* * *

Ну здравствуй, мой оставшийся чужим.
Не знаю, я зачем сейчас тебе
Мусолю вилами по сбившейся воде,
Сминая все, чем мы не дорожим.

Ну здравствуй, мой случайнейший порыв,
Не знаю, как, но так хотелось рассказать,
Как он мне дорог, дорог, твою мать!
Он сделал то, что ты забыл совсем, остыв.

Ну здравствуй, милый. Даже стыдно называть.
Мне не хотелось становиться тебе близкой.
И я скакала по карнизам, чтобы: «Киска» -
Ты мне шепнул – не угадав опять.

Ну здравствуй, смятая ладонь и память линий,
И ноты запаха в прерывистой тиши.
Не забывай, прощай, прости, пиши, -
Банальность фраз, чтоб на губах не стыло имя.

Пойми - дышу, счастливая вполне,
И даже слишком: страшно думать – повторишься
Ты в нем, как был – о, ты легко родишься,
Я так легко тебя рождала в тишине…

Его ведь волосы ментоловы на вкус.
И я, его целуя, даже выше,
Чем та, в плечо рыдавшая малышка,
Что номер твой учила наизусть.

Но я дышу, как прежде, за двоих.
И, называя его искренне родным,
Я замерзаю и оттаиваю с ним.

И тебя нет. А я живей живых.