Небесные глаза...new*

- Вы вместе?!
- Нет, мы счастливы…(с)


Он стоял, облокотившись лбом о холодное стекло огромного окна, от пола до потолка, в шикарном замке. Единственным источником света была луна, чьи лучи пробивались сквозь высокие сосны, которые окружали этот, по своей грации, устрашающий особняк. Вдалеке были видны холодные вершины гор, и белый снег, она так любила именно эти горы и высокие вершины, покрытые льдом. Она могла часами наблюдать из его спальни закаты на фоне леса и гор. А он мог ее обнимать, целовать в шею, рисовать когтями на ключице узоры, а потом они долго заживали. Она всегда смеялась и говорила, своеобразные у меня татуировки сделанные любимой рукой.
Надо расслабиться, не надо думать о ней, не надо думать о том, что у них было, теперь этого уже не вернуть, она не простит его за эту боль, да и он себя тоже. Скоро ее выведут полностью голую в этот холодный зимний вечер, кинут на снег, раскалят печать и выжгут его на ее хрупком, нежном теле в области сердца.

Черт, черт…он не смог ее сберечь, зачем он узнал ее, зачем полюбил. Он должен был молчать, скрывать ее, а он дурак, не уберег их отношений, их любовь.
Вдруг мысли сбил глухой удар, и ее всхлипы. Он стукнул кулаком по непробиваемому стеклу, и косточки сразу в кровь.
- Нет…нет…
Она плакала, а у него сердце разрывалось от ее слез, от боли, которую она испытывает. Как бы он хотел все вернуть назад…как хотел все исправить..

Дверь открылась резко, от удара ногой, она почти вылетела, в комнату вошли два амбала, он знал, что так оно и будет. Его взяли под руки и вывели, опустили коленями на снег и скрутили руки за спиной, придерживая за голову.

- Понаблюдай теперь. – в стороне стоял высокий мужчина, с длинными темными волосами, забранными в хвост , в черном плаще, расстегнутом на три пуговицы снизу, иногда он теребил когтями дьявола свой орлиный глаз на шее.
- Отпусти ее…- парень почти рычал, выступили клыки, глаза налились кровью, но он не смог бы превратиться, ведь его держали куда сильнее, чем он сам.

Она извивалась, как змея, которую душат, на ней был ее прозрачный шелковый пеньюар, подчеркивающий все ее красивые округлые формы, светлые волосы беспорядочно покрывали лицо. Опять крик, резкий, ее босые ноги пытались тормозить, но снег только притаптывался, и нежная бледная кожа сдиралась.

Внутри у него все переворачивалось, он кричал что-то бессвязное, когда ее кинули на раскаленные осколки и поднесли к груди длинную печать, примеряя куда, будут делать. Она же успокоилась и смотрела на него своими небесными глазами, а он отводил взгляд. Он проклинал себя, он ненавидел всю свою сущность, за эту боль, которая пробивала ее тело почти до конвульсий.
А высокий мужчина стоял в стороне, иногда зевая, рассматривая свой идеальный маникюр, и требуя быстрей все это закончить.

- Прости меня… - он шепотом говорил, а потом прикрыл глаза, вдохнул пару раз очень сильно, набрав побольше воздуха. Она знала, что он собирается делать, и дернулась вперед, крик, когда ее с силой кинули обратно на осколки, которые впивались все глубже, раздирая тонкую и сладкую плоть. Струи крови текли по снегу, а она только и делала, что смотрела на него.

Его бешеные глаза открылись резко, зрачок стал в два раза больше, огонь, кровь, злоба… и его рык, он превратился, откинув от себя амбалов. Мужчина в стороне не ожидал и не был готов, охрана кинулась на превратившегося волка.
С нее содрали платья, оставив на холодном снегу голую. Прозрачный пеньюар был весь в ее крови.

Рев..резкий, дикий, страшный, оглушающий. Он перегрыз глотки почти всем, и в пару метров он, перекусив одного из последних, увидел как, к ее белой чистой груди приближается раскаленный металл…
Ор, невыносимый, глубокий, разрывающий на мелкие куски, изнывающий, отчаянный, а потом боль, слезы, кровь и перегрызенная глотка того, кто это с ней сделал.

Вернувшись в человеческое обличье, он поднял прозрачную разорванную тряпку и положил на ее обмякшее бессознательное тело. Взял на руки, она была словно ангел, и легкая как пушинка или это он был как дьявол и сильный. По его рукам сочилась кровь, теплая и безумно красивая, чистая, ее, невинная.

- Прости меня..прости…прости…- он повторил это тысячу раз, на выжженную грудь упала волчья горькая слеза о своей любимой.
Вдруг он развернулся на пороге особняка в своей разорванной одежде и рванул с места, словно метеор, торпеда, ветер, смерч или неидеальный свет. Он быстро поднимался по горам, добираясь до самой вершины, и превратившись в волка, он накрыл своей шерстью ее замерзшее тело и опустил мордочку с грустными глазами над ее головой.

- Мне нравится чувствовать эту боль из-за тебя… - она открыла свои небесные глаза, погладив его между ушей и вытерев его огромные соленые слезы.