если так можно назвать этот фарс, и на суде, мне было абсолютно всё равно до всего, что творилось вокруг. Больше всего тогда я хотела умереть. Грифу может быть даже не пришлось бы трудиться, после смерти брата я не хотела жить. Слишком большой и всепоглощающей была боль утраты. Я потеряла единственного остававшегося у меня родного человека, который заботился обо мне, заменил мне папу с мамой и которого я очень любила. Я осталась совсем одна. И одному Богу известно, что тогда творилось у меня на душе. Это не опишешь никакими словами…

Я не хотела жить, но даже смерть я не могла себе позволить, находясь в камере СИЗО. За мной постоянно следили. И когда я всё таки попыталась покончить с собой, связав между собой какие-то тряпки и свои колготки, меня буквально из петли вынула одна из сокамерниц. Именно она и дала мне цель, чтобы жить дальше. Мы проговорили с ней всю ночь, сидя на шконке. Не знаю зачем, но она смогла убедить меня жить дальше. Она убедила меня в том, что я не могу умереть, не отомстив за брата и это то, ради чего я должна продолжать бороться и жить дальше. И именно это дало мне в последствии силы не сломаться и выжить.

Четыре года, проведённых на зоне, сделали меня ещё жёстче и многому научили. Мой детдомовский опыт и знание основных понятий и законов криминального мира очень пригодился мне здесь. Я быстро смогла поставить себя так, что многие из арестанток зауважали меня, а остальные стали просто боятся и знали, что со мной лучше не связываться. Смогла я найти здесь и подруг. Такие же молодые как я девчонки, с разными судьбами. Мы довольно быстро сдружились и старались во всём поддерживать друг друга, чтобы хоть как-то скрасить серые будни в «клетке».

С воли меня поддерживала Ленка. Она писала мне длинные письма, слала посылки и приезжала на свидания. От неё я узнавала и то немногое, что было ей известно о ситуации в городе. Грифу всё таки удалось захватить власть. Он подмял под себя разрозненные остатки из других группировок и создал довольно таки мощную структуру. Противостоять ему на тот момент не мог практически никто. Те, кого я знала, разъехались кто куда. Кого-то убили, кого-то посадили. Ленка в наши дела никогда не встревала, поэтому больше информации она не знала. Но и этого было достаточно, чтобы моя ненависть к Грифу крепла с каждым днём, с каждой минутой. Я только тем и жила, что строила планы, как его раздавить, уничтожить… Просто убить его мне было мало, я хотела поиграть с ним, как кошка с мышью. Разрушить всё, что он нажил за это время, лишить власти, заставить страдать и только потом доставить ему такое удовольствие, как смерть.

О своём освобождении я никому не сообщила, даже Лене. Меня выпустили досрочно, на год раньше. Это тоже стало для меня сюрпризом. Потому как примерной арестанткой я совсем не была и условно-досрочное мне по идее никак не светило. Сообщили мне о том, что я выхожу всего за 3 дня до освобождения. Но это было мне и на руку. Значит в городе меня не ждут.

Я взглянула на часы. Через полчаса поезд прибудет в мой город. Я встала и посмотрела на себя в зеркало на двери купе, дотронулась рукой до своего лица. Я давно вынашивала одну мысль, но до последнего не знала, решусь ли. Всё таки пластическая операция – это очень серьезно. Я навсегда стану другой… А впрочем я и так уже давно не та, кем была даже 4 года назад.

Поезд снизил скорость, подъезжая к вокзалу. Я натянула кепку, большие солнцезащитные очки скрыли глаза. Ну вот, из зеркала на меня смотрела ничем не примечательная девчонка, худенькая, в джинсах и футболке, со спортивной сумкой. Поезд остановился. Я взяла свою сумку и вышла на платформу. Сердце забилось чаще. Я знала, что мне будет тяжело возвращаться, сейчас всё внутри у меня сжималось.

На стоянке такси только и ждали клиентов. Водители на перебой предлагали свои услуги.

- Девушка, такси? – подскочил ко мне молодой парень – Недорого!
- Поехали – согласилась я и села в салон.
- Куда едем? – спросил водитель.
- На Южное кладбище.
- Куда? – не сдержался сначала парень – Простите! Уже едем.

Я ничего не ответила и отвернулась к окну, давая понять, что продолжать милую беседу не настроена. Таксист поехал через центр. За то время, пока я здесь не была, город практически не изменился. Ну может разве что прибавилось ларьков, да на центральной улице витрины бутиков стали ещё пафоснее.

Вскоре мы подъехали к воротам кладбища. Я попросила таксиста подождать и пошла по знакомой дорожке к могиле родителей и брата. Может это было и неосторожно с моей стороны, ехать сюда, но мне было плевать. Я знала, что первым делом приду проведать Вовку и родителей. Ленка всё это время ухаживала за их могилкой, поэтому я застала всё в полном порядке. Я остановилась перед большим мраморным памятником. С фотографий на меня смотрели строгие папа с мамой и улыбающийся Вовка. Я опустилась на скамейку и сняла очки. Раскаленный комок, ворочавшийся в груди, вырывался наружу всхлипами. Я обещала себе не плакать, но слёзы сами текли по щекам.

- Почему…? Зачем вы все оставили меня одну? Мне так тяжело… Но я держусь… Надо. Вовка, я отомщу… Слышишь? Он мне за всё заплатит… За всё…

Я поднялась со скамейки, вытерла слёзы, снова одела очки и быстро пошла к такси. В нашу с Вовкой квартиру я решила не ехать, поэтому сказала таксисту ехать к гостинице.

Поселившись в номер, я первым делом набрала себе полную ванну горячей воды и с наслаждением откисала в ней целых два часа. А заодно обдумывала свои планы. Мне надо было достать нашу с Вовкой заначку. В гостиной под паркетом у нас была нычка. К счастью никто из ментов и других наших «друзей» её не обнаружил. Ленку я попросила проверить всё ли на месте и оказалось, что всё в сохранности. Сейчас мне эти деньги очень пригодятся. Оставаться в городе дольше, чем на пару дней было опасно. Меня могли увидеть. Всё таки не так уж я изменилась за эти 4 года. А это было мне совсем ни к чему…

Опустошать нычку я решил поздно ночью. От гостиницы наш дом был совсем близко, минут десять пешком. В позднее время во дворе никого не было. Я подошла к подъезду и поднялась на 4-й этаж. А вот и знакомая дверь. Задрожали руки. Я не сразу попала ключом в замок. Каждый шорох заставлял меня нервно вздрагивать.

Родная квартира встретила меня тишиной и затхлым запахом. Ленка хоть и приходила сюда каждую неделю, поубирать и проветрить комнаты, всё равно чувствовалось, что здесь давно никто не жил. Я решила сделать всё по-быстрому. Слишком тяжело мне было оставаться здесь дольше. Отодрав ножом паркетины в нужном месте, я с облегчением вздохнула, взяв в руки тяжелый тугой свёрточек. Ну вот! Всё начинается хорошо! Я уже собиралась уходить, но не сдержалась, чтобы не заглянуть в свою комнату. Всё здесь было точно также, как и раньше. Только Ленка навела порядок и убрала разбросанные вещи. На кровати сидел смешной заяц, держащий в руках морковку и улыбающийся во весь рот. Этого зайца подарил мне Вовка… Я взяла его в руки и прижала к груди. Игрушка даже еле уловимо пахла моими духами. Я не смогла посадить зайца на место и забрала его с собой.

Закрыв квартиру, я быстро спустилась по лестнице и направилась к ближайшему автомату. Я должна сообщить Ленке. Ей я доверяла как самой себе и точно знала, что уж кто кто, а она меня не предаст. Мне надо было поговорить с ней. Ведь уже завтра меня не будет в городе. А вернусь я сюда совсем не Антоновой Владой Алексеевной…


(продолжение следует)