В плену постоянных кошмаров. Часть первая.

Поехали? Начало довольно банальное (как всегда, увы), но начинать всегда сложно. Сплошные женские проблемы, которые потом немного преобразятся :)

Глава 1. Небольшие проблемы.

Судьба любит неожиданные повороты. Затертая фраза, которая, между тем, сопутствует человеку всю его жизнь. Сегодня она ведет меня по залитой солнцем дороге, а завтра приведет в какую-нибудь чащобу, издевательски усмехаясь.

Наверное, стоит представиться. Меня зовут Елена. Я обладаю темно-каштановыми волосами, обстриженными на уровне подбородка, серыми глазами, светлыми ресницами, чуть длинноватым носом и тонкими губами. Образ мой довольно скромен и прост, поэтому меня легко забывают после первой встречи. Хотя кое-какие аристократические черты имеются и во мне. Например, длинные ровные пальцы, тонкие запястья, небольшие ямочки на щеках. Мне двадцать с хвостиком лет, и этот хвостик с каждым годом всё труднее тащить за собой. Жизнь довольно обыденна, ничего примечательного и вспомнить-то не получится.

До последнего времени всегда было довольно сложно. Я жила в одной из тех обыкновенных российских семей, которые по будням работают, а по выходным пьют не просыхая. Точнее как: мать – по-настоящему простая уставшая женщина, трудящаяся на пекарном заводе с утра и до вечера, отчим – мужчина добрый, но вечно пьющий, поэтому безработный. И матушка постоянно тащит его на своей хрупкой женской шее. Кроме этой обузы существует еще и мой сводный старший брат, пошедший по стопам отца. С семнадцати лет он начал пить, а на данный момент подрабатывает дворником в то время, когда выходит из запойной мглы. Как так получилось, что старший брат мой сводный, но от матери и отчима? Дело житейское: пожили пару лет вместе, потом развелись на почве пьянок. Отчим оставил мать с Ильей одних. В это время она где-то подцепила моего папеньку, который, в свою очередь, быстро отцепился, узнав о беременности. Зато отчим молил на пороге, пришлось пустить. Вот и получается, что я – тоненькая грань свободы матери от запоев и запаха перегара.

Живем мы в малюсенькой двухкомнатной квартире, сделанной таковой когда-то из большой однокомнатной. А лучше сказать: живут. Я съехала оттуда после истории с моим братцем, который додумался в пьяном угаре переспать с какой-то молоденькой студенткой из общежития, а та забеременела, начала качать права и переехала к нам. Нужно было уезжать. Незамедлительно, без истерик и выяснений отношений. И я уехала.

Каким образом? Еще проще. Замужество. Проза нашей жизни. С будущим мужем мы знакомы много лет, шли к этому событию довольно долго и целенаправленно, в итоге поженились и зажили у него. Таких людей миллионы.

Уже полтора года мы с Сергеем живем вместе. Работаем, делим проблемы на двоих. Он довольно известный в нужных кругах человек, старше меня на несколько лет. И владеет, кажется, каким-то удачным компьютерным бизнесом, но меня это интересует мало. Я устроилась после колледжа на работу в пиар-компанию дизайнером и живу уютно. В общем, у нас вполне идеалистическая картинка жизни, о которой мечтают многие пары.

***

Телефон всегда умеет оповестить хозяина о характере звонка звонившего. Иногда телефонная трель умиротворенная и нежная, а иногда, как сейчас, она повизгивает, требуя скорее поднять трубку.

- Алло.
- Леночка? – чуть печальный голос мой коллеги по работе я узнала сразу.
- Да, Катя. Что-то случилось?
- Заедь к нам сегодня… - еще печальнее.
- Но у меня нерабочий день.
- Кажется, тебя собрались увольнять.

Как прелестно, что «кажется». И как отвратительно, что наш начальник, который, между прочим, называет себя «другом» каждого подчиненного в нашей крохотной компании, не сообщил эту новость мне сам. А ведь, когда жена гнала его из квартиры, с причитаниями он обращался именно ко мне, Елене Азоровой, сотруднице рекламного отдела. И клялся, что уж такую работницу он никогда не выкинет вон. А тут, видимо, кризис нагрянул, не понадобился ему больше очередной рисовальщик.

Но чего причитать-то о своей судьбинушке? Заеду и заберу документы. В крупном городе работу найти несложно. Санкт-Петербург кишит объявлениями о найме, интернет полон требований и просьб. Мне же лучше.

К чему вообще переживать? Вообще в жизни мне везет. После колледжа я удачно устроилась на это место, не испытывая при этом никаких затруднений. Дела шли легко, заказы поступали исправно. Кажется, судьба выделила мне небольшой мешочек с искрящимся счастьем, поэтому дела ладились. И, наверное, это первая неудача за последние несколько лет. Надеюсь, последняя.

***

На работе меня встретили добродушно. Но знаете, бывают такие моменты, когда кожей ощущаешь людское отношение. Вроде как бывшие сотрудники всё еще улыбаются мне и желают удачи, но за моей спиной уже разрешается шептать самые отвратительные сплетни причин моей отставки. Так бывает всегда. Люди радуются, что сегодняшним грешником, попавшим в ад, оказалась я, остальных же не тронули. И издевательски сетуют о моем положении. Словно солнцем осветились темные дебри наших отношений, выпятилось всё нехорошее. И, конечно, уходить грустно, но сердцу легче стучится где-то вдали от бывших друзей и коллег.

Поэтому в моей милой уютной квартирке за чашечкой фруктового чая я недолго переживала горе. На плите ожидал семейного ужина небольшой кулинарный каприз, радио оповещало о катастрофах, случившихся в стране. Какие-то люди обсуждали с диктором причины случившегося, твердили о вине человека. Во всем виноват человек. И его грехи. «Безгрешные» захлебывались слюной, а мне было настолько хорошо, что я не решалась нарушить этот покой движением руки. Поэтому радио жило и твердило о судьбе и искуплении.

В замке заворочался ключ. Мое лицо озарилось настоящей улыбкой, ведь кто, кроме супруга, способен помочь с любыми трудностями? Он выслушает меня, я услышу его. В этом и есть счастье семейной жизни.

- Здравствуй, любимый… - Шепчу я, встречая мужа в коридоре.

Он кивает знакомым жестом, разувается и проходит на кухню. В каждой черте его чуть сурового смуглого лица читается некое странное и незнакомое мне досель чувство. Его темные глаза блестят странным наигранным блеском. Он требовательно просит меня присесть и начинает:

- Мне стоит тебе кое-что рассказать.
- Милый, я…
- Молчи! – Сергей грубо оборвал мой шепот, а потом совершенно спокойно продолжил. – Я влюбился в другую.

Нет смысла описывать дальнейшую нашу беседу. Такие беседы встречаются ежедневно, на самых разных языках звучат они по всему миру. Одинаковыми слезами раздаются в маленьких сердцах брошенных, одинаковой черствостью скребут по наивным душонкам.

Он, как и многие другие «рыцари» современности, пообещал мне поддержку, умильно просил не горевать по нему. Собрал сумочку своих вещей, пообещав остальное забрать позднее, в то время как я сидела на кухне, бессмысленно смотря в пустоту, перекусил моим «творением» и сбежал, пожелав мне удачи.

Радиопередача сменилась тоскливым воем современной певицы, распевавшей довольно странные любовные фразы, которые врезались в мою душу.

Рука потянулась к пачке мужниных сигарет, лежащих на полке. Но я вовремя остановила себя. Сорваться всегда легко, но делать этого не стоит.

Почему же когда мы слышим о разрывах, то считаем это пустыми слезами? «Расстались и расстались» - мы машем рукой на проблему и крутим пальцем у виска. Ровно до того, пока в какой-нибудь момент сами не окажемся в подобной ситуации.

Как хочется сказать самой себе «Не переживай. Ничего не случилось», но уже не выходит. Слова режут горло хуже сотен бритв, а от раздумий ничего не меняется. Что будет дальше? Он сказал: «Потом обдумаем всё. Пока же просто оцени ситуацию». Но что оценивать? Это катастрофа? Не мирового уровня, но в ней, разумеется, также виноват человек.
Квартира тотчас наполнилась ароматом сырости и одиночества. Радио трещало, загробными стонами отзывался ветер в окне. Я сидела, сжимая кулаки до боли в пальцах, и видела по всей кухни наши с мужем силуэты. Улыбки, слова, беседы за ароматным чаем. Призраки нашего счастья метались от стены к дверному проему, рассматривали меня провалами своих пустых глазниц.

Не помню, как дошла до окна. В нем сверкала счастливая вывеска приятного бара, в котором мы иногда проводили пятницы. Я машинально встала, надела легкий плащик, вышла, заперла дверь и направилась в сторону бара. Я наполнила свой мир сотнями разных глаголов, которые теперь означали лишь тоску.

В шумной плотности небольшого пространства довольно легко потерять себя. Следует лишь усесться у стойки, как делают это ребята в затейливых боевиках, заказать какой-нибудь напиток, а потом упиваться им, смешивая алкоголь со слезами. Но я не стану так поступать.

Почему-то все ассоциируют алкоголь с чем-то безупречным и нежным. Во всех рассказах пьяный герой – это кто-то честный и открытый. В фильмах умильно наблюдать за «надравшимися» парнями и девушками. А в жизни не так. Я провела столько лет в компании пьяного отчима и брата, что слово «алкоголь» заставляет меня кривиться, а «пиво» вызывает рвотные спазмы.

Я помню, как в пять лет всматривалась в мутные глаза отчима, лежащего на пороге дома, пытаясь отыскать в них человеческие качества. Он икнул, назвал меня «куколкой» и уснул прямо на коврике. И я сидела рядом и оберегала его от «проблем», не совсем понимая, зачем он портит себе жизнь. Потом мне вспоминаются мои десять лет. Когда братец, впервые напившийся, вошел в нашу комнату и смешивал ребенка с грязью, называя меня «ничтожеством». А кем являлся он сам? Я не люблю вспоминать былое, ворошить воспоминания. Но к алкоголю у меня какая-то безумная вражда. Без оружия и мировых лозунгов. Тихая, домашняя, зверская.

Поэтому сегодня я всего лишь заказала молочный коктейль. И попивала его крохотными глотками, рассматривая окружающий меня народ.

Праздно слоняющиеся люди есть всегда. Их не останавливает рабочий день, проблемы, учеба, деньги. Они шатаются по клубам и барам с утра и до ночи, ища в отблесках бокала своё счастье. Им может быть семнадцать, двадцать, сорок семь. Они наряжаются в кожаные курточки, начищают туфли и идут прожигать жизнь. Пропивать её в заведениях с яркими вывесками.

Но и в них есть определенная помощь. Они помогают забыть о своих бедах. Руки теперь дрожат не так сильно, а разум полностью занят рассуждением о нашей несерьезности. Обдумать, как человек прожигает жизнь, гораздо легче, чем ненавидеть саму себя.

Рядом со мной присел молодой человек. В прокуренном сумраке помещения его невозможно было разглядеть подробно. Немного более высокий, чем нужно бы при его весе, с острыми плечами и взъерошенными светлыми волосами. И с размытыми чертами лица. Он тяжело выдохнул воздух, а потом обратился к бармену:

- Добрый день. Чего-нибудь покрепче.
- Сопьетесь, - почему-то захотелось ответить мне.
- Порою хочется, – его голос звучал несколько спокойно и уютно. В нем не было ничего волшебного или завораживающего, только какой-то домашний покой. В одном только ритме голоса.
- Понимаю, - я кивнула на свой бокал.

Мужчина понимающе хмыкнул, потом повернулся ко мне вполоборота и спросил:

- Добавляем горчинку к счастью?
- Скорее подслащаем горе.
- Удается?
- Слишком приторно.

Он ухмыльнулся, покрутил в руках стакан с янтарной жидкостью, а потом сделал крохотный, какой-то аристократический, глоток.

- Тогда за знакомство? Андрей.
- Елена. К чему нам знакомиться?
- Видимо, нас обоих настигла черная кошка. И теперь она пытается расцарапать наши глаза. Не позволим ей. Поэтому лучше познакомиться.

Эти пустые способы завязать мимолетные отношения. Андрей-Елена, Елена-Андрей. Буквы обязаны запутаться, а утром мне просто суждено очнуться на незнакомой скрипучей кровати. К сожалению, молодой человек не понимает, зачем я здесь. И меньше всего мне хочется подслащать горе чужим мужским телом.

- Мне не нужен секс, - выпалила я.

Он аж поперхнулся своим напитком, потом чуть изогнул губы и вновь усмехнулся:

- Мне тоже. Мне вообще не нужны отношения.
- Мне тоже.
- Тогда есть смысл просто напиться вместе.

Безусловно. Молочным коктейлем.

А глаза у него, кстати, серо-голубые. Моё нелюбимое сочетание. Придется «напиваться», глядя в серо-голубые глаза. До чего же я докатилась. И куда исчезла маленькая темноволосая девочка Леночка, мечтающая стать принцессой для своего зеленоглазого принца Сереженьки?

- Так что у тебя случилось?
- Меня бросил муж…

Так и познакомились. А девочка, видимо, просто умерла от скуки. И такое случается с маленькими девочками, живущими в глубинах наших душ.